– Илоночка, солнышко, распорядись насчёт чая, – Роза Романовна величественно восседала во главе стола, наслаждаясь семейным торжеством.
Илона поднялась из-за стола – высокая, стройная, безупречно одетая. Дорогое платье подчеркивало фигуру, но выглядело достаточно строго для семейного ужина. Нонна невольно отметила и идеальную укладку сестры, и маникюр, и макияж – всё как всегда безукоризненно.
– Я помогу, – Нонна поспешила за сестрой на кухню.
В гостиной продолжали обсуждать последние семейные новости. Марк рассказывал о своем новом проекте, Вадим снисходительно улыбался – сразу было видно разницу между преуспевающим бизнесменом и обычным специалистом. Роза Романовна откровенно любовалась старшим зятем.
На кухне Нонна принялась готовить чайные пары.
– Устала сегодня жутко, – вздохнула она. – На работе аврал, потом магазин, готовка… Хорошо хоть пирог вчера испекла.
– Ох, Нонна, жаль тебя, конечно, – Илона изящным движением поправила выбившуюся прядь. – Вот я удачно вышла замуж, не то что ты, и на работе, и дома пашешь.
Нонна удивленно посмотрела на сестру. В её снисходительном тоне проскользнуло что-то… неправильное. Горечь? Зависть? Но к чему? У неё же есть всё – богатый муж, роскошный дом, светская жизнь…
– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила Нонна.
Илона дёрнула плечом:
– Ничего особенного. Просто констатирую факт.
В гостиной звякнули бокалы – мужчины что-то обсуждали, Роза Романовна смеялась. А на кухне повисла странная, звенящая тишина.
Илона помнила свою свадьбу до мелочей. Пять лет прошло, а перед глазами всё так же стоял этот день – роскошный и немного чужой. Венчание, на котором настоял Вадим. «В приличных семьях так положено, дорогая». Она тогда была так влюблена, что даже не заметила этого «положено» – первого кирпичика в стене будущих правил.
Изменения начались исподволь. Сначала Вадим мягко намекнул, что успешному бизнесмену нужна элегантная спутница, а не девочка-бунтарка. Потом посоветовал сменить «вызывающий» рыжий цвет волос на «благородный» каштановый. Она даже обрадовалась – значит, ему не всё равно, как она выглядит.
К концу первого года замужества от прежней Илоны почти ничего не осталось. Репетиции с рок-группой сменились благотворительными вечерами. Встречи однокурсников в любимом кафе – светскими приёмами в особняках. «Жена успешного человека должна… не должна…» – Вадим произносил это с такой уверенностью, что Илона и впрямь начала верить: так правильно.
Только Лидия, её институтская подруга, как-то спросила напрямик:
– Илона, а где ты настоящая? Та, что могла сорваться на концерт любимой группы, что спорила до хрипоты о книгах, что мечтала мир перевернуть?
– Я повзрослела, – Илона аккуратно промокнула губы салфеткой. – В жизни каждой женщины наступает момент, когда нужно остановиться и…
– И начать говорить заученными фразами? – перебила Лидия.
Это была их последняя встреча. Вадим мягко объяснил, что общение с бывшими однокурсниками не укрепляет его репутацию.
Теперь, сидя в маминой кухне, глядя на младшую сестру, Илона вдруг поймала себя на странном чувстве. Зависть? Да, наверное. Но не к тому, что Нонне приходится много работать. А к тому, что она осталась собой – пусть уставшей, загруженной, но настоящей.
Давайте дополню текст, сохраняя логику повествования и не трогая то, что уже хорошо работает. Добавлю детали, которые помогут глубже раскрыть контраст между жизнью сестер и усилят осознание Илоной искусственности своей жизни:
Через неделю после маминого дня рождения Илона с Вадимом приехали на ужин к Ренату и Инессе. В безупречно обставленной гостиной уже собрались другие гости – Михаил с Еленой, ещё пара семейных пар из их круга. Приглушённый свет, запах дорогих духов, звон бокалов – всё как всегда, всё правильно. Илона привычно отметила детали: новая люстра от известного дизайнера, свежие орхидеи, антикварный столик у окна – Инесса умела создавать нужную атмосферу.
– Моя жена, – Вадим чуть приобнял Илону за плечи, – настоящее украшение любого приема.
Илона улыбнулась – именно так, как подобает в такой момент. Вадим продолжал рассказывать о вчерашнем благотворительном вечере, который она вела. Его голос звучал как у экскурсовода, демонстрирующего ценный экспонат.
– О да, – подхватила Инесса, – благотворительность – это так благородно! Я вот тоже подумываю… – она стрельнула глазами в сторону мужа.
Ренат только усмехнулся:
– Дорогая, тебе и на шопинг времени не хватает.
Все засмеялись. Илона тоже – с выверенной интонацией. В горле почему-то встал комок.
Разговор тёк мимо неё – инвестиции, недвижимость, чьи-то деловые успехи и неудачи. Жёны обсуждали новый спа-салон. Илона машинально поддерживала беседу, но мысли были далеко. Она поймала своё отражение в зеркале – идеальная причёска, безупречный макияж, изящное платье. Всё как положено. Всё как учил Вадим. Интересно, что сейчас делает Нонна?
А Нонна в этот момент сидела с Марком в гостиной. Они смотрели старый фильм, на столике остывал чай, в вазочке заканчивалось печенье. На полу валялась книга – Марк читал её перед фильмом, но отложил, заинтересовавшись сюжетом.
– А помнишь, как мы его первый раз смотрели? – Нонна подтянула ноги под себя. – Ты ещё всё время комментировал…
– И ты меня пыталась заткнуть подушкой, – Марк притянул её ближе. – Слушай, может, на майские…
– На Селигер? – они произнесли это одновременно и рассмеялись.
Илона вздрогнула от звонкого смеха Инессы – та рассказывала про недавнюю поездку в Париж. Елена поймала её взгляд:
– Пойдём на террасу? Там прохладнее.
На террасе действительно дышалось легче. Вечерний воздух пах жасмином – Инесса гордилась своим садом. Они говорили о детях Елены, о её работе в медицинском центре, о том, как она успевает совмещать семью и карьеру.
– Михаил иногда ворчит, что я слишком много времени провожу в клинике, – Елена облокотилась на перила. – Но он же знал, на ком женится.
Илона промолчала. А Вадим? Знал ли он, на ком женится? И хотел ли знать? Или ему было всё равно, кого учить, менять, подгонять под свои стандарты?
Домой они возвращались молча. Вадим был доволен – вечер прошёл безупречно. А Илона думала о том, как Елена говорила о своей работе – с живым блеском в глазах. Когда она сама в последний раз говорила о чем-то… своём? Когда в последний раз что-то было действительно своим, а не навязанным, не «положено», не «так принято»?
Утром следующего дня Илона позвонила сестре:
– Нонна, можно к тебе приехать? Просто… поговорить?
Нонна удивилась, но согласилась. Через час они сидели на её кухне.
– Прости за тот разговор у мамы, – Илона крутила в руках чашку. – Я сама не ожидала, что так получится.
– Знаешь, я давно заметила – что-то с тобой происходит. Ты как будто гаснешь.
– Гасну? – Илона невесело усмехнулась. – А я-то думала, что расцветаю. Вадим постоянно говорит, как я расцвела в браке.
– Вадим говорит… – Нонна помедлила. – А ты сама что думаешь?
Илона молчала. Впервые за долгое время её спросили о том, что думает она сама.
– Помнишь, – наконец произнесла она, – как мы с тобой мечтали в детстве? Ты хотела писать, делать острые репортажи, говорить правду. Я – петь, выступать на сцене. Ты свою мечту воплотила – ведешь авторскую колонку, берешь интервью у непростых людей. А я… А я стала чьей-то мечтой об идеальной жене.
– Но ты же любила его.
– Любила. И сейчас… – Илона запнулась. – Понимаешь, он не плохой человек. Он правда заботится обо мне. Просто его забота – это бесконечное улучшение. Как будто я не человек, а проект. Новая прическа – «так элегантнее». Другой стиль – «так респектабельнее». Другие друзья – «так полезнее для моего имиджа».
В двери щелкнул замок – пришла Роза Романовна. Поздоровавшись с дочерьми, она села за стол:
– А я как раз хотела обсудить, что делать с дачей. Вадим говорил, у него есть хороший дизайнер…
– Мама, – Илона вдруг выпрямилась. – А ты помнишь, как я пела? Как мы с ребятами репетировали в гараже?
– Господи, доченька, ну что это ты вспоминаешь? – Роза Романовна поморщилась. – Слава богу, Вадим тебя от этих глупостей отучил. Ты теперь такая элегантная…
– Такая правильная, – Илона встала. – Извини, мне пора.
Дома её ждал Вадим – вернулся с работы раньше обычного.
– Где ты была? – в его голосе звучало недовольство. – Я звонил, хотел пригласить тебя на обед с партнёрами.
– У сестры, – Илона прошла в спальню, начала переодеваться.
– У Нонны? – он поморщился. – Милая, тебе не кажется, что эти посиделки на кухне…
– Что – не соответствуют? – она развернулась к нему. – Знаешь, я тут вспомнила, как мы познакомились. Я тогда пела в баре. Помнишь?
– Конечно, – Вадим улыбнулся. – Ты была такой… непосредственной. Но мы это исправили.
– Исправили? – это слово ударило как пощёчина. – То есть я была неправильной?
– Брось, милая. Ты же понимаешь – в нашем кругу…
– В вашем кругу, – она сама не узнавала свой голос. – Я там чужая. Всегда была чужой.
– Не говори глупостей, – он шагнул ближе. – Ты прекрасно вписалась…
– Потому что ты меня переделал? Потому что я научилась быть куклой?
Вадим замер:
– Я дал тебе всё. Положение в обществе, статус…
– А взамен забрал меня настоящую.
Он смотрел на неё с искренним недоумением:
– Но разве не в этом смысл? Я создал из тебя идеальную жену.
В этот момент что-то оборвалось внутри. Илона вдруг с пронзительной ясностью поняла – он действительно так думает. Для него это нормально – создать, переделать, отшлифовать. Как дорогой камень, как произведение искусства. Не живого человека – украшение для своей коллекции.
Она позвонила Лидии – впервые за несколько лет:
– Ты не занята? Можем встретиться?
Они встретились в том самом кафе, куда ходили после репетиций. Лидия не изменилась – всё та же короткая стрижка, джинсы, яркие бусы.
– Знаешь, – сказала она, выслушав Илону, – я всегда думала: ты правда не видишь или не хочешь видеть?
– Ты о чем?
– О том, как он лепит из тебя то, что хочет видеть рядом с собой. Как из пластилина.
Илона смотрела в окно. За пять лет здесь ничего не изменилось. Изменилась она сама.
– Я ведь до сих пор люблю его. Или думала, что люблю. А теперь не понимаю – его настоящего или того, каким хотела видеть?
В голове звучали его слова: «Я создал из тебя идеальную жену». Создал. Не полюбил – создал. Как вещь, как очередной успешный проект. И она сама превратилась в эту вещь – красивую, дорогую, бездушную.
Кажется, пришло время что-то менять.
Вечером Илона сидела в их с Вадимом спальне, глядя на своё отражение в зеркале туалетного столика. Сколько раз она сидела так, готовясь к очередному приёму? А теперь впервые думала не о макияже – о будущем.
На следующий день она открыла новый счёт в банке. С каждой суммы, что Вадим давал на расходы, она стала откладывать понемногу. Спа, салоны, бутики – он никогда не проверял чеки. Через полгода, может, через год она сможет снять небольшую квартиру и начать новую жизнь.
– Ты какая-то другая в последнее время, – заметил как-то Вадим. – Может, к косметологу записаться?
– Конечно, дорогой, – она улыбнулась привычной светской улыбкой.
Вечером позвонила сестре:
– Нонна, мне нужна твоя помощь. Я решила уйти от Вадима.
– Давно пора, – в голосе сестры не было удивления. – Что нужно?
– Для начала – совет. Как всё правильно рассчитать, чтобы не оказаться на улице.
Они встретились у Нонны. Марк, выслушав ситуацию, достал блокнот:
– Так, давай по порядку. Первое – финансы. Сколько уже удалось отложить?
От светских мероприятий она начала отказываться постепенно. То мигрень, то простуда – Вадим хмурился, но принимал объяснения. Зато стала чаще бывать у матери. Роза Романовна сначала радовалась:
– Вот и правильно, доченька! А то всё приёмы да приёмы…
Но однажды, когда Илона в очередной раз отказалась от благотворительного вечера, мать насторожилась:
– Что-то происходит, я же вижу. С тобой всё в порядке? Ты в последнее время какая-то потерянная…
– Всё в порядке, мама. Просто я наконец-то поняла: я для него – красивая кукла для показа гостям. А я больше не хочу быть куклой.
Роза Романовна замолчала. Впервые по-настоящему вгляделась в дочь – не в причёску, не в маникюр, а в глаза. И что-то такое увидела в них, отчего вдруг осеклась на полуслове.
– Доченька… – только и сказала она. И впервые за долгое время обняла – не чтобы не помять наряд, а по-настоящему, крепко.
Самым сложным было молчать. Не выдать себя раньше времени, не спугнуть. Продолжать играть роль идеальной жены, пока не будет готов план. Нонна помогала считать – сколько нужно на первое время, какую квартиру можно снять. Марк составил список документов, которые надо подготовить.
Иногда, оставаясь одна, она включала в наушниках старые записи их группы. Те, что чудом сохранились у Лидии. Слушала свой голос – живой, настоящий – и понимала: пора возвращаться к себе.
– Всё будет хорошо, – говорила Нонна. – Ты справишься.
И Илона верила. Впервые за долгое время она чувствовала себя… свободной. Пусть пока только внутри, пусть это была всего лишь мысль о свободе – но она уже знала: обратной дороги нет.
Полгода спустя Илона раскладывала вещи в своей новой квартире. Небольшой, но светлой. Из окна открывался вид на парк – обычный городской парк с детскими площадками и старыми липами.
Развод прошёл на удивление спокойно. Вадим, кажется, так и не понял – почему. Смотрел с недоумением, как на сломавшийся механизм. Пытался «починить» – предлагал лучших психологов, новую квартиру, путешествия. Но Илона уже не могла вернуться в золотую клетку.
В дверь позвонили – пришла Нонна с пакетами продуктов.
– Ну что, обживаешься? – она оглядела коробки. – Может, помочь?
– Не надо, – Илона улыбнулась. – Я сама. Представляешь, мне даже нравится – всё расставлять по-своему, как хочется мне, а не дизайнеру интерьеров.
Они устроились на кухне. Илона включила новенький электрический чайник – один из первых её самостоятельных приобретений:
– Не скучаешь? – спросила Нонна. – По прежней жизни?
– Знаешь, – Илона задумалась, – иногда ловлю себя на том, что хочется привычного комфорта. Но потом вспоминаю, какой ценой он давался. И сразу отпускает.
– А работу нашла?
– Да, – Илона оживилась. – Помнишь Катю с журфака? Встретила её недавно. Она теперь арт-директор в продюсерском центре. Позвала меня – говорит, с моим опытом светских мероприятий я отлично впишусь в команду.
– Значит, и эти пять лет не зря прошли?
– Выходит, что так, – Илона рассмеялась. – Знаешь, я тут недавно записи наши старые слушала. И поняла – голос-то никуда не делся. Может, и до сцены снова дорасту.
За окном шумел парк. Илона поймала себя на мысли – как же хорошо просто сидеть вот так, с сестрой, пить чай из простых чашек и говорить о будущем. Своём будущем. Настоящем.
