Татьяна поправила салфетку под вазой с пирогом и в третий раз проверила, все ли чашки на месте. Сегодня редкий случай – дети соберутся вместе. Сын с семьей, дочь… Целый год никак не могли выбраться одновременно.
– Ну что так долго? – она глянула на часы и пошла к окну.
Вот и знакомая машина Ирины. Рядом припарковалась другая – Сергей с Леной и детьми. Таня улыбнулась. Дом сегодня наполнится голосами.
– Мам! – Ирина вошла первой, как всегда стремительно, на ходу целуя мать в щеку. – Мы тут все вместе, разговор есть.
– Здравствуй, Ириш. Какой разговор?
– Потом, – дочь сбросила туфли и прошла на кухню. – Чай есть?
– Конечно, только что заварила. И пирог с яблоками.
В прихожей зашумели. Сергей с Леной и детьми ввалились всей гурьбой.
– Бабуля! – Алешка с Катей бросились обнимать Татьяну.
– Здравствуй, мама, – Сергей поцеловал мать в щеку. Выглядел он хмуро.
– Привет, Тань, – Лена улыбнулась, но как-то натянуто.
Что-то не так. Таня сразу почувствовала это. Слишком серьезные лица, взгляды, которыми обменивались дети.
– Дети, идите пока мультики посмотрите, – Лена кивнула малышам на комнату. – Нам с бабушкой поговорить надо.
Когда все уселись за столом, Татьяна разлила чай.
– Ну, рассказывайте. Что у вас? Серёж, ты работу нашел?
– Нет пока, – сын отвел взгляд.
– Мам, – Ирина поставила чашку. – Мы тут подумали… В общем, дом большой, старый, хлопотный. Тебе одной тяжело.
– Да справляюсь я, – Татьяна пожала плечами. – Не жалуюсь же.
– В том-то и дело! – подхватила Лена. – Ты никогда не жалуешься. А крыша течет, забор падает.
– Я Петровича нанимаю, когда что…
– Мам, – Сергей посмотрел прямо. – Короче, мы решили, что дом лучше продать.
Татьяна замерла. Чашка в руке вдруг стала очень тяжелой.
– Продать? Дом? Наш дом?
– Да, – кивнула Ирина. – Квартиру тебе купим однокомнатную, хорошую. А остальные деньги разделим.
– Вы шутите? – Татьяна оглядела их по очереди. – Это же наш дом. С отцом строили. Тридцать лет здесь…
– Мам, пойми, – Ирина говорила быстро, деловито. – Я квартиру большую хочу купить. Сереже на бизнес нужно. А дом этот… ну сколько он еще простоит?
– Вы меня выгоняете? – Татьяна не верила своим ушам. – Из моего дома?
– Таня, ну зачем так драматично, – вздохнула Лена. – Мы же о тебе думаем! Тебе и однушки хватит. Зачем лишние хлопоты?
– А где я жить буду?
– В городе, конечно, – Ирина махнула рукой. – Магазины рядом, поликлиника. Удобно!
– Но я не хочу в город. Я здесь хочу, в своем доме.
Сергей вздохнул:
– Мам, пойми, нам деньги нужны. У меня работы нет, дети растут. Ир тоже квартиру хочет. А дом… что дом? Просто стены.
– Просто стены? – у Татьяны внутри что-то оборвалось. – Здесь каждый гвоздь вашим отцом вбит. Здесь вы выросли. Как можно?
– Таня, ну хватит, – Лена покачала головой. – Что толку от этих воспоминаний? Жить надо сегодняшним днем.
– Нет, – Татьяна вдруг твердо сказала. – Я не согласна.
– Мам, – Ирина поджала губы. – Мы уже все решили. Завтра риэлтор приедет.
– Что? – Татьяна ощутила, как начинает дрожать. – Вы за моей спиной?..
– Не за спиной, – возразил Сергей. – Мы вот приехали, сказали. По-честному.
– Сереж, ты без работы сколько? Четыре месяца? А кто тебе помогал? А Ир, когда ты болела прошлой зимой, кто с тобой сидел три недели?
– Мам, ну при чем тут это? – Ирина поморщилась.
Татьяна вдруг ясно увидела: они уже все для себя решили. Продадут. Выселят. Что ей, старухе, останется? Маленькая квартирка в городе? Без сада, без воздуха?
– А документы у вас на дом есть? – спросила она тихо.
Ирина и Сергей переглянулись.
– Так это твой дом, мам, – Сергей нахмурился. – На тебя оформлен. Но мы же семья, ты должна понять.
– Нет, – Татьяна встала, руки дрожали. – Я не подпишу ничего. Это мой дом.
– Мама! – Ирина повысила голос. – Не будь эгоисткой! У всех проблемы, а ты упираешься из-за каких-то стен!
– Каких-то стен? – Татьяна ощутила, как к горлу подступает ком. – Здесь вся моя жизнь. Мой сад, мои соседи, воздух…
– Тань, но тебе же 62, – Лена вмешалась мягко. – Трудно одной с домом. Зимой снег чистить, печку топить…
– Я справляюсь.
– Пока! – Ирина хлопнула ладонью по столу. – А потом что? Заболеешь – кто за тобой смотреть будет? В квартире проще.
Татьяна села обратно, руки не слушались. Неужели ее дети так решили? Продать дом, в котором выросли? Дом, где каждая комната хранит память о муже, о детских голосах?
– А куда я вещи дену? У меня тут все…
– Что ценное – возьмешь, – пожала плечами Ирина. – Остальное… ну сама понимаешь, в однушку всё не влезет.
– Мои кусты смородины? Яблони, которые отец сажал?
– Мам, – Сергей потер лоб. – Это просто деревья! Мы о деньгах говорим. О будущем.
– А мое будущее? – Татьяна посмотрела на сына. – Оно здесь, в моем доме.
– Да ну тебя! – Ирина встала. – Знала, что так будет. Лен, скажи ей!
Лена вздохнула:
– Тань, пойми, Сереже надо бизнес открыть. Иначе так и будет без работы. А у нас дети.
– Решено, мам, – Сергей тоже поднялся. – Мы завтра риэлтора приведем. Документы готовь.
– Нет! – Татьяна вдруг ударила по столу. – Не приводите никого! Я не подпишу! Ничего не подпишу!
– Эгоистка! – выпалила Ирина. – Всю жизнь для нас, а теперь, когда нам нужна помощь – ты против?
– Да как вы не понимаете? – Татьяна чувствовала, как слезы наворачиваются. – Это дом. Мой дом!
– Мама, хватит истерик, – Ирина скривилась. – Решай: или по-хорошему все обсудим, или…
– Или что? – Татьяна вытерла глаза.
– Или мы все равно продадим. Нас двое, тебя убедим.
На следующий день Татьяна пошла к Нине, соседке через два дома. Дружили тридцать лет. Татьяна рассказала все, голос дрожал.
– Ох, Тань, – Нина покачала головой. – И что делать думаешь?
– Не знаю. Может, к юристу? Имеют они право?
– А дом на кого записан?
– На меня. После Коли все мне перешло.
– Так они без тебя ничего не могут, – Нина налила еще чаю. – Твоя подпись нужна.
– Но давят как… Ир говорит – эгоистка. А Сереж… он же без работы. Может, правда продать?
– Дурь это, – отрезала Нина. – Продашь – куда? В хрущевку какую-нибудь? Тут ты хозяйка, там – никто. Держись.
– Боюсь, Нин. Дети на меня злятся. Не приедут больше.
– Приедут, куда денутся, – Нина фыркнула. – Ты мать. А дом – это последнее, что отдавать можно.
В дверь позвонили вечером. Татьяна открыла – Ирина с каким-то мужчиной.
– Мам, это Артем, риэлтор. Можно войти?
– Нет, – Татьяна загородила проход. – Я же сказала – не согласна.
Ирина закатила глаза:
– Мама, хватит уже! Мы просто посмотрим, оценим.
– Нет, Ир. Уходите. Дом не продается.
– Ты невозможна! – Ирина развернулась и утащила растерянного риэлтора.
Через два дня приехал Сергей с Леной. Без детей.
– Мам, поговорить надо, – с порога начал сын.
– Проходите, – Татьяна пропустила их в дом. Внутри все сжалось.
На кухне Лена сразу взяла быка за рога:
– Таня, мы все обдумали. Есть компромисс.
– Какой? – Татьяна села напротив.
– Пансионат, – Сергей произнес это слово, как приговор. – Хороший, современный. Не дом престарелых, не подумай.
– Пансионат? – Татьяна не поверила ушам. – Вы меня в дом престарелых хотите сдать?
– Не дом престарелых! – возмутилась Лена. – Это место для активных пенсионеров. Там культурная программа, медперсонал…
– Вы с ума сошли? – Татьяна встала. – Я не больная и не старая еще! Я дома хочу жить!
– Мам, будь разумной, – Сергей заговорил громче. – Нам деньги нужны. Мне для бизнеса, Ирке на квартиру. А тебе дом зачем? Тут одни проблемы!
– Мне мой дом дорог! Я здесь счастлива! Неужели не понятно?
– Мама, ты просто привыкла, – Лена говорила мягко, но настойчиво. – В пансионате тебе тоже понравится. Там такие же, как ты. Общение, развлечения…
– Я не хочу с такими же! – Татьяна почувствовала, как слезы потекли по щекам. Впервые за много лет она плакала при детях. – Я хочу быть в своем доме! Почему вы меня не слышите?
– Слышим, – Сергей вздохнул. – Но ты не слышишь нас. У меня семья, дети. Мне их кормить надо. А ты из-за каких-то сантиментов…
– Из-за сантиментов? – Татьяна вытерла слезы. – Да, мне дорог каждый уголок! Здесь ваш отец… здесь вы выросли… Это не просто дом!
– Таня, но ты пойми, – Лена положила руку ей на плечо. – Сереже надо на ноги встать. Детям будущее обеспечить. А дом… ну что дом? Просто стены.
– Убирайтесь! – Татьяна внезапно крикнула так, что сама испугалась. – Вон из моего дома! Я никуда не поеду! Никакой пансионат! Ничего не подпишу!
– Мама! – Сергей вскочил.
– Уходите! – Татьяна трясло. – Я не верю… родные дети… За что? Что я вам плохого сделала?
Они ушли. Хлопнула дверь. Татьяна осталась одна в пустом доме. Впервые за много лет она чувствовала такое одиночество. Даже когда умер муж, дети поддерживали. А теперь?
Утром она позвонила в справочную, узнала телефон нотариальной конторы. Пора было действовать.
Нотариус, полная женщина с добрыми глазами, внимательно выслушала историю Татьяны.
– Так дом полностью ваш?
– Да, муж умер, все мне оставил.
– Тогда никто не может вас заставить его продать. Это ваша собственность.
– А дети? Они наследники…
– Только после вас, – нотариус улыбнулась. – Сейчас они не имеют никаких прав на ваш дом.
– Значит, я могу отказаться?
– Не просто можете – имеете полное право. Без вашей подписи никакой продажи не будет.
Когда Ирина позвонила вечером, Татьяна была готова.
– Мам, ну что там с документами? Мы риэлтора нашли хорошего.
– Ир, я к нотариусу ходила. Дом мой, и я его не продаю. Точка.
– Что? – голос дочери взвился. – Ты за нашими спинами?..
– А вы как? – Татьяна вдруг ощутила силу. – Риэлтора нашли, планы построили. А я что – пешка?
– Мама, ты… ты… – Ирина задохнулась от возмущения. – Мы больше не приедем! Так и знай!
– Не приедете – ваше дело, – Татьяна сказала это спокойно, хотя сердце сжалось. – Я свой дом не продам.
– Ну и сиди там одна! – Ирина бросила трубку.
Следующие недели тянулись тяжело. Дети не звонили. Татьяна пыталась позвонить сама – Сергей отвечал односложно, Ирина сбрасывала.
– Горе мне с детьми, – пожаловалась она Нине, когда та зашла на чай.
– Дурят они, – отмахнулась соседка. – Думали, ты слабая, сдашься. А ты молодец.
– Какой молодец? – Татьяна вздохнула. – Дети отвернулись.
– Образумятся, – Нина налила еще чаю. – Знаешь что? Пошли завтра к Марь Иванне, она на даче розы сажает. Поможем ей, она пирогов напечет.
Татьяна удивилась – никогда раньше соседи не звали ее просто так, в гости. Всегда она первая приглашала, угощала. А тут вдруг…
– А что, пойдем, – согласилась она.
Этот день стал началом новой жизни.
Татьяна помогла Марь Иванне с розами, потом к ним присоединилась Тамара из дома напротив, принесла наливку. Смеялись, вспоминали молодость. И впервые за долгое время Татьяна не думала о детях и их предательстве.
Через неделю Татьяна пригласила новых подруг к себе. Испекла свой фирменный пирог, достала варенье. Они сидели в саду под яблоней, пили чай, болтали.
– А я вязать умею, – похвасталась Марь Иванна. – Могу тебя научить, Тань.
– А я на компьютере, – подхватила Тамара. – У меня внук показал, как в интернете сидеть. Теперь кино смотрю бесплатно!
Так день за днем Татьяна заполняла свою жизнь новыми делами, людьми, увлечениями. Научилась пользоваться интернетом, записалась на танцы для пенсионеров в клубе. Соседи стали заходить чаще – кто за советом, кто просто поболтать.
Прошло три месяца. Однажды утром в дверь постучали. На пороге стоял Сергей с детьми.
– Привет, мам, – он выглядел смущенным. – Можно?
– Бабуля! – Алешка с Катей бросились обнимать Татьяну.
– Заходите, – она пропустила их внутрь. – Чай будете?
В доме пахло свежей выпечкой. На стенах появились новые фотографии – Татьяна с соседями на пикнике, она же на танцах в клубе.
– Мам, я это… – Сергей мялся. – Работу нашел. Хорошую.
– Рада за тебя, – Татьяна разлила чай.
– Ты прости нас, – он вдруг выпалил. – Мы… не правы были. С домом этим, с продажей. Не должны были давить.
– Да, – Татьяна кивнула. – Не должны были.
– Просто нам казалось… ну, тебе тяжело одной, деньги нам нужны…
– А спросить меня не пробовали? Поговорить по-человечески?
– Мам, я дурак был, – Сергей опустил голову. – Ир тоже… она кстати, привет передает. Стыдно ей.
– Передай, пусть заходит, – Татьяна улыбнулась. – Дом большой, места всем хватит. В гости.
– Так ты не сердишься?
– Сержусь, – Татьяна была честна. – Но вы мои дети. Глупости делаете, а я все равно люблю.
Она посмотрела в окно, где цвели яблони, посаженные мужем тридцать лет назад. Дом жил, дышал, хранил память. Ее дом.
Когда через неделю приехала Ирина, они долго разговаривали.
– Я правда думала, что так лучше, – призналась дочь. – Но теперь вижу, как ты здесь счастлива.
– Запомни, Ир, – Татьяна погладила дочь по руке. – Свой дом – это не просто стены. Это то, что человека держит. Корни наши здесь.
Жизнь потекла дальше. Дети стали заезжать чаще – уже без разговоров о продаже. Сергей помог починить крышу, Ирина привезла новые занавески.
А Татьяна поняла главное: никогда нельзя позволять никому, даже самым близким, решать за тебя. Свой дом, свою жизнь нужно беречь и защищать. И тогда в нем всегда будет тепло, даже если ты одна.
Она больше не одинока. У нее есть дом, друзья, дети, которые наконец-то начали уважать ее выбор. И это было самое важное.
