— Аня, ты чего такая хмурая? — Лена протянула подруге дымящуюся чашку кофе. — Который день сама не своя.
— Да вот, думаю, как бы половчее свекрови сказать… — Анна размешивала сахар, не поднимая глаз. — Знаешь, она опять своих родственников к нам направила. На этот раз какую-то троюродную тетку из Тамбова. С внуком.
— Господи, да когда это закончится? — Лена присела рядом. — Вы же вроде долг за квартиру почти вернули?
— В том-то и дело. Осталось совсем немного, но Павел боится матери слово поперек сказать. А я больше не могу, понимаешь? — голос Анны дрогнул. — Вчера эта тетка заявила, что у внука аллергия на молочку, и потребовала готовить ему отдельно. Представляешь? Я и так с ног валюсь — основная работа, подработка по вечерам, дома целый пансионат обслуживаю…
— Слушай, а давай я с Пашкой поговорю? Мы же с детства дружим, может меня послушает?
— Бесполезно, — Анна покачала головой. — Знаешь, что он вчера сказал? «Потерпи немного, мам все-таки помогла с квартирой. Неудобно отказывать.»
— Неудобно штаны через голову надевать! — фыркнула Лена. — Вы же не милостыню просили, а взяли в долг. И почти все вернули.
Анна невесело усмехнулась: -Знаешь, что самое обидное? Мы пять лет копили, экономили на всем. Я даже беременность отложила — какое там дети, когда каждую копейку считаешь. А потом Галина Петровна со своей помощью… — она замолчала, подбирая слова. — Знаешь, иногда думаю — лучше бы мы еще год потерпели.
— И что теперь делать собираешься?
— Не знаю… — Анна отставила недопитый кофе. — Вчера ночью плакала, когда Павел уснул. Все вспоминала, как мы познакомились, как мечтали о своем доме. А теперь что? Я в собственной квартире чувствую себя служанкой. Вечером прихожу — очередные «гости» на диване телевизор смотрят, посуда немытая, носки по углам…
— А Павел что?
— А что Павел? Утром уезжает на завод, вечером возвращается — и в гараж, подрабатывать. Мы и видимся-то толком раз в неделю. Я его понимаю — надо долг быстрее отдать. Но иногда так тошно становится…
В этот момент телефон Анны завибрировал. На экране высветилось «Свекровь».
— Ой, все, началось… — Анна побледнела. — Наверное, очередных квартирантов везет.
— Может не брать трубку?
— Ты что, потом еще хуже будет. — Анна глубоко вздохнула и нажала «ответить». — Алло, Галина Петровна? Да, здравствуйте…
— Да, конечно, я дома… — Анна прикрыла глаза, слушая щебетание свекрови. — Что? Племянница Вера? А, та самая, которая в медицинском учится… Нет, что вы, конечно, я не против…
Лена покачала головой, глядя, как подруга безвольно соглашается с очередным навязанным гостем.
— Да, я понимаю, что ей практику нужно проходить… Конечно, общежитие далеко от больницы… Хорошо, пусть приезжает… — Анна положила трубку и обессиленно откинулась на спинку стула.
— Ну и?
— Племянница мужа приезжает. На три месяца. Практику проходить в городской больнице.
— Три месяца?! — Лена вскочила. — Ань, ты с ума сошла? У тебя же там уже эта, как ее…
— Тетя Клава с внуком, — кивнула Анна. — Теперь вот еще и Верочка будет. А что делать? Галина Петровна уже все решила.
— Знаешь что? — Лена решительно отставила чашку. — Поехали ко мне. Прямо сейчас.
— Зачем?
— Переночуешь у меня, проветришь голову. А завтра на свежую голову решим, что делать.
— А как же гости? Ужин готовить надо…
— Пусть сами готовят! Не маленькие. Собирайся!
Вечером, сидя на кухне у Лены, Анна впервые за долгое время почувствовала себя спокойно. Никто не дергал ее с просьбами, не требовал внимания, не критиковал готовку.
— Знаешь, — сказала она, грея ладони о чашку с чаем, — я ведь Пашку с детства знаю. В одном дворе выросли. Он всегда такой… правильный был. Маму слушался, в школе хорошо учился. Я в него еще в девятом классе влюбилась.
— Помню, — усмехнулась Лена. — Ты мне все уши прожужжала — какой Пашка замечательный, какой ответственный…
— Вот именно — ответственный, — вздохнула Анна. — Знаешь, когда мы пожениться решили, его мать против была. Говорила — молодые еще, надо высшее образование получить. А мы уперлись — мол, любовь у нас. Расписались, комнату снимать начали. Я на двух работах вкалывала, Паша машины чинил после смены. Копейку к копейке складывали…
— И что изменилось?
— Все изменилось, когда мы на первый взнос почти накопили. Галина Петровна вдруг оттаяла, помощь предложила. Я дура радовалась — думала, приняла меня наконец. А оказалось…
Телефон снова зазвонил. На этот раз звонил Павел.
— Ань, ты где? — в голосе мужа слышалось беспокойство. — Я домой приехал, а тебя нет…
— У Ленки я. Решила проветриться немного.
— А ужин?
— Паш, а ты знаешь, что твоя мать еще одну квартирантку нам сосватала? — вместо ответа спросила Анна. — Верочку, племянницу твою. На три месяца.
В трубке повисло молчание.
— Знаю, — наконец ответил Павел. — Мама звонила, предупредила.
— И что ты ей сказал?
— А что я мог сказать? Она же помогла нам…
— Паша, — Анна сделала глубокий вдох, — я больше так не могу. Понимаешь? Я устала быть хозяйкой постоялого двора.
— Потерпи немного, — привычно начал муж. — Вот долг отдадим…
— Нет! — Анна почувствовала, как внутри что-то оборвалось. — Не буду терпеть! Хватит! Я завтра же беру расчет в магазине и устраиваюсь на полную ставку в кафе. Через месяц отдадим твоей маме последние деньги. А потом будешь выбирать — или я, или этот бесконечный поток родственников.
— Ты что, ультиматумы мне ставишь? — в голосе Павла появились незнакомые, жесткие нотки.
— Нет, милый. Я просто хочу жить в своем доме. С тобой. Только с тобой, понимаешь?
В трубке снова повисло молчание. Потом Павел тихо сказал: -Приезжай домой. Поговорим.
— Не сегодня, — Анна покачала головой, хотя муж не мог этого видеть. — Мне нужно подумать. И тебе, кстати, тоже.
Она отключила телефон и повернулась к подруге: -Знаешь, а ведь я его почти не вижу последние полгода. Он на работе, я на работе. Дома — вечно кто-то чужой. Даже поговорить толком не можем…
— Может, оно и к лучшему? — задумчиво протянула Лена. — Что все так вышло. Теперь хоть точно знаешь — кто чего стоит.
— В каком смысле?
— Ну, вот смотри: Пашка твой — маменькин сынок. Был и остался. А ты все эти годы себя обманывала, думала — он изменится, повзрослеет…
— Неправда! — вспыхнула Анна. — Он хороший! Просто…
— Просто боится мамочку расстроить, — закончила Лена. — И будет бояться всегда. Вопрос только в том, готова ли ты с этим жить.
Анна молчала, глядя в темное окно. Где-то там, в спальном районе, в их с Павлом квартире, сейчас сидят чужие люди. Смотрят телевизор, едят приготовленный ею ужин, обсуждают свои дела. А она сидит у подруги и впервые в жизни не знает, что делать дальше.
Утром Анна проснулась от звонка будильника на чужом диване. Голова была тяжелой — они с Ленкой проговорили почти до трех ночи. В телефоне обнаружилось десять пропущенных от Павла и сообщение от свекрови: «Немедленно перезвони!»
— Что делать будешь? — Лена протянула подруге чашку крепкого кофе.
— В кафе поеду. Надо с директором поговорить насчет полной ставки.
— А домой?
— Вечером, — Анна отхлебнула горячий кофе. — Пусть Павел помучается, поймет, каково это — когда дома чужие люди.
До кафе Анна добралась за час. Хозяин, пожилой армянин Рубен Георгиевич, выслушал ее внимательно.
— Значит, на полный день хочешь? — он погладил седые усы. — А справишься? У тебя же еще основная работа.
— Уволюсь оттуда, — твердо сказала Анна. — Мне деньги нужны, много денег. Срочно.
— Ай, деньги всем нужны, — махнул рукой Рубен Георгиевич. — Но тебя я возьму. Хорошо работаешь, чисто, быстро. Когда начинать можешь?
— Прямо сейчас.
— Нет, так не пойдет, — покачал головой хозяин. — Иди, закрой дела на старой работе, отдохни пару дней. В понедельник жду.
Выйдя из кафе, Анна первым делом позвонила в магазин — предупредить об увольнении. Заведующая долго ахала и возмущалась, но делать нечего — заявление об уходе можно подать в любой момент.
Телефон снова завибрировал — Павел.
— Да?
— Ань, ты где? Мама волнуется, звонит все утро…
— Передай маме, что я не пропала. Просто устроила себе выходной.
— Какой выходной? А Верочка? Она сегодня приезжает…
— Вот пусть мама ее и встречает! — Анна почувствовала, как внутри поднимается глухое раздражение. — И корми, и стели, и обстирывай! А я больше не буду!
— Ань, ты что? У тебя истерика?
— Нет, Паша. У меня прозрение. Знаешь, я сейчас в кафе была, договорилась на полную ставку. С понедельника выхожу.
— А магазин?
— Уволилась.
— Как уволилась? — в голосе мужа прорезались панические нотки. — А деньги? Нам же кредит платить…
— Вот именно — кредит. Наш с тобой кредит. А не твоей мамы.
— При чем тут мама?
— При том! Все шесть лет, что мы женаты, я старалась быть хорошей невесткой. Терпела ее намеки, ее советы, ее вечное «а вот в наше время». Потом согласилась взять у нее деньги — потому что видела, как ты намучился на двух работах. И что в итоге? Наш дом превратился в проходной двор!
— Ань…
— Не перебивай! Я вчера всю ночь думала. Помнишь, как мы мечтали о своей квартире? Как планировали, где что поставим? Какие обои выберем? А теперь что? Я прихожу домой — а там вечно кто-то чужой. И ты молчишь, потому что «мама же помогла».
— А что я должен делать? — повысил голос Павел. — Выгнать родню на улицу?
— Нет. Ты должен решить — кто для тебя важнее: я или мамины капризы? Потому что я больше не могу так жить.
— Ты мне условия ставишь?
— Я ставлю точку, Паша. Или мы начинаем жить своей жизнью, или… — Анна замолчала.
— Или что?
— Или я ухожу. Насовсем.
В трубке повисла тяжелая тишина. Потом Павел глухо сказал: -Приезжай домой. Нам надо поговорить.
— Нет. Сначала реши для себя — чего ты хочешь. А потом поговорим.
Анна отключила телефон и медленно побрела по улице. На душе было пусто и гулко. Она не помнила, когда в последний раз разговаривала с мужем так откровенно. Да что там — когда в последний раз просто разговаривала, а не обсуждала бытовые мелочи?
Телефон снова зазвонил. На этот раз свекровь.
— Алло, Галина Петровна…
— Что ты себе позволяешь?! — голос свекрови дрожал от возмущения. — Бросить дом, уйти неизвестно куда! А Верочка? Она же сегодня приезжает! Я ей уже сказала, что она может у вас пожить…
— А меня вы спросили? — тихо поинтересовалась Анна. — Хоть раз, за все это время, вы спросили — может, нам неудобно? Может, мы устали от гостей?
— Какие гости? Это же родня!
— Нет, Галина Петровна. Это ваша родня. Для меня они — чужие люди. И я больше не собираюсь быть бесплатной горничной в собственном доме.
— Да как ты смеешь?! После всего, что мы для вас сделали! Мы вам помогли с квартирой…
— Мы взяли в долг, — отчеканила Анна. — И почти все вернули. А теперь послушайте меня внимательно…
— А теперь послушайте меня внимательно, — голос Анны стал ледяным. — Я благодарна вам за помощь. Правда благодарна. Но это был долг, а не пожизненная кабала. И я больше не позволю вам распоряжаться моей жизнью.
— Ах ты неблагодарная! — взвизгнула свекровь. — Да я Паше сразу говорила — не пара ты ему! Простая продавщица…
— Бывшая продавщица, — перебила Анна. — С понедельника я работаю в кафе. Полный день, хорошая зарплата. Через месяц вернем вам последний взнос — и все, хватит. Можете искать другое место для своих родственников.
— Да как ты…
Анна отключила телефон, не дослушав. Руки дрожали, в висках стучало. Надо было куда-то идти, что-то делать, но сил не осталось. Она добрела до ближайшей скамейки и тяжело опустилась.
Мимо спешили люди — каждый по своим делам. Кто-то улыбался, кто-то хмурился, кто-то говорил по телефону. Обычная городская суета. А она сидела и думала — как же так вышло? Когда их с Пашей любовь превратилась в привычку? Когда она сама начала прогибаться под чужие желания?
Телефон звякнул — сообщение от Лены: «Как дела? Справилась?»
«Поговорила со всеми. Теперь не знаю, куда идти.»
«Ко мне приходи. Натка пельменей налепила, поедим.»
Анна улыбнулась — надо же, а ведь она с утра ничего не ела. И тут же вспомнила — дома же гости, надо готовить обед… Нет. Больше не надо. Хватит.
Вечером, сидя у Лены на кухне, она наконец расслабилась. Наташка, Ленкина соседка, действительно налепила целую гору пельменей. Они ели, пили чай, болтали о пустяках. Как в старые добрые времена, когда все было просто.
— Слушай, — вдруг сказала Наташка, — а помнишь, как мы после школы мечтали? Ты все твердила — выйду за Пашку, будем жить в своей квартире…
— Помню, — Анна вздохнула. — Глупые были.
— Почему глупые? — не согласилась Лена. — Нормальные мечты. Просто жизнь — она такая… Не всегда по плану идет.
— Знаешь, что самое обидное? — Анна подперла голову рукой. — Я ведь правда его люблю. До сих пор. Иногда смотрю, как он возится с машиной в гараже, и сердце щемит — совсем как в школе. Только…
— Что?
— Боюсь, что для него мама важнее.
Телефон снова зазвонил. Павел.
— Может, ответишь? — тихо спросила Лена. — Вдруг он что-то решил?
Анна покачала головой: -Нет. Пусть сам разберется. Со своими чувствами, со своей мамой, со своей жизнью. Я слишком долго решала за него.
В эту ночь она почти не спала. Ворочалась на диване, вспоминала их первое свидание, первый поцелуй, предложение руки и сердца на крыше девятиэтажки… Как же давно это было. Как будто в другой жизни.
Утром пришло сообщение от мужа: «Я все решил. Приезжай домой.»
— Ну что, поедешь? — спросила Лена, заглядывая через плечо.
— Страшно, — призналась Анна. — Вдруг…
— Вдруг что?
— Вдруг он выбрал не меня.
— А ты готова к этому?
Анна помолчала, потом медленно кивнула: -Наверное, да. Знаешь, за эти два дня я как будто проснулась. Поняла — нельзя жить чужими желаниями. Даже если очень любишь.
— Значит, поезжай, — Лена обняла подругу. — Чему быть — того не миновать.
Возле дома Анна помедлила. Через окно кухни был виден силуэт — кто-то ходил туда-сюда. Павел? Или очередные гости?
Ключ в замке повернулся как-то особенно громко. В прихожей — тишина. Ни телевизора, ни разговоров, ни звяканья посуды.
— Паш? — неуверенно позвала Анна.
— Я здесь, — он вышел из кухни. Осунувшийся, небритый, с кругами под глазами. — Проходи.
В кухне было непривычно пусто. Ни чужих чашек на столе, ни раскрытых пачек печенья, ни горы немытой посуды.
— А где…
— Я всех выпроводил, — Павел опустился на табуретку. — Тетю Клаву с внуком отвез к маме. Верочку встретил на вокзале и сразу отправил в общежитие. Взял такси, заплатил за месяц вперед.
— А…
— А мама, — он невесело усмехнулся, — мама обещала со мной никогда больше не разговаривать. Представляешь, сказала — раз я выбрал жену, а не родную мать, значит я ей больше не сын.
Анна молча смотрела на мужа. Таким она его еще не видела — растерянным, потерянным, но в то же время решительным.
— Знаешь, — Павел поднял глаза, — я ведь всю жизнь старался быть правильным. Хорошим сыном, ответственным мужем, надежным работником. Все делал как надо. А вчера понял — я не живу своей жизнью. Все время оглядываюсь — что мама скажет, что люди подумают…
Он встал, подошел к окну: -Помнишь, как мы познакомились? В пятом классе, ты еще косички носила. Я тебя сразу заметил — веселая такая, громкая. Все время что-то придумывала. А я был тихоней, маму слушался…
— Паш…
— Нет, дай договорить, — он обернулся. — Когда мы начали встречаться, мама была против. Говорила — рано еще, надо институт закончить, на ноги встать. А я первый раз в жизни ее не послушал. Потому что любил тебя больше всего на свете.
Анна почувствовала, как к горлу подкатывает комок.
— А потом что-то случилось, — продолжал Павел. — Мы начали жить как все — работа, дом, копим на квартиру. Я видел, как ты устаешь, но ничего не мог сделать. А когда мама предложила помощь… — он замолчал, подбирая слова. — Знаешь, я обрадовался. Думал — вот оно, все наладится. Ты перестанешь на двух работах пахать, мы купим квартиру, заведем детей…
— И что пошло не так?
— Все пошло не так, — он горько усмехнулся. — Мама решила, что раз помогла с деньгами, значит может нашей жизнью управлять. А я… я опять стал тем послушным мальчиком. Все боялся ее обидеть, расстроить. И не заметил, как тебя теряю.
Он подошел ближе, взял ее за руки: -Прости меня. За всех этих родственников, за свою трусость, за то, что молчал. Я должен был давно все это прекратить.
— А как же мама? — тихо спросила Анна. — Она же сказала…
— А что мама? — перебил Павел. — Она взрослый человек, сама решает, как себя вести. Я ей вчера все высказал — и про гостей, и про то, как она тобой помыкала. Знаешь, что она ответила? «Я хотела как лучше». Представляешь? Она реально считает, что делала нам добро!
— И что теперь?
— А теперь будем жить своей жизнью. Я договорился на автосервисе — берут мастером, зарплата хорошая. С завода уволюсь — надоело вкалывать сутками. Кредит маме вернем — я уже с ребятами договорился, возьму у них в долг, потом отработаю. И больше никаких гостей без нашего общего решения.
— Даже маму не пустишь? — прищурилась Анна.
— Маму… — он задумался. — Маму пустим. Когда остынет, когда поймет, что мы не ее собственность. И только в гости, ненадолго. Как думаешь, справимся?
Вместо ответа Анна обняла мужа. От него пахло кофе, сигаретами и немного — машинным маслом. Как в молодости, когда он подрабатывал в гараже.
— Знаешь, — сказала она, уткнувшись ему в плечо, — я ведь тоже виновата. Надо было сразу говорить, что мне не нравится. А я все терпела, боялась тебя расстроить…
— Больше не бойся, — он погладил ее по волосам. — Что бы ни случилось — мы вместе разберемся. Без маминых советов, без чужих мнений. Только ты и я.
— И никаких родственников? — улыбнулась Анна.
— Никаких. Разве что… — он замялся. — Ань, а давай ребенка заведем? Раз уж квартира теперь точно наша…
Она подняла голову: -Прямо сейчас?
— Ну, может, не прямо сейчас, — рассмеялся Павел. — Сначала с долгами рассчитаемся, обустроимся как следует. А потом — да. Я уже и имя придумал…
— Какое?
— А вот не скажу! — он подхватил ее на руки. — Сначала надо проверить, не разучились ли мы целоваться за эти полгода…
