Я познакомилась с Сергеем на дне рождения моей подруги Насти. Она пригласила своих сослуживцев. Среди которых был и он. Высокий, с внимательными глазами и легкой сединой на висках. Ему было тридцать пять. Мне — двадцать пять.
— Он недавно развелся, — шепнула мне Настя. — У него дочка. Пять лет. Но парень хороший, серьезный.
В тот вечер мы разговорились. О книгах, о музыке, о работе. Я рассказала, что работаю учительницей начальных классов. Он — что занимается логистикой в крупной компании. О своей дочери он упомянул вскользь. О бывшей жене — ни слова.
Он проводил меня до дома и спросил номер телефона. Через два дня позвонил и пригласил в кино.
На втором свидании Сергей рассказал больше: — Мы с Анной расстались год назад. Дочка живет с ней, но я забираю Полину каждые выходные.
— Как часто ты видишься с ней? — спросила я.
— С дочкой? — уточнил он. — Каждые выходные. Иногда среди недели, если Анна разрешает.
Что-то в его тоне заставило меня насторожиться. «Если разрешает». Но я не придала этому значения.
— Ты понимаешь, — продолжил он, глядя мне прямо в глаза, — Полина всегда будет на первом месте. Она — самое важное, что у меня есть.
Я кивнула. Конечно, я понимала. Или думала, что понимаю.
Мы встречались три месяца, когда я впервые увидела Полину. Сергей забрал ее на выходные. И мы пошли в парк аттракционов. Пятилетняя девочка с зелеными глазами. Как у мамы. Она держала отца за руку и настороженно смотрела на меня.
— Полина, это Марина, — Сергей присел перед дочерью. — Помнишь, я рассказывал о ней?
Девочка кивнула и спряталась за его ногу.
— Ничего, — шепнул он мне. — Ей нужно время привыкнуть.
В тот день я старалась быть милой, но не навязчивой. Улыбалась, предлагала мороженое, спрашивала про мультики. Полина отвечала односложно, но к концу дня уже разрешила взять себя за руку.
Я была счастлива. Наивно верила, что всё складывается идеально.
Первый тревожный звонок от его бывшей жены раздался в два часа ночи. Мы только вернулись к Сергею после того, как отвезли Полину домой к матери. Вечер выдался хороший — Полина даже помахала мне на прощание. Мы открыли вино, включили фильм. И тут телефон разрывается настойчивой трелью.
— Алло? — Сергей взял трубку. — Что случилось?
Я слышала женский голос, высокий, надрывный. Что-то про забытую куклу, про то, что Полина не может уснуть и плачет.
— Хорошо, — вздохнул Сергей. — Сейчас привезу.
Он встал, начал одеваться.
— Куда ты? — удивилась я.
— Анна говорит, Полина не может уснуть без куклы, которая осталась в моей машине. Плачет, требует.
— Сейчас ночь, — я не верила своим ушам. — Неужели нельзя до утра подождать?
— Ты не понимаешь, — он покачал головой. — Анна никогда просто так не звонит. Если она позвонила — значит, что-то серьезное.
— Но…
— Я быстро. Это недалеко.
Он вернулся через два часа. От него пахло женскими духами.
— Всё в порядке? — спросила я.
— Да, — он вздохнул. — Анна немного не в себе. После развода ей тяжело.
Я промолчала. Не хотела начинать ссору.
Через полгода отношений Сергей предложил мне переехать к нему. Я согласилась, хотя и беспокоилась, как отреагирует Полина.
— Не переживай, — уверял он. — Она к тебе привыкла. Вы поладите.
Полина действительно стала привыкать ко мне. Иногда даже брала за руку, показывала свои рисунки. Я радовалась каждому маленькому шагу навстречу.
Но звонки от Анны не прекращались. Теперь она звонила не только ночью, но и днем, и вечером. По любому поводу. То забыла передать Полине куртку, то нужно обсудить какой-то вопрос про детский сад, то просто узнать, как дочь.
И каждый раз Сергей бросал всё и мчался к ней. А когда возвращался, от него пахло теми же духами.
— Ты все еще встречаешься с ней? — спросила я однажды.
— Что? Нет, конечно, — он выглядел оскорбленным. — Мы давно развелись. Просто у нас общий ребенок.
— Тогда почему от тебя пахнет её духами? Почему ты сидишь у нее часами?
— Мы обсуждаем Полину, её воспитание. Это нормально.
— В два часа ночи?
— Марина, — Сергей взял меня за плечи. — Я живу с тобой. Я выбрал тебя. Но пойми — у меня есть обязательства перед дочерью. И перед Анной, как матерью моего ребенка.
Я хотела верить ему. Очень хотела.
На наше двухлетие Сергей сделал мне предложение. Кольцо, ужин при свечах, всё как полагается. Я сказала «да», не раздумывая.
И почти сразу узнала, что беременна.
Сергей обрадовался, обнял меня, поцеловал.
— Давай только не будем пока говорить Полине, — сказал он, отстраняясь. — Она может расстроиться. Ей нужно время привыкнуть к мысли, что у нее будет брат или сестра.
Я согласилась. И это была моя первая большая ошибка.
Беременность я переносила тяжело. С первых недель начался токсикоз, слабость, головокружения. Врач настояла на больничном. Сергей выглядел обеспокоенным, но скорее не моим состоянием, а тем, что я не смогу уделять внимание Полине в выходные.
— Нужно будет что-то придумать, — сказал он. — Полину нельзя оставлять одну.
— А я? Мне тоже нужна помощь.
— Конечно. Ты взрослая, а она ребенок.
Меня задели эти слова, но я промолчала.
Когда живот стал заметен, я спросила:
— Не пора ли рассказать Полине?
Сергей помрачнел.
— Давай еще подождем. Она в последнее время капризничает. Анна говорит, что у нее проблемы в садике.
Я хотела возразить, но живот скрутило от боли, и я просто согласилась. Шел пятый месяц, а мы все еще скрывали мою беременность от пятилетней девочки.
Полина приезжала каждые выходные. Я надевала просторные кофты, чтобы скрыть живот. Девочка ничего не замечала — или делала вид. А Сергей старательно избегал любых разговоров о ребенке, когда она была рядом.
С Анной становилось только хуже. Теперь она звонила каждый день. Иногда по несколько раз. Каждый вечер Сергей разговаривал с ней по телефону. И уходил в другую комнату.
— О чем вы столько говорите? — не выдержала я однажды.
— О Полине, конечно, — он пожал плечами. — У нее проблемы с поведением. Анна говорит, что наши отношения плохо на нее влияют.
— Наши? — я не верила своим ушам. — То есть не ваш развод, а наши отношения?
— Я не это имел в виду, — он вздохнул. — Просто Анне сложно.
— А нам? — я положила руку на живот. — Нам разве легко?
Сергей обнял меня. — Потерпи, пожалуйста. Скоро все наладится.
Эту фразу я слышала слишком часто. Не верила в нее, но хотела верить.
Однажды Анна позвонила, когда мы всей семьей были в кафе. Сергей вышел на улицу поговорить. Вернулся расстроенный. — Нужно отвезти Полину домой. У Анны мигрень.
— Но мы только заказали, — я растерялась. — Может, она немного подождет?
— Ты что, не понимаешь? — в его голосе звучало раздражение. — Ей плохо. Она одна.
— Хорошо, — я сдалась. — Поехали.
Когда мы подъехали к дому Анны, она встретила нас у подъезда. Стройная, ухоженная, с идеальным макияжем. Не похожа на человека с мигренью.
— Привет, зайка! — она подхватила Полину на руки. — Папа сказал, ты хочешь домой?
Полина недоуменно посмотрела на отца: — Я не говорила…
— Конечно, говорила, — Анна погладила ее по голове. — Ты же скучала по маме.
Сергей виновато улыбнулся мне. — Я быстро, только поднимусь на минуту.
Он отсутствовал час. Я сидела в машине. Размышляя о том, как мы докатились до этого. Мой муж. Отец моего будущего ребенка. Проводит больше времени с бывшей женой, чем со мной.
Когда он вернулся, я не стала спрашивать, почему так долго. Знала, что услышу очередную отговорку.
На седьмом месяце беременности мы переехали к его родителям. Я была против, но Сергей настоял. «Так будет легче, когда ребенок родится. Мама поможет».
Его родители приняли меня хорошо. Свекровь — заботливая, хлопотливая женщина — волновалась о моем здоровье, о будущем внуке или внучке. Свекор — молчаливый, спокойный — ремонтировал детскую кроватку, которая осталась от Полины.
Когда мы наконец рассказали Полине о будущем ребенке, было уже очевидно — я на восьмом месяце, скрывать дальше невозможно.
— У тебя будет сестренка, — сказал Сергей, усадив дочь на колени.
Полина смотрела на мой живот со смесью любопытства и растерянности. — Почему ты не говорил раньше?
— Мы хотели сделать сюрприз, — Сергей натянуто улыбнулся.
— А мама знает?
— Да, — соврал он. — Конечно, знает.
Полина задумалась, потом слезла с его колен и подошла к окну. — Я не хочу сестренку.
— Почему? — Сергей выглядел расстроенным.
— Мама сказала, что ты будешь любить её больше, чем меня.
В комнате стало тихо. Я смотрела на мужа. Ждала, что он скажет что-то. Объяснит дочери. Просто скажет, что будет любить обеих. Что это нормально — иметь братьев и сестер.
Но он молчал, разбитый словами дочери. Потом просто ушел из комнаты.
Вечером мы поссорились.
— Ты должен был сказать ей, что это неправда! — я не могла сдержать эмоций. — Что ты будешь любить обеих своих дочерей!
— Я не мог, — он сидел, обхватив голову руками. — Ты видела ее лицо? Она была так расстроена.
— Потому что Анна настраивает ее против нас!
— Не говори так, — его голос стал резким. — Анна хорошая мать.
— Хорошая мать не использует ребенка как инструмент манипуляции!
Он встал и вышел. Хлопнув дверью. Вернулся поздно ночью. От него пахло алкоголем.
Я родила девочку в начале января. Роды были тяжелыми, с осложнениями. Сергей приезжал в больницу каждый день, но ненадолго. Говорил, что Полина болеет, что нужно быть с ней.
— Но я тоже нуждаюсь в тебе, — сказала я однажды, держа на руках нашу новорожденную дочь. — Нам обеим нужен ты.
— Я стараюсь, как могу, — он выглядел уставшим. — Мне нужно разрываться между вами.
Когда нас выписали, меня забрали его родители. Сергей в этот день не смог — у Полины был утренник в садике.
Дома я впервые увидела, что для малышки почти ничего не готово. Кроватка — да, пеленки — да. Но ни одежды, ни игрушек, ни всего того, что обычно покупают с такой радостью для первого ребенка.
— Мы не успели, — виновато улыбнулась свекровь. — Все случилось так быстро.
Я кивнула, хотя знала — девять месяцев это не «быстро».
Сергей вернулся вечером. Заглянул к дочери, но не взял ее на руки. Сказал, что боится — такая маленькая, хрупкая.
— Ты не боялся, когда Полина родилась, — заметила я.
— Это другое, — он покачал головой. — Я был моложе, глупее.
Неделя дома прошла в тумане. Я кормила, меняла, укачивала, почти не спала. Сергей помогал, но словно через силу. Я видела, как он смотрит на телефон, ожидая звонка от Анны. Как напрягается, когда малышка плачет. Как ему не терпится уйти из комнаты.
В выходные Полина приехала к нам. Впервые увидела сестру. Стояла у кроватки, разглядывая сморщенное личико новорожденной.
— Она некрасивая, — заявила она. — И маленькая. С ней нельзя играть.
— Она подрастет, — сказал Сергей. — И станет твоей лучшей подружкой.
— Нет, — Полина покачала головой. — Мама сказала, что она мне не сестра. Потому что у нас разные мамы.
Я ждала, что Сергей скажет что-нибудь. Объяснит, что сводные сестры — это тоже сестры. Что это их семья.
Но он просто взял Полину за руку и увел из комнаты. — Пойдем, я купил тебе новую куклу.
Вечером, когда Полина уснула, я попыталась поговорить с ним. — Сергей, так нельзя. Ты не можешь игнорировать одну дочь ради другой.
— Я не игнорирую, — он защищался. — Просто Полине сейчас сложнее. Она привыкает.
— А нашей дочери не сложно? Ей нужен отец, который будет любить ее. Брать на руки, говорить с ней, радоваться ей.
— Я люблю ее, — его голос звучал неуверенно. — Просто… всё не так просто.
В ту ночь я плакала, прижимая к себе дочь. Понимала, что что-то идет не так. Но не знала, как это исправить.
На следующий день, когда я кормила малышку, зашла свекровь.
— Марина, можно с тобой поговорить?
Я кивнула.
— Знаешь, — она присела рядом, — я вижу, как тебе тяжело. И понимаю тебя. Правда.
Я удивленно посмотрела на нее.
— Сергей… он хороший мальчик, — продолжила она. — Но у него слабый характер. Всегда был такой. Анна это знает и пользуется.
— Почему вы мне это говорите?
— Потому что вижу, как ты мучаешься, — она вздохнула. — И потому что это уже было.
— Что было?
— Сергей был женат не дважды, а трижды, — она смотрела в окно, избегая моего взгляда. — Между Анной и тобой была Лена. Она тоже родила от него. Мальчика.
Я застыла, не веря своим ушам. — У Сергея есть сын?
— Да, ему сейчас три. Они живут в другом городе. Лена не выдержала… всего этого. Анны, постоянных звонков, манипуляций. Сергей навещает мальчика раз в полгода.
— Почему он мне не сказал? — я чувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Боялся, что ты не поймешь, — свекровь грустно улыбнулась. — Что откажешься выходить за него.
— А почему вы рассказываете?
— Потому что не хочу, чтобы ты мучилась годами, как Лена. И потом винила себя всю жизнь. Дочке нужна счастливая мать, а не замученная женщина, которая каждый день сражается за внимание мужа.
Она встала и вышла, оставив меня в оцепенении.
Я не стала устраивать скандал сразу. Хотела сначала переварить услышанное. Продумать каждое слово. У меня на руках была двухнедельная дочь. А я была физически и эмоционально истощена. Мне нужны были силы. Силы для серьезного разговора.
Целый день я наблюдала за Сергеем, словно видела его впервые. Как он вздрагивает при каждом звонке телефона. Как быстро отвечает на сообщения, отворачиваясь от меня. Как равнодушно смотрит на нашу дочь.
Вечером, когда малышка уснула, я спросила: — Почему ты не рассказал мне про Лену? Про своего сына?
Он замер, потом медленно поднял глаза. — Мама рассказала?
— Да. И я хочу услышать от тебя. Почему ты солгал?
— Я не лгал, — он опустился на диван. — Просто не говорил.
— Это тоже ложь, Сергей. У тебя есть сын, о котором ты не удосужился упомянуть за два года отношений. За год брака.
Он молчал.
— Скажи честно, — продолжила я. — Ты вообще собирался рассказать?
— Не знаю, — он провел рукой по лицу. — Может быть, когда-нибудь.
— Когда? Когда нашей дочери будет пять? Десять? Когда она случайно узнает, что у нее есть брат?
— Мы не общаемся почти, — он говорил тихо. — Лена запрещает. Только раз в полгода, в присутствии ее родителей.
— Почему она ушла от тебя?
Он посмотрел на меня с каким-то отчаянием. — Ты же знаешь почему.
— Анна, — я кивнула. — Та же история.
— Ты не понимаешь, — он вскочил, начал ходить по комнате. — Полина — мой первый ребенок. Я не могу от нее отказаться. Анна грозится запретить видеться с дочерью, если я не буду делать, что она хочет.
— А что насчет других твоих детей? — я старалась говорить спокойно. — Они не заслуживают твоей любви? Твоего внимания?
— Я люблю их, — он остановился. — Всех. Просто… сложно разрываться.
— Нет, — я покачала головой. — Ты не разрываешься. Ты выбрал.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты выбрал Полину. И Анну, хотя не признаешься в этом. Остальные — на втором плане. И всегда будут на втором плане.
Он не стал спорить. И это было страшнее, чем любое оправдание.
Той ночью я не могла уснуть. Держала дочь на руках, смотрела в окно на падающий снег. Думала обо всем, что услышала. О Лене, которая не выдержала. О ее сыне, которого отец видит раз в полгода. О моей дочери, которую ждет та же судьба, если я останусь.
Утром, когда Сергей ушел на работу, я достала чемодан. Начала складывать вещи — свои и дочери. Не много, самое необходимое. Мои руки двигались механически, а в голове был туман.
— Ты уезжаешь, — это был не вопрос.
Я обернулась. В дверях стояла свекровь.
— Да, — ответила я. — Мама поможет первое время.
Она кивнула, не пытаясь отговорить. — Я понимаю. На твоем месте я бы, наверное, тоже ушла.
— Правда? — я удивилась.
— Сергей мой сын, и я люблю его, — она вздохнула. — Но то, что он делает… это нечестно по отношению к тебе. К вашей дочери.
— Вы не будете пытаться нас помирить?
— Нет, — она покачала головой. — Я уже пыталась, когда уходила Лена. И только продлила её мучения. Сергею нужно столкнуться с последствиями своих поступков.
Мы помолчали. Я закончила собирать чемодан. Свекровь подошла, взяла на руки внучку. — Ты позволишь видеться с ней?
— Конечно, — я кивнула. — Вы ни в чем не виноваты.
— И Сергей? Он будет видеть дочь?
Я задумалась. — Если захочет. Если найдет время между Анной и Полиной.
— Справедливо, — она поцеловала малышку в лобик и передала мне. — Не буду прощаться. Будем видеться.
Я вызвала такси и написала Сергею сообщение: «Я уезжаю к маме. Не пытайся меня остановить. Когда будешь готов к серьезному разговору о будущем нашей дочери — приезжай. Но без обещаний, которые не сможешь выполнить».
Он ответил через полчаса: «Я понимаю. Прости».
Таксист помог загрузить чемодан. Я села на заднее сиденье, пристегнула автолюльку с дочерью.
— Куда едем? — спросил водитель.
Я назвала адрес мамы. Машина тронулась.
Смотрела в окно на проплывающие мимо дома и думала: как же так вышло? Я любила этого человека. Верила ему. Вышла за него замуж. Родила ему ребенка. И вот сижу в такси с чемоданом и новорожденной дочерью, уезжая из его дома.
Телефон завибрировал. Звонок от Сергея. Я не ответила.
Он позвонил снова. И еще раз. Потом прислал сообщение: «Пожалуйста, возьми трубку. Мне нужно с тобой поговорить».
Я выключила телефон.
Мы подъехали к маминому дому. Она уже ждала у подъезда. Я сказала ей вчера по телефону только:
— Мам, можно мы поживем у тебя?
Она не задавала вопросов, просто согласилась.
Увидев меня с чемоданом, она всё поняла. — Что случилось? — спросила она, помогая мне с вещами.
— Долгая история, — ответила я. — Расскажу дома.
Мама приготовила комнату для нас. Поставила кроватку. Купила пеленки, распашонки. Она не спрашивала, надолго ли мы. Но явно готовилась к длительному пребыванию.
Когда малышка уснула, мы сели на кухне. Я рассказала маме всё: про Анну и ее звонки, про Полину, которую ставят выше всех, про Лену и ее сына, про равнодушие Сергея к нашей дочери.
— Я не знаю, что делать дальше, — призналась я. — Разводиться? Пытаться сохранить брак?
Мама задумалась.
— А чего хочешь ты?
— Я хочу, чтобы моя дочь была счастлива.
Я почувствовала, наворачиваются слезы.
— Чтобы отец любил ее. Чтобы она не чувствовала себя лишней. Чтобы она не была на втором плане всю жизнь.
— А если Сергей не сможет дать ей это?
Я знала ответ, но боялась его произнести.
— Тогда… тогда лучше, чтобы она росла с одним родителем, который любит ее всем сердцем, чем с двумя, один из которых считает ее обузой.
Мама кивнула. — И этот любящий родитель — ты.
— Да, — я вытерла слезы. — Я справлюсь. Мы справимся.
На следующий день я включила телефон. Двадцать пропущенных от Сергея, десять сообщений. Все в одном духе: «Прости», «Давай поговорим», «Я все исправлю».
Я не ответила.
Вечером он приехал. Звонил в дверь, просил впустить. Мама вышла к нему. — Марина не хочет сейчас разговаривать, — сказала она твердо. — Дай ей время.
— Но там моя дочь, — его голос звучал отчаянно.
— А где ты был, когда твоя дочь родилась? — спросила мама. — Когда Марина нуждалась в поддержке? Когда твоя новорожденная дочь плакала, а ты убегал к бывшей жене?
Он молчал.
— Уходи, Сергей. Марина позвонит. Когда будет готова.
Он уехал. Продолжал звонить. И писать каждый день. Я не отвечала. Мне нужно было время. Время подумать. Решить, что делать дальше.
Неделя прошла в тишине и покое. Никаких ночных звонков от Анны, никаких истерик из-за забытых кукол, никакого напряжения. Только я и моя дочь. И мама, которая помогала, но не навязывалась.
Сергей приходил каждый день, оставлял под дверью цветы, игрушки для дочери, письма для меня. Я читала их, но не отвечала.
На десятый день я согласилась поговорить. Мы встретились в кафе недалеко от маминого дома. Дочь осталась с бабушкой.
Сергей выглядел осунувшимся, под глазами темные круги. — Как она? — первое, что он спросил.
— Хорошо, — ответила я. — Спит больше, плачет меньше.
— Я скучаю по вам.
Я промолчала.
— Марина, я всё обдумал, — он наклонился ко мне через стол. — Я был неправ. Я люблю нашу дочь. И тебя. Я хочу, чтобы вы вернулись.
— А что изменится? — спросила я прямо. — Ты перестанешь бежать к Анне по первому зову? Начнешь относиться к нашей дочери так же, как к Полине?
— Я постараюсь, клянусь.
— Стараться недостаточно, Сергей. Мне нужны реальные перемены, не обещания.
— Я поговорил с Анной, — сказал он. — Объяснил, что так больше не может продолжаться. Что у меня есть другие дети, другая семья.
— И что она сказала?
— Пригрозила, что запретит видеться с Полиной.
— И что ты решил?
Он опустил глаза. — Я… я не знаю.
Вот он, момент истины. Он все еще не готов выбирать. Все еще не готов поставить нашу дочь на один уровень с Полиной.
— Знаешь, — я вздохнула, — я не хочу забирать у тебя возможность быть отцом. Не хочу, чтобы наша дочь росла без тебя. Но я больше не могу жить так, как раньше.
— Что ты предлагаешь?
— Раздельное проживание. Ты будешь видеться с дочерью, когда захочешь. Но мы не будем жить вместе, пока ты не решишь, чего действительно хочешь.
— Это ультиматум? — в его голосе мелькнула обида.
— Нет, Сергей. Это реальность. Я больше не могу делать вид, что все в порядке. Что меня устраивает быть на втором плане. Что меня устраивает, когда мою дочь игнорируют.
Мы долго говорили. Сергей обещал измениться, стать лучшим отцом, не позволять Анне вмешиваться в нашу жизнь. Я слушала и понимала: это все слова. Такие же, как те, что слышала Лена перед тем, как уехать с сыном в другой город.
— Докажи делами, — сказала я, вставая. — А пока — мы остаемся у мамы.
Прошло две недели. Сергей навещал дочь каждый день, но ненадолго — всегда спешил куда-то. Однажды, когда он держал ее на руках, зазвонил телефон. Он вздрогнул, быстро передал мне ребенка и вышел в коридор.
Я слышала его приглушенный голос: «Да, Анна… нет, сейчас не могу… у дочери… да, у младшей… хорошо, буду через час».
Когда он вернулся, в его глазах было виноватое выражение. — Мне нужно идти. У Полины температура.
Другие истории, рассказы и Анонсы Telegram подпишитесь и не пропустите много интересного
Я кивнула, не удивляясь.
— Конечно, иди.
Он поцеловал дочь и ушел. А я поняла: ничего не изменится. Никогда. Для него всегда будет важнее та, другая дочь. Та, другая женщина. И моя девочка всегда будет на втором плане.
