Вера Васильевна сидела в маленькой гостиной, пила чай с лимоном и готовилась к серьезному разговору.
Диана почувствовала это кожей. Она старалась сосредоточиться на вязании, но петли путались. Муж, Артем, мирно щелкал пультом от телевизора.
— Дети мои дорогие, я тут серьезно подумала. Вы вон как ютитесь в этой однушке, а у Артема скоро повышение обещают… Пора вам расширяться! Я решила помочь, — Вера Васильевна отодвинула чашку в сторону с характерным звоном.
— Мам, серьезно? Это же здорово! О чем речь? Поможешь с ипотекой? — Артем мгновенно оживился.
— Какая ипотека, проценты эти грабительские! Нет. Я продаю свою дачу – та хорошая, в престижном месте, денег хватит на приличный первоначальный взнос, а то и на половину двушки в новостройке! Как вам идея? — Вера Васильевна махнула рукой.
Диана почувствовала, как к горлу подступил ком. Она видела искреннее недоумение Артема и торжествующую уверенность в глазах свекрови.
Помощь? Да. Щедрая? Безусловно. Но цена… У всего есть цена, тем более, что свекровь никогда не славилась желанием помочь, а тут вдруг…
— Вера Васильевна, это… неожиданно и очень щедро с вашей стороны. Но… мы как-то не планировали… такую помощь. Мы рассчитывали на свои силы, — проговорила Диана, стараясь сохранить ровный тон.
— Дианочка, милая, какие свои силы? Ждать еще десять лет? Время идет, внуков хочется нянчить в нормальных условиях! — она обвела взглядом скромную комнатку. — А я – мать. Мое дело – помогать детям. Не отказывайтесь от удачи!
— Мама права! Это же шанс! Мы выберем отличную квартиру, рядом с парком, может… Представляешь?
Диана видела его глаза – полные надежды и облегчения. Он не видел подводных камней. Только она видела их – огромные, острые.
— Артем… Мне нужно поговорить с тобой. Наедине, — женщина тихо обратилась к мужу.
Вера Васильевна подняла бровь, но с достоинством встала: «Пойду, чайку еще налью. Вы решайте, дети. Думайте о будущем!»
Она вышла на кухню, оставив за собой невысказанные ожидания. Едва дверь закрылась, Диана схватила Артема за руку:
— Ты понимаешь, что это значит? Твоя мама подарит нам… половину нашей жизни! Мы ей будем обязаны по гроб жизни! Зачем нам это?
— О чем ты? Это же помощь! Мама хочет как лучше! Мы скажем спасибо, будем ее любить, заботиться… Что не так? — возмутился Артем.
— Спасибо? Артем, это не билет в кино! Это квартира! Каждый раз, когда у нас будет разное мнение – о ремонте, о детях, о том, куда поехать в отпуск! – она будет иметь право голоса! Потому что «это я вам квартиру дала»! Каждая ссора, любое наше решение, которое ей не понравится – все будет окрашено этим долгом! Мы перестанем быть просто мужем и женой. Мы станем… вечными должниками твоей матери! — упиралась Диана.
— Ты преувеличиваешь. Мама не такая. Она просто хочет помочь, — Артем попытался успокоить жену.
— Помочь – это купить коляску или оплатить курсы. Помочь – это дать в долг под расписку, который мы вернем. Это… Это дар, который привяжет нас навсегда! Ты не чувствуешь этого? Каждый праздник, каждый визит – это будет не просто встреча с родным человеком. Это отчет. Это демонстрация благодарности за то, что мы живем в ее подаренной квартире! Я не хочу так!
— Но… но это же реальный шанс. Мы сможем завести детей раньше, жить достойно. Мама искренне хочет добра. Отказаться – значит ее обидеть, оскорбить. Она этого никогда не поймет.
— А ты понимаешь, что я чувствую? Мы будем обязаны жить по ее правилам, Артем! Неявно, но обязаны! «Почему вы не приехали в воскресенье? Я же вам квартиру купила!» – «Почему вы не назвали ребенка в честь дедушки? Я же вам квартиру купила!» – «Почему вы сменили работу? Я же вам квартиру купила!» — это будет висеть над нами вечным Дамокловым мечом!
Эйфория Артема мгновенно угасла, сменившись тяжелым пониманием. С кухни доносился звон ложки о чашку.
— И что же нам делать? Отказаться? Сказать: «Спасибо, мама, но нам не нужно»? Она сломается. Это будет как пощечина, — вздохнул мужчина.
— Может… может быть компромисс? Мы принимаем помощь, но… как инвестицию? Или как долг? Официально. С договором.
— Договор? С родной матерью? Это же дико! — Артем скривил лицо.
— Это единственный способ сохранить границы! Чтобы это была не милость, за которую мы в вечном неоплатном долгу, а деловая договоренность. Мы напишем расписку, что обязуемся вернуть сумму в течение, скажем, 15 лет, без процентов. Так мы покажем, что ценим ее помощь, но воспринимаем это как серьезный шаг, а не как подарок, который дает ей права на нашу жизнь.
Мужчина долго смотрел в окно, на серые крыши. Потом задумчиво кивнул, с трудом.
— Ладно. Попробуем. Но это будет очень сложный разговор. Мама, подойди, пожалуйста! — Артем позвал Веру Васильевну обратно.
Диана, старалась говорить со свекровью максимально спокойно и уважительно, изложила их предложение: благодарность за щедрость, желание принять помощь для будущего, но… с оформлением юридических обязательств по возврату средств.
Лицо Веры Васильевны сначала окаменело от непонимания, потом покраснело от обиды.
— Договор? Расписка? Артем, ты это слышишь? Это что, я вам чужая какая-то? Я хотела подарить, от души! А вы мне – расписку? Как банку? Это благодарность?
— Мам, подожди… Мы бесконечно благодарны тебе за помощь, но Диана… мы оба… мы хотим чувствовать, что это наш дом и что мы его заслужили. Договор… это не про недоверие к тебе. Это про нашу независимость. Мы вернем тебе каждую копейку! Но нам психологически важно знать, что мы не… вечные просители.
Вера Васильевна посмотрела с укором на сына, потом — на невестку. В ее глазах мелькнула обида и горечь. Она тяжело вздохнула.
— Значит, так. Подарок не принимается. Только… ссуда. Хорошо, оформляйте ваши бумаги. Но знайте: для меня это всегда будет подарком, и я всегда буду знать, что без меня у вас этого дома не было бы. Всегда.
Она встала и, не попрощавшись, ушла, громко хлопнув дверью. В квартире воцарилась гнетущая тишина.
Компромисс был найден, но цена его была высока. Чувство долга не исчезло, оно лишь сменило форму и стало осязаемым – в виде суммы в договоре и холодка в отношениях со свекровью.
— Прости. Я знаю, как тебе тяжело, — Диана почувствовала себя виноватой в том, что женщина ушла.
— И тебе. Но ты была права. «По гроб жизни» – это хуже, чем пятнадцать лет выплат. Надеюсь, мама когда-нибудь… поймет это.
Однако на следующее утро супругов ждал сюрприз. Вера Васильевна пришла к ним в девять утра и с порога решительно произнесла:
— Я передумала. Не хочу я так… Какое-то обязательство… Если хотите быть мне должными, то давайте уменьшим срок лет на десять, а то пятнадцать я не проживу.
— Пять? — переспросил ошеломленный Артем. — Ничего себе… Нет, мама, так не получится. Где мы возьмем столько денег? Если нам понадобиться, мы тогда сами возьмем ипотеку.
— Ну как знаете, — сухо ответила Вера Васильевна. — На «нет» и суда нет, как говорится. — Крутитесь сами, — добавила она и ушла.
Из кухни выглянула Диана. На ее лице была довольная улыбка. Она оказалась права.
— Видишь, как?! Твоя мама вдруг передумала, не захотела, чтобы все было не по ее. Как бы она не уверяла, но в глубине души Вера Васильевна все-таки хотела бы нами помыкать потом с помощью своих вложений.
— Ну да, ты была права, — вздохнул Артем.
Две недели Вера Васильевна держала дистанцию и почти не общалась с супругами.
Спустя указанный срок женщина пришла к ним в гости, как ни в чем не бывало, но разговора о помощи в покупке квартиры больше не заводила.
