Пятница вечер. Время, когда можно выдохнуть после тяжёлой недели, заварить чай и просто побыть вместе. Дмитрий как раз читал сказку сыну, а Ольга доставала из духовки свой фирменный яблочный пирог. Их маленькая двухкомнатная квартира, доставшаяся Ольге от бабушки, а теперь принадлежавшая её матери, была их крепостью. Не своей, но такой родной. В воздухе пахло корицей, покоем и тихим семейным счастьем.
Именно в этот момент в их крепость вошла Тамара Игоревна. Без стука, своим ключом. Как всегда, прямая, как жердь, с лицом, не выражающим ничего, кроме холодного превосходства.
Оля, Дмитрий, я на минуту, – сказала она, даже не сняв пальто.
Она дождалась, пока Дмитрий выйдет из детской, и, не присаживаясь, обрушила на них новость. Спокойно, буднично, будто сообщала прогноз погоды.
Я решила сдавать бабушкину квартиру, – невозмутимо проговорила она. – Нашлись хорошие люди, готовы платить прилично. За два выходных дня вы должны её освободить.
Воздух в комнате застыл. Запах корицы показался удушливым.
Мама, как освободить? – пролепетала Ольга, бледнея. – Куда мы пойдём? За два дня…
Это мои проблемы? – бровь Тамары Игоревны поползла вверх. – Квартира моя. Я так решила. В понедельник утром сюда приедут риелторы с жильцами. Будьте добры, чтобы к этому времени вас здесь не было.
Она развернулась и ушла, оставив за собой шлейф дорогих духов и звенящую, оглушительную тишину.
Суббота превратилась в ад. Ольга с самого утра сидела на телефоне, её голос срывался от слёз. Она обзванивала подруг, дальних родственников. Кто-то сочувствовал, но принять у себя семью из трёх человек никто не мог. Кто-то давал бесполезные советы. Отчаяние накрывало её с головой. Их выгоняли на улицу. Родная мать.
Дмитрий же, к её удивлению, был спокоен. Он не кричал, не обвинял тещу. Он молча пил кофе, глядя в одну точку. А потом встал и начал действовать.
Что ты делаешь? – спросила Ольга, глядя, как он достаёт с антресолей пустые коробки.
Вещи пакую, – коротко ответил он.
Но куда?! Куда мы поедем?!
Он подошёл, взял её за плечи и заставил посмотреть ему в глаза.
Оля, я не знаю, куда. Но я знаю, что мы будем делать. Просто доверься мне. Пожалуйста. Помоги мне паковать.
И она, не понимая ничего, но видя в его глазах не панику, а твёрдую решимость, подчинилась. Весь день они, как автоматы, упаковывали свою жизнь в картонные коробки. Тарелки, книги, детские игрушки, фотографии… Каждый предмет кричал о том, что их мир рушится. Вечером Дмитрий куда-то ушёл на час. Вернулся задумчивый, но ещё более решительный.
Воскресенье, восемь вечера. Вся квартира заставлена коробками. Посреди гостиной сиротливо стоит диван. Дмитрий, Ольга и их пятилетний сын сидят на полу и едят пиццу прямо из коробки. Это их прощальный ужин.
Раздаётся резкий звонок в дверь. Тамара Игоревна. Пришла с финальной инспекцией. Она с нескрываемым удовлетворением оглядела пустые полки и заставленные коробками углы.
Ну вот, молодцы. Оперативно. Думала, будете до последнего тянуть, – в её голосе сквозило торжество. – А где ночевать-то будете? К друзьям напросились?
Дмитрий медленно встал, отряхивая руки.
Мы никуда не уезжаем, Тамара Игоревна. Мы остаёмся.
Теща посмотрела на него как на умалишённого.
Что значит остаётесь? Ты в своём уме? Я же сказала, завтра утром здесь будут новые жильцы!
Совершенно верно, – кивнул Дмитрий. Он подошёл к своей куртке, висевшей на стуле, и достал из внутреннего кармана несколько сложенных бумаг и пухлый конверт.
Я вчера звонил вашему риелтору, – спокойно продолжил он. – Представился потенциальным клиентом. Сказал, что готов снять эту квартиру на год, без торга, и оплатить первый и последний месяц сразу. Риелтор был в восторге. Мы с ним сегодня встретились.
Он протянул ей бумаги и конверт.
Вот. Договор аренды. На моё имя. А вот деньги за два месяца, как вы и хотели. Всё официально. Мы теперь ваши жильцы. Будем платить по рыночной цене. Вы же этого хотели? Получить доход с квартиры? Получайте.
Тамара Игоревна смотрела то на договор, то на конверт с деньгами, то на своего зятя. Её лицо медленно меняло цвет с победоносно-розового на пепельно-серый. Её гениальный план – получить деньги и одновременно вышвырнуть на улицу семью дочери, поставив их в унизительное положение, – рассыпался в прах. Она не могла отказаться. Договор был заключён через её же риелтора. Деньги были вот они, в руках. Она получила ровно то, чего требовала. Но потеряла главное – власть, контроль, возможность унижать.
Она молча, с силой выхватила у него договор и деньги.
Посмотрим, как вы запоёте, когда придёт время платить за следующий месяц, – прошипела она.
Не волнуйтесь, заплатим, – спокойно ответил Дмитрий.
Теща, поняв, что битва проиграна, развернулась и, не прощаясь, вышла.
Дмитрий закрыл за ней дверь. Ольга смотрела на него во все глаза. В её взгляде была смесь шока, восторга и безмерного, всепоглощающего уважения. Её тихий, скромный муж, которого она иногда втайне упрекала в мягкости, только что в одиночку выиграл войну. Без единого крика, без единого упрёка.
Она подошла и крепко обняла его.
Ты… ты гений, – прошептала она.
Они знали, что это только на год. Что им предстоит много работать, чтобы накопить на свою собственную крепость. Но сейчас, стоя посреди заставленной коробками квартиры, они не чувствовали себя бездомными. Наоборот. Они впервые почувствовали себя настоящей, несокрушимой семьёй. И хозяином в ней был он. Её муж.
