— Она купила квартиру где? — Надя замерла на пороге кухни, не веря своим ушам.
— В нашем доме, — повторил Дима, раскладывая инструменты на столе. — В третьем подъезде. Это же здорово, разве нет? Мама будет рядом, сможет помогать с Мишей.
Надя медленно опустилась на стул. Три года они копили на эту квартиру. Три года мечтали о собственном пространстве, о жизни без постоянных советов и замечаний. И вот теперь…
— Но почему она не сказала нам заранее? Почему не посоветовалась?
Дима пожал плечами, продолжая возиться с разобранным краном.
— А зачем? Она взрослый человек, может жить где хочет. И потом, она же не к нам переезжает, а просто рядом.
Надя закрыла глаза. Перед внутренним взором пронеслись воскресные обеды у свекрови, каждый из которых заканчивался замечаниями о том, как неправильно она воспитывает Мишу, готовит еду или складывает вещи.
— Дима, ты же понимаешь, что теперь она будет приходить каждый день?
— Ну и что? — он наконец посмотрел на жену. — Мама хочет больше времени проводить с внуком. Это же нормально.
Надя только вздохнула. Спорить было бесполезно. Для Димы его мама всегда была святой.
Первые три дня после переезда Алины Петровны прошли относительно спокойно. Она разбирала вещи, обустраивала новую квартиру и только раз заглянула к ним — принесла домашний компот.
На четвертый день раздался звонок в дверь ровно в тот момент, когда Надя собиралась уходить за Мишей в детский сад.
— Доброе утро, дорогая! — Алина Петровна стояла на пороге с большой сумкой. — Я решила, что сегодня сама заберу Мишеньку из садика. А ты можешь не торопиться, я вижу, ты еще не готова.
Надя машинально одернула домашнюю футболку.
— Алина Петровна, я не могу не торопиться, у меня встреча. И мы с Димой договорились, что сегодня я забираю Мишу.
— Ну что за церемонии! Зови меня мама, сколько можно повторять, — свекровь проскользнула в квартиру и направилась прямиком на кухню. — О боже, ты даже завтрак не приготовила? Бедный мой сыночек…
— Дима завтракает на работе, — процедила Надя. — И, простите, но мы не договаривались, что вы сегодня заберете Мишу.
Алина Петровна достала из сумки контейнеры с едой и начала расставлять их в холодильнике.
— Надюша, ну зачем эти формальности? Я же бабушка, имею право видеть внука, когда захочу. И потом, тебе же легче будет — не надо спешить с работы.
— Алина Петровна, — Надя собрала всю свою выдержку, — мы очень ценим вашу помощь, но давайте все-таки заранее договариваться о таких вещах.
Свекровь выпрямилась, прижав руку к груди.
— Ты что же, запрещаешь мне видеться с собственным внуком?
— Я не это имела в виду.
— Я имею право жить рядом со своим сыном. И видеться с внуком! — в глазах Алины Петровны блеснули слезы. — Ради этого я продала квартиру, в которой прожила тридцать лет!
Дверь в ванную открылась, и на кухню вышел Дима.
— Мама? Что случилось? Почему ты плачешь?
И понеслось.
За следующие две недели Алина Петровна стала в их квартире почти постоянным гостем. Она приходила по утрам, чтобы «проверить, как там мой мальчик» — и речь шла не о шестилетнем Мише, а о тридцатичетырехлетнем Диме. Она приносила обеды, «чтобы Надюша не перетруждалась». Она забирала Мишу из садика и приводила к себе, не предупреждая Надю.
— Ты слишком драматизируешь, — говорил Дима, когда Надя пыталась объяснить, что это ненормально. — Мама просто хочет помочь.
— Она не помогает, а захватывает нашу жизнь, — возражала Надя. — Вчера она перебрала все вещи в шкафу Миши и половину выбросила, потому что они ей показались «старыми»!
— Ну и что? Купим новые.
— Дело не в вещах! Дело в том, что она не уважает наши решения!
Дима только отмахнулся и ушел в другую комнату.
После очередного такого разговора Надя не выдержала и позвонила матери.
— Мама, я больше не могу, — всхлипнула она в трубку. — Она как будто решила нас со свету сжить.
— Что значит «не можешь»? — голос Татьяны Николаевны зазвенел сталью. — Это твой дом, твоя семья! Никто не имеет права указывать тебе, как жить!
— Дима не понимает…
— Значит, надо заставить его понять. Я приеду завтра и сама во всем разберусь.
Надя вздохнула с облегчением. Мама всегда умела решать проблемы.
Первая встреча Татьяны Николаевны и Алины Петровны произошла на следующий день, когда обе оказались у двери квартиры Нади и Димы одновременно.
— Здравствуйте, — холодно поздоровалась Татьяна Николаевна. — Вы, должно быть, мама Димы?
— А вы, видимо, мама Нади, — так же холодно ответила Алина Петровна. — Наслышана.
Дверь открыла Надя с Мишей на руках.
— Мама! — она обрадованно улыбнулась, а потом заметила свекровь. — И вы, Алина Петровна… Проходите.
Следующие два часа превратились в поле битвы. Алина Петровна рассказывала, как важно, чтобы мальчик ел кашу по утрам, а Татьяна Николаевна возражала, что ребенок должен сам выбирать, что ему нравится. Алина Петровна критиковала детскую площадку во дворе, а Татьяна Николаевна защищала современные подходы к развитию детей.
Миша забился в угол дивана с планшетом, а Надя металась между кухней и гостиной, пытаясь разрядить обстановку.
Когда пришел Дима, обе бабушки обрушились на него с претензиями.
— Твоя мать совершенно не уважает нашу дочь! — возмущалась Татьяна Николаевна.
— А ваша дочь не умеет принимать добрые советы! — парировала Алина Петровна.
Дима растерянно переводил взгляд с одной на другую.
— Может, мы все успокоимся и просто поговорим? — предложил он.
— О чем тут говорить? — всплеснулась Алина Петровна. — Я просто хочу помогать своему сыну и внуку!
— Помогать или контролировать? — прищурилась Татьяна Николаевна.
На этом «семейный совет» развалился.
С того дня Татьяна Николаевна стала приезжать к дочери почти каждый день — «чтобы восстановить баланс», как она говорила. Если Алина Петровна приносила суп, Татьяна Николаевна привозила жаркое. Если Алина Петровна дарила Мише машинку, Татьяна Николаевна тут же покупала ему робота.
Квартира, которая должна была стать тихой гаванью для молодой семьи, превратилась в поле битвы.
— Это невыносимо, — сказала Надя вечером, когда они с Димой наконец остались одни. — Я чувствую себя как на минном поле. Одно неверное слово — и взрыв.
Дима вздохнул.
— Я поговорю с мамой.
— Ты уже пять раз обещал поговорить с мамой, — устало напомнила Надя. — И что изменилось?
— На этот раз я серьезно.
Надя только покачала головой. Она уже не верила, что ситуацию можно исправить.
В игру вступили новые игроки. Сергей, старший брат Димы, приехал «образумить мать» после того, как Дима позвонил ему в отчаянии.
— Мама, что ты творишь? — спросил он прямо с порога квартиры Алины Петровны. — Ты же разрушаешь семью брата!
— Я?! — возмутилась Алина Петровна. — Я просто хочу быть рядом с сыном и внуком! Это естественное желание матери!
— Но ты же буквально преследуешь их!
— Ничего подобного! Я помогаю! А вот эта выскочка, мать Нади, постоянно лезет не в свое дело!
Сергей только головой покачал.
— Мама, ты ведешь себя как… — он осекся, подбирая слова помягче. — Ты слишком давишь на них. Дай им пространство.
— Какое еще пространство? Мы одна семья!
— Нет, мама. Они — отдельная семья. Со своими правилами и привычками.
Алина Петровна всплакнула, и разговор завершился, как обычно, обещаниями Сергея приезжать чаще и готовностью Алины Петровны «немного отступить».
Вера, подруга Нади, предложила более радикальное решение.
— У меня есть знакомый риэлтор, — сказала она за чашкой кофе в маленькой кофейне подальше от дома. — Можно устроить так, что он «случайно» встретит твою свекровь и расскажет ей о прекрасной квартире в другом районе. Подальше от вас.
— Это неэтично, — вздохнула Надя. — И потом, она же продала свою квартиру ради этой. Она не уедет.
— Тогда вам придется уехать, — пожала плечами Вера. — Другого выхода я не вижу.
И Надя впервые всерьез задумалась об этом варианте.
Ситуация накалялась. В конфликт оказались втянуты даже соседи. Раиса Федоровна, пожилая соседка с пятого этажа, однажды перехватила Надю у лифта.
— Деточка, я не хочу вмешиваться, но… — она понизила голос. — Твоя свекровь вчера расспрашивала меня о вашем распорядке дня. Когда уходите, когда приходите. Это нормально?
Надя только рукой махнула.
— Уже ничто не удивляет.
— Может, тебе с мужем поговорить? Это же ненормально, когда взрослые люди так себя ведут.
— Мы пытаемся, — вздохнула Надя. — Но пока безрезультатно.
Последней каплей стало появление Виктора Павловича, отца Димы. Он приехал из другого города после звонка Сергея.
— Что у вас тут происходит? — спросил он, когда они с Димой встретились в небольшом кафе. — Сергей говорит, твоя мать совсем с катушек слетела.
Дима потер лоб.
— Все сложно, пап. Мама просто хочет помочь, но иногда перегибает палку. А теперь еще и теща подключилась, и они постоянно воюют.
Виктор Павлович хмыкнул.
— Знакомая картина. Ты же понимаешь, что это одна из причин, почему мы с твоей мамой разошлись?
Дима поднял брови.
— Серьезно?
— Абсолютно. Твоя мама всегда считала, что лучше всех знает, как надо. Она даже моим родителям указывала, как им жить. А когда я пытался ее остановить, обвиняла меня в том, что я принимаю чужую сторону.
— И что ты сделал?
Виктор Павлович пожал плечами.
— Ничего. В том-то и проблема. Я пытался всех примирить, быть хорошим для всех. В итоге потерял и жену, и родителей — они так и не простили мне, что я не защитил их от нападок Алины.
Дима задумчиво вертел в руках чашку.
— Что ты предлагаешь?
— Поговори с женой. По-настоящему поговори. Выслушай ее. А потом решите вместе, что делать дальше. Но помни: если ты не встанешь на защиту своей семьи сейчас, потом может быть поздно.
Дима кивнул. В его глазах появилась решимость.
День рождения Миши должен был стать радостным праздником. Шесть лет — важная дата. Надя заказала торт в виде космической ракеты, купила подарки и пригласила друзей сына из детского сада.
Утром позвонила Алина Петровна.
— Надюша, я заказала клоуна на Мишин праздник! Будет в три часа!
— Что? — опешила Надя. — Но у нас другие планы. Мы собирались в развлекательный центр с аниматорами.
— Отмени. Клоун гораздо лучше. И я уже пригласила соседских детей из нашего подъезда.
— Но… — Надя не успела возразить, потому что в дверь позвонили.
На пороге стояла Татьяна Николаевна с огромной коробкой.
— С днем рождения внука! — радостно воскликнула она. — Я привезла торт! Мишенька обожает машинки, так что я заказала торт в виде гоночной машины!
Надя схватилась за голову.
— Мама, мы уже заказали торт…
— Наверняка какую-нибудь покупную безвкусицу. Этот — домашний, от настоящего кондитера!
День покатился под откос. К трем часам в квартире собрались: приглашенные Надей одноклассники Миши, приглашенные Алиной Петровной соседские дети, клоун, заказанный свекровью, два торта и множество подарков, половину из которых составляли дублирующие друг друга игрушки от бабушек.
Алина Петровна и Татьяна Николаевна сначала держались отдельно друг от друга, но когда дело дошло до разрезания торта, началась настоящая битва.
— Мишенька должен задувать свечи на моем торте! — настаивала Татьяна Николаевна. — Я специально заказывала!
— Нет, на моем! — возражала Алина Петровна. — Я его бабушка!
— И я его бабушка!
— Но я мать его отца!
— А я мать его матери!
Дети притихли, глядя на разъяренных женщин. Миша, виновник торжества, забился в угол, готовый расплакаться.
— ХВАТИТ! — Дима встал между бабушками. — Вы понимаете, что делаете? Вы портите праздник ребенку!
Обе женщины замолчали, ошеломленные его тоном.
— Мы просто хотели как лучше, — начала Алина Петровна.
— Как лучше для кого? — спросил Дима. — Для Миши? Посмотрите на него! Он напуган и расстроен в свой собственный день рождения!
Миша действительно сидел в углу с покрасневшими глазами.
— Все, праздник окончен, — решительно сказал Дима. — Спасибо всем, кто пришел. Извините за неудобства.
Он начал провожать гостей, а Надя увела Мишу в его комнату, чтобы успокоить.
Когда все разошлись, Дима собрал обеих матерей и жену за столом.
— Так больше продолжаться не может, — твердо сказал он. — Мы с Надей долго молчали, но теперь я вижу, что это была ошибка. Вы обе переходите все границы.
— Димочка, но я же хочу как лучше! — всхлипнула Алина Петровна.
— Мама, я понимаю. Но ты не спрашиваешь, чего хотим мы. Ты решаешь за нас, и это неправильно.
— Я просто пыталась уравновесить влияние твоей матери, — вставила Татьяна Николаевна, обращаясь к Наде.
— Мама, ты поступала точно так же, — покачала головой Надя. — Вы обе превратили нашу жизнь в поле боя, а Мишу — в приз.
Разговор был долгим и тяжелым. Временами переходил на повышенные тона, временами — на слезы. Но к концу вечера все четверо выглядели измотанными, но более спокойными.
— Нам нужно пространство, — сказал наконец Дима. — Мы любим вас обеих, но нам нужно жить своей жизнью.
— Что ты предлагаешь? — спросила Алина Петровна, уже догадываясь об ответе.
— Мы будем продавать квартиру, — ответил Дима. — И переезжать в другой район.
Обе бабушки ахнули.
— Но это же… — начала Татьяна Николаевна.
— Это решение уже принято, — твердо сказала Надя. — Мы не можем так больше жить.
Новость о решении молодой семьи переехать быстро разошлась по родственникам. И тут случилось неожиданное.
Галина Ивановна, тетя Димы и сестра Алины Петровны, пригласила обеих бабушек к себе.
— Я хочу рассказать вам одну историю, — сказала она, когда они сели за стол. — Историю о том, как я когда-то была молодой невесткой, а потом — свекровью.
История оказалась печальной. Много лет назад Галина Ивановна постоянно конфликтовала со своей свекровью, а когда муж не встал на ее защиту, ушла от него. Сын остался с отцом и до сих пор винит ее в разрушении семьи. А годы спустя, когда сын женился, она сама стала точно такой же властной свекровью — и история повторилась. Теперь у нее нет связи ни с сыном, ни с внуками.
— Я не хочу, чтобы вы повторили мой путь, — закончила она рассказ. — Поверьте, нет ничего страшнее, чем остаться в старости одной, зная, что сама разрушила отношения с самыми близкими людьми.
Алина Петровна и Татьяна Николаевна молчали, потрясенные историей.
— Что же нам делать? — наконец спросила Алина Петровна.
— Отступить, — просто ответила Галина Ивановна. — Дать им пространство. Поддерживать, а не контролировать. Любить, а не требовать.
Через неделю Алина Петровна и Татьяна Николаевна пришли к Наде и Диме с необычным предложением.
— Мы хотим извиниться, — начала Алина Петровна. — Мы обе переступили черту.
— И мы понимаем, почему вы хотите уехать, — добавила Татьяна Николаевна. — Но у нас есть другое предложение.
Они разработали «семейный договор» — свод правил, которые устраивали всех. Основные пункты: никаких незапланированных визитов, уважение к решениям родителей, согласование всех действий, связанных с Мишей, отказ от соперничества.
— И еще, — Алина Петровна посмотрела на Надю. — Я решила сдавать эту квартиру и вернуться в свой старый район. Там живет моя давняя подруга Зинаида, мы вместе ходили на танцы. Я потеряла с ней связь после переезда, а теперь хочу восстановить.
Надя с Димой переглянулись, не веря своим ушам.
— Вы серьезно? — спросил Дима.
— Абсолютно, — кивнула Алина Петровна. — Я поняла, что слишком зациклилась на вас и забыла о собственной жизни. Это нездорово — ни для меня, ни для вас.
— А я буду приезжать только по приглашению, — добавила Татьяна Николаевна. — И обещаю не критиковать больше Алину Петровну.
— И я обещаю то же самое, — улыбнулась Алина Петровна.
Надя почувствовала, как с плеч падает огромный груз.
— Спасибо вам, — тихо сказала она. — Это очень важно для нас.
Месяц спустя они собрались на семейный ужин. Присутствовали Надя, Дима, Миша, обе бабушки, Виктор Павлович, Сергей и Галина Ивановна. Атмосфера была все еще немного напряженной, но уже совсем другой.
— А потом мы с классом поедем в планетарий! — восторженно рассказывал Миша. — Там будет настоящий астроном!
Все внимательно слушали, никто не перебивал.
— Может, я тоже пойду с вами? — начала было Алина Петровна, но тут же осеклась. — Ой, извини. Это же школьное мероприятие.
— Ничего, мама, — улыбнулся Дима. — Мы сходим в планетарий всей семьей в другой день.
Надя поймала взгляд мужа через стол и улыбнулась. Да, им еще предстоял долгий путь к по-настоящему здоровым семейным отношениям. Но первый шаг был сделан, и это главное.
А вечером, когда все разошлись, они с Димой долго сидели на балконе, глядя на звезды.
— Спасибо, что встал на мою сторону, — тихо сказала Надя.
— Нет, — покачал головой Дима. — Спасибо, что не сдалась и боролась за нашу семью. Я был слеп, но теперь вижу.
Он взял ее за руку, и они сидели так, наслаждаясь тишиной и спокойствием своего дома — настоящего дома, где каждый мог быть собой.
