Когда сын появился на пороге с чемоданом, Виктория ему не обрадовалась. Напротив, она сделал каменное лицо, и скрестив на груди руки, замерла перед ним в прихожей.
— Мама, я опять вернулся,- как ни в чём не бывало, сказал Семён, и глупо улыбнулся. Затем поставил чемодан на пол, и попытался пройти мимо матери в комнату. — Ты позволишь мне пройти?
— Нет, — коротко сказал она.
— Что значит – нет? – вытянулось у него лицо.
— Нет, это значит, нет! Разворачивайся и немедленно уходи.
— Но, мама! – воскликнул он дрогнувшим голосом. — На дворе уже вечер! Куда я сейчас пойду?
— Не мамкай, и иди куда хочешь.
— Как это? Разве ты не поняла, что я вернулся?
— Вернулся с какой целью?
— Как это? Я буду здесь жить… Какое-то время….
— Нет, — опять сказала Виктория, стиснула зубы и замотала головой. — Ты женатый человек, и значит, должен жить вместе со своей женой. Ведь вы с Ирой не разведены.
— Пока нет.
— Вот и хорошо. Но даже если вы и разведётесь, я тебя сюда жить больше не пущу! Ты меня понял?
— Мама! — Сын не хотел верить своим ушам. — Как это не пустишь?
— Очень просто. Не пущу, и всё.
— Но я не хочу больше жить с этой женщиной? Я устал!
— От чего ты устал?
— Я устал от Ирки. Она достала меня своими нравоучениями!
— Прекрасно, — кивнула мать. — Тебе не нравятся нравоучения жены, и ты решил от них сбежать. Но почему ты прибежал именно сюда?
— А куда ещё?
— Как это? Мужчины чаще всего сбегают к лучшему другу, или к каким-нибудь знакомым. В крайнем случае, ты мог сбежать на край света, но только не сюда. Эта квартира тебе не принадлежит. Ты забыл?
— Но я же здесь раньше жил… — растерялся Семён. — И был в этой квартире прописан.
— Это ничего не значит!
— Но, мама… Как ты можешь так говорить? Я же твой сын!
— Не мамкай, говорю. И не пытайся меня разжалобить. Теперь на меня это не подействует. Ты всегда был хитрым, и вил из нас с отцом верёвки. Помнишь, когда мы с отцом пытались тебя воспитывать, ты говорил, что не собираешься жить с нами вечно! Ты помнишь свои слова?
— Я говорил не так…
— А как?
— Я не помню точно…
— Ты говорил, что ты не собираешься вечно держаться за мамкину юбку. Теперь ты опять хочешь за неё схватиться, за эту юбку?
— Я пришёл хвататься не за юбку, мама! Мы поругались с Иркой, и я ушёл! Понимаешь? Мне просто-напросто негде пока жить.
— А при чём здесь я? Ты же ушёл сам. Вот и думай, куда тебе идти.
— Так я я придумал… Мама, я же вернулся не навсегда. Я надеюсь, что когда-нибудь я встречу нормальную женщину, и…
— Нет! — гневно перебила сына Виктория. — Не начинай мне снова рассказывать эти сказки! Так уже было, и не раз! Я помню, как мы с отцом перекрестились, когда ты женился в-первый раз, и съехал от нас. Как мы радовались, что ты, наконец-то, стал семейным человеком. Мы надеялись, что в тебе появится хоть какая-то ответственность… Оказалось, что радовались мы напрасно.
— Мама, зачем ты всё это мне рассказываешь?! Я и так прекрасно про себя всё знаю.
— Нет, ты не всё знаешь!
— Что я не знаю?
— То, что именно ты виновен в смерти своего отца!
— Почему — я? – испугался Семён.
— Потому что, когда ты сбежал от первой жены, и снова вернулся сюда, отец сразу попал в больницу. Он заболел от нервной обстановки, которую ты здесь нам устроил!
— Нет! Он заболел не из-за меня!
— А теперь ты сбежал и от второй жены. Ты решил уморить и меня? Правильно я понимаю?
— Мама, ну зачем ты так говоришь?! Я вернулся сюда только потому, что я знаю, что здесь есть свободная комната…
— Она уже не свободная.
— Как это? — Семён замер. — А кто там теперь живёт?
— Одна прекрасная женщина. Студентка.
— Студентка? – Сын вдруг заулыбался. – Так это же прекрасно, если она студентка. И сколько ей лет?
— Тридцать пять. Она получает второе образование. Её повысили в должности, и ей нужно получить ещё кое-какую специальность. Она снимает у меня комнату.
— Она замужем?
— Нет. От неё недавно, тоже, сбежал муж. И поэтому я боюсь, что ты ей не понравишься.
— Надо же… — Сын заулыбался ещё сильней. – Значит, у нас с ней есть общая тема для разговора. Она сейчас здесь? Ты меня с ней познакомишь?
— Зачем?
— Ну, как? Она одинокая женщина, я одинокий мужчина…
— Да, действительно! – вдруг послышался из глубины комнаты женский басок. – Я одинокая женщина, а ваш сын, Виктория Сергеевна, я так понимаю, любитель приключений.
И тут в дверном проёме прихожей появилась она — красивая, и очень крепко сбитая женщина в махровом халате, и с махровым полотенцем на мокрой голове.
— Ну, кто тут любитель одиноких женщин? – спросила эта студентка, и посмотрела на Семёна так, что у него похолодело в грудной клетке. – Давай знакомиться, Сеня. Так ведь тебя зовут? – Она протянула ему по-мужски руку и представилась: — Старший надзиратель управления федеральной службы исполнения наказания Мария Ивановна Штольц. Я тут краем уха слышала, что у тебя есть со мной общая тема для разговора? Желаешь поговорить о брошенных женщинах? Это ведь теперь твоя любимая тема?
— А… — Семён хотел что-то сказать, но передумал. – Нет, я уже не хочу с вами говорить… — промямлил он.
— Значит, ты просто хочешь переночевать со мной в одной комнате? — усмехнулась Мария Ивановна.
— Нет-нет, что вы… — ещё больше испугался сын. — Я не хочу… И я, пожалуй, пойду…
— Куда?
— Как куда? Домой… У меня же жена есть… Ирой её зовут…
— Ах, Ирой? – Мария Ивановна одобрительно улыбнулась и кивнула. – Вот и хорошо. Передавай ей привет, своей Ире. А мы с твоей мамой завтра ей позвоним, и узнаем, как вы с ней поживаете… Кстати, Сеня, теперь, если тебе опять некуда будет сбежать от жены, ты сразу маме звони. Виктория Сергеевна скажет мне, что у тебя проблема с жильём, и я тебя пристрою в одно хорошее место. Там тебя и накормят, и постель предоставят, и трудоустроят, и одежду дадут, на весь срок.
— На весь срок? – дрогнул у Семёна голос.
— Ну, конечно, на весь, — уже серьёзно кивнула Мария Ивановна. – Ты же туда попадёшь по блату. Кстати, охрана там очень надёжная.
Когда Семён выходил из квартиры матери, он чувствовал, как у него дрожат колени.
А Виктория после его ухода неожиданно пустилась в слёзы. И проплакала она ровно до того момента, когда раздался телефонный звонок невестки Ирины, которая сказала, что Семён вернулся домой, и сразу же попросил прощения.
