—И что? Что ты мне сделаешь? Я – ребенок! Всего лишь ребенок, за которого ты ОБЯЗАНА нести ответственность! Или ты все, сдулась? Как все! Ну, так сдай меня обратно! Сдай, но учти, хорошо для тебя это не закончится! – Лиза бросалась на мать, словно притравленная овчарка, выискивая слабое место, чтоб ударить в него и сделать как можно больнее.
Эти слова настолько прочно впечатались в мозг Таисии, что ей порой казалось, она слышит их даже в полной тишине. И надо же ей было так оступиться! Так ошибиться в выборе. Вместо милого ангелочка с локонами, как у куколки, получить это исчадие ада?
—Да не парься ты! Потерпишь полгодика, да и выпнешь за дверь! — Любила «успокоить» лучшая подруга. Но Тая понимала – не париться она не сможет. Этого просто не заложено в ней.
***
С самого детства Тая мечтала о большой семье. Такой, где куча детей идут один за другим, у каждого есть кошка, собака, хомячок или рыбка. И мама готовит на всех огромными кастрюлями, и вся семья собирается шумно и весело за одним большим столом. И все говорят одновременно и всем так хорошо!
Она не выдумала себе эту семью. Она ее видела. Каждый день, заходя по дороге из школы к своей лучше подруге Маринке. Маринка была в семье третьей, в самой середине!
—Ой, Тайка, как же я тебе завидую. Ты у родителей одна. В доме тишина. Придешь сейчас – за уроки в тишине сядешь. А у нас уроки выучить – задачка с тремя звездочками. Хорошо, если Макс или Машка мне подскажут решение. А если Мишка первым попросит помочь? Все, считай осталась я с невыученными уроками. Как жалко, что к тебе в гости нельзя. – С завистью говаривала подруга, мечтая оказаться на месте Таи.
Таисия была единственным, тщательно и долго планируемым ребенком. Родители так внимательно готовились к ее рождению, что не заметили, как между ними исчезли все чувства. Когда была маленькой, Тая не понимала, почему в их семье так редко улыбаются. Неужели нет повода? Вокруг столько веселых и радостных моментов! Но папа приходил с работы и сосредоточенно читал газету или смотрел новости, а мама занималась своими делами, не отрывая взгляда от объекта своего занятия. Между ними Тае было не по себе, непонятно и неуютно. Нет, не права Маринка! У Таи дома плохо. У Таи дома никто не любит друг друга. А без любви жить в семье невозможно!
Это нехитрое правило девушка вынесла из детства и твердо усвоила. Вступая в отношения, она первым делом внимательно прислушивалась к себе. Если внутри не загоралась искра, не проскакивал электрический разряд, парализующий тело, она не давала отношениям шанс, даже если молодой человек был идеальным или перспективным. Такими были ее родители. Идеальные, собранные, целеустремленные, правильные. Но не любящие друг друга. Тае хотелось бы родиться у мамы Маринки. Веселой, смешливой, позволяющей детям шуметь, устраивать бардак и быть собой. Мама Таи была строга, не позволяла приводить друзей в гости и за каждый проступок отчитывала так, словно Тая предала Родину.
—Вот вырасту и стану такой, как мама Маринки! Заведу кучу детей, буду их любить и позволять им разные шалости. А к своей маме их даже отпускать не стану, не хочу, чтоб мои дети боялись находиться в доме, который больше напоминает Мавзолей.
Возможно, именно эта установка и запустила череду событий, которые в конечном итоге загнали Таисию в тупик, выбраться из которого она не могла.
Окончив университет, Тая вышла замуж за Вадима и буквально через год родила дочь. Беременность, роды и первые месяцы жизни малышки дались молодой матери так тяжело, что она всерьез задумалась о том, чтоб остановиться на одном ребенке и забросить мечту о большой семье в самый дальний угол антресолей.
Однако уже спустя полгода она передумала, попав с дочкой в больницу с высокой температурой. Кроме домашних деток там лежали и малыши, от которых отказались мамы. Строгие медсестры не позволяли жалостливым мамочкам подходить к одиноким детям, хотя у всех разрывалось сердце слушать их жалобный плач. Именно тогда Тая решила, что непременно возьмет ребенка из детского дома. Непременно, как только подрастет дочка.
Едва старшей дочке исполнилось пять лет, Таисия почувствовала в себе необычайную смелость и предложила мужу родить для дочки братика. Посоветовавшись и обсудив все «за» и «против», они приготовились к планированию. Как оказалось, захотеть – это не самый важный этап в планировании ребенка. Процесс затянулся еще на несколько лет. В итоге, когда старшая Милена пошла в пятый класс, у нее появился братик – Макар. О том, чтоб завести третьего ребенка, Тая подумать не успела, так как беременность наступила в то время, пока женщина кормила сына грудью и не заметила, что в организме начали происходить перемены.
После рождения Маруси супруги решили «притормозить». Трое детей идеально иллюстрировали мечту Таи о большой семье и на этом, казалось бы, можно было остановиться. Но где-то внутри Таи сидел червячок, имя которому «сомнение». Он постоянно напоминал, что Тая обещала себе взять малыша из детского дома. Обещала вытащить одного человечка из «системы», дать ему шанс на нормальную жизнь вне казенных стен.
Но дети-погодки не позволяли всерьез задуматься над этой мыслью. Все время находилось что-то, что не давало принять конечное решение. Пока однажды Таисия не поняла, что готова!
—Вадим, я тут подумала…
—Тай, нет. Никаких кошек, собак, хомяков или белок! За то время, пока растут наши дети, у нас в питомцах не ходили, пожалуй, только слоны, жирафы и динозавры. Пощади, в гараже уже не хватает места для клеток.
—Я не об этом. Хотя вопрос приобретения щенка я бы вынесла на семейный совет через год-другой. Мне самой хочется. Это же такая прекрасная физическая нагрузка! Собака будет требовать прогулок, поэтому я привыкну много ходить пешком. – Тая замечталась, на минуту забыв о цели разговора.
—Я тебе заведу самого ленивого пса, чтоб у тебя не возникло подобных мыслей. – Муж, еще не знающий о ключевой цели, начал активно отговаривать ее от покупки собаки.
—Вадим, я не о том. Я хочу еще одного ребенка. Не рожать! Я решила, что достаточно «созрела» для усыновления.
Казалось, к такому повороту муж оказался не готов. Возможность усыновления они обсудили несколько лет назад. Но с тех пор многое изменилось, вопрос больше не поднимался, поэтому мужчина решил, что жену «отпустила» эта идея. Сейчас же, глядя в ее решительный взгляд, он понял – семье не избежать появления четвертого ребенка. Но на этот раз без токсикоза, ночных походов в магазин за селедкой с шоколадом и многократных «холостых» поездок в роддом на последних сроках. Все это он проходил уже трижды и был готов к сложностям, словно опытный спецназовец. Приемный ребенок таил в себе новые, неизведанные опасности. Словно незнакомый пролив, по которому предстоит провести корабль, не зацепившись за камни и не посадив судно на мель.
—Если решила – давай пробовать. С чего там начинают обычно?
Следующие два года супруги проходили школу приемных родителей, собирали бесконечные кипы документов, общались с опытными приемными родителями и просматривали многочисленные базы детей в поисках «своего».
«Своей» оказалась очаровательная маленькая девочка, которая на фото выглядела чистым ангелом, а на деле оказалась запуганной, забитой и совершенно дикой малышкой, возраст которой не соответствовал ее внешнему виду. Сотрудники приюта переглядывались и не решались сказать о том, что и характер малышки был далек от ангельского. Десятилетняя девочка затевала драки так же легко, как проигрывала. Но она всегда лезла в них, даже если шанс на победу был ничтожно мал. Уже трижды приемные семьи, клюнувшие на ее ангельскую внешность, не справлялись с тяжелым характером и возвращали Лизу назад. И такое «сокровище» собирались взять в семью Тая и Вадим. Нянечки и воспитатели с сомнением качали головой и переглядываясь, пытаясь предугадать – через сколько дней эти родители привезут Лизу обратно. Так уже бывало и не раз. Но тот факт, что девочка пережила предательство взрослых столько раз, лишь сильнее подстегивал Таисию. Она решила, что именно они с мужем смогут отогреть, полюбить, научить жизни эту девочку.
Тая знала о том, что малышку возвращали. Но она списала это на слабое здоровье ребенка и неподготовленность к трудностям приемного родительства некоторых кандидатов.
Так в семье появилась Лиза. Несмотря на миниатюрный рост и худобу, девочка была довольно взрослой, на пару лет старше Макара и Маруси. Младшие дети восприняли идею появления у них новой сестренки с восторгом, в отличие от старшей дочери, которая только недавно окончила школу и переехала от родителей.
—Мам, ты уверена, что тебе это нужно? Может, стоило взять младенца, а не этот сюрприз? Что-то не внушает она мне доверия. –высказалась Милена.
—Ты просто не успела ее узнать. Она прекрасный ребенок. Я уверена, мы подружимся.
Сложности с Лизой появились не сразу. Наоборот, первый год она была идеальным ребенком. Тае даже стало казаться, что все ужасы, о которых рассказывали в школе приемных родителей были не более, чем страшилками, чтоб проверить кандидатов на прочность.
Лиза довольно быстро адаптировалась в семье и даже переняла ее правила – старалась учиться, выбрала для себя дополнительное занятие, пыталась помогать по дому. Но с каждым днем в семье росло какое-то странное напряжение, которого раньше не было.
Первым «звоночком» стала нецензурная брань в исполнении Макара, которую Тая услышала, стоя у открытого окна кухни. Ей даже пришлось выглянуть в окно, так как мозг отказался поверить ушам, хотя голос сына женщина отличила бы от миллиона подобных.
Воспитательная беседа не дала результата. Лишь через несколько дней мальчик признался, что таким словам его научила Лиза, чтоб он мог себя защитить в школе от нападок одноклассников. С одной стороны, Таисия была против насилия и прочих негативных проявлений, но и поливать одноклассников отборным матом точно не стоило.
Спустя несколько недель последствия негативного влияния Лизы проявились и в Марусе. Девочка украла у одноклассника красивую ручку и не собиралась возвращать обратно.
—А ты мне сначала купи такую, тогда я подумаю, отдавать ли ее. – Тая слышала в словах родной дочери провокационную интонацию приемной. Причем сама Лиза до недавнего времени не была замечена в нарушении общественного порядка. Тая не могла понять, в чем причина такого поведения. Пришлось подключать к работе детского психолога, который сумел разъяснить поведение Лизы:
—Понимаете, у вас есть определенный жизненный уклад. У Лизы никогда такого не было, поэтому первая ее реакция – протест. Значит – разрушение. Ну или хотя бы проверить на прочность. Проявите терпение, она скоро адаптируется.
Тая проявляла терпение, ждала, но поведение Лизы не становилось лучше. Из скрытого протеста она всего за пару лет перешла в открытый. Причем настолько явный, что от нее вскоре «завыли» не только в обычной школе, но и в музыкальной, которую она выбрала еще в первый год жизни в семье.
Но если музыкальная школа всего одним приказом избавилась от неугодной ученицы, а директор общеобразовательной постоянно грозила отправить неуправляемую девочку в коррекционную школу, то у Таи особого выбора не было. О том, чтоб вернуть девочку назад она даже не думала. Ребенок и так натерпелся. Ему трудно.
Едва Лизе исполнилось пятнадцать, ее поведение, казалось, достигло апогея кошмара. Она совсем перестала слушаться родителей. Вплоть до того, что бросила принимать душ, чистить зубы, одеваться в чистую одежду. Будто протестуя против чего-то, она вела себя, словно волчонок, на время взятый человеком из стаи. Она огрызалась и рвалась в родную стихию.
С Лизы взяли пример и младшие дети. Причем в их лексиконе появились такие слова, словно они, как и Лиза, родителям не родные.
—Чего ты мне сделаешь? В детдом сдашь? Так сама потом замучаешься по судам бегать, меня возвращать! Ты же слабая! А Лиза – крутая. Ей удалось из нескольких приемных семей уйти, она и тебя «сломает»!
—Ты уверен, что я ничего не сделаю? Я легко лишу тебя карманных денег. – Тая считала, что пора бы к воспитательному прянику добавить кнут. Но родные сын и дочь скоро перестали реагировать на ограничительные меры.
—Да и пофиг! Меня Лиза воровать научила. На карманные расходы себе найду.
—Серьезно? А ты не думал, что кража – это преступление, за которое светит вполне реальное наказание.
—Нам ничего не будет, мы — дети! – Фраза звучала уже не так уверенно, но Макар продолжал держаться.
—Дети? Брось, сынок. Все, что старше четырнадцати лет – уже не дети, а подростки. Паспорт получили, значит должны вести себя как взрослые. А еще – подростки могут попасть в тюрьму. Но не обычную, а специальную, детскую. Ты бы полистал всемогущий интернет, поинтересовался вопросом!
Маруся вела себя не так нахально, как брат, но и ее поведение изменилось не в лучшую сторону под влиянием Лизы. Родная дочь совершенно перестала учиться, а после девятого класса планировала уйти в техникум, чтоб поскорее почувствовать себя взрослой и самостоятельной.
Чем дольше Лиза жила в их доме, тем хуже становилось всем обитателям. Тая уже сотню раз пожалела о том, что взяла ее, но сейчас надо было что-то решать, а не сомневаться. И женщина решила обратиться к подруге Марине. Та умела поддержать и дать совет, в котором так остро нуждалась Тая. И совет этот был дан категорично и решительно, тоном, не допускающим сомнений.
—Тайка, верни ее! Прямо сейчас. Упакуй пожитки этого волчонка и выстави из своего дома! Сколько можно? Ты пыталась, у тебя не получилось. Засунь гордость поглубже и признай – ты не справилась. Пока еще не поздно! Пока не случилось беды.
—Марина, но ей всего шестнадцать. Через полтора года она станет совершеннолетней, сможет жить самостоятельной жизнью.
—Ну жди полтора года, а потом – пинком под зад! – Маринка решала подобные вопросы четко, без сантиментов.
—Мариш, не так там все просто. Лиза угрожает мне. Если я ее сдам, она натворит такого, что я пожалею. А она может. У меня в голове просто не укладывается то, до чего она может додуматься.
—Так, давай соберись и подумай, что ты в такой ситуации сможешь сделать? Как выяснить, на что она способна? Может, подговорить детей, чтоб выяснили?
—Ты что? Они меня не слушаются совсем. Для них Лиза за несколько лет стала абсолютным авторитетом.
—Тогда либо методом проб и ошибок – возвращать и ждать, чего она вытворит. Либо ждать, когда она станет старше, и выставить за дверь.
—Марин, ты понимаешь, ждать – тоже так себе вариант. Лизка уже практически открыто курит, пару раз домой приходила со стойким запахом алкоголя. А на днях чуть ли не в глаза призналась, что у нее что-то было с мужчиной. Причем, за деньги, представляешь!
—Ничего себе! Вот это подарочек вы в детском доме откопали!
—Не говори. Она потом все свела вроде в шутку, но осадочек остался. А как выяснить это – я не знаю. Боюсь, она и Машку научит такому «заработку». К врачу идти она отказывается. А вдруг она мне еще и внука принесет. Что мне потом делать?
Подруги посидели несколько минут молча. Марина взяла Таю за руку и снова предложила:
—А может, все же лучше вернуть ее? Парочку лет она поживет в казенных стенах, одумается, все осознает и во взрослую жизнь пойдет нормальным человеком. Ну страшно же в доме такого ребенка держать. Ты своих пожалей. Миленку твою недавно видела, она в ужасе от вас всех. Домой ехать не хочет. Говорит, вы с Вадиком издерганные оба. А с младшими братом и сестрой она просто не знает, как разговаривать. Они грубые стали, огрызаются, не слушаются. Ее вообще не воспринимают как взрослую.
—Как я ее верну? Больше шести лет прошло. Она – наша. За это время уже даже самые отчаянные дети становятся нормальными, привыкают к семье. А у нас все будто наоборот движется – с каждым годом все только хуже. Ты не представляешь, какая она была, когда мы ее только взяли. Такая милая! Такой ангелочек. На музыке ее хвалили все учителя. А в школе были полны оптимизма сделать из нее отличницу. А что сейчас? Нас весь коллектив КДН знает, вся полиция нас откровенно жалеет и не понимает, как можно уродовать своих детей этим приемышем. А я все еще надеюсь ее отогреть. Она же ребенок! Внутри, под всем этим слоем камней и грязи! Не могла она родиться такой дикой и неуправляемой.
—Мне кажется, ты слишком остро воспринимаешь тот факт, что она приемная. Слишком жалеешь ее. А ей давно пора ремня хорошего отвесить.
—Ага! Она пойдет в больницу, зафиксирует побои и заявит на нас! Слышали уже. Даже своих теперь боимся наказывать. – Тая отхлебнула из чашки, даже не заметив, что чай давно остыл.
—Я тебя всю жизнь знаю и очень хочу помочь. Но сейчас у меня не осталось идей для тебя. Их просто нет. Тут решать должны вы с мужем. Сесть и подумать, к какому исходу вы готовы. Сдать ее и ждать мести или оставить и ждать беды, которая непременно случится с одним из детей.
Неприятности случились раньше, определив дальнейший ход событий. Когда все закончилось, Тая была даже рада, что вот так все произошло. Сама она ни за что не решилась бы принять окончательное решение.
Пока Тая была у подруги, а Вадим уехал на вахту, Лиза решила устроить дома дискотеку. Позвала друзей и подруг, набив квартиру сомнительными личностями до отказа. Маша с Макаром начали сомневаться, что мама после такого даже их в детский дом не сдаст, поэтому устроили диверсию – позвонили маме и в полицию, сообщив, что в квартире несовершеннолетние употребляют алкоголь и всякую гадость. Видимо, заложенное в раннем детстве ответственное отношение к себе и окружающим, Лизе не удалось до конца искоренить в брате и сестре.
Сами ребята тихонько вышли из квартиры и сели у подъезда ждать маму и полицейских. Первыми приехали стражи порядка, быстро разогнав вечеринку. Лизу и еще нескольких ребят пришлось везти в больницу, так как они находились без сознания. Всю ночь Тая провела в полиции. Им с мужем грозил штраф за поведение дочери. Лиза, когда пришла в себя, активно наговаривала на приемных родителей, пытаясь убедить всех, что к употреблению алкоголя она пришла под влиянием мамы Таи и папы Вадима. Себя же она выставляла жертвой родителей-алкоголиков.
—Меня мама с папой заставляли пить! Я не хотела! У них каждый день попойки! Что я могла сделать? Я – ребенок! И эту вечеринку они организовали. Я тут вообще ни при чем.
Тая порой просто теряла дар речи, слушая то, как эта девочка описывала полицейским жизнь с ними. К счастью, кровные дети тоже были опрошены и подтвердили, что Лиза врет. Многочисленные характеристики Таи и ее мужа как положительной семьи не позволили Лизе убедить всех, что она в этой истории – пострадавшая сторона. Девочку и многих ее знакомых поставили на учет.
После такого Тая приняла окончательное решение оградить свою семью от приемного ребенка. Она не стала устраивать драм, не предпринимала попыток напоследок донести до девочки обоснованность своего решения.
—Лиза, собирай вещи. Все, какие тебе нужны. Сегодня ты возвращаешься в детский дом. На сборы у тебя час.
—Чего? Испугать меня решила? Ну-ну, считай, что мне страшно! Ой, божечки! Мамочка включила строгача. Сейчас еще и ремня, наверное, даст! – Лиза смеялась женщине в лицо, совершенно потеряв к ней уважение.
—Видимо, тебе не нужно ничего собирать. Хорошо, значит — поехали. Раньше выйдем, раньше на месте окажемся. – Тая подошла к Лизе и подтолкнула к выходу.
—Не прикасайся ко мне! Помогите! Убивают! Люди, кто-нибудь!
—Лизка, не голоси! Это мать тебе досталась святая. Я бы давно ремнем тебе мозги вправила. – В квартиру вошла Марина, намеренно оставив входную дверь открытой, чтоб соседям было видно, что к девочке никто не прикасается.
—Если ты сама не поедешь, я приглашу сотрудников опеки или полиции, чтоб они помогли мне доставить тебя в детский дом. Ты тут больше не живешь, поэтому находиться в МОЕЙ квартире не имеешь права. – Тая говорила жестко, так как поняла – никакой другой язык Лизе недоступен.
—Нет! Я никуда не поеду! – Взвизгнула девушка, хватаясь за спинку кровати.
—Хорошо, по-доброму ты не хочешь. Значит, будем решать вопрос иначе.
Целый час Лиза разыгрывала театральное представление. То плакала и упрашивала не возвращать ее, то угрожала и обещала сжечь квартиру или натравить на брата и сестру каких-то бандитов. Тая при поддержке подруги выдержала все. Она специально отправила детей к своей матери, чтоб они не видели это представление.
В итоге, поняв бесполезность своих истерик, Лиза согласилась поехать. В течение целого месяца она постоянно звонила и писала Марку и Маше, уговаривая их быть непослушными. Подростки сами приняли решение заблокировать сестру и прекратить с ней всякое общение.
Тая целый год приходила в себя после отправки Лизы в детский дом. Несмотря на поддержку близких, убеждавших, что решение было принято верно, она чувствовала себя ужасно. Она казалась себе предательницей, не нашедшей сил помочь ребенку.
Единственное, что хотя бы немного успокаивало – явные положительные изменения в поведении детей. Маша и Макар очень быстро перестали огрызаться, прикладывали усилия в школе, помогали по дому. В конечном итоге ее решение пошло на пользу семье, но успокоить свою душу и простить себя Таисии так и не удалось.
