Все эти советы, разговоры о том, как правильно, как нужно поступать. Как же они надоели. Почему они считают, что лучше других знают, как лучше?! Кто им дал право поучать, требовать, стыдить? На себя бы лучше посмотрели!
Когда Мария переехала в столицу она была готова, что к ней будут относиться как приезжей. Как к тому, про кого говорят: «Ну, знаешь, из провинции». Это слово – провинция – звучало обидно, будто клеймо. И вот теперь, спустя столько лет после переезда в столицу, ей нет-нет да напоминали, что она «Ну, знаешь, из провинции».
Она вышла замуж за Артёма восемь лет назад. Он был хорошим человеком – добрым, трудолюбивым и честным. Но его семья… Даже сейчас, спустя годы, Маша иногда ловила себя на мысли, что никогда до конца не станет своей в их кругу. Да и нужно ли это было? Они жили скромно, как и большинство семей их возраста. Денег всегда не хватало, но зато они были вместе. На работе тоже случались проблемы – начальство давило, коллеги интриговали, а зарплаты всегда не хватало. Большинство их знакомых жили так же. Проблемы, долги и вечная усталость.
Но в добавок к этому всему Маше не давали забыть, что она из провинции. И это были не какие-то чужие люли. За время жизни в большом городе она перестала выделяться. Одевалась как все, держалась как все, даже едва заметный южный говорок пропал. Но вот близкие, родственники Артёма, не давали ей забыть, что она приезжая. Поначалу они относились к ней снисходительно, даже с подозрением. Ну а что вы хотите? Она ведь приехала из «какой-то глухой провинции». Эти слова прозвучали однажды на семейном празднике, когда тётушка мужа, та самая, которая всегда слишком громко говорит и слишком много ест, решила высказать своё мнение. Тогда Маша попыталась улыбнуться, проглотить обиду и сделать вид, что ничего страшного не произошло. Ведь такова жизнь, правда? Люди судят друг друга по месту рождения, по акценту, по манере одеваться.
Со временем отношение к ней немного выровнялось. Артём любил её, и это чувствовалось. Он защищал её, когда кто-то позволял себе лишнее. Но всё равно время от времени беспардонные родственники напоминали ей, что она чужая. Особенно бабушка Артёма – маленькая, сгорбленная женщина с острым взглядом и вечной укоризной в голосе. Она никогда не говорила прямо, но намёки были яснее ясного: «Вышла замуж ради жилплощади…»
Маша старалась не обращать внимания. Она знала, что сделала всё правильно. Она вышла замуж по любви, переехала в другой город, начала новую жизнь. Но иногда, поздно вечером, когда Артём уже спал, а она ворочалась без сна, её мысли возвращались к тому, что она оставила позади.
Звонок раздался рано утром. Маша только собиралась варить кофе, когда телефон завибрировал на столе. Номер был незнакомый, но что-то внутри подсказало ей ответить.
— Мария? Это Анна Петровна, двоюродная тётя. У меня плохие новости… Вашего дедушки не стало. Мы пытались найти вас, но только сейчас дозвонились…
Маша резко села на стул, чувствуя, как комната начинает плыть перед глазами. Дедушка. Её любимый дедушка, который учил её кататься на велосипеде, рассказывал истории о своей юности и угощал медовыми пряниками… Его больше нет.
— Я… Я поняла, — только и смогла выдавить она. — Спасибо, что позвонили.
Вечером она рассказала Артёму, он обнял её и сказал:
— Я знаю, как тебе тяжело. Если хочешь, я съезжу с тобой.
Маша покачала головой:
— Нет, уже поздно. Прощание было на прошлой неделе. Мне нужно просто… разобраться.
Через несколько дней пришло письмо от нотариуса. Дедушка оставил ей дом. Но не тот дом, где она провела своё детство, где каждый уголок был пропитан воспоминаниями. Дедушка переехал несколько лет назад. Он продал старый дом и купил новый, поближе к морю.
Когда Маша узнала об этом, она долго сидела, уставившись на бумаги. Дом находился в небольшой деревушке, которая раньше была полузаброшенной и никому не нужной. Но последние годы там началось активное строительство курортов. Теперь этот дом стоил хороших денег. Очень хороших.
— Ты представляешь? — сказала она Артёму вечером, когда они сидели на кухне. — Этот дом можно выгодно продать. На эти деньги можно купить квартиру в Москве! Без банков, без долгов. Представляешь, как это круто?
Артём кивнул, но в его глазах что-то мелькнуло. Что-то странное, чего Маша не могла понять.
— Да, это действительно отличная новость, — сказал он. — Только… ты ведь знаешь, что скажут родственники.
Маша нахмурилась:
— А что они могут сказать? Это мой дом. Моё наследство!
— Конечно, конечно, — поспешил успокоить её Артём. — Просто… они хотят туда приезжать. Для отдыха.
— Приезжать? — Маша чуть не рассмеялась. — Это же смешно! Зачем мне делить дом с кем-то ещё?
— Ты же не будешь пользоваться домом круглый год. Ты работаешь здесь, в Москве. А они хотели бы приезжать туда. Даже график уже, вроде, обсуждают.
Артём замолчал, глядя в пол.
Маша всегда знала, что море – это не её стихия. Детство, проведённое на юге, научило её ценить другой отдых. Она любила горы, путешествия, новые города и страны. Ей нравилось исследовать, двигаться, открывать для себя что-то неизведанное. Лежать на пляже казалось ей скучным и бессмысленным занятием. Но вот родственники Артёма – совсем другая история. Они обожали пляжный отдых. Особенно старшее поколение. Для них море было чем-то святым: солнце, песок, шум волн – всё это ассоциировалось у них с идеальным отпуском.
Когда они узнали про дом, их реакция была предсказуемой. Сначала позвонила тётушка мужа, та самая, которая всегда слишком громко говорит и слишком много ест.
— Машенька, ты только представь! — воскликнула она. — Теперь мы сможем проводить там все летние месяцы! Как же нам повезло, что у тебя такой дом!
Маша чуть не поперхнулась чаем.
— Почему «нам»? Это мой дом, — спокойно ответила она.
— Ну, ты же понимаешь… Ты часть нашей семьи. Мы все заботимся друг о друге. И этот дом – просто подарок судьбы для нас всех.
— Подарок судьбы? — переспросила Маша, чувствуя, как внутри закипает раздражение. — Это наследство моего дедушки. Оставлено мне. Только мне.
Тётушка замолчала на секунду, а потом продолжила уже более холодным тоном:
— Да, конечно. Но ты ведь не будешь так эгоистична, правда? Мы все хотим отдохнуть. Поправить здоровье.
Маша положила трубку, не говоря больше ни слова. Она знала, что это только начало.
Вечером того же дня позвонила бабушка Артёма.
— Я слышала про дом. Очень хорошо, что тебе досталось такое богатство. Но ты должна понимать, что теперь ты несёшь ответственность перед всей семьёй.
— Ответственность? — удивилась Маша. — Что вы имеете в виду?
— То, что я сказала. Этот дом – наш шанс. Мы можем проводить там время всей семьёй. Это будет правильно.
— Правильно? — Маша не могла поверить своим ушам. — А кто решит, что правильно? Вы?
Бабушка вздохнула, словно разговаривала с непослушным ребёнком.
— Ты же знаешь, как мы относимся к тебе. Мы приняли тебя в семью, хотя ты из провинции. Мы позволили тебе жить в нашей квартире. И теперь ты должна быть благодарна.
Маша почувствовала, как её лицо начинает гореть.
— Благодарна? За что? За то, что вы постоянно напоминаете мне, что я чужая? За то, что никогда не принимали меня полностью?
— Не стоит так драматизировать, — отмахнулась бабушка. — Просто подумай о семье. О нас всех.
—
На следующий день Маша заметила, что Артём стал странно себя вести. Когда она спросила, в чём дело, он лишь пожал плечами:
— Просто… мама спрашивала про дом.
— Про дом? — удивилась Маша. — Зачем?
— Ну… она сказала, что всем понравилась идея проводить там отпуск. Мол, море рядом, воздух чистый, да и вообще…
— Обалдеть! — перебила его Маша. — То есть они уже всё решили за меня?
— Нет, нет, — поспешил оправдаться Артём. — Они просто предложили. Не обращай внимания.
Но Маша уже не могла выкинуть это из головы. Она чувствовала, как внутри закипает злость. Почему все вокруг считают, что имеют право решать за неё? Почему её жизнь должна зависеть от чужих ожиданий?
Вечером ей позвонила свекровь.
— Машенька, я слышала про дом, — начала она мягким, почти ласковым тоном. — Какая удача, правда? Мы давно мечтали провести отпуск у моря. А твой дом – это просто находка!
— Найдите что-нибудь другое, — холодно ответила Маша.
— Но зачем? — удивилась свекровь. — Зачем платить за съёмное жильё, если у тебя есть дом? Тем более, ты же часть нашей семьи.
— Часть вашей семьи? — переспросила Маша, чувствуя, как её голос дрожит от напряжения. — Вы считаете, что я обязана делиться своим наследством только потому, что живу с вашим сыном?
— Ну, я бы не стала так ставить вопрос, — мягко сказала свекровь. — Просто… мы все заботимся друг о друге.
Маша положила трубку, чувствуя, как внутри закипает ярость.
—
Дни шли, и Маша всё чаще думала о том, как ей поступить. Она знала, что родственники Артёма не оставят её в покое.
Однажды вечером, когда она гладила бельё и вполуха слушала телевизор, она вдруг осознала одну простую вещь: этот дом – её шанс. Шанс поменять свою жизнь. Шанс освободиться от своего клейма. И никто, абсолютно никто, не имеет права отнять это у неё.
—
Родные Артёма начали действовать сообща. Они звонили, писали сообщения, даже заходили без предупреждения. Каждый пытался найти свой способ давления.
Однажды вечером, когда Маша готовила ужин, позвонила свекровь.
— Машенька, я хочу поговорить с тобой серьёзно, — начала она. — Мы все очень рады за тебя. Но ты должна понимать, что этот дом – это не только твоё наследство. Это наше общее будущее.
— Наше? — переспросила Маша, чувствуя, как её голос становится холоднее.
— Конечно. Мы же семья. И решения должны приниматься сообща.
— Сообща? — Маша рассмеялась, но в её смехе не было радости. — Это мой дом. Моё решение. И если я хочу его продать, значит, я его продам.
— Продать? — свекровь явно была удивлена. — Но зачем? Ведь ты можешь сделать всех нас счастливыми.
— А почему я должна делать вас счастливыми за свой счёт?
Свекровь замолчала.
Маша больше не могла терпеть. Отличный шанс поговорить появился, когда вся семья собралась на дне рождения племянницы Артёма. Она решила, что пора поставить точку в этом конфликте.
— Я хочу всё обсудить прямо сейчас, — сказала она. — Вы не отберёте моё наследство! Оно принадлежит не семье, а мне
— Но ты же часть нашей семьи! — возразила тётушка.
— Да, я часть вашей семьи. Но это не значит, что я должна жертвовать чем-то ради вас.
— Мы приняли тебя, — добавила бабушка. — Мы позволили тебе жить здесь, в нашей квартире.
— Вот именно, — кивнула Маша. — Вы позволили. Но я не просила у вас этого. Я работала, платила свои долги, вкладывала силы в отношения с вашим сыном. И теперь я хочу жить своей жизнью.
— Ты эгоистка, — сказала свекровь.
— Возможно. Но это мой выбор.
На следующий день Маша позвонила Артёму на работу.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказала она.
— Что случилось? — встревожился он.
— Я приняла решение. Я продам дом. И куплю квартиру в Москве. Но перед этим… я подам на развод.
— Зачем?
— Затем, что я хочу, чтобы эта квартира принадлежала только мне. Чтобы никто не мог сказать, что я живу не в своём доме. Чтобы мы, наконец, могли говорить на равных.
— Но… мы же любим друг друга, — пробормотал Артём.
— Да, — кивнула Маша. — Но другого варианта я не вижу.
Она положила трубку, чувствуя странное облегчение. Но она знала, что поступает правильно.
Через пару месяцев, когда все формальности были завершены, Маша въехала в свою новую квартиру. Она стояла у окна, глядя на город, и думала о том, что теперь её жизнь действительно начинается. Без этих постоянных намеков и снисходительных замечаний.
— А вот, скажи, — Маша посмотрела на Артёма, разбирающего коробки с вещами, — добавляет ли привлекательности женщине своя квартира?
— Ещё как! — ответил он смеясь. — Я уже несколько дней думаю сделать тебе предложение, но всё не решаюсь.
— И что тебя останавливает? — улыбнулась Маша.
— Боюсь, что теперь ты откажешь!
