Психолог Смирнов за свою долгую практику слышал от пациентов разное, но такого он услышать никак не ожидал.
— Профессор, умоляю вас, спасите меня… — Очередной пациент, которому было семьдесят лет, смотрел на Смирнова глазами, полными отчаяния. — Я умираю… От любви…
— Что? — Психолог удивлённо замер. – Умираете от любви? Вы?
— Да, я…
— И к кому вы, интересно, воспылали такой любовью? — заулыбался Смирнов. — К своей супруге?
— Да-да… К супруге… К моей покойной супруге… — Дрожащими руками старик теребил какой-то пакет, в котором просматривалось что-то плоское и квадратное. — Я без неё жить не могу…
— Жить не можете? — Улыбка профессора стала медленно сползать с лица. — А она, вы говорите, уже умерла?
— В том-то и дело… А я мучаюсь… Вы же знаете, наверное, как это бывает, когда мужчина страстно влюблён в женщину? Я спать не могу, есть не могу, дышать спокойно не могу. Мне хочется её немедленно увидеть, услышать, потрогать руками… А её уже нет… Двадцать лет, как нет…
— Двадцать лет? — ещё больше изумился Смирнов. — А как же вы жили всё это время? Вы, что, все двадцать лет мучаетесь?
— Нет-нет! Повторная любовь вспыхнула у меня недавно, и совершенно случайно.
— Повторная?
— Ну, да! Я же говорю! Эта любовь во мне снова загорелась два месяца назад, и теперь… Я люблю свою покойную супруга так же, как когда-то… Тогда, в первые месяцы нашей совместной жизни… Это ведь потом любовь становится тихой, уютной, спокойной, а сначала она… Вы, профессор, сами женаты?
— Был, — кивнул Смирнов. – Но недавно развёлся.
— Ну, вот! Значит, вы помните, какая она — эта любовь — в первый месяц?
— Конечно, помню, — опять заулыбался профессор.
— Потом любовь успокаивается… А иногда, как у вас, и совсем проходит. Вы же развелись не просто так? Потому что-то ваша любовь умерла? Правильно?
— Умерла… — кивнул Смирнов. — И если честно, я этому рад. Столько она мне неудобств приносила, эта любовь… Столько страданий…
— Вот-вот, — закивал старик. — И я мучаюсь. Поэтому, умоляю, профессор, сделайте со мной что-нибудь. Вы же известный психолог. Я уже и в церкви был, с батюшкой разговаривал. А он мне: «Любовь, это главное счастье в жизни»! Но какое же это счастье, если я от неё сгораю? Вы можете меня вылечить?
— Вылечить от любви? — Профессор задумался. — Как странно звучит эта фраза… Вылечить от любви… Вы не находите?
— Нахожу… — кивнул пациент. — Но я чувствую, что ещё немного, и я умру… ОТ неё умру… Поэтому я и пришёл к вам. Может, есть какое-нибудь лекарство от любви? Чтобы я пропил курс, и успокоился от этого наваждения. А?
— Скажите, а вы помните тот момент, когда к вам вернулась ваша — как вы говорите — повторная любовь? — спросил профессор.
— Помню… — печально кивнул старик, и полез в свой пакет. — И очень хорошо помню… В тот день я прослушал вот это… — Он достал из пакета старинную патефонную пластинку в мятой обложке.
— Что это? — поинтересовался психолог.
— Музыка… От жены осталась… Супруга у меня любила всё такое вот… Старинное… Собирала редкие вещи. А я два месяца назад что-то дома искал, и на антресолях наткнулся на эту пластинку. Мне показалось очень странным, что на ней ничего не написано. Ни автора музыки, ни оркестра, кто эту музыку исполняет. Как будто всю информацию специально убрали. Вот, сами посмотрите…
Посетитель протянул пластинку психологу, и тот с удивлением стал её рассматривать.
— Действительно, безымянная пластинка…
— И я, когда нашёл это, достал патефон жены, который ей от пробабки достался, покрутил на нём ручку, поставил пластинку, и зазвучала музыка… И всё… И я пропал… — Старик наклонил голову, и обхватил её руками. — Эта музыка и сейчас звучит у меня в ушах. А тогда… Когда музыка на пластинке закончилась, я понял что сошёл с ума… Чувство любви вспыхнуло во мне с такой силой, что я чуть не наложил на себя руки… Чтобы скорее отправиться к жене, туда… Хорошо, что неожиданно появился сын. Заехал меня навестить, и привёл меня в чувство. Я ему сразу же рассказал про пластинку и про любовь, и он, на всякий случай, забрал патефон. Хотел и пластинку забрать, но я не позволил… Потому это — память о жене. Я ведь думал, что время пройдёт, музыка в голове замолчит, и любовь утихнет… Но прошло уже два месяца… Я больше не могу это терпеть…
— А что за мелодия на этой пластинке? – заинтригованно спросил Смирнов.
— Не знаю. Красивая, но совершенно незнакомая мне мелодия. В исполнении какого оркестра… Но эта музыка смогла разбудила во мне уснувшую любовь… Мне нужно от неё избавиться…
— Удивительный случай… — пробормотал Смирнов. — Уникальный… Я вам сейчас напишу названия сильных успокоительных препаратов, и вы попробуйте их пропить. А я пока буду думать, что можно сделать, чтобы вам помочь. Может, даже, придётся обратиться к психиатру и положить вас в клинику… Но мы попытаемся обойтись без этого. Заберайте свою пластинку… — Профессор протянул старику его раритет.
— Нет-нет, — замотал головой тот. — Оставьте ее, пожалуйста, себе.
— Мне? Зачем?
— Ну, как… Я подумал, что она может вам пригодиться. Вы же помогаете людям. А вдруг кто-то из ваших пациентов попросит вернуть угасшую любовь…
— Вы это серьёзно? — Профессор снисходительно улыбнулся. — Думаете, дело в этой музыке?
— А в чём ещё?
— Всё дело в вас… — с умным видом сказал Смирнов. — В вашей психологии… В вашем подсознании…
— Да? — Старик тяжело вздохнул. — Ну, всё равно, заберите плстинку себе… Может, и в музыке тоже дело…
Когда пациент ушёл, Смирнов долго думал над этим случаем. И вдруг в какой-то момент он почувствовал, что начинает бороться с непреодолимым желанием узнать, что же за музыка записана на этой пластинке. Вспомнив, что у него есть приятель, который собирает старинные вещи, он скорее набрал его телефон.
— Вадик, у тебя патефоны, кажется, есть в коллекции?
— Конечно. Три экземпляра, — гордо ответил друг.
— Тогда, можно, я прямо сейчас к тебе приеду? Нужно прослушать одну странную пластинку.
— Приезжай! — обрадовался Вадик.
Через полчаса они с другом уже сидели перед патефоном. Когда из трубы зазвучал оркестр, и полились звуки, Смирнов поморщился. Качество звука было ужасным, но музыка, действительно, была очень красивая… Печальная, и какая-то ностальгическая… Перед глазами психолога вдруг возник образ бывшей жены. Он вспомнил, как она растерянно улыбнулась ему, когда они прощались после суда. И сердце у профессора зашлось, от какой-то страшной, странной тоски…
От печальных мыслей Смирнова отвлёк хозяин патефона, который, почему-то, уже разговаривал со своей женой по телефону.
— Маринка, я тебя люблю! – страстно говорил он в трубку, почти закатив глаза. — Я не знаю, что со мной сейчас происходит, но я люблю-люблю-люблю тебя…
Тем временем музыка закончилась, и Смирнов, сам не понимая, что с ним происходит, вскочил со стула, схватил эту волшебную пластинку, сунул ее снова в свой пакет, и помчался к двери. У двери он замер, оглянулся на друга и кивнул.
— Спасибо, Вадик! Пока!
— А ты куда рванул? — удивился тот.
— Вадик, какой же я… Мне же надо срочно вернуть мою Наташку!
— Бывшую жену?
— Ну, конечно! Оказывается, я не могу жить без неё! Понимаешь?
— Понимаю! – радостно кивнул Вадик. — И это правильно! Беги, Смирнов, пока ее кто-нибудь не позвал замуж. Она у тебя классная!
О хозяине этой пластинки Смирнов вспомнил только вечером, когда он снова сделал бывшей жене предложение руки и сердца, и она согласилась.
«Ничего, старик, я тебя спасу, — думал он, обнимая жену нежно за плечи. — Подключу всех знакомых специалистов, но вылечу тебя! За то, что ты меня сам вылечил…»
