никита– Твоя жена мизинца твоего не стоит, Андрюша! – слышала я из соседней комнаты слова моей свекрови.
– Мама, не лезь в мою жизнь, я прошу тебя! Я выбрал Алину, и мы с ней прекрасно уживаемся, и она, между прочим, твоего внука носит! – заступался за меня муж.
Да, тогда он еще заступался за меня, осаживая свою мамашу, вечно недовольную недостойной снохой. Список моих «не достоинств» в глазах Ирины Геннадьевны тянулся отсюда и до Гренландии. Свекровь имела за плечами серьезнейшее высшее образование химика в ведущем из ВУЗов СССР. После она преподавала, ездила по всяким научным конференциям и даже получила звание доктора наук. Все это давало ей право считать себя белой косточкой, солью земли. А я – маникюрщица без образования в каком-то сомнительного качества салоне. Кроме того, она-то была коренной москвичкой, а я перебралась сюда из провинциального городишки, охомутала ее «золотого сыночка», и типа как жила на всем готовом.
На самом деле все было вовсе не так. Да, я действительно перебралась из провинции, но в большом городе всего добилась сама, задолго до встречи с Андреем. Бьюти-сфера оказалась довольно жестоким миром с жесткой конкуренцией, суровой начальницей, часто капризными и вздорными клиентами. Огромные деньги были вложены мною в курсы, в материалы, в аренду первого кабинета, потом в то, чтобы пройти отбор в один из лучших салонов красоты. Туда абы кого с улицы не брали, и платили по-настоящему хорошие деньги по меркам столицы. Классического высшего образования получать я никогда не хотела. Мне нравилось работать руками, и чтобы в любимом деле была возможность проявлять творчество. Маникюр и педикюр оказались идеальной сферой и чтобы заработать, и чтобы самореализоваться. . Часто приходили клиентки, которые хотели на ноготках целые картины, и я охотно бралась за это – за разумную доплату за дизайн, разумеется.
И совсем не я «поймала» Андрея, а он долго и упорно добивался моего внимания. Я имела очень плотный рабочий график, и вообще поначалу не понимала чего нужно от меня симпатичному молодому человеку. Как-то потихоньку он все же растопил мою душу цветами, ласковыми взглядами, беседами за чашечкой кофе в уютном кафе напротив салона, где я работала.
Когда спустя год Андрей сделал мне предложение, я согласилась. У меня на тот момент была двухкомнатная квартира, которую я приобрела, продав бабушкину однушку, что досталась мне в наследство. Выплачивать долг банку оставалось еще пару лет, и жилье обещало стать полностью моим. Андрей тогда снимал квартиру, и с радостью перебрался ко мне. Полгода мы прожили, и я забеременела. Ребенок был желанным, мы оба обрадовались с Андреем, увидев на тесте две полоски.
Беременность протекала легко – никаких утренних недомоганий, головокружений, особых пищевых пристрастий, перепадов настроения. Все было спокойно, разве что постоянно тянуло спать. Работать я собиралась до последнего, так что продолжала брать клиенток под запись. И всю мою беременность свекровь не оставляла попыток настроить моего мужа против меня.
В глазах моей свекрови я была худшей женой из возможных – муж постепенно стал разделять мнение матери обо мне.
Это случилось не сразу. Родился Гриша, начальство благосклонно отпустило меня в отпуск по уходу за малышом, клятвенно заверив, что меня ждут, как только я отдам сына в детский садик. Гриша оказался не самым простым мальчишкой – каждый зуб давался нам, как покорение Эвереста. Мы собрали все – сотню детских хворей, колики, бессонные ночи. Муж постепенно закипал, видя по дому разбросанные игрушки и меня, уже зеленую от усталости с темными кругами под глазами. При этом помогать он не спешил – у него ведь работа! А я, вроде как, отдыхаю и бездельничаю. О том, что я даже в душ не могу сходить спокойно и сварить что-то на ужин, объяснять было бессмысленно. Усталость накапливалась и росла, словно снежок, что катясь по склону горы, превращается в настоящий снежный ком, грозящий задавать все на своем пути.
– Алина, почему все кастрюли пустые? Андрей что, святым духом должен после смены на заводе питаться? – выговаривала мне Ирина Геннадьевна в очередной свой визит.
– Гриша плачет. Посидите с ним хотя бы часок, я успею ужин сделать.–стараясь подавить очередной непрошенный зевок, отвечала я.
– Вот еще! Я же справлялась когда-то сама, никто не помогал. Дома была чистота, порядок, всегда приготовлено и ребенок спокойный был. Это ты виновата, что у тебя бардак, пустой холодильник и неугомонный пацан! – сразу шла в атаку свекровь.
Хотелось плакать от бессилия. А вечером добавлял и муж, который уже не стеснялся в выражениях, оскорбляя меня – плохую мать, плохую хозяйку, плохую жену. Я чувствовала себя, словно запертой в клетку, из которой нет выхода. Меня утешала и поддерживала мама, но они с отцом остались в провинциальном городе, откуда я когда-то перебралась в столицу за лучшей жизнью.
Ссоры с Андреем становились все более частыми, он больше не выбирал слов во время скандалов, а свекровь подливала масла в огонь. Я не помню, когда последний раз спала непрерывно хотя бы пару часов, куда-то выходила без малыша, занималась чем-то своим и приятным. День сурка закрутил так, что только поворачиваться успевай, да держись, чтобы не сломаться.
Андрей все чаще и чаще задерживался на работе. Это меня очень обижало, я не раз высказывала ему, чтобы он хотя бы в чем-то мне помог, ведь я совсем одна с Гришей. Свекровь тоже не помогала – только критиковала и поучала. В один прекрасный день муж заявил мне, что у него есть другая женщина. Я восприняла эту новость совершенно стоически. После всех ссор, обидный слов, бесконечных скандалов и одурманивающей усталости, мне уже было все равно. Передо мной стоял уже чужой человек, который предал и бросил меня в трудную минуту. Пусть другая довольствуется этим счастьем.
В ту ночь Гриша, на удивление, спокойно спал, вырастив третий резец. Я собирала вещи своего без пяти минут бывшего мужа, и утром заявила ему, чтобы шагал на все четыре стороны. Андрей пожал плечами, а я после полудня, завязав Гришку в слинг отправилась подавать документы на расторжение брака и купила билет в свой родной город. Хотелось к маме и папе, я просто больше не выдержу. Свекровь добилась своего – плохая жена его сына сдалась, выставила муженька за порог, и теперь будет воспитывать ребенка самостоятельно.
К маме и папе я приехала уже затемно. Меня встречали на автовокзале, мама плакала. Отец крепко обнял, забрал спящего внука к себе, позвал садиться в машину.
Старенькая «Лада» несла нас по заснеженному городу домой. Здесь я выросла, знала каждую улочку, и даже падающий с неба снег, казалось, утешает, лаская, рад мне. Дома навстречу, прихрамывая, выкатились старенькие мопс Груша и кот Тимоша. Погладила обоих, потрепала за теплыми ушами. Мы пили чай, я плакала, рассказывая, что рассталась с Андреем. Почти год я прожила у родителей, а после вернулась в столицу, устроила Гришеньку в детский садик, вышла на работу.
Андрей ни разу не позвонил и не написал мне, вычеркнув нас с сыном из своей жизни. Мне было обидно за моего ребенка – как мог отец, который так хотел его, забыть о Грише? Мальчик рос смышленым, умненьким, он стал гораздо спокойнее и радовал меня. Папу он не помнил, и я никогда не рассказывала сынишке про Андрея. А потом мне встретился Вадим. Случайная встреча на остановке, обед в уютном кафе, прогулки с Гришкой. Как-то незаметно молодой мужчина стал нам больше не чужим человеком. Сын тянулся к нему, Вадим тянулся к мальчику.
Через год мы решили, что пришла пора создать семью, тихо расписались в ЗАГСе. Со свекровью я знакомиться откровенно боялась, и, как оказалось, зря. Она называла меня «дочкой» с первого же дня, а Гришу «внучком». Даже когда появился у нас с Вадимом Семен, у Наталии Павловны Гришанька оставался избалованным любимчиком. Он и на лето в деревню к бабушке с дедом, хоть те и не были ему родными, ездил на три месяца. Звонил оттуда, тараторил взахлеб, как они «с дедой вооот такую щуку поймали», как «бабушка пельмени научила лепить», как «выдру настоящую видели в речке»! Я чувствовала себя счастливой.
Когда забеременела Семкой, второй супруг носил меня на руках, а Гриша ждал братика. Когда Сема появился на свет, то весь мир нашей семьи закрутился вокруг нас с ним. Я узнала, что оказывается, ночью к ребенку может вставать и муж, и он же может его купать, и посуду помыть – вполне мужское дело, если жена устала. Со вторым сыном я высыпалась, никто не упрекал меня за разбросанные игрушки, а свекровь часто приезжала в гости, и эти визиты были в радость всем в нашей семье. Она подружилась с моей мамой, они созванивались и много разговаривали. Мир, воцарившийся в нашем доме, давал каждому из нас право быть счастливыми, спокойными и жить так, как хочется, а не так, как приходится.
Однажды я, гуляя с мальчиками и Вадимом, встретила Андрея. Я знала через общих знакомых, что он все еще живет со своей взбалмошной матерью, но ожидала, что бывший муж будет выглядеть так плохо — неопрятная одежда, ссутуленная спина, потухший взгляд. Он явно заметил меня, и демонстративно отвернулся. И я здороваться не стала. Он мое прошлое, мой опыт, мой урок. А мои дети и мой Вадим – мое будущее. Светлое, искреннее, полное мальчишеского хохота, уютных объятий мужа, совместных вечером, где все мы смотрим друг на друга с огромной нежной любовью.