Валентина задумчиво перебирала вещи в шкафу, пытаясь найти свою любимую блузку. Раньше всё лежало на своих местах, а теперь приходилось подстраиваться под новый порядок, устроенный мужем.
— Валя, ты скоро? — донёсся из кухни голос Виктора. — Я уже кофе сварил.
— Иду-иду, — отозвалась она, наконец отыскав нужную вещь в самом дальнем углу.
Шесть месяцев назад Валентина, в свои шестьдесят три года, решилась на замужество. Виктор Петрович, её давний знакомый и ровесник, красиво ухаживал, дарил цветы, водил в театр. После десяти лет вдовства она решила, что заслуживает ещё одного шанса на счастье.
Свадьба была скромной – расписались в ЗАГСе, отметили в ресторане с детьми и внуками. Виктор Петрович переехал к ней – квартира у женщины была просторнее. Первые недели казались сказкой: совместные завтраки, прогулки, вечера за просмотром любимых фильмов.
А потом сказка начала тускнеть.
Валентина вошла на кухню, где Виктор уже разложил на столе бутерброды.
— Доброе утро, — улыбнулась она.
— Доброе, — кивнул муж. — Я тут подумал, может, сегодня котлетки сделаешь? С картошечкой.
Валентина вздохнула. Опять котлеты. Третий раз за неделю.
— Витя, может, рыбу запечём? У меня филе в морозилке есть.
— Не, Валюш, рыбу я вчера ел у брата. Давай котлетки, а?
Она кивнула, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. До замужества она готовила, когда хотела и что хотела. Иногда вообще обходилась творогом с чаем. А теперь каждый день нужно было придумывать полноценный обед и ужин.
— Кстати, — продолжил Виктор, намазывая масло на хлеб, — я твои цветы на подоконнике переставил. Они солнце загораживали.
— Что? — Валентина замерла с чашкой в руке. — Витя, я же просила не трогать мои цветы! Им нужен особый уход, режим полива.
— Да ладно тебе, Валюш, подумаешь, цветы, — отмахнулся он. — Не засохнут.
Валентина промолчала. Женщина выращивала растения давно, и очень любила это занятие. Раньше она могла часами возиться с ними, пересаживать, удобрять. Теперь же приходилось подстраиваться под график мужа.
После завтрака мужчина устроился в кресле с газетой, а Валентина принялась убирать со стола.
— Валюш, — окликнул он её, — а где мои очки? Те, в коричневой оправе.
— Не знаю, Витя. Ты их вчера на тумбочку клал.
— Нет, я их на журнальный столик положил. Ты, наверное, убрала куда-то.
Валентина подавила вздох. Ещё одна претензия. Раньше в её квартире был идеальный порядок – каждая вещь на своём месте. Теперь же повсюду лежали мужские вещи: очки, газеты, пульты, какие-то инструменты.
— Поищи в кармане халата, — предложила она.
— Уже искал, — буркнул Виктор. — Ладно, потом найду. Ты во сколько сегодня к Нине идёшь?
— В три часа. У неё День рождения.
— А долго будешь? Просто я думал, мы вечером к Зайцевым сходим. Они нас на чай звали.
Валентина нахмурилась:
— Витя, я не планировала сегодня никуда. У меня с Ниной свои планы.
— Какие ещё планы? — удивился муж. — Ты же просто на День рождения идёшь. Посидите часок и хватит. А потом вместе к Зайцевым сходим.
— Мы с девочками хотели потом ещё в кафе посидеть, — пыталась объяснить Валентина.
— В кафе? — Виктор Петрович поднял брови. — Зачем деньги тратить? Посидели дома у Нины и хватит. Я к шести за тобой зайду, и вместе к Зайцевым пойдём.
Валентина почувствовала, как внутри всё закипает. До замужества она сама решала, куда идти и сколько времени проводить с подругами. Теперь же каждый её шаг обсуждался и корректировался.
— Хорошо, — сдалась она. — Я предупрежу Нину.
Вечером, возвращаясь от друзей мужа, Валентина чувствовала себя выжатым лимоном. Вместо уютных посиделок с подругами пришлось слушать бесконечные разговоры о политике и рыбалке.
— Хорошо посидели, правда? — довольно произнёс Виктор, открывая дверь квартиры. — Завтра, кстати, Николай с женой к нам придут. Надо что-нибудь вкусненькое приготовить.
— Завтра? — Валентина остановилась. — Витя, ты не предупредил меня.
— А чего предупреждать? — удивился он. — Мы ещё на прошлой неделе договаривались. Я тебе говорил.
— Нет, не говорил, — твёрдо сказала она. — У меня завтра другие планы. Я хотела к дочери съездить, с внуками повидаться.
— Ну съездишь в другой раз, — отмахнулся Виктор Петрович. — Не каждый же день к дочери ездить. А Николай специально отгул взял, чтобы с нами встретиться.
Валентина молча прошла в спальню и села на край кровати. Внутри нарастало чувство безысходности. Она словно попала в клетку. Красивую, комфортную, но всё же клетку.
На следующее утро, пока Виктор Петрович ходил в магазин за продуктами, Валентина позвонила своей младшей сестре Ольге.
— Валюша! Ну, как ты? Как семейная жизнь?
Валентина помолчала, собираясь с мыслями.
— Оля, я, кажется, совершила ошибку.
— В каком смысле? — встревожилась сестра.
— Я не могу так жить. Мне кажется, я задыхаюсь. Раньше я была свободна. Хотела – готовила, хотела – нет. Могла целый день с фиалками возиться или книжку читать. А сейчас я как домработница – готовь, убирай, стирай.
— Но ведь ты и раньше всё это делала, — заметила Ольга.
— Делала, но когда хотела! Понимаешь? Это была моя жизнь, мои решения. А сейчас я постоянно должна с кем-то согласовывать свои планы, подстраиваться, уступать.
— Валя, это называется семейная жизнь, — мягко сказала Ольга. — Вы просто ещё притираетесь друг к другу.
— Полгода притираемся! — воскликнула Валентина. — И с каждым днём становится только хуже. Я уже думаю, может, развестись?
— Развестись? — ахнула Оля. — Валя, ты с ума сошла? В таком возрасте?
— А что делать? Жить в постоянном напряжении? Я даже заболеть спокойно не могу – сразу: «Валя, а что на ужин? Валя, а где мои очки? Валя, почему ты стирку не развешиваешь?»
— Поговори с ним.
— Пыталась. Он не понимает. Для него семья – это когда жена всегда рядом, всегда готова обслужить. А я хочу жить для себя, понимаешь? Я тридцать лет на работу ходила, детей растила. Думала, на пенсии наконец-то поживу в своё удовольствие.
Разговор с Ольгой не принёс облегчения. Вечером, накрывая на стол для гостей, Валентина чувствовала себя совершенно разбитой.
— Валюш, ты чего такая хмурая? — спросил муж, помогая расставлять тарелки.
— Устала просто.
— От чего устала? — удивился он. — Целый день дома сидишь.
Этот комментарий стал последней каплей.
— Витя, нам надо поговорить, — решительно сказала Валя.
— Давай потом, гости скоро придут.
— Нет, сейчас. Я больше не могу так жить.
Виктор Петрович удивлённо посмотрел на жену:
— Как – так?
— В постоянном подчинении. Я чувствую себя служанкой, а не женой.
— Что за глупости? — нахмурился он. — Какое подчинение? Мы живём как нормальная семья.
— Нет, Витя. Мы живём так, как удобно тебе. Я не могу даже к дочери съездить без твоего разрешения.
— При чём тут разрешение? Просто у нас были планы на сегодня.
— У тебя были планы! — повысила голос Валентина. — А мои планы тебя не интересуют. Мои цветы, мои подруги, мои интересы – всё это отодвинуто на второй план.
Виктор Петрович растерянно смотрел на жену:
— Валя, ты чего? Какая муха тебя укусила?
— Никакая муха. Я просто поняла, что совершила ошибку. Мне было хорошо одной. Спокойно, комфортно. А сейчас я как в тюрьме.
— В тюрьме? — удивился мужчина. — Значит, жизнь со мной – это тюрьма?
— Да, когда приходится отказываться от всего, что любишь.
В дверь позвонили – пришли гости. Разговор пришлось прервать, но атмосфера за столом была напряжённой. Валентина механически улыбалась, подавала блюда, поддерживала беседу, но внутри всё кипело.
Когда гости ушли, Виктор Петрович молча сел в кресло и включил телевизор. Валентина убрала со стола и присела рядом.
— Витя, нам нужно решить, что делать дальше.
— А что решать? — холодно ответил он. — Ты же уже всё решила. Тебе плохо со мной.
— Мне плохо не с тобой, а с тем, как изменилась моя жизнь.
— Это одно и то же, — отрезал Виктор. — Знаешь, я тоже не в восторге. Думал, на старости лет обрету семейное счастье, а получил капризную женщину, которая только о себе и думает.
— Я не о себе думаю! Я просто хочу немного свободы.
— Свободы от меня, — горько усмехнулся он. — Что ж, я тебя понял.
Виктор Петрович встал и направился в спальню. Через несколько минут он вышел с небольшой сумкой.
— Ты куда? — растерялась Валентина.
— К сыну. Поживу у него, пока не решу, что делать дальше. В моей же квартире сейчас арендаторы. Не буду мешать твоей свободной жизни.
— Витя, я не это имела в виду…
— А что ты имела в виду, Валя? Что я должен сидеть тихо в уголке и не мешать тебе жить так, как ты привыкла? Это не семья. В семье люди подстраиваются друг под друга, идут на компромиссы.
— Но ты сам никогда не идёшь на компромисс!
— Неправда, — покачал головой мужчина. — Я многое изменил в своей жизни ради тебя. Бросил рыбалку по выходным, перестал встречаться с друзьями в шахматном клубе. Но ты этого даже не заметила, потому что думаешь только о своих жертвах.
Он направился к двери.
— До свидания, Валя. Будешь готова к настоящей семейной жизни – позвони.
Дверь закрылась. Валентина осталась одна в пустой квартире. Она получила желанную свободу, но почему-то не чувствовала облегчения. Только пустоту и горечь от того, что так и не смогла найти баланс между независимостью и семейной жизнью.
Теперь она снова могла расставлять цветы как угодно, готовить, что хочется и ходить, куда вздумается. Но почему-то эта свобода уже не приносила прежней радости. Женщина совершенно не понимала, что ей делать и как жить дальше.
