У Вероники погиб муж. На похоронах были родственники лишь со стороны покойного. Постоянно слышались упрёки в её сторону.
Вернувшись после похорон в квартиру, она долго плакала, но это были скорее слёзы облегчения.
«Два года я прожила со своим Радиком, хотя своим он мне так и не стал. Тогда, после медицинского колледжа, он казался, чуть ли не эталоном мужчины, тем более у него своя двухкомнатная квартира. Родители богатые. Они сразу были против меня.
Тогда я работала патронажной сестрой. Ходила к пожилым людям делала уколы, ставила капельницы. Вот и к больному Григорию Фёдоровичу ходила, дедушке будущего мужа, там с ним и познакомилась. Тогда мне Радик таким заботливым казался, потом лишь поняла, что он деньги у деда выпрашивал.
Радик и после свадьбы к нему за деньгами ходил. За два года, так ни на одной работе больше месяца и не задержался. Пил всё сильнее и сильнее. А Клавдия Марковна всё меня пилила, во всём я у неё виновата была. Ну, не сыночек же её любимый! Даже то, что он погиб в какой-то пьяной драке, и то я у неё виноватой оказалась.
На работе меня на неделю отпустили. Завтра к своим родителям поеду. Два года с ними не виделась, считай с самой свадьбы.
***
— Доченька, как же ты теперь? – мать уткнулась в грудь Вероники и заплакала.
— Мама, упокойся!
— Ты не обижаешься, что на похороны не смогли приехать!
— Конечно, нет.
Мария внимательно посмотрела в лицо дочери, на котором не было даже следов горя. Мотнула головой, приглашая на кухню, и сразу спросила:
— Вероника, ты вроде даже на расстроена?
— Если честно, нет.
— А что так, доченька? – Мария поставила на плиту чайник.
— Ой, мама, пил он, гулял на стороне. Совсем не работал, ходил клянчил деньги у родителей и у деда. Подрался и…, — дочь тяжело вздохнула и вытерла набежавшие на глаза слезинки.
— Как же теперь жить собираешься?
— Не пропаду, работа есть, жить где – тоже есть.
Попили чай. Прошли в комнаты, они смежные. Вспомнила, как они раньше жили. Отец с братьями в одной комнате спали, они с матерью – в другой. Пришла в голову интересная мысль:
«А ведь отец с матерью тогда молодыми были. Да они и сейчас – не старые».
— Мальчишки теперь отдельно от нас спят, — с радостью в голое произнесла Валентина.
— А где они?
— Ну, в школе, — глянула на часы. – Уже должны прийти.
И тут дверь, словно по указанию матери, открылась.
— Ника!!! – бросились к ней братья.
А она удивлённо смотрела на них. Старший-то на полголовы выше её. Да и младший уже с неё ростом.
***
Три дня погостила Вероника у родителей вернулась к себе в квартиру. С удивлением увидела в прихожей две большие сумки, а из комнаты доносился голос свекрови. Вот и она показалась вместе со своей дочерью. Нагло улыбнулась:
— Явилась?
— Клавдия Марковна, что всё это значит?
— Это значит, сношенька, что ты переезжаешь.
— Куда? – непроизвольно вырвалось у Вероники.
— Это уж твоё дело.
— Но я здесь прописана.
— Как прописала я тебя, так и выпишу, — категорично произнесла свекровь. – Надеюсь ты не забыла. что эта квартира мне принадлежит. Я лучше отдам её дочери, чем чужому человеку.
— Мы здесь с вашим сыном жили.
— Вспомнила? Ты его в могилу и свела. Я как чувствовала, не стала на него квартиру записывать.
— Мне некуда идти, — в конец растерялась Вероника.
— Это меня уже не волнует. Вещи я тебе собрала. Твои документы вон в той сумке сверху лежат. Больше твоего в этой квартире ничего нет, — и стала подталкивать свою невестку к двери. – На той неделе выпишу тебя.
***
Вышла Вероника к подъезду, поставила сумки на скамейку, села рядом и заплакала. Немного придя в себя вытерла слёзы:
«Куда идти? Не к родителям же обратно. Им вчетвером и так тесно. Братья вон какие большие. Ещё я заявлюсь. Может от поликлиники общежитие дадут? – и тут же слёзы вновь подступили к глазам. – Не дадут».
Подумав, стала звонить подругам. Близких подруг у неё не было, а у тех, с кем работала или в медицинском колледже училась мужья.
Взяла сумки и пошла, куда глаза глядят. Дошла до парка. Вновь поставила тяжёлые сумки на скамейку. Оглянулась по сторонам, словно надеясь, что случится чудо и ей кто-то поможет.
Подняла глаза к небу и прошептал:
— Боже, помоги мне!
Села на скамейку рядом с сумками и заплакала.
Звонок сотового телефона заставил вздрогнуть. Выхватила. Звонил, дедушка её погибшего мужа:
— Здравствуй, Вероника!
— Здравствуйте, Григорий Фёдорович
— Ты не смогла бы ко мне приехать. Что-то мне не здоровится, а сегодня суббота… Вероника, ты что, плачешь?
— Нет, нет! Сейчас приеду.
***
Он внимательно посмотрел на зашедшую невестку. И стал массировать левую часть груди.
— Григорий Фёдорович, быстро ложитесь! – оставила свои сумки и повела старика в комнату.
Уложила на кровать и сразу бросилась к тумбочке, где у неё лежало всё необходимое. Померила давление, сделала укол.
— Ты прости меня, Вероника! – вдруг произнёс старик.
— Дедушка, вы о чём?
— Я ведь вижу, что выгнула тебя свекровь из квартиры. Стыдно мне за моих родственников. Твой тесть нормальным парнем был. А сейчас видишь какой? Боится своей супруге поперёк слова сказать. Внучка вся в маму. Хотел Радика, царствие ему небесное, человеком сделать. Заставил тебя в жёны взять, — старик тяжело вздохнул. – Да только тебе всю жизнь испортил. Прости меня, Вероника!
— Я на вас никогда не обижалась!
— Иди, ставь чай! – улыбнулся старик.
— Да я… мне…
— Всё я понимаю. У меня поживёшь. Мы всё же родственники. И мне с тобой веселее и спокойней будет. Квартира трёхкомнатная. Располагайся в любой комнате! А с твоей свекровью я разберусь.
— Она сказала, чтобы я выписывалась из квартиры. Ведь квартира её.
— Ну, и выписывайся! Пропишешься сюда. Только ей ничего не говори и, вообще, поменьше с ней разговаривай!
***
Вероника выписалась с квартиры, где прожила со своим мужем два года, прописалась в квартиру к Григорию Фёдоровичу. Ему девятый десяток пошёл. Разве плохо, когда рядом хорошая медсестра? Да и хозяйка Вероника неплохая.
Всё было хорошо, пока Клавдия Марковна не узнала, что её невестка у деда живёт. И тут же прибежала с разборкой.
— Ты что здесь делаешь? – закричала на Веронику с порога.
— Клава, Клава, ты что раскричалась? – вышел в прихожую Григорий Фёдорович. – Ты же её сама из квартиры выгнала.
— Я её из моей квартиры выгнала.
— Как это из твоей? Я деньги дал на квартиру Радику и Веронике. Это ты ухитрилась квартиру на себя записать.
— Я ещё тогда, чувствовала, что это змея моего сыночка в могилу загонит.
— Нет, Клава, это ты своего сына так воспитала и нечего невестку в этом винить.
— Короче, чтобы я её здесь не видела.
— Нет, Клава, она здесь будет жить. И завещание на эту квартиру я на Веронику напишу.
— Что-о-о?
— Всё, Клава, иди домой! И чтобы я больше твоей ругани здесь не слышал.
Отправив свою сноху восвояси, подошёл к Веронике, сидящей в раздумье:
— Ну что, Ника, загрустила? Никому я тебя в обиду не дам.
— Спасибо вам, дедушка! Я всегда буду о вас заботиться.
— Всё будет хорошо, внучка!
