Они не были обычными близнецами – сколько Люда себя помнила, их отношения с сестрой скорее напоминали гонки: стоило одной взять в руки медвежонка, и другая его уже хотела, если одна получала пятерку по математике, то вторая не успокаивалась, пока не добивалась того же самого. Аж уж сколько скандалов было из-за одежды! Даже если мама покупала им одинаковую, девочки умудрялись подраться, разбираясь, кто из них поставил пятно на футболку.
Вторую сестру звали Лида. Внешне они никак не отличались, только прическами – Люда всю жизнь отращивала длинные волосы, а Лида с пятнадцати лет стриглась под мальчика. Но при этом вес, рост и прочие параметры подстраивались друг под друга даже на расстоянии, цикл и тот у них был один на двоих. Именно поэтому Люда и подумала, что их детей с сестрой поменяли.
Случилось все так: Люда поссорилась со своим парнем Семеном и уехала одна на море, где завела недельный курортный роман, даже не потрудившись узнать фамилию отдыхающего. По возвращении домой она обнаружила два дня задержки, но ни капли не расстроилась – все же, двадцать семь уже, пора и рожать. Люда работала дизайнером интерьеров и рассчитала, что даже удаленной работы из дома ей вполне хватит на то, чтобы обеспечить своего ребенка.
Когда она сообщила сестре о беременности, та принялась хохотать как сумасшедшая. Потом спросила:
— А кто отец ребенка, Семен?
— Какой Семен, я с ним рассталась, – отмахнулась Люда. – Он мне больше не нужен, хочешь, забирай.
— Извини, но мне он не нужен, – парировала Лида. – К тому же у меня для тебя новость – я тоже жду ребенка.
Срок у них был день в день. Кто отец ребенка, Лида отказалась говорить, видимо, тоже случайный роман.
Странно, но именно эти незапланированные беременности и объединили их: впервые за двадцать семь лет сестры не спорили, ничего не делили и с удовольствием вместе ходили по магазинам, скупая милейшие бодики и игрушки.
У Люды должна была родиться девочка, а Лида УЗИ не делала, считала, что это вредно для ребенка, но Люда не сомневалась, что у сестры тоже будет дочь – а как иначе? За два месяца до родов они отправились отдыхать в Турцию – когда потом еще получится! Чувствовали они обе себя прекрасно, и ничто не предвещало беды, но… В одну из ночей Люда проснулась и почувствовала, что вся простыня мокрая. Она встала, что-то хлюпнуло, и сомнений не осталось – воды отошли.
Лида спала в соседнем номере, поэтому пришлось стучаться к сестре, чтобы та помогла вызвать скорую. Лида открыла дверь, заспанная и встревоженная, и тут же воды отошли и у нее. В общем, родили они вместе, в один день, в одном месте с разницей в десять минут. Так как дети родились недоношенные, их тут же забрали, да и с сестрами все было не очень хорошо: у Люды никак не отделялась плацента, и она потеряла много крови – пришлось срочно делать операцию, в результате которой детей она больше иметь не сможет, а у Лиды упало давление, так что ее тоже увезли в реанимацию.
В больнице лежали долго — и сестры, и дети.
— Хорошо, что я нам нормальные страховки оформила, – порадовалась Лида при выписке.
Она работала страховым агентом и была просто помешана на этих страховках.
Люда ничего не ответила – вряд ли можно считать удачей то, что с ней произошло. Но волновала ее больше не операция, которой, по ее мнению, можно было бы избежать, если бы она рожала у своего врача, с которым давно договорилась, а то, что у нее родился мальчик. А у Лиды девочка. И как такое может быть?
С самого первого дня она подозревала, что детей случайно спутали. Кто чего докажет теперь? Люда пыталась задать этот вопрос врачам, она неплохо владела английским, но врачи уверяли ее, что подмена детей исключена: у нее родился мальчик, у ее сестры девочка. Как бы в шутку этот вопрос задала она и Лиде, но та души не чаяла в своей малышке, и сказала, что Люда бредит и ей нужен психолог. Но Люда была уверена в своей правоте – когда она брала на руки малышку, происходило нечто волшебное, ее наполняла такая безграничная любовь, что сомнений не оставалось – это ее дочь.
После того как Люда взяла малышку ночью без спросу, Лида переехала в другой отель и велела сестре держаться подальше от ее ребенка, а по возвращении в Россию и вовсе перестала с ней общаться.
Мальчик был страшненький и ужасно громкий. Он все время орал, что бы Люда ни делала.
— Ну чего тебе надо? Я тебя только что накормила! И памперс у тебя сухой. Хватит орать!
Все ее мечты об удаленной работе рухнули в один час – с этим вечно голодным и кричащим ребенком ничего делать было невозможно. Пришлось вызывать маму – та не очень-то радовалась роли бабушки, но все же приехала. Через два дня мальчик успокоился и перестал плакать.
— И чего ты наговариваешь на ребенка? Все хорошо с ним, – возмутилась мать. – Только от работы меня отрываешь.
Работала она в театре костюмером, и своей работой очень гордилась, в том числе и потому, что время от времени могла заводить романы с именитыми и не очень актерами, а иногда и режиссер какой попадался. За десять лет своего вдовства мама просто расцвела, и это хотя и радовало сестер, по большей мере раздражало – кому понравиться, когда личная жизнь у матери куда активнее, чем твоя?
Мать уехала, и мальчик опять стал невыносим – Люда закрывалась в другой комнате, чтобы хоть немного поработать в перерыве между кормлениями, но от его крика нигде нельзя было скрыться. И никому на свете Люда не могла признаться в том, что мальчика она не любит.
«Это потому что он не мой сын», – думала она.
Люду не оставляла мысль о том, что детей им подменили. Она даже обратилась к генетику, чтобы узнать, можно ли как-то определить, где чей ребенок.
— Ну, нам нужен хотя бы один отец, – развел врач руками.
Как Люда жалела о том, что не взяла ни адреса, ни номера телефона того курортного парнишки, хотя он предлагал! Оставалось одно – выяснить, кто отец ребенка ее сестры. А для этого нужно было помириться с ней.
Люда решила схитрить: позвонила Лиде и сказала, что ходила к психологу, и тот выявил у нее послеродовую депрессию.
— Прости меня за странное поведение, я сама не своя была. Тем более, после такой операции. Но сейчас мне гораздо лучше.
То ли Лиде стало жаль сестру, то ли она подумала, что девочке, которая и так растет без отца, будет полезным присутствие родной тетей и двоюродного брата, но общение с сестрой она возобновила. Правда, свою маленькую Ирочку не отпускала от себя ни на шаг, словно чувствовала тайные мысли Люды, которой часто снились сны, что она забирает девочку себе, а иногда, в самых потайных уголках мыслей, Люда мечтала о том, что вот вдруг с сестрой что случится, и тогда она, как самая ближняя родственница, заберет девочку к себе.
Смотреть на Ирочку было невыносимо – такая миленькая, послушная! Впрочем, мальчик со временем тоже перестал кричать и затих, но он был какой-то невнятный, как был страшненьким, так и оставался, а девочка была умненькая, сразу понятно, что в нее. Каждый раз, когда они встречались с сестрой, Люда вглядывалась в маленькое личико и узнавало в нем какие-то смутно знакомые черты – нет, не свои или сестры, а чужие! В такие моменты ее сердце бешено колотилось – она плохо помнила того парня, но была уверена, что это его черты она узнает в девочке.
Люда попыталась выяснить у сестры, кто отец ребенка – и напрямую, и обходными путями, но Лида все отшучивалась, что и сама не знает. Люда даже один раз залезла в телефон сестры, но никаких подсказок там не нашла.
Когда дети пошли в ясли – все же обе были матерями-одиночками, да и работу свою любили, так что долго сидеть дома не могли себе позволить – У Люды созрел план, как украсть собственную дочь. Она все подготовила заранее: работала за двоих, питаясь одной картошкой, да и мальчика ею же кормила – ничего, он в садике поел, а все эти шоколадки только зубы портят! Когда денег было достаточно, она купила поддельный паспорт и одно свидетельство о рождении – на девочку, мальчика она решила оставить на маму с сестрой, пусть им будет утешение. Она написала два письма – маме и сестре, в которых подробно объяснила, почему она это делает, все свои подозрения и догадки. Также она продумала маршрут на электричках и автобусах, где не нужно светить паспортными данными (так, на всякий случай), даже проверила этот маршрут, сняв заранее квартиру в другом городе, расплатившись наличными и оставив данные нового паспорта.
Дети ходили в одни ясли, и Люда специально иногда просила сестру забрать мальчика, чтобы воспитатели привыкли, что такое бывает. Конечно, сама Лида ничего подобного не делала – несмотря на то, что отношения между ними вроде как восстановились, с тех пор она ни разу не оставляла девочку наедине с Людой, даже подержать давала неохотно. Но это ничего, воспитатели не будут разбираться, что к чему.
День Люда выбрала неслучайный – тот, по которым сестра ходила на йогу с трех до пяти. Ровно в четыре часа она пришла в детский сад, чтобы забрать детей. Легенду придумала заранее – детей пригласили на детский праздник, сестра не успевает, поэтому она заберет обоих. Мальчика она планировала завезти и оставить у мамы, заранее с ней договорилась, дескать, ей вечером на объект надо ехать. Мама, конечно, поворчала, но согласилась.
Когда Люда приехала в детский сад и с невинным видом сообщила, что забирает обоих детей, воспитательница, юная девица с круглыми глазами и круглым носиком, мило улыбнулась и сказала:
— Минуточку.
Что-то было странное в этом «минуточку», и Люда напряглась – она же все продумала, что может быть не так?
Воспитательница вышла, и те за две минуты, что ее не было, Люда чуть с ума не сошла. Вскоре та вернулась и извиняющимся тоном сказала:
— Лидия Александровна просила звонить ей, если она сама не оставит записки, что ребенка будет забирать кто-то другой, но что-то она недоступна и…
— Да, она просто забыла, а сейчас у нее важная встреча, не может подойти к телефону, – ответила Люда, чувствуя, как сердце падает в глубокую яму. – Мы, конечно, можем подождать, к пяти она освободится. Я тогда посижу здесь.
Воспитательница с сомнением глянула на детей, потом на Люду.
— Что же вы будете час сидеть, забирайте, конечно!
Люда возликовала – наконец-то!
Ирочка – чудесный ребенок – быстро оделась, а мальчик копался, никак не мог переодеть штаны, и Люда отругала бы его, но не хотелось вызывать подозрения у воспитательницы, и она помогла ему, обещая про себя, что это – в последний раз, и что больше она его не увидит.
На машине она гнала так быстро, что многие ей сигналили – дескать, куда летишь? Но времени у нее было мало – нужно завезти мальчика маме, потом доехать до одного вокзала, где бросить машину для того, чтобы замести следы, и поехать потом на метро к другому вокзалу, не опоздав при этом на электричку.
Мама, как показалось Люде, что-то заподозрила – принялась расспрашивать, что за объект да где, уговаривала чаю хотя бы попить и сказала, что у Люды больные глаза и ей не стоит никуда ехать в таком состоянии. Она с трудом от нее вырвалась, чуть не проговорившись, что в машине сидит Ирочка, и она боится, как бы та не расплакалась. Телефон она собиралась оставить в машине, но пока не выключала, чтобы понимать, если Лида все узнает.
Видимо, эти несколько минут все и решили – Лида дозвонилась до воспитательницы, узнала, что Иру забрала Люда, и не успела Люда отъехать от мамы, как раздался звонок – сестра. Она не стала брать трубку и погнала еще быстрее – надо только добраться до вокзала!
Но она не успела доехать – через двадцать минут послышались сирены полицейских машин, и вот уже одна машина преградила ей путь, другая заблокировала справа – деваться некуда, она все же не Джеймс Бонд, не сможет пробиться через такое окружение.
Если бы она не стала завозить его маме, а оставила бы на скамейке возле детского сада! Если бы она догадалась бросить машину у мамы и вызвать такси! Если бы она бросила машину сразу, как ей позвонила сестра!
Ее и девочку отвезли в участок: Люда до последнего пыталась оставить ее при себе, обхватила Ирочку мертвой хваткой, но две женщины – одна в форме, другая в штатском – уговорили ее отпустить ребенка. Она, может, и не отпустила бы, но Ирочка так плакала, что сердце разрывалось.
Сестра накинулась на нее с кулаками – она рвала Люде волосы, била ее, кричала как бешеная кошка. Люда и сама не оставалась в долгу – полицейские с трудом их разняли.
— Ты сумасшедшая, тебе лечиться надо! – кричала Лида. – Я уеду из города, ты никогда нас не увидишь!
И свое слово она сдержала. Больше Люда сестру не видела. Мать устроила скандал и сказала, чтобы Люда у нее не появлялась, пока не запишется к психиатру.
Люда себя больной не считала, это все другие вокруг были больные – как они не могут понять, что это ее дочь? И теперь она ее никогда не увидит!
Жизнь ее совсем разладилась – работала она кое-как, только на старых клиентах и выезжала. Дома вообще не могла находиться, не в состоянии была смотреть на этого чужого ребенка, поэтому целыми днями шаталась по городу, в основном сидела в барах. В одном из таких баров она и встретила однажды Семена. Она бы не узнала его – это он подошел и спросил опасливо:
— Люда?
— Ну не Лида же, – ответила она, гордо перекидывая волосы через плечо. – У нее никогда не было таких шикарных волос, ведь правда?
Семен присел рядом, глядя на Люду с непонятной жалостью.
— У тебя все в порядке?
Ей захотелось крикнуть – нет, у меня не все в порядке: я воспитываю чужого ребенка, мою дочь семь лет назад увезли неизвестно куда, мать со мной не разговаривает… Но вместо этого она ответила:
— Да, а что?
Он ничего не сказал. Люда видела, что Семен хочет задать еще какой-то вопрос, но никак не находил слов. Вот всегда он был таким – нерешительным тюфяком.
— А Лида не объявилась?
— Тебе зачем? – с раздражением спросила она, стискивая стакан с такой силой, что будь он пластиковый, смялся бы в лепешку.
— Ну так… Она что, не рассказывала?
Люду бесило, как он мямлит, бесило, что он интересуется ее сестрой.
— Да говори ты уже, хватит сопли жевать!
— Ну так я же отец Ирочки, так что…
— Отец???
Она воскликнула это так громко, что люди вокруг стали оборачиваться. Стакан выскользнул из ее рук и разбился.
— Ну да, – растерянно произнес Семен. – Я думал, ты знаешь…
Прошедшие годы пролетели перед Людой как кадры кинофильма. Вот она знакомит Лиду с Семеном и с удовольствием отмечает, что сестре он понравился. Вот они ругаются перед ее отъездом – из-за чего? Из-за того, что он с кем-то переписывается все время, а ей не показывает. Вот Лида хохочет, когда она говорит ей о беременности и спрашивает: «А кто отец ребенка, Семен?». Девочка, так смутно на кого-то похожая, и теперь Люда знает, на кого…
Чувствуя, что ее сейчас вывернет, Люда с трудом выбралась из-за барной стойки и побежала в уборную. Ее вырвало, и она долго приводила себя в порядок, наполняя ладони холодной водой и опуская туда лицо. Медленно до нее доходил весь ужас произошедшего – она ошиблась, Ирочка не ее дочь. А это значит, что мальчик, которого она так не любила, которого совсем не замечала – это ее сын. Единственный, и другого у нее не будет.
Денег у нее не было, и она попросила Семена вызвать ей такси. Домой Люда спешила так, словно если она опоздает, сына там уже не будет. Не в силах дожидаться лифта, она побежала по ступеням, дрожащими руками с трудом попала в замочную скважину, два раза уронив ключи.
— Игорь! – закричала она с порога.
Мальчик вышел из комнаты, недовольный и хмурый.
— Чего тебе?
Люда схватила его, прижала к себе.
— Игорь, я так тебя люблю!
— Мам, ну ты чего? – смутился он. – Заболела, что ли?
— Да, – Люда почувствовала, как по лицу впервые за много лет текут слезы. – Я заболела, сынок, очень давно заболела. Но я обещаю, я все исправлю.