— Ну как это ты не сможешь выбить отпуск на нашу свадьбу? — удивилась Алина, слушая объяснения подруги по телефону. — Мы же заранее предупреждали, да и сейчас ещё два месяца осталось. Ты моя самая близкая подруга, я не хочу без тебя отмечать свадьбу!
От разговора её отвлек звонок в дверь. На пороге стояла Римма Арсеньевна, будущая свекровь Алины. Сначала девушка даже обрадовалась её приходу: перед свадьбой столько хлопот, помощь не помешает. Она быстро попрощалась с подругой, ещё раз упрашивая её что-нибудь придумать с работой и приехать.
— Вы должны оплатить мне лечение зубов! — заявила Римма Арсеньевна, не успев даже толком раздеться. — Не могу же я прийти на вашу свадьбу с такими!
Она демонстративно улыбнулась, обнажив действительно не самые белые и ровные, но вполне приличные зубы. Алина растерянно посмотрела на принесённые Риммой Арсеньевой документы — выписки, рентгеновские снимки и какие-то счета. В первый момент она даже не нашлась что ответить. Будущая свекровь явилась к ней домой без предупреждения, точно зная, что Вячеслав сегодня задержится на работе.
— Римма Арсеньевна, — осторожно начала Алина, — мы с Вячеславом копили на свадьбу целый год…
— Знаю-знаю, — перебила её свекровь. — Раз копили, значит, деньги есть. Можете помочь матери. Как-никак единственного сына замуж отдаю. Должна выглядеть лучше всех.
— Да какие деньги, — Алина почувствовала, как начинают гореть уши. — У нас всё рассчитано, каждая копейка.
— Да как будто я много прошу, — Римма Арсеньевна ещё раз потрясла папочкой. — Мне нужно всего сто двадцать тысяч. Уже сделали полную диагностику.
Алина едва не поперхнулась.
— Сто двадцать? Но это же почти треть нашего бюджета!
Свекровь пожала плечами:
— Ну и что? Я ведь не на блажь какую прошу. Это необходимость! — она снова улыбнулась, демонстрируя проблемные зоны. — Тем более, сын у меня один, и его свадьба — важнейшее событие в моей жизни.
Алина вдруг отчётливо поняла, что Римма Арсеньевна явно рассчитывала на другую реакцию. Возможно, думала, что будущая невестка сразу же согласится, и можно будет потом рассказывать всем, какая у сына замечательная жена.
— Если мы потратим эти деньги, нам придётся от чего-то отказаться, — сказала Алина, стараясь говорить спокойно.
— От медового месяца, конечно! — Римма Арсеньевна махнула рукой с таким видом, будто речь шла о какой-то незначительной мелочи. — Успеете ещё напутешествоваться! Поезжайте на дачу ко мне, будет вам медовый месяц. Там у нас пасека недалеко, мёду будет хоть залейся. Заодно поможете мне с огородом, я одна не справляюсь.
В её голосе появились жалобные нотки, но Алина уже знала эту тактику. За два года отношений с Вячеславом она достаточно наслушалась историй о том, как тяжело матери-одиночке, поднявшей сына без поддержки сбежавшего мужа. Истории эти, как правило, заканчивались тем, что Вячеслав соглашался помочь матери деньгами.
— Нет, — твёрдо сказала Алина. — Мы с Вячеславом мечтаем о путешествии и долго на него копили. От путешествия мы не откажемся.
Лицо Риммы Арсеньевны изменилось. Исчезла наигранная доброжелательность, глаза сузились:
— Да кто ты такая, чтобы решать? — её голос стал на октаву выше. — Славик ещё не женился на тебе! Я его мать, и я…
Алина не дала ей закончить:
— Давайте дождёмся Вячеслава и обсудим это вместе. Я не могу принимать такие решения в одиночку.
Вячеслав вернулся с работы уставший. Открыв дверь своим ключом, он тяжело вздохнул, услышав голоса из кухни. Разговор явно шёл на повышенных тонах. Когда он вошёл, обе женщины обернулись к нему одновременно, и обе заговорили:
— Славочка, представляешь, твоя мать… — начала Алина.
— Сыночек, я тут пришла поговорить о свадьбе, а твоя невеста… — перебила её Римма Арсеньевна.
— Стоп-стоп-стоп, — Вячеслав поднял руки. — Давайте по порядку. Что случилось?
— У меня проблема, сынок, — Римма Арсеньевна мгновенно переключилась в режим страдалицы. — Мне срочно нужно лечить зубы. Вот, привезла все документы, — она указала на папку. — Но твоя Алина говорит, что вы не можете помочь родной матери.
Вячеслав устало вздохнул и сел за стол:
— Мам, а почему ты решила заняться зубами именно сейчас? Мы же объявили о свадьбе ещё год назад.
— Потому что только сейчас я наконец нашла хорошего врача! — воскликнула Римма Арсеньевна. — Не могу же я прийти на свадьбу единственного сына с такими ужасными зубами! Что подумают люди?
— А сколько нужно денег? — спросил Вячеслав, листая документы.
— Всего сто двадцать тысяч, — небрежно бросила Римма Арсеньевна.
— Сто двадцать?! — Вячеслав поднял брови. — Мам, ты же знаешь, что мы копили на свадьбу. Это огромная сумма для нас.
— Ну так сейчас у тебя деньги есть? — в голосе Риммы Арсеньевны появились слёзы. — Я в том числе потому и пришла сейчас. Ну сделаете свадьбу попроще. Алинкиныдрузья вон не приедут, это уже экономия! А здоровье — это важно.
Вячеслав выглядел растерянным. Алина прекрасно знала это выражение его лица — так бывало всегда, когда мать загоняла его в угол.
— Речь не о важности, а о планировании, — сказала Алина. — Если бы мы знали заранее…
— Да что ты заладил! — всплеснула руками Римма Арсеньевна. — Заранее, да заранее! Кто же заранее знал!
Она драматично всхлипнула. Алина переглянулась с Вячеславом, и по его глазам поняла — он сдаётся.
— Ладно, мам, — вздохнул он. — Мы что-нибудь придумаем.
— Твоя мать предлагает отказаться от медового месяца, — быстро сказала Алина, глядя прямо на Римму Арсеньевну. — От путешествия, о котором мы мечтали.
— Да езжайте на дачу! — оживилась свекровь. — У меня там чудесно! Воздух! Природа! Втроём веселее!
Вячеслав аж икнул, представив себе медовый месяц на даче с мамой.
— Нет, — твёрдо сказала Алина. — Если уж экономить, то только на банкете. Мы просто распишемся и сразу улетим в путешествие.
Римма Арсеньевна замерла, а потом медленно повернулась к сыну. В её глазах читался шок:
— Как это — без банкета? А как же гости? Я уже пригласила Валерию Тарасовну, Тихона, всех своих подруг! Что я им скажу?! Я рассчитывала вкусно поесть, покрасоваться. Хотела много красивых фото с нормальными зубами!
— Но вы сами только что предложили от чего-то отказаться, — заметила Алина, едва сдерживая раздражение. — Если выбирать между банкетом и путешествием, мы выбираем путешествие.
— Но как же… — Римма Арсеньевна снова обратилась к сыну. — Славочка, неужели ты согласен отказаться от настоящей свадьбы? Что люди подумают?
Алина внимательно посмотрела на своего жениха. Вот он, момент истины. Кого он выберет?
Вячеслав выглядел измотанным. Он потёр переносицу, прикрыл глаза, а потом спокойно произнёс:
— Мам, Алина права. Если мы потратим деньги на твои зубы, на что-то другое их не хватит. И, честно говоря, я тоже предпочту отказаться от пышного торжества, но не от путешествия. Мы слишком долго к нему готовились.
Лицо Риммы Арсеньевны исказилось от гнева:
— Значит, так… Я для тебя всё сделала, а ты… Это всё она! — она ткнула пальцем в сторону Алины. — Настроила тебя против родной матери!
— При чём тут Алина? — Вячеслав повысил голос. — Это мои слова и моё решение!
— Неужели ты не видишь, как она манипулирует тобой?! — в голосе Риммы Арсеньевны звенели истерические нотки. — Два года всего встречаетесь, а ты уже выбираешь её, а не мать, которая тридцать лет…
— Достаточно! — резко оборвал её Вячеслав. — Мам, я ничего тебе оплачивать не буду. Если тебе так важно хорошо выглядеть на свадебных фото, я закажу глубокую ретушь. А свадьбу мы не будем отменять, и медовый месяц — тоже.
Римма Арсеньевна побледнела, затем покраснела, схватила сумку и решительно направилась к выходу. На пороге она обернулась:
— Запомни, сынок: когда она тебя бросит, мать будет единственной, кто примет тебя обратно. Всегда!
Дверь за ней захлопнулась с оглушительным грохотом.
После этого визита они не разговаривали с Риммой Арсеньевной почти все два месяца. Приглашение на свадьбу Вячеслав всё же отправил, но ответа не получил. А потом, за неделю до торжества, она позвонила и сказала, что, конечно же, придёт. «Я ведь не могу пропустить свадьбу единственного сына», — произнесла она с нажимом на слове «единственного».
Свадьба была замечательной. Начало июня выдалось тёплым и солнечным, словно сама природа радовалась за молодожёнов. И даже лучшая подруга невесты всё же вырвалась со своей работы и прилетела из другого города. Алина в струящемся платье цвета слоновой кости сияла от счастья. Вячеслав не отходил от неё ни на шаг, то и дело целуя то руку, то щёку, то губы своей новоиспечённой жены.
Римма Арсеньевна явилась в элегантном тёмно-синем костюме, с идеальной укладкой и… новехонькимибелоснежными зубами.
Когда она широко улыбнулась, приветствуя молодых, Алина перехватила изумлённый взгляд Вячеслава. Значит, деньги всё-таки нашлись?! Он успокаивающе сжал её руку.
— Не сейчас, — прошептал он ей на ухо. — Сегодня наш день.
И Алина заставила себя не думать о зубах свекрови.
А Римма Арсеньевна явно наслаждалась произведённым эффектом. Она буквально сияла своими новыми зубами, демонстрируя их каждому гостю.
— Да-да, пришлось раскошелиться, — говорила она Валерии Тарасовне достаточно громко, чтобы новобрачные могли услышать. — Но я не могла позволить себе выглядеть как престарелая бабка на свадьбе сына. Сама накопила, никто не помог.
Алина только закатывала глаза, но молчала. Она обещала Вячеславу не устраивать сцен в их особенный день.
Медовый месяц во Вьетнаме был волшебным. Две недели они наслаждались пляжами, джунглями, пещерами и, конечно, друг другом. Вячеслав признался, что впервые за многие годы чувствует себя по-настоящему свободным. Без маминых звонков, без необходимости отчитываться о каждом шаге.
Но когда молодожёны вернулись домой, Римма Арсеньевна взялась за старое. Она звонила сыну почти каждый день, то прося помощи с чем-нибудь, то просто жалуясь на жизнь. А когда приходила в гости, неизменно находила способ напомнить о зубах.
— Славочка, ты не мог бы помочь мне с покупкой холодильника? — спрашивала она жалобно. — У меня совсем нет денег после этого лечения. Ты же не откажешь матери? Или снова, как тогда, с зубами?
Или:
— Что значит вы не можете дать мне денег на путёвку на море? Сами вон съездили. А мне врач прописал! Это твоя Алина тебя настраивает? Как тогда, с зубами?
И каждый раз Вячеслав, хоть и морщился, но доставал кошелёк. Алина старалась не вмешиваться — это была не её битва. Но с каждым разом сумма запросов росла, как и брешь в семейном бюджете.
Всё изменилось, когда Алина узнала, что ждёт ребёнка. Эта новость наполнила её одновременно счастьем и тревогой. Тревогой — потому что их семейный бюджет и так трещал по швам из-за постоянных «займов» свекрови, которые никто и не думал возвращать.
Вячеслав был в восторге от новости о будущем ребёнке. Он носил Алину на руках, постоянно гладил её живот, хотя там ещё ничего не было заметно, скупал книжки об ожидании и воспитании детей.
А потом Римма Арсеньевна снова пришла с просьбой. На этот раз ей понадобились деньги на ремонт в ванной.
— Всего шестьдесят тысяч, — говорила она сыну. — Ты же не откажешь матери, правда? Или опять твоя жена против, как тогда, с зубами?
Алина сидела на кухне и всё слышала. Она не вышла, не стала скандалить. Просто ждала. И впервые услышала, как твёрдо Вячеслав сказал:
— Нет, мама. Я ничем не могу тебе помочь. У нас будет ребёнок, и нам нужно копить деньги.
— Ребёнок?! — воскликнула Римма Арсеньевна с такой интонацией, будто речь шла о какой-то катастрофе. — Но как же я? Я ведь твоя мать!
— А я — будущий отец, — спокойно ответил Вячеслав. — И мой приоритет сейчас — моя семья. Моя жена и мой ребёнок.
Римма Арсеньевна разрыдалась и ушла, хлопнув дверью. Но через два дня позвонила как ни в чём не бывало. А ещё через неделю спросила, можно ли ей прийти в гости на чай.
Алина накрыла стол, приготовила пирог. Свекровь явилась с пустыми руками, но с улыбкой до ушей — демонстрировать свои безупречные зубы. Весь вечер она рассказывала о том, как важно заботиться о здоровье будущей мамы.
— Вот, кстати, — она выудила из сумки какую-то брошюру. — Нашла замечательного врача! Стоит, конечно, недёшево, но для моего внука ничего не жалко!
— Спасибо, Римма Арсеньевна, — сухо ответила Алина. — Но у меня уже есть врач, которому я доверяю.
— Ну как знаешь, — пожала плечами свекровь. — Предлагаю как лучше.
Весь вечер она была мила и любезна, но Алина чувствовала эту наигранность. Как только Вячеслав вышел из комнаты, Римма Арсеньевна наклонилась к ней:
— Думаешь, победила? — прошептала она. — Это мой сын, и всегда будет моим. И внука я у тебя заберу, помяни моё слово.
У Алины от ужаса перехватило дыхание. Она не знала, что ответить на такую откровенную угрозу. А когда Вячеслав вернулся, Римма Арсеньевна уже снова улыбалась и щебетала о том, как она будет вязать пинетки для внука.
Той ночью Алина не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, пока Вячеслав наконец не проснулся:
— Что с тобой? — спросил он сонно. — Тебе нехорошо?
— Твоя мать… — начала Алина, и слёзы покатились из глаз.
Она рассказала о словах свекрови, о её угрозах. Вячеслав слушал, и лицо его становилось всё мрачнее.
Утром он позвонил матери и сказал, что хочет с ней поговорить. Римма Арсеньевна явилась через час, сияющая и довольная, будто вчера ничего не произошло.
— Мама, — Вячеслав говорил спокойно, но очень твёрдо. — Я хочу, чтобы ты знала. Если ты ещё хоть раз заговоришь о зубах, или будешь угрожать моей жене, или попытаешься манипулировать мной через ребёнка — я прекращу с тобой общаться. Полностью. Никаких звонков, никаких визитов, никакой помощи с дачей. Ничего. И внука ты не увидишь.
Лицо Риммы Арсеньевны стало белым как полотно.
— Ты… ты выбираешь её вместо матери? — спросила она дрожащим голосом.
— Нет, мама, — покачал головой Вячеслав. — Я выбираю здоровые отношения. Для всех нас. Включая моего будущего ребёнка.
После этого разговора Римма Арсеньевна ушла, но не хлопнула дверью. Закрыла её тихо, на прощание даже попыталась улыбнуться Алине. Несколько недель она не звонила и не приходила. А потом был короткий звонок:
— Славочка, я тут пирог испекла. Может, зайдёте?
Они пошли. Пирог был действительно вкусным. О зубах, о деньгах Римма Арсеньевна не заговаривала. Больше не называла Алину «твоей женой», обращаясь к сыну, а называла по имени. Да, немного скованно, но всё же.
Когда появился маленький Гена, названный в честь отца Алины, Римма Арсеньевна принесла в роддом огромный букет и крошечные пинетки, которые сама связала. Она смотрела на внука с обожанием.
Отношения так и остались натянутыми, но терпимыми. Римма Арсеньевна в душе, наверное, так и не простила Алине то, что та «увела» у неё сына. А Алина не могла забыть угроз и попыток манипуляции. Но ради Геннадия, который обожал бабушку, они научились мирно существовать.
История с зубами больше никогда не всплывала в их разговорах. Но иногда, когда Римма Арсеньевна особенно широко улыбалась, держа на руках внука, Алина вспоминала тот день, когда всё начало меняться. День, когда Вячеслав наконец выбрал их с Геннадием, а не манипуляции матери.
Как бы то ни было, эти белоснежные зубы сыграли свою роль в их жизни. Они стали тем рубежом, той гранью, которая научила их всех — и Алину, и Вячеслава, и даже Римму Арсеньевну — тому, что настоящая семья строится на любви и уважении, а не на манипуляциях и угрозах.
