Кувшинки были удивительно красивы. Огромные, нежно-розового оттенка, они покрывали почти треть монастырского озера. Хотелось сорвать хотя бы одну. Но Лика удержалась. Сидя на берегу, у самой воды, она лишь потрогала пальцем лепестки. Жалко губить такую красоту. Вытянув руку с телефоном, Лика улыбнулась в камеру, делая селфи на фоне прекрасных цветов.
«Знаешь, почему кувшинки здесь такие роскошные? — смеющийся голос Вадима звучал в ушах. — Говорят, что в это озеро сбрасывали вагонетки с урановой рудой. Это все из-за радиации. А их розовый цвет из-за радона».
— Глупости, — тихо ответила Лика на эти слова, улыбаясь.
Действительно, кто будет тащить тяжеленую вагонетку с рудой от штолен сюда, чтобы сбросить их в озеро? И главное, зачем? Чего тут прятать? Это ж не трупы.
Из-за ивы, чьи густые ветви купались в воде озера, донесся смех нескольких человек, голоса.
Кто-то весело, громко сказал:
— Ну, что, Викуся-лапуся, готова прикоснуться к тайнам прошлого?
— Дааа! — раздался радостный девичий вскрик и хлопки ладоней.
Улыбка сползла с лица Лики, сменившись кислой гримасой. Викуся-лапуся… Это Белка, вот кто. И на кой леший Лика согласилась на это мероприятие? Ответ был. Он не слишком нравился ей самой, но все же был. Ей очень хотелось побывать там, где так часто любил пропадать Вадим, и куда она сама так ни разу и не ходила, хотя он предлагал. Чертов Вадим… Чертова Белка! И чертова дура она сама.
У Лики с Вадимом было когда-то все так хорошо. Они так понимали друг друга, словно две части одной души. Столько общих тем, интересов, взглядов на жизнь. Только его любовь к диггерству* она не разделяла. Робела перед темными мрачными туннелями, которые он демонстрировал на фотках, и никак не решалась пойти за ним туда. Но всегда интересовалась, куда он ходил, что интересного видел, какие находки обнаружил.
Но оказалось, что общности интересов мало.
Лика была уверена, что они непременно дойдут и до самого главного в их отношениях. Вадим намекал и несколько раз даже весьма откровенно, но она просила не торопиться, и он перестал намекать. Лика радовалась тому, как плавно и гармонично все развивается. Романтичная дура! А могла бы включить мозги и сообразить, почему парень перестал делать намеки. Но нет, куда там.
И в один прекрасный день она вдруг увидела Вадима, который при всем честном народе целовался с Белкой! Но Ликино искреннее возмущение никто не разделил. Когда она взорвалась негодованием, на нее посмотрели с глубоким недоумением, словно на скорбную умом. А подруга Маринка, оттащив ее в сторону кое-что объяснила. Оказывается, Вадим уже пару месяцев встречался с Викой. И никто ничего не скрывал. Все были уверены, что Лика в курсе и спокойно это приняла, потому что они с Вадимом просто друзья. А мальчикам, помимо дружбы, нужно еще и это. Как и нормальным девочкам тоже, вообще-то. Пока Лика читала стишки под луной, любуясь на кувшинки, парень, которого она считала своим, нашел радость в объятиях другой.
Это Лику просто убило. Она даже не знала, что хуже: предательство Вадима или ее собственная слепота? В любом случае, ей больше не хотелось видеть никого из них. Вообще никого. И больше всех Вадима. Его номер первым улетел в черный список. А все его попытки поговорить разбились о ледяную стену.
Лика всегда была такой — если что-то решала для себя, то переубедить ее было невозможно. После его предательства она уехала, почти ни с кем из прошлой компании не общалась, кроме Марины, целых два с половиной года. И вот решила вдруг приехать, сама удивляясь, почему. Маринка, без особой надежды на согласие, пригласила ее на день рождения Вики от лица самой Белки, которая в глупости своей непролазной так и не поняла, почему ее так жестоко стали игнорировать. Лика не собиралась соглашаться, но Марина упомянула про рудник…
Да, Лика здесь только ради штолен и никак иначе. А не ради Вики-Белки.
— Лика! Ты где?! — позвал ее мужской голос. — Идем, нам пора!
— Иду! — отозвалась девушка, еще раз погладив пальцами лепестки кувшинки, встала и пошла к ребятам.
Белке… — ах, простите, Виктории, стукнуло двадцать пять. Их собралось с дюжину человек, чтобы отпраздновать сие достославное событие. Вике очень хотелось получить на днюху что-нибудь неожиданное, и друзья придумали, чем порадовать именинницу: этим сюрпризом оказалась экскурсия в урановые штольни. Когда-то в них работал шахтером дед Вики, собственно, и умер он от рака легких, заработанного в этих шахтах. Вика давно хотела посмотреть на места дедовской боевой славы, и вот их компашка собралась, нашла проводника и договорилась о посещении шахт.
— Так, народ! Слушаем внимательно и делаем, как велено! Радиация там хотя и присутствует, она мала, главная опасность — это газ-радон. Поэтому респираторы не снимаем! — «экскурсовод», он же местный диггер, вел инструктаж, который Лика пропустила мимо ушей. Вадим и так ей достаточно рассказывал про все это.
Она рассматривала своих друзей, невольно ухмыляясь. Ей отвечали такими же веселыми ухмылками: они все очень забавно смотрелись в этих защитных комбезах и с респираторами у кого на шее, у кого уже на лице. Все они были похожи на бледных личинок-переростков, пухленьких и неуклюжих.
Убедившись, что все собрались, диггер повел их по тропе вверх по склону горы, к штольне.
***
Здесь было мрачно и таинственно, как и положено в заброшенных шахтах. Из каждого угла веяло мистикой, всюду мерещились шорохи и скрипы. Тени на стенах успевали напугать, прежде чем ты понимал, что это тень идущего рядом. «Экскурсовод» что-то вещал, рассказывая историю предприятия и самого города, когда-то выросшего вокруг этого предприятия.
Рудник был построен еще в сороковых, сразу после войны на волне развития атомной промышленности. Некогда важный секретный объект, говорили даже, что его создание инициировал лично Берия. Уже лет через тридцать рудник был закрыт, поскольку исчерпал себя. Но по-прежнему приносил пользу, ибо радоновые источники, бившие из недр горы, использовались для оздоровления. Радоновые ванны имелись в каждом санатории здешней здравницы. Однако, как и все лечебные средства, радон при передозировке превращался в яд. Лике все это было неинтересно. Она столько наслушалась от Вадима, что сама могла провести такую экскурсию.
Диггер раздал всем маленькие ультрафиолетовые лампы, сказав, что они позже поймут, зачем. И только Лика самодовольно молчала, не задавая вопросов. Она знала. Да-да, это тоже сюрприз. Для всех.
И вот этот момент настал.
— Включаем УФ-лампы, выключаем свет! — провозгласил диггер. — Добро пожаловать в пещеру Алладина!
Фонари погасли, и в ультрафиолетовых лучах стены, пол и потолок штольни вдруг засияли синим, зеленым, фиолетовым, переливаясь и мерцая. Это было красиво. Завораживающе красиво. Раздались изумленные возгласы. Ребята, не веря своим глазам, огладывались, восхищенно любуясь этой удивительной иллюминацией.
Лика знала — это светится уран, не сама руда, но какие-то ее остатки. Вадим объяснял, но это уже было что-то научное, и девушка не слишком точно помнила. Но теперь, пожалуй, поняла, почему Вадима так тянуло сюда. И правда, словно другой мир.
Вглядываясь в потустороннее сияние стен, Лика направилась к боковому проходу. Диггер предупреждал, что нельзя отрываться от группы, но ей было все равно. Она не хотела слушать их глупые вскрики, гипотезы и предположения. Вадим все знал в десять раз лучше этого доморощенного «экскурсовода». И ей хотелось побыть здесь одной, попробовать почувствовать то, что чувствовал Вадим, прикоснуться к тем тайнам, которые он здесь хранил. Далеко она не пойдет.
Девушка брела и брела по туннелю. Несколько раз сворачивала куда-то и, погрузившись в свои мечтания, не сразу осознала, что давно уже не слышит голосов своей группы. Оглядевшись, она вдруг поняла, что оказалась совсем одна в этой зловеще сияющей полутьме, но страха не было. Пока еще не было. Она пошла назад, уверенная, что не успела забрести далеко от хоженой тропы. Спустя минут десять она уже всерьез заволновалась, пошла быстрей, и тут же почувствовала, как начавший зарождаться страх отступает — впереди возникла фигура в таком же комбинезоне, светившемся в ультрафиолете тем странным, то ли ярко-белым, то ли ярко-синим, цветом.
— Ну, и что ты здесь делаешь, дурочка? — раздался негромкий, чуть насмешливый и такой знакомый голос.
Лика остановилась, как вкопанная.
— Вадим? Ты?!
— Нет, блин, тень отца Гамлета! — засмеялся он.
Сияние урана за его спиной почему-то резко обрывалось, там царила кромешная тьма, но девушка не обратила на это внимания. Она молчала, не зная, что сказать, хотя обычно за словом в карман не лезла.
— Что ты здесь делаешь? — наконец выдавила Лика, понимая, как глупо звучит ее вопрос. Действительно, что в этих штольнях делает диггер, посвятивший изучению этого места чуть ли не всю сознательную жизнь?
— Это был мой вопрос, — насмешливо возразил Вадим, постучав пальцем по ее лбу, слегка вспотевшему под защитным капюшоном, взял за плечо, разворачивая в другую сторону. — Пойдем, скво, выведу тебя к твоим сотоварищам.
«Скво», так ее называл только он. И сокращение от фамилии «Скворцова», и шутливый намек на их почти семейные отношения.
Лика пошла за ним, все так же мучаясь немотой и почти чувствуя веселую и добрую усмешку на его лице, глядя под ноги, стараясь не споткнуться в неверном свете, льющимся со стен. Включить обычный фонарь она почему-то так и не догадалась.
— Лика! — раздался вдруг крик, отозвавшийся гулким эхом. — Лика, ты где?! Лика! ЛИКА!
Ее звали на все голоса, в которых явно звучали нотки паники. Впереди заметались лучи мощных фонарей, заставив ее зажмуриться от неожиданной яркости.
— Я здесь! — крикнула она, не понимая, из-за чего паника, заспешив им навстречу. Ведь она же отошла совсем недалеко! Вон как быстро они с Вадимом вернулись.
— Какого черта?! Ты зачем ушла?! Где тебя носит?! — обрушился на нее шквал испуганно-возмущенных вопросов.
— Я же говорил, не уходить от группы! — диггер был зол и взъерошен. Еще бы! Ему совсем не улыбалось потерять «туристку» в этих лабиринтах, слишком опасно здесь было. — А если бы заблудилась?!
— Да все в порядке же, я недалеко отошла, — оправдывалась Лика. — И не заблудилась я! Меня Вадим вывел.
Она оглянулась, чтобы призвать его на помощь, но в туннеле, из которого она вышла, никого не было. Девушка озадачено моргнула и вдруг осознала, что наступила гробовая тишина и все смотрят на нее. Как-то очень странно смотрят.
— Дура! — внезапно пронзительно высоким голосом вскрикнула Белка и, развернувшись, бросилась прочь. За ней побежал бойфренд, пытаясь на ходу успокоить и вернуть назад.
Остальные начали отводить глаза и суетиться. И только диггер смотрел на нее молча и пристально.
— Что? — прошептала девушка, внезапно сильно испугавшись чего-то. — Что такое?
— Вадим пропал в этой штольне почти два года назад, — ответил диггер. — Его так и не нашли. Только его снаряжение.
Еще через минуту молчания он решительно приказал:
— Все на выход.
— Я… — Лика растеряно посмотрела на подругу Марину. — Я не знала.
— Я пыталась тебе рассказать, — хмыкнула Маринка. — Ты потребовала его не упоминать. А он очень переживал за тебя.
— На выход! — рявкнул диггер, поторапливая их.
Потрясенная Лика побрела за ним, плетясь в самом конце их процессии. Теперь на нее старались не смотреть. Уже почти у самого выхода Лика обернулась. Где-то в глубине темного зева шахты померещилась светлая фигура.
«Прости меня», — прошептала девушка, прикусив губу, чтобы сдержать наворачивающиеся слезы.
Видимо, это и был ответ на тот вопрос.
Вопрос, почему она вдруг решила приехать.
