— Ну и что теперь делать будешь? Вот мало ты от него натерпелась, ещё и это! Врачи-то что говорят? Ходить будет?
— Ничего не говорят, руками разводят. Возраст, не мальчик ведь.
— Допрыгался. А какой юбилей отгрохал…
— Кто отгрохал-то? Всё опять за мой счёт и моими нервами.
Вера закусила губу и отвернулась. Даже близкой подруге невозможно всё рассказать. Столько лет терпела мужа лодыря и гуляку, так мало того, ещё и памперсы ему менять теперь на старости лет.
Хотя, какая старость? Только что его пятидесятилетний юбилей отпраздновали. И вот, пожалуйста. Может, поскромнее праздновать надо было…
— Да, инсульт — дело такое, непредсказуемое, — задумчиво вздохнула Людмила, — Пашка твой может и не подняться. У меня свёкор тринадцать лет лежал, свекровь с ним, как с младенцем… Но у них любовь всю жизнь такая, позавидовать можно. А у вас что? Я вообще, всегда удивлялась, зачем ты живёшь с ним?
— И у нас любовь. Была, во всяком случае. Не понимаешь ты. Мы с детства вместе, привыкли друг к другу. Я даже представить себе не могу, чтобы жить от него отдельно. Он же добрый, заботливый, с дочкой нянчился больше чем я, замечательный отец был.
— Да все нормальные мужья заботливые. Но они ещё и деньги зарабатывают. И налево не ходят. Представляешь?
— Где, интересно, ты таких идеальных видела? В своём сладком сне? Уж твой Славик…
— А что Славик? — Людмила поправила своё, и без того безупречное, стильное светлое каре. — Он хоть как-то работает, хоть какие-то копейки в дом приносит. И красавец, к тому же, не то, что Пашка твой. Он тобой просто пользуется. Он-то понятно, за тобой, как за каменной стеной, на всём готовом. И заработаешь, и накормишь, и обстираешь. Ещё и оденешь с иголочки. Чтоб гулял направо и налево! Чего ему не жить? А вот тебе он зачем? Не понимаю. Тем более, что у тебя Захар есть. Давно надо было развестись и выйти за Захара.
— А Павла куда? Мать у него сама еле ходит. Скоро сиделка тоже потребуется.
— Ты для всех сиделкой стать хочешь? — возмутилась Людмила. — Есть у нас дома для инвалидов и престарелых. Вот они и должны заниматься. Зачем свою жизнь превращать в бедлам?
— Вот и Захар то же самое говорит. Давно уговаривает к нему переехать.
— Такой мужчина! Солидный, представительный. И ты ещё раздумываешь? Мне бы предложил…
…
Захар был заместителем директора крупного завода. Вера познакомилась с ним случайно, в самолёте, возвращаясь однажды из Сочи от дочери.
Они сидели рядом, разговорились, и так легко и быстро нашли общий язык, что отношения продолжились и после поездки.
Вера и сама занимала руководящую должность в рекламном агентстве и неплохо зарабатывала.
Им было о чем поговорить. Тем более, что они были почти ровесниками, даже воспоминания о детстве и юности их очень сближали.
Захар давно был в разводе, дочь Веры уже жила со своим мужем отдельно. А Павел опять завёл на стороне очередную интрижку и мало интересовался тем, что происходит с женой.
Вера сама, без подсказки подруги давно думала о разводе. Захар серьезно предлагал жить вместе и даже зарегистрировать брак.
— Мне с тобой так комфортно, будто всю жизнь тебя знаю. Ни с одной женщиной таким счастливым себя не чувствовал. Каждый день, с самого утра жду вечера, чтобы тебя увидеть.
— Жаль, что мы не встретились раньше. Надеюсь, теперь это можно исправить. Я тоже жду нашей встречи сразу после того, как расстанемся.
— Что нам мешает быть вместе всё время? Не дети уже, можем позволить себе жить так, как считаем нужным.
Она уже почти было решилась на это, как вдруг у Павла случился инсульт.
И теперь Вера разрывалась между Захаром и Павлом, не в силах расстаться ни с тем, ни с другим.
…
— Наверное, ты права, всё-таки, — согласилась Вера с подругой. — Нельзя свою жизнь отдавать в жертву обстоятельствам. К тому же, мы с Павлом в последнее время отдалились друг от друга, каждый жил своей жизнью. И его похождения мне порядком надоели. Почему я должна теперь быть его сиделкой? Ладно, если б была надежда на то, что это поможет, но даже врачи дали понять, что, возможно, он уже никогда не встанет.
— Всё правильно говоришь, я абсолютно согласна. К тому же, в пансионате для инвалидов и уход будет лучше. Там специалисты работают, в любой момент помогут, все у них уже там отлажено. А что ты можешь без медицинского образования и оборудования?
Захар очень обрадовался решению Веры. Он помог ей перевезти лежачего мужа в пансионат.
— Надеюсь, теперь мы будем вместе? Перебирайся ко мне, — предложил он.
— Да, конечно, — ответила Вера.
Она и сама теперь об этом мечтала.
Она устала быть сильной. Так хотелось уже, чтобы рядом был надёжный мужчина, который возьмёт на себя решение всех проблем, и ей не нужно будет одной тянуть на себе работу, семью, дом, ремонты и тому подобное.
Но почему-то она медлила с переездом.
Они продолжали встречаться, он смотрел вопросительно, не торопил, но ждал. Эта женщина ему очень нравилась, и он готов был ждать её, сколько потребуется.
…
Но, чем больше проходило времени, тем чаще Вера думала о Павле. Особенно по вечерам, лёжа в постели, она долго не могла заснуть, переживая о том, достаточно ли хорошо ухаживают за ним в пансионате.
Он снился ей по ночам, его голос мерещился ей то и дело.
Всё-таки, с этим мужчиной она прожила много лет, и не могла так легко выбросить его из своей жизни, несмотря на все неприятности, которые были с ним связаны.
Она относилась к нему уже не как к мужу, а как ко второму ребёнку, неразумному, проблемному, но родному и несмотря ни на что, очень ей дорогому.
И однажды, не выдержав, она отправилась проведать его среди недели, не дожидаясь выходных.
Пансионат находился за городом, в сосновом лесу. Был месяц май, бушевала весна, всё вокруг цвело и благоухало. Птицы на разные голоса заливались, прячась среди густых ветвей.
«Райское место», — думала она, вдыхая свежий хвойный аромат и слушая птичьи трели.
Но пансионат встретил её не очень любезно. Охранник долго не хотел впускать внутрь. А когда Вера, наконец-то, попала в палату, она и вовсе была шокирована.
Павел лежал, крепко привязанный простынями к кровати. А рядом с ним на стуле плакала его престарелая мать.
— Что это? — повернулась Вера к санитарке, которая её сопровождала, — почему он привязан?
— Так ради его безопасности же. Всё рвется куда-то, вставать хочет. А не может толком, падает же, весь расшибся.
— Вставать? — изумилась Вера, подходя ближе к кровати. — Паша, здравствуй!
Увидев её, он издал такой жалобный всхлип, что она не смогла удержаться от слёз.
— Верочка, помоги… — взмолилась Екатерина Ивановна, вытирая глаза мятым платочком, зажатым в сморщенном кулачке.
Свекровь сама была уже очень немощна и не могла ничем помочь сыну. Только тихонько гладила по руке, бормоча что-то, пытаясь его успокоить.
Вера кинулась развязывать простыни. Она обломала себе все ногти, пока справилась с тугими узлами.
— Сейчас, сейчас, Паша, подожди, освобожу тебя. Ходить хочешь? Будешь, будешь ходить. Ещё бегать будешь. Ишь, навязали узлов, заботливые какие!
Она увезла домой Павла и Екатерину Ивановну. Купила тренажёр, нашла опытного массажиста.
Вместе со свекровью водила под руки Павла по комнате, заново обучая ходьбе, как маленького ребенка.
— Ну и кто умной тебя назовёт? — ворчала Людмила. — Только избавилась, радоваться бы, а ты опять его себе на шею повесила.
— У каждого свои радости. Мы вот сегодня до кухни дошли. Вот радость! — весело отшучивалась Вера.
— С Захаром всё, значит?
— Не знаю, давно не виделись. По телефону только общаемся.
— Такого человека променяла на своего недотёпу. Слов у меня нет приличных!
— Был бы он здоров, ушла бы не задумываясь, но как его бросить в таком состоянии?
— Ничего с ним не стало бы. Подумаешь! Сколько народу там, все довольны. А ты кудахчешь над ним, как наседка. Это хороший пансионат был, зря забрала.
— Да, до сих пор пролежни лечим. Спасибо, очень хороший.
— Так и будешь с ним всю жизнь нянчиться? Ещё и с мамашей его.
— Ничего, я сильная.
— Неправильно это всё. Нельзя так к себе наплевательски относиться.
— Я сама ещё недавно предположить не могла, что так всё переиграю. Вещи уже собирала, чтобы к Захару уйти. Но, как увидала Пашку, такого жалкого, обо всём сразу забыла. И знаешь, на душе теперь спокойнее стало. У меня теперь все дома! — засмеялась Вера.
— Сомнительно что-то. Ничего смешного не вижу.
Людмила так и не поняла, и не одобрила поступок подруги.
Но, когда Вера, войдя в квартиру, увидела, как ей навстречу выходит из комнаты муж, опираясь на костыль и держась за стену, все сомнения улетучились.
— Паша! — воскликнула она, не веря своим глазам, — Сам! Сам пошёл! Какой же ты молодец, Пашенька!
