— Помогите! Кто-нибудь! — кричала полураздетая молодая особа, выбежавшая из своего номера и чуть не сбившая Валентину Петровну с ног. — Пожалуйста, позовите врача, тут мужчине плохо! Скорее!
«Ну вот, началось, — подумала Валентина, — приехала отдохнуть от работы, называется…» — а вслух сказала:
— Я врач, что случилось? Где мужчина?
— Он там, в номере, ему вдруг плохо стало!
— Я осмотрю больного, а вы бегите за дежурным врачом, — коротко распорядилась Валентина и шагнула в комнату.
До прихода врача и медсестры она успела измерить больному давление, определить причину приступа и дать нужное лекарство из его же аптечки.
— Не волнуйтесь, — успокаивала она — ничего страшного не происходит. У вас повышенное давление, но не критично. Но за санаторным врачом я все же вашу спутницу послала.
— Спасибо… А вы разве не санаторный врач?
— Нет, я отдыхающий врач, — усмехнулась Валентина. — Во всяком случае, я на это надеялась.
Только сейчас она рассмотрела своего пациента. Это был импозантный мужчина примерно ее возраста, моложавый, ухоженный, с густой шевелюрой, которой очень шла благородная седина, и выразительными, умными глазами.
— Простите, что испортил вам начало отдыха. Благодарю вас. Держите в секрете вашу профессию, и я тоже никому не расскажу о вашем подвиге.
Так состоялось знакомство с отдыхающим из соседнего номера санаторного корпуса, куда прибыла на отдых Валентина Петровна ― все еще красивая пятидесятилетняя незамужняя дама.
За ужином приболевшего Евгения Георгиевича не было. Его спутница, белокурая красавица модельной внешности, жаловалась за соседним столом, что отдых не задался. Врачи «папочке», как называла она Евгения, запретили резко менять климат в этом году, и вот они оказались в этом затрапезном, скучном заведении. Теперь ей совсем нечем тут заняться.
Пожилые дамы, сидевшие с Валентиной за одним столом, сообщили, что капризная молодая особа и была причиной повышенного давления симпатичного солидного джентльмена.
— Рассчитывала, видно, повеселиться за его счет, а ему уж не до гулянок. Ну и спуталась тут с молодым завхозом. Вот он, сердешный, и не выдержал. Какой скандал вчера был у них ― ужас! — таинственным шепотом поведала одна из старушек.
Валентина Петровна свой врачебный долг выполнила, помощь оказала, но стареющему ловеласу не сочувствовала. Несколько лет назад муж в погоне за второй молодостью тоже оставил ее, променяв жену на смазливую кокетку, ровесницу сына. Годы счастливой семейной жизни оказались фикцией, театральным спектаклем с печальным концом. Отношения с мужем, который был для нее любимым, другом, единомышленником, обернулись жестоким обманом. Медленно и долго, как после тяжелой болезни, возвращалась она к жизни, не показывая никому своего горя.
Прошло несколько лет, боль затихла. Уже не злилась, не ненавидела. Валентина нашла гармонию с миром, осталась мудрой женщиной, нашедшей смысл дальнейшей жизни в работе, детях, отношения с которыми еще больше укрепились. Сейчас она отдыхала в местном санатории по путевке, которую они ей и подарили на день рождения.
Наблюдая за этой парой с возрастным контрастом, Валентина невольно вспомнила свою историю. С иронией представляла своего мужа на месте этого мужчины-«папочки». Несколько раз Валентина видела, как Евгений Георгиевич ищет уединения и старается укрыться от своей капризной спутницы.
Валентина Петровна облюбовала для отдыха уютную беседку, обвитую густыми плетями разросшегося клематиса. Там, устроившись в удобном плетеном кресле, она читала, или просто, оставаясь незамеченной за зеленой листвой, наблюдала за отдыхающими. Однажды туда заглянул Евгений Георгиевич и, казалось, обрадовался неожиданной собеседнице.
— Здравствуйте, доктор. Какое чудное местечко вы нашли. Разрешите составить вам компанию?
— Пожалуйста, располагайтесь. Только, по-моему, вас уже ищут, — сказала Валентина, заметив его молодую партнершу, которая металась в поисках спутника.
— Ничего, надо же ей деть куда-то нерастраченную энергию.
Евгений Георгиевич оказался интересным собеседником. Они разговорились, и время до обеда пролетело незаметно. Условились встретиться вечером на этом же месте и прогуляться у реки. Валентина настаивала, чтобы его спутница пошла вместе с ними. Ей интересно было посмотреть на отношения пары с близкого расстояния. Но потом вдруг сама отказалась ― поняла, что уж слишком эта парочка бередит ее личные раны.
Евгений Георгиевич пришел один, объяснив, что партнерша предпочла танцевальный вечер. Отказ Валентины от прогулки решительно не принял, и они долго бродили вдоль берега живописной реки. Становилось прохладно, и Евгений, заметив, как она ежится, неожиданно спросил:
— Валентина, а как вы относитесь к танцам?
— Даже не знаю. Когда-то относилась очень положительно.
— Тогда тряхнем стариной?
— Ну, на фоне моих соседок в столовой мы еще можем сойти за молодежь.
Валентина, удивляясь сама себе, получила огромное удовольствие и от танцев, и от партнера, и от вечера в целом. Встречи с отдыхающим из соседнего номера продолжались каждый день. Иногда их сопровождала Анжела, спутница Евгения. Но она откровенно скучала в их обществе, так как не всегда понимала, о чем они говорят, а их юмор был для нее вообще недосягаем.
Через несколько дней Валентина услышала шум в соседнем номере. Она решила, что Евгению снова стало плохо, и чуть не бросилась на помощь, но вовремя остановилась. За стеной бушевал скандал. Анжела обвиняла Евгения, что он все время проводит с «этой престарелой врачихой». На «престарелую» Валентина ничуть не обиделась, и от души смеялась (и немного злорадствовала) над глупой ревностью молодой искательницы легкой наживы в образе стареющего успешного бизнесмена.
Наутро обиженная Анжела покинула санаторий, получив за неоправданные надежды хорошую компенсацию, которой должно было хватить на отдых на каком-нибудь популярном заграничном курорте. А вздохнувший свободно джентльмен продолжал еще активнее ухаживать за Валентиной.
Сначала она думала, что он таким образом хотел проучить свою легкомысленную возлюбленную за флирт с любвеобильным завхозом. Но Анжела уехала, а активность Евгения Георгиевича только возросла
«Ревность он у этой дурочки вызвал, но не стал убеждать, что это был розыгрыш. Да я ей и не соперница», — удивлялась Валентина.
Потом решила, что он хочет подружиться с врачом-кардиологом, чтобы иметь знакомого доктора и периодически консультироваться у нее.
«Но в этой версии тоже не все сходится. За все время общения он ни разу заговорил со мной о проблемах со здоровьем. К тому же он, во всей видимости, человек состоятельный, и проблем с лечением в лучших клиниках у него, думаю, нет. Так что ему от меня нужно?»
Ответ она получила неожиданно, в воскресный вечер после проведенного вместе выходного дня. В этот день навестить мать приехали дети Валентины — сын и дочь со своими семьями. Свиделись, порадовались, решили пойти на природу и устроить пикник за территорией санатория. Сын с невесткой захватили все для шашлыка. Евгений с завистью наблюдал со стороны за приготовлениями шумного семейства. Валентина предложила ему присоединиться, представив его детям как своего соседа. Евгений Георгиевич легко влился в семейный коллектив: помогал мужчинам с мангалом и шашлыком, со всеми нашел общий язык, шутил, но старался не становиться в центре внимания.
Вечером, проводив детей, Валентина неспешно возвращалась в корпус. Она была под впечатлением от хорошего дня, проведенного с любимыми и близкими людьми. У входа ее встретил Евгений.
— У вас грустное лицо. Вы расстроены? — участливо спросил он.
— Нет, что вы! Просто немного грустно. Как всегда, когда уезжают дети.
— Я вам по-доброму завидую, Валя, — он первый раз так ее назвал. — У вас чудесные дети. У меня, к сожалению, отношения с сыном не сложились так душевно, как у вас.
— Наверное, были причины. Мои дети очень поддержали меня, когда из семьи ушел их отец. И сейчас они с ним почти не видятся, хотя я никогда не препятствовала их общению. У вас, возможно похожая ситуация.
— Нет, прямо противоположная. Моя жена покинула нас, когда сыну было десять лет. Мы с женой попали в аварию. У меня было сотрясение мозга и несколько переломов, а она погибла на месте. Саша все годы жил большей частью с моими родителями. Я был не лучшим отцом. Пытался утопить горе в вине. Потом ушел в работу с головой, стараясь не думать ни о чем. Был и другой грех: жениться я больше не хотел и не мог. Природа брала свое, а такие, как Анжела, всегда сами искали таких неприкаянных мужчин с деньгами, как я. Сын повзрослел и не раз говорил мне, что надо найти нормальную женщину для серьезных отношений.
— Простите, Евгений, — смутилась Валентина, — не хотела вас обидеть.
— Да я понимаю. Только не могу понять, как ваш муж мог оставить такую женщину, как вы.
— Кризис среднего возраста, видимо. Стремление к обновлению, омоложению. У меня уже все переболело по этому поводу. Желаю ему только хорошего, только не возвращения ко мне. В одну реку дважды не войти.
— Знаете, Валя, с того дня, когда я увидел вас впервые, почему-то представил, что моя жена была бы такой же, если бы дожила до сегодняшнего дня. Она навсегда осталась молодой, трудно представить, какой она была бы сейчас, но мне кажется, что она была бы похоже на вас. За столько лет я впервые встретил женщину, с которой хотел бы остаться на все время, которое отмерено мне судьбой. А вы согласились бы остаться со мной?
— Я не собиралась еще раз испытывать судьбу. Мне трудно поверить мужчине снова. А если я не оправдаю ваших ожиданий? В обычной жизни я могу оказаться совсем не такой, как вы меня представляете.
— Я не думал, что в нашем возрасте еще возможно испытать то, что я чувствую к вам, и, несмотря на ваши сомнения, я не могу позволить себе потерять вас. Мы оба пережили тяжелые удары судьбы, но, уверен, заслужили право не завершать жизнь на горькой ноте, а испытать еще хоть немного счастья.
Они проговорили всю ночь. Два немолодых зрелых человека, каждый по-своему обожженный судьбой, почувствовали духовную близость, взаимную симпатию и поддержку. От Евгения исходило столько теплоты и надежды на лучшее, что Валентина не смогла устоять и решила не упускать шанс положить конец своему одиночеству.
Из санатория они уехали вместе, чтобы больше уже не расставаться.
