Вы когда-нибудь видели налёт саранчи? Нет? А я вижу каждый день. Только моя саранча носит бежевую куртку, пользуется моими духами и зовётся сестрой мужа. Говорят, родственников не выбирают. Но иногда так хочется! Особенно когда эти самые родственники ведут себя как та самая саранча во время налёта на урожай – подчистую выедают всё, до чего могут дотянуться.
И ладно бы только еду – но нет, им нужно абсолютно всё: твоя косметика, твоя одежда, твоё личное пространство и, как выяснилось, даже твоя квартира. А ты стоишь, как последняя кукушка, и пытаешься быть «хорошей», потому что «она же сестра мужа, ей сейчас тяжело».
Алиса – моя золовка и по совместительству главный источник головной боли – ворвалась в нашу жизнь подобно урагану. Только ураган пройдёт и успокоится, а эта стихия природы не собиралась утихать. После развода она переехала к родителям, и, казалось бы, должна быть благодарна за крышу над головой. Но не тут-то было.
– Ну как там можно жить? – ныла она, развалившись на моём новом диване. – Ремонт, как при царе Горохе, кухня – не развернуться, а мама… – тут следовал тяжкий вздох. – Мама готовит, как в столовой советского периода. Одна картошка, представляешь?
Я пожимала плечами, помешивая на плите свой фирменный тайский суп:
– Так готовь сама.
– Зачем? – искренне удивлялась Алиса. – У тебя же так вкусно получается. И кухня просторная… – она обводила взглядом помещение, словно прицениваясь. – Тебе же не жалко для сестры мужа приготовить?
А потом она исчезала, якобы в уборную, и возвращалась благоухая моими любимыми духами Chanel и поправляя полосы показывая мои же сережки, подаренные Тимуром на нашу годовщину.
– Слушай, а духи какие классные! – она крутилась перед зеркалом в прихожей. – Тебе же Тимур их купил? А он не будет против, если я возьму? Ты же всё равно на его деньги живёшь.
Я стискивала зубы так, что челюсть начинала ныть. Моё «жить на деньги мужа» заключалось в том, что мы оба впахивали как проклятые, чтобы побыстрее закрыть ипотеку. Тимур, конечно, на руководящей должности получал больше, но я тоже не сидела на месте. Но Алисе было удобно считать меня содержанкой – видимо, так проще было клянчить вещи.
– Не дам, – отвечала я, выдержав паузу. – Это подарок мужа, да и стоят они дорого.
– Жадина! – фыркала она и уплывала в спальню, оставляя за собой шлейф моих же духов.
Я даже не удивлялась, когда после её визитов обнаруживала пропажу то помады, то блузки. Вещи она потом возвращала – через неделю или две, со словами:
– Ой, я случайно твою кофточку прихватила. Но она мне так идёт! Может, отдашь?
Замка пока на двери в спальню у нас не было – кто же знал, что придётся защищаться от набегов родной золовки? Я пыталась намекать деликатно:
– Алиса, – я вздохнула, собираясь с мыслями, – хватит копаться в моих вещах, ладно? Это реально неприятно.
Она уставилась на меня своими глазищами, как сова на новые ворота:
– Господи, ну ты даёшь! – всплеснула руками. – Чего ты трясёшься над каждой мелочью? Мы ж родня! У нас всё общее должно быть, как в большой советской семье!
«Общее» почему-то распространялось только на мои вещи – свои она оберегала как дракон сокровища. Однажды я по рассеянности взяла её кружку – боже, какой скандал разразился!
– Это мой новый шарф! – верещала она, когда я случайно накинула его на плечи, думая, что это мой. – Ты как можешь брать чужие вещи!
– Как и я не имею права брать твои вещи, – попыталась объяснить я. – В отличие от тебя, которая постоянно таскает мою косметику.
– Так то твои! – отмахнулась она с королевской небрежностью. – Тимур тебе ещё купит.
Ах да, Тимур. Её обожаемый брат, который когда-то спас её от долговой ямы после аварии. Алиса влетела в чужую машину, страховка покрыла только часть ущерба, а остальное… Остальное, конечно, заплатил старший брат. С тех пор она считала, что брат ей должен всё и даже больше – как в той сказке про золотую рыбку, только вместо корыта ей хотелось мою квартиру.
– Ты же понимаешь, что он мой брат? – любила повторять она. – Роднулечка мой! А ты кто? Так, жена… сегодня есть, завтра нет. У него столько невест может быть…
Я молчала. Тимуру старалась не жаловаться – он и так уставал на работе, ещё и эти бесконечные проекты… Но однажды моё терпение лопнуло.
Алиса ввалилась к нам без звонка – как обычно. Тимур работал в кабинете, я готовила обед. Она плюхнулась за стол и начала как ни в чём не бывало:
– Слушай, я тут своим друзьям пообещала…
– Что пообещала? – спросила я, чувствуя, как холодеет спина.
– Ну, у Маринки день рождения, – она помешивала чай, звонко постукивая ложечкой о край чашки, словно отбивая победный марш. – Тридцатник! Праздновать надо. А у вас квартира такая классная, ремонт свежий…
Я чуть не выронила половник. В голове пронеслось: «Началось!» – Ты что, собралась привести сюда толпу незнакомых людей?
– А что такого? – она пожала плечами с видом королевы, дарующей людям право полюбоваться дворцом. – Места много, музыка будет… Все оценят, какая у моего брата квартира крутая.
– А мы с Тимуром куда денемся?
– В кино сходите, – она махнула рукой, как бабочка крылом. – Или погуляйте. Вам полезно, а то всё дома да дома. — Всего-то одна ночь
– Слушай, – я отложила половник и повернулась к ней, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело, как тот суп на плите. – А почему бы не отметить у Маринки дома? Это же её праздник.
– Да ты что! – скривилась Алиса. – У неё однушка в хрущёвке, там и пятерым не развернуться.
– Ну тогда есть куча классных кафее, – не сдавалась я.
– В кафе дорого, – отрезала она тоном человека, который только что решил судьбу мира. – А тут можно и своё принести, и гулять, сколько захотим. Да и вообще, что ты жадничаешь? Одну ночь потерпеть не можешь?
Я прикусила язык, чтобы не сказать всё, что думаю о таком понимании родственных отношений. С Алисой спорить было бесполезно – проще научить кота читать Булгакова.
Я смотрела на неё и не верила своим ушам. Это существо, развалившееся за моим столом, реально предлагает нам убраться из собственной квартиры, чтобы она могла устроить здесь вечеринку для своих друзей?
– Алиса, – медленно начала я, – это наш дом. Мы здесь живём. Это не клуб, не ресторан и не праздничная площадка.
– Да ладно тебе жадничать! – она надула губы. – Тимур не будет против.
– Будет, – отрезала я. – И я против.
– А твое мнение вообще не главное! – она вскочила. – Это квартира моего брата! Сейчас у него спросим!
И понеслась в кабинет. Я – за ней, чувствуя, как внутри всё бурлит от возмущения.
Алиса влетела в кабинет мужа как фурия, готовая разнести всё на своём пути:
– Тима, скажи своей жене, что я могу привести друзей! Маринке тридцать лет, нам нужно где-то отметить!
Тимур оторвался от ноутбука с таким видом, будто его только что разбудили посреди прекрасного сна:
– Каких ещё друзей?
– Я им уже пообещала! – Алиса металась по кабинету, как тигр в клетке. – Сказала, что у моего брата шикарная квартира, что мы тут отлично посидим…
– Стоп, – Тимур снял очки и устало потёр переносицу. – Ты пообещала своим друзьям мою квартиру? Без спроса? Ты ничего не попутала?
– Ты же мой брат! – В её голосе зазвучали знакомые истеричные нотки. – Ты должен мне помогать! Ты и так мне ничего не даёшь, жадничаешь…
Я стояла в дверях, наблюдая эту сцену. Наконец-то терпение Тимура лопнуло — он всегда старался сглаживать выходки сестры, но сейчас она перешла все границы.
– Ничего не даю? – он поднялся из-за стола, и по его тону я поняла: всё, накипело. – Сколько можно, Алиса? Я помог тебе с аварией, с долгами помог. А теперь ты заявляешься в мой дом и пытаешься им распоряжаться?
– Но ты же мой брат! – она всплеснула руками, не понимая, что уже не прокатит. – Подумаешь, квартиру на один вечер попросила!
– Не попросила, а уже пообещала своим друзьям, – отчеканил Тимур. – Без спроса. Это наш дом, а не проходной двор. Мы здесь живём, и я не собираюсь выгонять свою семью ради твоей прихоти.
– Ах, вот как? – Алиса побелела от злости. – Значит, теперь у тебя новая семья? А сестра побоку?
Она вылетела из кабинета так стремительно, что я едва успела отскочить. Раздался грохот входной двери. Я машинально пошла закрывать квартиру… И застыла на месте.
Полка в коридоре, где стояли мои духи, опустела, как прилавок в магазине после чёрной пятницы. А в корзинке для ключей зияла дыра размером с брелок от машины Тимура.
– Тимур! – заорала я не своим голосом. – Она твою машину угоняет!
Муж вылетел в коридор, как ракета на старте. В домашних тапочках, в растянутой футболке с принтом «Лучший программист» (подарок от той же Алисы, между прочим). Я побежала к окну – с двенадцатого этажа наш двор был как на ладони.
Не прошло и пяти минут, как внизу мелькнула её бежевая куртка. Алиса неслась через двор, на ходу нажимая на брелок и ища машину. Вот приветственно мигнули фары нашей серебристой машины. Я до боли вцепилась в подоконник, наблюдая, как золовка, путаясь в длинном шарфе, забирается на водительское сиденье.
Алиса пыталась выехать с парковки, но наш двор, заставленный машинами, больше напоминал лабиринт для автомобильных крыс. Она дёргалась, сдавала назад, крутила руль, но машина, казалось, сопротивлялась её попыткам угона не меньше, чем хозяин.
Тимур появился во дворе, когда она в очередной раз пыталась протиснуться между припаркованными автомобилями. Я думала, что она разнесет всю боковину нам, да еще и соседние машины снесет. Но Тимур подлетел к водительской двери, распахнул её и буквально выдернул сестру из салона, как морковку из грядки.
Даже с высоты двенадцатого этажа было видно, как она размахивает руками и что-то кричит. Тимур держал её за локоть одной рукой, второй набирая номер – видимо, вызывал такси. Я вернулась в квартиру. Смотреть на этот цирк уже не было сил.
Тимур вернулся минут через пятнадцать. Я никогда не видела его таким – обычно спокойный и рассудительный, сейчас он был похож на грозовую тучу.
– Представляешь, – он упал на диван и взъерошил волосы, – она мне ещё выдала, что я её предал. Что выбрал жену вместо сестры. Как будто тут вообще нужно что-то выбирать! Это же вопрос элементарного уважения!
Я придвинулась ближе, всматриваясь в его лицо: – А машина как?
– Цела, – он невесело усмехнулся и вытащил из кармана шорт мои флаконы духов. – И это у неё в сумке нашлось. Знаешь, а ведь ты всё правильно говорила. Надо было давно её место поставить.
– Но она же твоя сестра…
– И что? – перебил он. – Знаешь, что она мне там, во дворе, наговорила? Что раз я ей тогда с долгом помог, значит, теперь ей всё можно. Что я ей всю жизнь должен – и квартиру, и машину, и вообще всё, что у меня есть. А теперь ещё и маме нажалуется.
Он потёр виски:
– Господи, как в детском саду… Ей тридцать лет, а ведёт себя как избалованный ребёнок.
– И что теперь делать?
– Ничего, – он притянул меня к себе. – Не бери трубку, если будет звонить. И не слушай нашу маму, если начнёт что-то выговаривать. Я сам со всем разберусь. Ты и так слишком долго терпела все эти выходки.
В тот момент я поняла, что гроза миновала. И дело было не в украденных духах или попытке угона – хотя это, конечно, стало последней каплей.
После этого случая наша жизнь, как ни странно, стала куда проще. Алиса, конечно, не могла так просто смириться с потерей своей «базы». Названивала целую неделю – я молча нажимала «заблокировать».
Приходила – но Тимур, который раньше всегда искал оправдания её выходкам, теперь даже в квартиру не пустил. Когда она по старой привычке нажаловалась свекрови, та неожиданно встала на нашу сторону. Видимо, история с угоном машины стала последней каплей даже для матери, обожающей свою доченьку.
Духи я отдала своей подруге Марине – хороший парфюм, жалко выбрасывать. Каждый раз, когда я чувствовала этот аромат, в голове всплывала картина: Алиса крутится перед зеркалом с моими серёжками и произносит своё коронное «ты же на деньги брата живёшь».
