Весенний ветер гулял по улицам, нагло забирался под куртки и плащи, словно проверяя, насколько крепко люди держатся за свои иллюзии о наступившем тепле. Лида затормозила на светофоре, постукивая пальцами по рулю в такт мелодии, звучавшей из динамиков. Старенький «Фольксваген» покачивался на небольших кочках городской дороги, издавая приглушенное урчание. Лида не обращала внимания на эти звуки — за пять лет езды на этой машине она изучила каждый её скрип.
«Надеюсь, Оле понравится», — подумала женщина, представляя лицо сестры, когда та увидит подарок.
Вчера Лида приобрела для младшей сестры «Рено» — не новый, но в хорошем состоянии, с минимальным пробегом и недавно пройденным техосмотром. На большее денег не хватило, да и не видела она смысла тратить все сбережения на новую машину для начинающего водителя. Оля только-только получила права, училась в университете на втором курсе и каждый день тратила на дорогу из пригорода почти три часа.
Их мать ушла из жизни, когда Лиде было двадцать два, а Оле — четырнадцать. Отец исчез из их жизни намного раньше, оставив после себя лишь имя в свидетельстве о рождении и смутные воспоминания о высоком мужчине с громким голосом. Лида вынуждена была прервать учёбу в институте, устроиться на работу в бухгалтерию местного завода и взять на себя заботу о сестре и небольшом доме в пригороде, оставшемся им от матери.
— Да ладно! — усмехнулась она, вспоминая, как восемь лет назад рыдала в подушку по ночам, не зная, где брать деньги на еду и одежду для Оли, как ругалась с директором школы, пытаясь объяснить, почему сестра ходит в старой форме. — Справились же.
Зелёный свет загорелся, и машина тронулась с места. Лида свернула во двор и заглушила двигатель. На сиденье рядом лежал большой плюшевый заяц с бантом на шее и коробка конфет — дополнение к основному подарку. Она достала телефон и набрала номер сестры.
— Олюш, ты дома? Я подъехала, выходи, у меня для тебя сюрприз.
Оля выпорхнула из подъезда через пять минут — тоненькая, с копной светлых волос, в ярко-синем пальто нараспашку. Вылитая мать в молодости, только характер другой — мягче, податливее. Мать была жёсткой женщиной, научившейся выживать после того, как муж оставил её с двумя детьми. Порой Лиде казалось, что она унаследовала эту материнскую жёсткость, а Оле досталась только внешность.
— Ли-ида! — Оля расцвела в улыбке, увидев сестру, и бросилась обнимать её. — Что за сюрприз?
Лида выдержала паузу, наслаждаясь моментом, а потом протянула сестре ключи с брелоком в виде синей эмалированной капельки.
— Это тебе. Теперь не придётся тратить полжизни на автобусы.
Оля уставилась на ключи, не понимая, потом перевела взгляд на стоящую рядом машину. Её лицо на мгновение застыло, а потом медленно вытянулось.
— Это… мне?
— Тебе, тебе, — Лида подтолкнула сестру к машине. — Документы уже на тебя оформлены. Пробег небольшой, состояние отличное. Мы с Антоном вчера весь день колесили по городу, выбирали. Он сам проверял двигатель.
Антон, сосед Лиды по подъезду и автомеханик с пятнадцатилетним стажем, действительно потратил полдня, помогая выбрать подходящую машину. Лида была ему благодарна — сама она разбиралась в автомобилях слабо, могла бы и нарваться на проблемный вариант.
Оля обошла вокруг машины, разглядывая её со всех сторон. На её лице отражалась странная смесь эмоций.
— Это же… старая модель, — наконец произнесла она.
— Два тысячи пятнадцатого года, — кивнула Лида. — Не новая, конечно, но в хорошем состоянии. Для начинающего водителя в самый раз.
— А-а, — протянула Оля, и её губы сложились в кривую улыбку. — Понятно.
Что-то в её голосе заставило Лиду напрячься. Эта интонация была ей знакома — так Оля говорила в детстве, когда ей дарили не то, что она хотела.
— Тебе не нравится? — спросила Лида напрямик.
Оля пожала плечами, не глядя на сестру.
— Ну, я думала… если уж покупать машину, то поновее. У нас в группе у всех современные модели. Представляешь, как надо мной смеяться будут?
Лида почувствовала, как внутри неё что-то дрогнуло и оборвалось. Три месяца она откладывала деньги, отказывая себе в новой одежде и даже в поездке с Антоном на выходные за город. Полтора месяца просматривала объявления, сравнивала цены, узнавала про надёжность разных моделей. И всё для того, чтобы услышать: «Надо мной смеяться будут».
— Смеяться? — переспросила она, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. — Над чем?
— Над тем, что я буду ездить на старье, — Оля наконец посмотрела на неё. — Представляешь, как это выглядит? Все на новеньких иномарках, а я…
— А ты на иномарке двух тысячи пятнадцатого года, — перебила её Лида. — На машине, которую тебе подарила сестра, потому что ты жаловалась, что устаёшь от дороги. Это, по-твоему, повод для насмешек?
Оля отвела взгляд.
— Ты не понимаешь. Сейчас всё решает статус. Если у тебя старая машина, значит, ты неудачница.
— Если у тебя вообще нет машины, ты тоже неудачница? — в голосе Лиды зазвенел металл.
— Нет, — Оля мотнула головой. — Тогда ты просто студентка. А вот если машина есть, но такая… это уже признак того, что ты не можешь позволить себе нормальную.
Лида смотрела на сестру и не узнавала её. Где та девочка, которая радовалась дешёвым заколкам из ларька? Которая гордо носила перешитые Лидой платья и говорила всем, что её сестра — самая лучшая мастерица в мире? Когда Оля успела превратиться в эту капризную барышню, для которой важнее не забота, а «статус»?
— Я тебе машину подарила, а ты нос воротишь и высказываешь, что она не новая? — тихо спросила Лида, и в её голосе прозвучала такая горечь, что Оля невольно вздрогнула. — Отдавай обратно.
— Что? — Оля уставилась на сестру.
— Ключи отдавай, — Лида протянула руку. — Раз тебе стыдно будет на ней ездить — я заберу. Продам обратно. А ты копи на новую, статусную.
— Лид, ты чего? — Оля растерялась. — Я же просто…
— Просто что? — Лида почувствовала, как внутри неё прорывает плотину, сдерживавшую годами копившееся раздражение. — Просто сказала мне, что мой подарок недостаточно хорош для тебя? Что тебе стыдно будет пользоваться тем, что я выбирала для тебя с такой заботой? Просто плюнула мне в душу после всего, что я для тебя сделала?
Голос Лиды становился всё громче, и несколько прохожих обернулись в их сторону. Оля испуганно замахала руками.
— Тише, Лида, люди смотрят!
— Да плевать мне на людей! — выкрикнула Лида. — Я о тебе сейчас говорю! О твоей бессовестности и неблагодарности! Я тебя растила, Оля! Я в двадцать два года бросила институт, потому что надо было о тебе заботиться! Я не выходила замуж, потому что боялась, что отчим будет к тебе плохо относиться! Я горбатилась на трёх работах, чтобы ты могла нормально одеваться и учиться в хорошей школе! А теперь ты стоишь тут и говоришь мне, что тебе стыдно ездить на машине, которую я тебе подарила? Да кем ты себя возомнила?!
Оля побледнела. Она никогда не видела сестру такой — с пылающими глазами, с дрожащими от ярости губами. Лида всегда была спокойной, рассудительной, она не повышала голос даже тогда, когда Оля в подростковом возрасте сбегала из дома или дерзила ей.
— Лида, я не то имела в виду, — пролепетала она.
— А что ты имела в виду? — Лида скрестила руки на груди. — Объясни мне, что именно ты имела в виду, когда сказала, что тебе стыдно будет ездить на этой машине?
Оля молчала, опустив голову. Её плечи поникли, а пальцы нервно теребили пуговицу на пальто.
— Не можешь объяснить? — Лида горько усмехнулась. — Я тебе объясню. Ты обнаглела, Оля. Ты привыкла, что я всегда рядом, всегда решу твои проблемы, всегда поддержу и помогу. Ты воспринимаешь это как должное. Мои жертвы, мою заботу, мою любовь — всё это для тебя просто данность, как воздух, которым ты дышишь. Ты даже не задумываешься о том, чего мне это стоит.
Она замолчала, переводя дыхание. Где-то в глубине души шевельнулось сомнение — может, она слишком сурова? Может, не стоило так набрасываться на сестру? Но обида, копившаяся годами, требовала выхода.
— Знаешь, — продолжила Лида уже спокойнее, — я ведь никогда не просила тебя о благодарности. Я просто хотела, чтобы ты была счастлива. Чтобы у тебя было то, чего не было у меня — нормальная юность, учёба, друзья, возможность выбирать свой путь. Я думала, что делаю всё правильно. А сегодня я поняла, что вырастила эгоистку, которой важнее мнение сокурсников, чем чувства родной сестры.
Оля подняла голову. По её щекам текли слёзы.
— Прости меня, — прошептала она. — Я не хотела тебя обидеть. Просто… Просто я…
— Просто ты привыкла получать всё, что хочешь, — закончила за неё Лида. — А когда получаешь не совсем то, что хотела, начинаешь капризничать, как избалованный ребёнок.
— Я не избалованная! — возразила Оля, и в её голосе мелькнули знакомые Лиде протестующие нотки. — Я просто…
— Просто что? — снова перебила её Лида. — Просто хотела машину получше? Так заработай на неё сама! Я в твоём возрасте уже полностью себя обеспечивала и тебя в придачу!
— Потому что тебе пришлось! — выкрикнула Оля. — Ты всегда этим попрекаешь! Всегда напоминаешь, как тебе тяжело было, как ты жертвовала собой ради меня! А я не просила тебя жертвовать! Не просила бросать институт! Не просила отказываться от личной жизни!
Лида отшатнулась, словно получила пощёчину. Эти слова били точно в цель, в самое больное место.
— Да, не просила, — тихо сказала она. — Но если бы я этого не сделала, что бы с тобой стало? В детдом бы отправили? Или к тётке в Саратов, которая на дух нас с тобой не переносила? Кто бы о тебе позаботился, если не я?
Оля молчала, глядя в сторону.
— Я сделала то, что должна была сделать, — продолжила Лида. — И никогда, слышишь, никогда не жалела об этом. Я жалею только о том, что, видимо, что-то сделала не так, раз вырастила такую неблагодарную…
Она не договорила, осеклась, увидев, как исказилось лицо сестры.
— Я, наверное, пойду, — Оля сделала шаг назад. — Мне… мне на занятия пора.
— Ключи отдай, — напомнила Лида, протягивая руку.
Оля взглянула на ключи в своей ладони, потом на машину.
— Может, всё-таки… Может, я её возьму? Она ведь правда удобная, и…
— Нет, — Лида покачала головой. — Не хочу, чтобы тебе было стыдно за мой подарок. Не хочу, чтобы над тобой смеялись. Ищи себе другую машину. Статусную.
Оля вложила ключи в протянутую ладонь сестры.
— Я не хотела тебя обидеть, — повторила она. — Просто… Ты не понимаешь, как это важно — быть как все. Не выделяться. Не быть объектом насмешек.
— Да, — согласилась Лида, — я не понимаю. Потому что мне всегда было важнее, чтобы у тебя было всё необходимое, а не то, что у всех. Чтобы ты была сыта, одета, обута, чтобы у тебя была крыша над головой. А о том, чтобы быть как все, я как-то не задумывалась. Некогда было.
Они стояли друг напротив друга — старшая и младшая, разделённые не только восемью годами разницы в возрасте, но и пропастью непонимания. Лида вдруг осознала, что это непонимание возникло не сегодня. Оно росло годами, питаясь невысказанными обидами, копившимся раздражением, разными представлениями о жизни.
— Ладно, — сказала она наконец. — Иди на свои занятия. А я поеду продавать машину обратно.
— Лида, — Оля сделала шаг к ней, — давай не будем ссориться. Я просто неудачно выразилась. Конечно, я благодарна тебе за подарок, за всё, что ты для меня делаешь…
— Не надо, — Лида подняла руку, останавливая её. — Не говори того, чего не чувствуешь. Ты ясно дала понять, что тебе стыдно за эту машину. Что ж, я это приняла. Иди, Оля. Тебе действительно пора на занятия.
Оля постояла ещё несколько секунд, глядя на сестру с выражением, в котором смешались обида, растерянность и что-то ещё, трудноопределимое. Потом кивнула и пошла к подъезду.
Лида смотрела ей вслед, чувствуя странную пустоту внутри. Восемь лет она жила ради сестры, отодвигая свои желания и потребности на второй план. Восемь лет она была и матерью, и отцом, и старшей сестрой для Оли. И вот результат — девушка, которой важнее мнение сокурсников, чем чувства самого близкого человека.
«Что я сделала не так?» — думала Лида, садясь в машину. Эта мысль преследовала её всю дорогу до автосалона, где она купила «Рено». К счастью, менеджер согласился выкупить машину обратно, хоть и с небольшой потерей для Лиды.
Вечером, вернувшись домой, она обнаружила на кухонном столе конверт. Внутри лежала записка от Оли: «Прости, что обидела тебя. Ты лучшая сестра в мире, и я очень тебя люблю. Просто иногда мне кажется, что ты меня совсем не понимаешь. Мне важно быть частью своей компании, важно, чтобы меня принимали. Может, это глупо, но для меня это действительно важно. Я знаю, что ты много для меня сделала, и я правда благодарна тебе за всё. Но иногда мне кажется, что ты забываешь — я уже не ребёнок, которого надо опекать. Я взрослый человек со своими желаниями и представлениями о жизни. Пожалуйста, давай поговорим, когда ты остынешь. Люблю тебя. Оля».
Лида перечитала записку несколько раз, пытаясь понять, что чувствует. Злость? Обида? Разочарование? Всё вместе и ещё что-то сверх того — усталость. Глубокая, всепроникающая усталость от того, что приходится всё время быть сильной, отвечать за двоих, решать проблемы, сглаживать углы.
«А ведь она права», — подумала Лида. — «Я действительно забываю, что она уже взрослая. Продолжаю опекать её, как маленькую. Решать за неё».
Она вспомнила, как несколько месяцев назад Оля заговорила о переезде — хотела снять квартиру ближе к университету, вместе с подругой. Лида тогда отговорила её, убедила, что это пустая трата денег, что лучше потерпеть дорогу, но жить в своём доме. Оля спорила, но в конце концов уступила, как всегда.
«Может, я слишком давлю на неё? — подумала Лида. — Может, надо дать ей больше свободы, позволить набивать свои шишки, а не оберегать от всех проблем?»
Она потянулась к телефону, чтобы позвонить сестре, но потом остановилась. Нет, не сейчас. Сейчас она слишком измотана эмоционально, чтобы вести спокойный разговор. К тому же, есть вещи, которые нельзя простить вот так, сразу. Неблагодарность — одна из них.
Лида налила себе чай и села у окна, глядя на темнеющее небо. Сегодняшний день показал ей то, чего она не хотела видеть все эти годы — пропасть между ней и сестрой, различие в их ценностях и взглядах на жизнь. И теперь ей предстояло решить, как жить дальше. Продолжать опекать Олю, зная, что та не ценит её жертв? Или отпустить, позволить идти своим путём, даже если этот путь покажется Лиде ошибочным?
«Я так устала быть сильной», — думала она, глядя, как на улице зажигаются фонари. — «Так устала всё решать сама».
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Антона: «Как прошло вручение подарка? Оля обрадовалась?»
Лида отложила телефон, не ответив. Нет, она не готова рассказывать об этом. Не готова признаться, что все её усилия оказались напрасными, что сестра, ради которой она жила все эти годы, не оценила её заботу.
Она допила чай и пошла в спальню. Завтра будет новый день. Завтра она всё обдумает и решит, как строить отношения с сестрой дальше. А сегодня она просто хотела отдохнуть от всего — от обязанностей, от ответственности, от необходимости быть опорой для кого-то ещё.
Уже засыпая, Лида подумала: «А ведь я ни разу не спросила себя, чего хочу я сама. Всегда только — что нужно Оле, что лучше для Оли. Может, пора наконец подумать и о себе?»
Прошло три месяца. Лида сидела в кафе, ожидая Антона. За эти месяцы многое изменилось. Оля всё-таки переехала в город, сняла квартиру с подругой, устроилась на подработку в кофейню при университете. Они почти не виделись — Лида заезжала раз в неделю, привозила продукты, спрашивала, как дела. Оля отвечала сдержанно, без прежней теплоты. Между ними словно возникла стена — невидимая, но прочная.
Лида наконец решилась на перемены в своей жизни — уволилась с завода и устроилась в частную фирму с более высокой зарплатой. Стала встречаться с Антоном — без оглядки на то, что скажет Оля, без страха, что сестра почувствует себя обделённой вниманием.
«Мы отдаляемся друг от друга», — думала Лида, помешивая кофе. — «С каждым днём всё дальше и дальше».
Но странное дело — она не чувствовала по этому поводу особой грусти. Скорее облегчение — словно с плеч сняли тяжёлый груз, который она несла восемь лет.
Звякнул колокольчик на двери, и в кафе вошёл Антон. Увидев Лиду, он помахал ей и направился к столику.
— Привет, — он наклонился и поцеловал её в щёку. — Извини за опоздание, клиент задержал.
— Ничего страшного, — Лида улыбнулась. — Я только пришла.
Они заговорили о планах на выходные — Антон предлагал съездить на озеро, благо погода стояла тёплая. Лида с удовольствием согласилась. Раньше она бы непременно пригласила с собой Олю, но теперь даже не подумала об этом. У сестры своя жизнь, у неё — своя.
Им принесли заказ, и Лида с удовольствием принялась за десерт. В этот момент дверь кафе снова открылась, и вошла компания молодёжи. Лида мельком взглянула на них и замерла — среди шумной группы студентов была Оля. Она смеялась чему-то, запрокинув голову, и её светлые волосы рассыпались по плечам.
Рядом с ней стоял высокий парень в дорогой куртке. Он обнимал Олю за плечи и что-то говорил ей на ухо. Судя по тому, как сестра прижималась к нему, они были близки.
«Новый ухажёр», — подумала Лида. — «Интересно, она расскажет мне о нём при следующей встрече или нет?»
Оля заметила её и на мгновение замерла. Потом сказала что-то своему спутнику и направилась к столику.
— Привет, — она остановилась в нескольких шагах, словно не решаясь подойти ближе. — Как дела?
— Неплохо, — Лида улыбнулась. — У тебя, вижу, тоже всё хорошо.
— Да, — Оля кивнула. — Познакомилась вот с Игорем. Он на пятом курсе учится.
— Поздравляю, — Лида кивнула в сторону парня, который ждал Олю у барной стойки. — Он симпатичный.
— Да, — Оля улыбнулась. — И на новой BMW ездит. Представляешь, вчера меня в ресторан возил. Такой дорогой, с видом на реку.
Лида промолчала, хотя внутри всё сжалось. Значит, вот что важно для Оли — чтобы парень был с машиной. С дорогой машиной. И чтобы возил в рестораны. Не тот, кто будет любить и поддерживать, а тот, кто обеспечит статус.
— Рада за тебя, — сказала она наконец.
Оля переминалась с ноги на ногу, явно чувствуя себя неловко.
— Лид, я хотела спросить… Ты не могла бы одолжить мне немного денег? Мне не хватает на оплату квартиры в этом месяце. Подработки не хватает, а у Марины тоже сейчас туго с финансами.
Лида медленно отложила вилку. Вот оно что. Не поговорить, не помириться, не наладить отношения пришла Оля. За деньгами.
— У тебя же есть состоятельный ухажёр на BMW, — произнесла она ровным голосом. — Попроси у него.
Оля покраснела.
— Мы только познакомились. Неудобно как-то.
— А у сестры, с которой ты почти не общаешься, просить удобно?
— Ты же всегда помогала, — в голосе Оли проскользнула обида. — Я же верну.
Лида смотрела на сестру и понимала, что ничего не изменилось. Оля по-прежнему считала её своим запасным вариантом, подушкой безопасности, которая выручит в трудную минуту. По-прежнему воспринимала её помощь как должное.
— Нет, — сказала Лида, удивляясь тому, как легко далось ей это слово. — Не дам.
— Что? — Оля моргнула, словно не веря своим ушам.
— Я сказала — нет. Ищи деньги в другом месте. Займи у подруг, у своего нового парня, устройся на вторую работу. Решай свои проблемы сама, Оля. Ты ведь уже взрослая.
— Но Лида…
— У меня свои планы на эти деньги, — перебила её Лида. — И в них не входит оплата твоей квартиры.
Лицо Оли исказилось.
— Вот значит как, — процедила она. — Как только я захотела жить своей жизнью, ты сразу отвернулась от меня!
— Нет, Оля, — покачала головой Лида. — Это ты отвернулась от меня, когда я перестала быть тебе полезной. Когда я предложила не то, что ты хотела получить. И сейчас ты пришла ко мне не потому, что соскучилась или хочешь помириться, а потому что тебе нужны мои деньги.
Она вернулась к своему десерту, давая понять, что разговор окончен. Оля постояла ещё несколько секунд, ожидая, что сестра смягчится, передумает. Но Лида больше не смотрела на неё.
— Ну и ладно, — наконец выпалила Оля. — Обойдусь как-нибудь без твоей помощи.
Она развернулась и пошла к своей компании. Лида видела, как она что-то эмоционально говорит своему парню, как тот оглядывается на их столик. Потом вся компания поднялась и вышла из кафе.
— Всё в порядке? — спросил Антон, с тревогой глядя на Лиду.
— Да, — она кивнула. — Теперь всё в порядке.
И странное дело — она действительно так чувствовала. Словно сбросила с себя последнюю нить, связывавшую её с тяжёлым прошлым, с грузом ответственности, который она несла все эти годы. Словно наконец освободилась — и для новой жизни, и для новых отношений. Без чувства вины, без вечного долга, без необходимости жертвовать собой ради кого-то, кто этого не ценит.
— Так что насчёт озера в эти выходные? — спросила она, возвращаясь к прерванному разговору.
— Я уже забронировал домик, — улыбнулся Антон. — С видом на воду. Тебе понравится.
— Уверена, что понравится, — Лида улыбнулась в ответ.
За окном кафе шумел летний город. Впереди было много дней, свободных от груза прошлого. Дней, которые наконец принадлежали ей одной…
