Две соседки, как обычно по вечерам, сидели на скамейке возле подъезда и обсуждали, что случилось в подъезде и в доме в целом. Да и подружки они давние, более сорока лет назад их мужья получили в этом доме квартиры. Мужей давно на белом свете нет, вот они вдвоём сидят летними вечерами на лавочках, а зимними – ходят друг к другу чай пить.
— Новые соседи в Ольгину квартиру ещё вчера вселились и до сих пор не показываются, ни она, ни её муж, — произнесла Светлана, глянув на окно на первом этаже.
— Наверно, порядок в квартире наводят.
— Какой порядок? Ты видела какой ремонт им сын сделал?
— Таня, а с чего ты решила, что тот парень, который ремонт делал, их сын?
— Когда мебель завозили, я как раз из магазина возвращалась. Так вот, он грузчиками командовал, — и гордо добавила. – Со мной поздоровался.
— А мебель какая!
— Хорошая и чистая. Видно небедные.
— Смотри! — Светлана толкнула подругу локтем. – Соседка.
Та подошла, дружелюбно улыбнулась:
— Здравствуйте! Я ваша новая соседка. Зовут Юлия, — и улыбнувшись, добавила. – В этом году на пенсию пошла.
— Мы тоже пенсионеры. Меня Татьяна зовут.
— Меня – Светлана, — и подвинулась, освобождая место посредине. – Садись, Юля! Поговорим.
Та села и сразу стала рассказывать:
— Мы раньше на Шевченко жили на пятом этаже. Муж уже задыхаться стал, пока до квартиры доходил. Вот и квартиру эту купили по дешёвке. Вы, наверно, знаете, в каком она состоянии была.
— Знаем, знаем! – закивали головой подруги.
— Сын у меня ремонтом квартир занимается. Такой ремонт сделал!
— Надо посмотреть, — любопытство засветилось в глазах у Татьяны.
— Так идёмте! – тут же предложила новая соседка. – Посмотрите! Заодно, чай попьём. Супруг мой на работе, ему до пенсии ещё два года.
Чай пить подруги любили и тут же согласились.
***
Подруги с легкой завистью, покачивая головой, оглядели обе комнаты, зашли в туалет, в ванную комнату и пошли на кухню, где хозяйка заваривала чай. На столе уже стояли ваза с конфетами, в другой – сдоба.
— Садитесь, садитесь! Сейчас курочка разогреется.
— А курочка-то зачем? – не поняла Светлана.
— Заодно и пообедаем, — достала пакет с соком и разлила в стаканы. – Так сказать, за знакомство! Крепкого у меня ничего нет, мы с мужем не пьём.
Поставила на стол на стол тарелки с мясом.
Выпили сок, съели курицу и перешли к чаю и, конечно, к разговорам. Что души у них всех родственные, они сразу почувствовали.
— Я вот всё хочу спросить: кто в этой квартире до нас жил? Больно уж она грязная была, — первой начала разговор Юлия.
— Ой, подруженька, здесь такой было! – произнесла Татьяна. – Здесь Ольга жила, наша ровесница. Она по осени от рака умерла. У неё дочь была, звали Полина. Сорок лет ей уже, пила сильно…
— У неё ещё сын был, но он из тюрем не вылезал, — перебила Светлана. — Как его первый раз посадили в восемнадцать лет, так он больше здесь и не показывался…
— Света, подожди! Давай по порядку, — перебила теперь уж Татьяна.
И подруги, перебивая друг друга, стали рассказывать, что здесь случилось прошлой осенью.
***
— Полина, ты куда собралась? – Ольга попыталась подняться, но смогла лишь поднять голову.
— Голова болит. Мама дай денег!
— Доченька, ты бросила бы пить.
— Брошу, брошу! Дай денег!
— Полина, послушай меня! Не сегодня-завтра я умру. Под матрасом деньги на мои похороны. Доченька, похорони меня по-человечески, — из глаз матери потекли слёзы. – И приходи, хоть иногда на мою могилку. Тарасу сообщи, что я умерла. Он твой брат.
— Какой он мне брат? Вечный сиделец. Да и отцы у нас разные.
— Сообщи, там его телефон записан!
— Сообщу. Мама, дай денег!
Мать достала из-под подушки, две тысячи рублей и рецепт:
— На, купи мне лекарство, а то уже кончилось.
— Ладно, ладно!
— Доченька, бросай пить!
Но та уже была в прихожей.
— Будь счастлива, доченька! – перекрестила её вслед Ольга и обессиленно опустилась на подушку.
***
Полина пришла поздно вечером, как всегда пьяная. Кое-как дошла до своей койки и упала, не раздеваясь.
***
Проснулась под утро. Шатаясь, дошла до кухни, выпила кружку воды из-под крана.
Зашла в комнату матери:
— Мама, — в ответ тишина, взяла за руку.
И почувствовала, что рука холодная. Стало страшно:
— Мама, проснись!
Наконец, до неё дошло, что мама уже никогда не проснётся. В голове Полины появилась разумная мысль:
«Надо в скорую помощь позвонить».
Взяла старенький телефон матери, лежащий лядом на табуретки, своего у неё не было, и набрала номер:
— У меня мама умерла! – закричала в трубку.
— Ваш адрес!
***
Через четверть часа прибыла машина, санитары на носилках вынесли мать. Врач потребовал документы, что-то писал, что-то говорил Полине, но она не вникала в его слова.
Когда те ушли она долго сидела на стуле пытаясь окончательно осмыслить, что произошло, но голова отказывалась здраво мыслить. И вдруг, словно послышались слова матери:
«Под матрасом деньги на мои похороны…»
Бросилась к кровати, откинула матрас. Под ним в одном целлофановом пакете лежали деньги, в другом – какие-то бумаги, но бумаги её не интересовали. Полина вынула из пакета купюры, и положила их в карман. Подумав, положила туда и телефон матери.
Сунула ноги в свои старые кроссовки и выбежала из квартиры, даже забыв закрыть дверь.
***
— Я как увидела возле нашего подъезда скорую помощь сразу поняла, что-то с Ольгой, — продолжила повествование Татьяна. – А тут Светлана стучится в дверь. Выбежали мы к подъезду. И там санитары нашу Олю выносят… ногами вперёд.
Рассказчица вынула платочек и провела по мокрым глазам. Подруга тут же продолжила повествование:
— Стоим мы с Таней возле подъезда, разговариваем. Вдруг Полина выбежала и куда-то побежала, даже не обратив на нас внимания. Зашли мы в подъезд, смотрим Ольгина дверь открыта…
И подруги вновь стали вспоминать, что тогда случилось.
***
— Похоже, Полинка забыла закрыть, — кивнула Татьяна на дверь.
— Ты видела, какая он выбежала, даже нас не заметила.
— Давай зайдём!
— Как-то неудобно, — засомневалась Светлана.
— Идём, идём! Дверь открытой оставлять нельзя.
Зашли, прошли в комнату.
— Здесь Ольга и умерла, — твердо произнесла Татьяна и добавила. – Смотри матрас перевёрнут!
— Ну, и что?
— Помнишь, Ольга говорила, что у неё деньги на похороны есть. Похоже, Полина их забрала.
— Она же их все пропьёт, — схватилась за щёки Светлана.
— Вот и я про это говорю.
— А это что за бумаги?
— Документы, — Татьяна взяла пакет в руки, достала какой-то лист и стала читать: «Полина, когда я умру, позвони по этому телефону Тарасу».
— Слушай, Таня, а ведь надо позвонить.
— Звони!
Светлана достала телефон и набрала номер из записки:
— Слушаю, — раздался мужской голос.
— Это Тарас?
— Да.
— Я тётя Светлана, подруга твоей мамы. Ты, наверно, помнишь меня?
— Помню.
— Тарас, твоя мама умерла. Только что её увезли.
— Понял, — раздался тяжёлый вздох. – А где эта Полина?
— Убежала куда-то.
— Она трезвая?
— Нет.
— Ясно. Без меня не хороните!
***
— Прождали мы весь тот день и следующий день до обеда, — продолжила Светлана. – Полина так и не появилась, не появился и Тарас. Тогда мы решили ему позвонить ещё раз. Он сказал, что деньги привезёт, но только на следующий день. А ведь на следующий день уже хоронить надо.
— Мы тогда ещё вспомнила, что Ольгиного телефона в комнате не было, стали на него звонить, но тот не отвечал, — добавила Татьяна. – А подруженьку похоронить надо. Сложились со Светой. Побегали. Скромно, конечно, получилось, но как у людей.
— На следующий день сын покойной, Тарас, приехал, перед самыми похоронами, — вновь заговорила Светлана, видно подруги привыкли говорить, перебивая друг друга. – С нами рассчитался и поминальный обед организовал.
— А Полина-то что? – похоже повествование захватило новую подругу.
— Вернулась, где-то через неделю, грязная, потрёпанная и не в себе. Деньги, которые мать на похороны оставила, она пропила. Да и что мать умерла, она сразу не вспомнила. Вот какие дочери бывают.
— Тарас отправил сестру в больницу. Её там два месяца продержали, но так и не вылечили. После этого, брат определил её в женский монастырь, который в каком-то посёлке, возле областного центра находится. Больше про эту Полину мы ничего и не слышали. Через полгода Тарас продал эту квартиру. Ольга ведь завещание на него написала, видно, ему больше доверяла, чем дочери. Половину денег, Полинину часть, он отдал в тот монастырь, а на свою долю заказал матери хорошее надгробье. Вот ведь, как! Про этого Тараса, чего только не говорили, а он неплохим сыном оказался.
— А дочь, — Татьяна махнула рукой. – Про неё и вспоминать не хочется. Пропить похоронные деньги, которые мать собирал, поди, не один год.
— Может, отмолит в монастыре себе прощение за грехи, — и тут Светлана, словно вспомнила. – Да, Юля, ты батюшку из нашей церкви пригласи, пусть освятит эту квартиру.
— Да уж, я и сама об этом подумывала. Поможете всё организовать?
— Конечно, мы же теперь подруги!
