— Зачем ты рожала от него? А ведь я говорила… Просила подумать, прежде чем связываться с ним! А ты… И кого винить теперь будешь?
— Мам!
— Не мамкай! — сурово сказала мать. — Все. Родила – терпи! Все проходят через это, не одна ты такая… Избранная.
***
Катя закрыла дверь за последним клиентом и тяжело опустилась на стул. Голова раскалывалась, глаза слезились от напряжения. Третий день подряд допоздна, а толку? Денег работа почти не приносила.
Женщина взглянула на телефон и вздохнула — два пропущенных от матери и ни одного от Андрея. Как всегда…
— Ма-а-ам! Кушать хочу! — четырехлетний Лешка настойчиво дергал ее за рукав— Хочу сосиську! И мультик!
— Лешенька, подожди… — устало отмахнулась от сына женщина. — Скоро будем кушать.
— Куша-а-ать хочу-у-у! — разрыдался вдруг мальчик.
Неожиданно для себя Катя дернулась, схватила его за плечи и встряхнула.
— Замолчи! — раздраженно потребовала она. — Сейчас же прекрати, а то в угол поставлю!
Угроза подействовала, Леша замер и испуганно посмотрел на мать. В комнате вдруг стало очень тихо.
— Прости, малыш, прости… — пробормотала Катя и обняла сына. — Сейчас будем кушать. Иди пока в зал, там мультики включены.
Когда Леша убежал в комнату, Катя горестно покачала головой. Ну вот, она уже на ребенке срывается. А все Андрей… Встретил свою Светочку, и привет. «Я хочу быть счастливым». А она? Ей тоже хотелось счастья! Впрочем, ей хотелось хотя бы просто спать по ночам, а не работать на трех подработках…
***
Катя взяла телефон и набрала мать.
— Да? — голос Марины Васильевны был сухим и деловым.
— Мам, — начала женщина, — все, я… Я больше не могу. Он ушел. Совсем. Алименты через раз. Я не высыпаюсь, срываюсь на ребенка…
—Ну а как ты хотела? — отозвалась мать.
И немного погодя укоризненно добавила:
— А ведь я говорила… Просила подумать, прежде чем рожать от него! А ты… И кого винить теперь будешь?
— Мам!
— Не мамкай! — сурово сказала мать. — Все. Родила – терпи! Все проходят через это, не одна ты такая… Избранная.
— Слушай, а можно мы к тебе приедем? — попросила Катя. — Хотя бы на пару дней? Мне нужно выдохнуть.
Марина помолчала секунду.
— Хорошо, приезжайте. Только не думай, что я буду нянчиться с твоим Лешкой. У меня, в конце концов, своя жизнь.
***
Мать встретила Катю довольно холодно.
— Проходи, располагайся. Вещи в ту комнату. Ванная там, полотенца в шкафу, — распорядилась Марина, забирая у Леши мокрую куртку.
Мальчик жался к матери и с интересом разглядывал бабушкин дом. Ему здесь бывать доводилось редко, обычно бабушка сама приезжала на пару часов, вручала гостинцы и уезжала, ссылаясь на дела.
— Спасибо, мам, — устало выдохнула Катя.
В голове пульсировало только одно: скорее закрыть глаза, забыться хотя бы на час.
Катя уложила Лешу спать и долго сидела рядом с ним. Мальчик сопел и крепко обнимал потрепанного плюшевого зайца. На висках у Лешки выступили капельки пота, губы дрожали, снилось что-то, наверняка нехорошее.
Женщина ласково погладила сына по голове, вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. Мать еще не спала, она смотрела какой-то сериал и пила чай.
— И сколько у тебя этих подработок? — не глядя на дочь, спросила Марина Васильевна.
— Четыре, — сказала Катя, — три удаленки и массаж на дому.
— И как ты только успеваешь ребенка растить при таком графике? — осведомилась мать.
— Ну… Как-то успеваю. А что делать? Алименты копейки, а надо и за квартиру, и… На жизнь.
Марина поджала губы.
— А я предупреждала, что с Андреем каши не сваришь, — сварливо сказала она. — Мамсик он. А ты вцепилась в штаны…
— Мам, ну не начинай, пожалуйста…
— Да я и не начинаю, — пожала плечами мать, — твоя жизнь, твой выбор.
***
После душа Катя устроилась было спать, но сон не шел.
Женщина нашарила сумку, достала телефон, открыла галерею, пролистала фотографии — вот они втроем в кафе, в обнимку счастливые. «Когда это было?» — попыталась припомнить она. — «Год назад? Нет, чуть больше. А потом он ушел…»
Катя посмотрела на мирно спящего Лешку и снова почувствовала раздражение.
«Я с ним не справляюсь», — подумала она.
Ей не нравилось быть матерью. Не нравилось торчать дома с четырехлеткой, которого не с кем оставить. Не нравилось чувствовать эту свинцовую усталость. Не нравилось то, какой она стала, раздражительной, вспыльчивой, несчастной.
«Еще чуть-чуть, и я сорвусь», — пронеслась в голове истеричная мысль.
Катя резко выдохнула и попыталась успокоиться. А потом на нее словно нашло.
Она бесшумно вытащила из сумки блокнот и вырвала оттуда лист. Когда она выводила буквы, ее руки тряслись.
«Мам, я боюсь с ним остаться одна», — писала женщина. — «Боюсь, что накричу на него или… Даже ударю. Я не бросаю его, я вернусь! Я просто… Я больше так не могу… Прости».
Женщина оделась, наспех собрала сумку, не тронув детские вещи, и оставила записку на кухонном столе. Вновь взглянула на спящего сына, тихонько прикоснулась губами к его горячему лбу.
Она обязательно вернется! Она придет, когда сможет быть нормальной матерью… И когда перестанет бояться самой себя.
***
Марина Васильевна проснулась от детского плача. Щурясь от утреннего света, она поплелась в комнату к внуку. Проснувшийся Леша хныкал и озирался по сторонам.
— Бабушка, а где мама? — всхлипнул он.
— Вот же! — ее передернуло от возмущения. — Это она что, на меня его оставила?! Вот же!
Кухня внезапно поплыла перед глазами, и Марина судорожно схватилась за край стола. Сзади послышалось шарканье маленьких ног.
— Ба, а мама где? — требовательно спросил внук.
— Мама уехала, — постепенно приходя в себя, ответила женщина. — Ненадолго, скоро приедет. А мы с тобой пока умоемся и позавтракаем, да?
— А когда она приедет? Я хочу к маме! — Лешка готовился зареветь.
— Скоро приедет, — повторила женщина. — Бегом в ванную!
***
Минут через двадцать, пока внук увлеченно уплетал кашу, Марина попыталась связаться с дочерью, но ее телефон был недоступен.
«Да где же тебя носит-то?» — пробурчала себе под нос Марина. — «Может, Андрей знает?»
Она набрала бывшего зятя, и тот, как ни странно, снял трубку сразу.
— Катя ушла и скинула на меня Лешу, — без обиняков начала женщина. — Может, подскажешь, что мне теперь делать?
— Э-э-э… В смысле ушла? — недоумевал Андрей.
— В прямом! Оставила ребенка и уехала. Трубку не берет. Андрей, слово за тобой. В конце концов, отец ты Леше? Или где?
— Слушайте, — в голосе Андрея появилось раздражение. — Я… Мне бежать надо сейчас. Позвоните маме, что ли… Пусть она заберет пацана! Все, до скорого!
И Андрей повесил трубку.
***
Марина сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев.
— Я еще хочу кашу, — прервал молчание Леша. — И мультик.
— Сейчас, погодь, — нахмурилась Марина.
Голова шла кругом. Вот что ей делать? Ждать Катиного возвращения? В розыск подавать? Так не примут заявление-то… Еще и посмеются, матери надоело сидеть со своим прицепом, и она загуляла, а его спихнула на бабушку. Ну кто ее искать-то будет?! А ей самой через два часа на работу!
Подумав, Марина решительно набрала номер Галины Ивановны.
— Алло? — голос свояченицы звучал настороженно.
— Здравствуйте, Галина. Это Марина, Катина мать…
Она выдохнула и, собравшись с мыслями, продолжила:
— Катя сбежала. Мне нужно бежать на работу. Можно я Лешку вам до вечера привезу?
— Погодите, погодите… Как сбежала? — изумленно переспросила Галина.
— Обыкновенно. Оставила записку и исчезла. Телефон не отвечает. Поможете?
— Нет! — решительно молвила Галина. — Это Катин ребенок, вот пусть сама с ним и разбирается. Нечего тут!
И она бросила трубку.
Марина взглянула на часы, до работы полтора часа, а что делать с ребенком?
— Так, ладно… Спокойно, Марина, спокойно, — сказала себе Марина.
Она позвонила начальнику, сослалась на форс-мажор и отпросилась с работы.
— И что тебе мешало отдать его в садик?! — раздраженно спросила она у стены.
Впрочем, сетовать было бесполезно. Леша в садик не ходил, и теперь ей предстояло решать, что делать дальше. Причем срочно. Впрочем, решение тут могло быть только одно…
***
Утром следующего дня Марина взяла за руку Лешу, который все не переставал «мамкать», и отправилась в опеку. Там ее встретила уставшая женщина лет сорока.
— Значит, ваша дочь исчезла и не выходит на связь? — уточнила она, заполняя бумаги. — А отец что?
— Он ушел из семьи год назад, алименты платит нерегулярно, — сухо сказала Марина.
— М-м-м… — кивнула женщина. — Так, смотрите. Сейчас мы оформим временную опеку на вас. Но!
Она подняла палец.
— Если мать или отец потребуют ребенка обратно, мы будем обязаны удовлетворить их просьбу… Ну, если, конечно, нет оснований для лишения родительских прав.
— И что же считается основанием?
— Ну, вообще, оставление ребенка — это уже серьезно. Однако все-таки для лишения прав этого недостаточно. Вот если бы она бросала его систематически…
— Ясно, — отозвалась Марина.
***
Марина вернулась из опеки, снова связалась с Андреем и пригрозила ему лишением родительских прав. Пока она размышляла, что делать дальше, ей позвонила Галина.
— Я тут подумала… — голос свояченицы звучал неуверенно. — Может, и правда помочь чем? Внук все-таки, а я на пенсии… В общем, это… Привозите его.
— С чего вдруг? — усмехнулась Марина. — Вы же говорили, что это не ваше дело.
— Да Андрей мне тут звонил, — неохотно признала Галина. — Сказал, что вы в опеку ходили. И что могут быть проблемы, если отец не участвует в воспитании.
«Ну вот», — удовлетворенно подумала Марина. — «Метод кнута и пряника в действии. Кнут помог».
— Хорошо, завтра утром привезу его.
***
С тех пор прошла неделя. Благодаря помощи Галины Ивановны, которая сидела с Лешей днем, стало гораздо проще. Однако все равно Марине было сложно перестроиться на такой режим, в голове не укладывалось, что Катя могла поступить так с ней и с сыном.
Однажды вечером, после того как Леша уснул, бабушки разговорились.
— Как там Андрей? — спросила Марина.
Галина покачала головой и махнула рукой.
— Новая жена, новая жизнь, — в ее голосе слышался явный сарказм. — Не звонит по две недели, а о том, чтобы приехать…
— Ясно.
Леша вдруг захныкал во сне и снова позвал маму.
— Опять кошмары, — вздохнула Марина. — Всю неделю просыпается и плачет.
— Ничего, пройдет, — отозвалась Галина. — Это возрастное. Все они в таком возрасте спят беспокойно… Пройдет…
Немного погодя Галина задумчиво молвила:
— Слушай, Марин… А что, если… Я вот думаю… Может, нам его не отдавать? Ну когда Катерина объявится… Или если у Андрея вдруг совесть проснется… А? Что думаешь?
— Да ну, Галь… — поморщилась Марина. — Они родители, имеют право.
— Право, право, — раздраженно перебила Галина. — А что толку от этого права, если и горе-матери, и горе-отцу все равно на ребенка?
— Ну Кате не все равно! — уверенно возразила Марина. — Она просто устала.
— Э-э-э! — покачала головой Галина. — Вот умная ты женщина, а в сказки веришь.
— Ну какие еще тебе сказки-то? — вскинулась Марина. — Ну не может мать бросить своего ребенка навсегда!
— Может, — возразила Галина. — Еще как может… Помнишь, как мы цапались, когда наши дети поженились? Ты меня терпеть не могла.
— Я? — подняла брови Марина. — Это, вообще-то, ты меня презирала, мол, не так воспитала дочь…
— Ну, может, и так… — пожала плечами Галина. — Чего старое-то поминать? Я, вообще-то, о том, что Лешка, он же самый невинный во всей этой истории! И сейчас ему не с матерью лучше, а с нами.
Марина спорить не стала.
***
Так у них и повелось. Галина сидела с внуком днем, Марина забирала его к себе на ночь. Как-то, укладывая Лешу спать, женщина спросила:
— Ну как тебе с бабушками-то? Нравится?
Он кивнул, но потом все равно спросил про маму.
— Мама скоро вернется, — успокаивала внука Марина. — Но, Леш, смотри сам, у тебя аж целых две бабушки! Ну у кого еще так? Разве плохо, а?
И Лешка согласно улыбнулся.
***
Через месяц объявилась Катя.
— Мам… Я… У меня все хорошо. Встала на учет к психотерапевту, уволилась с двух подработок, нашла нормальную работу, — голос Кати в трубке звучал тихо, но твердо. — Как там Лешка?
— Нормально, — ответила Марина, поглядывая на Лешу, увлеченно рисующего за столом. — Рисует вон сидит.
Мальчик поднял голову и показал бабушке свой рисунок — три фигурки, держащиеся за руки.
— Это кто? — спросила Марина, прикрыв трубку ладонью.
— Это я, это ты, а это баба Галя, — деловито пояснил Леша.
Вскоре Катерина вернулась за Лешей и по настоянию обеих бабушек отдала его в частный детский сад. Андрей сыном так и не поинтересовался, но Катю, как и обеих родственниц, это уже не особо волнует.
