— Ты представляешь, что она сделала? — раздался возмущённый голос Арины из-за спины Лизы. — Нет, ну как так вообще можно?
— Кто что сделал? — Лиза повернулась на стуле, разглядывая подругу, которая даже пальто не успела снять. На улице было минус пятнадцать, снег, с верхней одежды и обуви на пол натекли небольшие лужицы.
— Свекровь моя, кто же ещё, — Арина бросила сумку на соседний стул. — Я вообще не понимаю, как так можно поступать.
— Чего случилось-то? — Лиза продолжала смотреть в монитор, пытаясь закончить отчёт до конца рабочего дня.
— Мы с Пашей решили съездить на дачу на выходных, — Арина наконец стянула пальто, повесила его на спинку стула и плюхнулась рядом с Лизой. — После всех этих праздников, гостей, застолий… Хотелось просто отдохнуть, понимаешь? Тишины хотелось. У нас же квартира маленькая, дети целый месяц дома сидели, от этих каникул уже в ушах звенит.
— Ну да, понимаю, — кивнула Лиза, сворачивая окно с отчётом. Работа всё равно могла подождать.
— Так вот, — продолжила Арина, — я позвонила Валентине Петровне, пригласила к нам присоединиться. Чтобы дети с бабушкой побыли, да и вообще… Она вроде нормальная, когда одна приезжает. И готовит вкусно, и с детьми занимается…
— И-и-и…? — Лиза пододвинула подруге стаканчик с водой. — По телефону всё нормально было?
— В том-то и дело! — Арина сделала глоток. — Мы обсудили время, она сказала, что приедет к десяти утра. Ну, мы встали пораньше, прибрались, я завтрак приготовила… И тут звонок. Выхожу – а там не только она!
— А кто ещё?
— Ты не поверишь! — Арина подалась вперёд. — Стоит наша свекровь, а за ней Пашина бабушка, Александра Николаевна. Ты её видела на дне рождения Машки, помнишь? А за ними… — она сделала драматическую паузу. — За ними из машины буквально вытаскивают прабабушку Евдокию. Девяносто три года! На нашу дачу! Зимой!
— Подожди, это которая в Подмосковье живёт?
— Да! Они её на машине привезли. Два часа ехали, она же еле ходит. Потом полдня устраивали в комнате на первом этаже. У меня там диван раскладной, неудобный, я же не рассчитывала…
— Погоди, — перебила Лиза, — а зачем они её привезли? свекровь что говорит?
— О, ты бы слышала! — Арина начала передразнивать свекровь: — «Ой, Ариночка, ты извини, что так получилось. Просто Евдокия Степановна всё просила правнуков показать. Говорит – уже скоро того…, так хоть посмотрю на них. А тут как раз все свободные, транспорт есть, погода хорошая…»
— Ну, логично вроде…
— Логично?! — Арина чуть не поперхнулась водой. — У меня там диван раскладной скрипит так, что на том свете, наверное, слышат! Господи прости меня грешную. Ну ей богу! Продуктов на троих взяли, а нас в итоге пять человек! И это не считая детей. Я даже не знала, чем их кормить.
— И что сделала?
— А что делать? — Арина развела руками. — Паша в магазин поехал, я начала на кухне колдовать. Хорошо хоть свекровь не с пустыми руками приехала – сумку продуктов привезла. Но всё равно! Можно же было предупредить, я бы подготовилась…
Лиза посмотрела на календарь на стене. Январь подходил к концу, но на улице всё ещё лежал чистый белый снег.
— А дети как отреагировали? — спросила она.
— О-о-о, — протянула Арина. — Тут вообще отдельная история. Маша как увидела прабабушку, сразу к ней: «А вы правда вторую мировую прошли? А вы немцев видели? А страшно было?» Я её одёрнула – неудобно же такое спрашивать. А Евдокия Степановна вдруг оживилась.
— И что рассказывала?
— Представляешь, она медсестрой была! В полевом госпитале. И тут началось… — Арина покачала головой. — Про солдатиков рассказывала, про то, как спасала. Как одного лётчика выхаживала – у него обе ноги были… В общем, жуть. Я думала, дети испугаются, но они слушали, открыв рты. Даже Димка мой, который обычно только в телефоне сидит.
— Надо же, — Лиза облокотилась на стол. — А сколько они пробыли?
— Весь день! — Арина начала говорить громче. — Мы им в гостевой комнате кровать организовали, благо Паша там недавно новую купил. Евдокия Степановна полдня истории рассказывала, потом устала… А Маша не отходит от неё, сидит рядом. Потом альбом свой притащила, начала показывать свои рисунки.
— Ну, вроде неплохо всё прошло?
— Да подожди ты, — Арина понизила голос, хотя в офисе почти никого не осталось. — Вечером Валентина Петровна на кухне суетится, я захожу, а она там наготовила на роту! И всё причитает: «Вы уж простите, что так набежали. Просто Евдокия Степановна последний год всё просит к правнукам свозить. Говорит – хоть одним глазком взгляну, и уже к мужу туда можно…»
— Маша, наверное, заслушалась?
— Ага, — Арина невольно улыбнулась. — Два часа сидела, рот открыв. Даже телефон свой забыла. Первый раз за все праздники…
В офисе становилось тише – рабочий день подходил к концу. Лиза молчала, крутя в руках карандаш. На её столе стояла фотография – она с мужем и детьми, а рядом пожилая женщина с добрыми глазами.
— Слушай, Ар, — наконец сказала она тихо. — А ты не думала, что это… ну, нормально?
— Что именно?
— Ну вот это всё. То, что свекровь привезла прабабушку. Что они все вместе приехали…
— Да как это нормально? — возмутилась Арина. — Без предупреждения, на эту маленькую дачу, зимой…
— Подожди, — перебила её Лиза. — Скажи честно: твоя свекровь часто делает что-то… ну, неприятное? Лезет в вашу жизнь? Учит, как детей воспитывать?
Арина задумалась:
— Нет, вообще-то… Она даже когда приходит, всегда спрашивает, удобно ли. И с детьми занимается, когда прошу. И готовит вкусно…
— А эта ситуация – она что-то испортила? Реально испортила, а не просто нарушила твои планы?
— Ну… — Арина замялась. — Вообще-то нет. Дети даже телефоны свои забыли. Представляешь? Сидели, слушали эти истории… А Димка потом сказал, что ему в школе задали проект делать, и он теперь про прабабушку расскажет. Первый раз сам захотел что-то для школы сделать.
— Значит, это было важно для неё.
— В смысле?
— Ну, привезти прабабушку к правнукам. Показать ей, какие они. Дать возможность пообщаться…
Арина замолчала, теребя пуговицу на рукаве.
— Ты не понимаешь, — сказала она наконец. — Это же такие хлопоты. Надо было всё подготовить, продумать. А так получилось…
Лиза отвернулась к окну. За стеклом кружились снежинки, медленно оседая на карнизе.
— У меня дома есть коробка, — сказала она неожиданно. — В ней открытки, которые Надежда Михайловна присылала детям каждый праздник. Даже когда мы в одном городе жили. Она говорила – неважно, что рядом, традиции нужно соблюдать.
— Лиз…
— Нет, правда, — она повернулась к Арине. — Иногда думаю – вот бы собрать всех. Вот прямо всех-всех. Маму, папу, свекровь… Посидеть вместе, поговорить. Но уже никогда не получится. Понимаешь? Никогда.
— Я помню, как год назад… — начала Арина.
— Год и три месяца, — поправила Лиза. — Знаешь, что самое сложное? Когда происходит что-то – хорошее или плохое – первая мысль: надо маме позвонить. А потом вспоминаешь, что некому. Потом думаешь – расскажу Надежде Михайловне, она всегда так радовалась успехам внуков… И снова – некому.
Арина молчала, глядя на подругу. Впервые за весь разговор она заметила, какие у Лизы усталые глаза.
— Петька вчера контрольную на пятёрку написал, — продолжала Лиза. — По математике. Надежда Михайловна всегда с ним занималась, говорила – у мальчика талант к точным наукам. И вот сидел он вчера с этой тетрадкой, радовался… А потом спрашивает: «Мам, а бабушке можно позвонить? Рассказать?» И сам же потом понял все. А у меня внутри всё…
Она замолчала, часто моргая.
— А твоя свекровь, Арин, она же просто хотела как лучше. Чтобы все вместе были. Пока можно. Пока есть кого собирать.
В офисе повисла тишина. Где-то вдалеке слышалось гудение принтера, но здесь, в их углу, даже воздух, казалось, застыл.
— Она правда хорошая, — наконец сказала Арина. — Валентина Петровна. Просто я… наверное, и правда устала после праздников. А она ведь действительно никогда в нашу жизнь не лезет. Всё спрашивает, не нужна ли помощь с детьми. На дни рождения всегда именно то дарит, что мы хотели…
Лиза кивнула:
— Такими свекровями надо дорожить.
— И этими выходными… — Арина покачала головой. — Надо же было так разозлиться. А ведь ничего страшного не случилось. Дети счастливые, муж доволен – он, оказывается, сто лет бабулю не видел. Даже этот скрипучий диван не помешал – Евдокия Степановна сказала, что в госпитале и не на таких спала.
— Иногда кажется, что у нас ещё куча времени, — продолжала Лиза. — Что успеем наговориться, навидаться. А потом раз – и всё. И остаются только сожаления. О том, чего не сказал. О том, на что разозлился по глупости…
За окном стемнело. В офисе остались только они вдвоём.
— Слушай, — вдруг сказала Арина. — А ведь правда… Валентина Петровна никогда не лезет в нашу жизнь. Всегда старается помочь с детьми. А я… — она замолчала. — Наверное, я просто устала после праздников. Раздражительная была.
Лиза улыбнулась:
— Бывает.
Домой Арина ехала в задумчивости. Перед глазами стояла картина: Евдокия Степановна, держа Машину руку, рассказывает что-то. Дочка, раскрыв рот, слушает. А в углу сидит Валентина Петровна и украдкой вытирает глаза… А вот Евдокия Степановна гладит Машу по голове, а свекровь суетится на кухне, стараясь приготовить что-нибудь вкусное.
В начале марта она собрала всех женщин семьи – маму, сестру, свекровь, обеих бабушек. Купила билеты в театр, забронировала столик в небольшом ресторане.
— А в честь чего это? — удивилась сестра. — Праздник какой-то?
— Нет, — Арина улыбнулась. — Просто захотелось всех увидеть. Пока можем.
Валентина Петровна украдкой вытерла глаза. Евдокия Степановна, которую привезли на такси, сидела в своём кресле, счастливо улыбаясь. Мама с сестрой обсуждали спектакль…
На следующий день Арина принесла Лизе коробку конфет.
— Это ещё зачем? — удивилась та.
— Ты была права, — просто сказала Арина. — Насчёт времени. Его действительно не так много.
С тех пор прошло три года. Арина теперь часто собирает всю семью – не только по праздникам. Евдокия Степановна жива. Она по-прежнему рассказывает свои истории, а правнуки слушают, затаив дыхание. Валентина Петровна всё так же не приезжает без предупреждения. И каждый раз Арина думает о той беседе с Лизой, изменившей её отношение к семье.
А Лиза… Лиза завела традицию. Каждый год в день рождения Надежды Михайловны она собирает всех, кто знал и любил её свекровь. Они вспоминают, смеются, иногда плачут. И в такие моменты кажется, что родные люди никуда не уходят – они просто становятся невидимыми. Но их любовь, их истории, их уроки остаются с нами. Нужно только уметь это ценить.
