— Олег, что ты такое говоришь, какое расставание? Мы в браке пятнадцать лет, у нас трое детей с тобой! — Арина смотрела непонимающе.
— Детей сюда не приплетай, — зло ответил муж. — Им я алименты платить буду. А ты надоела мне хуже горькой редьки, и я наконец встретил женщину, с которой буду счастлив!
Эта новость стала громом среди ясного неба. Женщину? Другую? Арина поверить услышанному не могла, но это, как оказалось, было только начало.
— То есть ты нашёл кого-то, пока жил с нами, и бросаешь меня и своих детей? — как-то по-детски жалобно снова уточнила женщина.
Да, пятнадцать лет брака за спиной — совсем не гарантия того, что в горе и радости, в здравии и в беде. Теперь Арина понимала это так ясно, что слёзы горечи и обиды наворачивались на глаза, а дышать было трудно, словно кто-то стиснул ей горло.
— Именно так. И, напомню тебе, если ты забыла, что дом оформлен на мою мать, а значит, ты можешь собирать свои вещи, — сказанное Олегом всё меньше вязалось с тем, каким мужа знала Арина.
Да, у него был непростой характер, но ей казалось, что он любит и её, и детей. Купили землю, столько вложили в строительство дома.
Экономили на всём, пахали, как проклятые. Арина и в декрете-то, по сути, не была, так как работала фрилансером. Шатаясь от недосыпа, делала заказы по дизайну сайтов под ключ, никогда не срывала дедлайны, жалела мужа. А оказалось — всё зря.
— Я забираю дом, а вы можете решать, как жить дальше, — вновь припечатал Олег.
Арина смутно помнила, как они брали землю. Да, она была на двоих, туда был вложен материнский капитал, а вот дом был уже статьёй особой. И записали его тогда действительно на маму Олега, Ирину Витальевну.
Отношения со свекровью у Арины были ровными — ни тёплыми, но и без открытой войны.
Ирина Витальевна не лезла в жизнь молодых, посильно помогала с внуками, которых искренне любила.
— Ты не посмеешь так с нами поступить, — одними губами, потому что голос пропал, сказала жена.
— Арина, не устраивай сцен, они никому давно не интересны, как и ты сама мне. Собирай вещи детей и свои, я итак добр — даю тебе время. Но поспеши, долго ждать никто не станет. Вызову правоохранителей, и поговорим уже не так душевно и мило.
Муж больше ничего не сказал. Оделся и ушёл.
Арина села прямо на пол в кухне, где стояла, схватилась за голову. Дети были в школе, младший в садике. Как она скажет им, что родной отец гонит их из собственного дома?
Через несколько часов Арина позвонила своей маме.
— Господи, дочка, что с голосом? Ты плачешь? — сразу забеспокоилась та.
— Мамуль, да, но ты не беспокойся только. Мне нужна твоя помощь с мелкими. Забери, пожалуйста, мальчиков из школы и Катеньку из сада на выходные, хорошо? Мне нужно кое-что уладить, — затараторила женщина.
— Милая моя, конечно. Мы так с дедушкой по ним соскучились. Что-то ещё нужно?
— Нет, мамочка, спасибо! Я справлюсь.
Арина повесила трубку. Что же делать? Как быть?
Набрала подругу, у которой муж работал юристом и как раз специализировался на таких вот деликатных вопросах раздела имущества в случае расставания супругов.
— Спокойно, Ариш. Во-первых, земля под материнский капитал, а это значит, что в самом плохом случае твоему… как бы помягче назвать этого козлёночка, который хлебнул из копытца и стал Олежечкой, — не удержавшись, съязвила Тома на том конце трубки, — ему придётся взять дом под мышку и чапать с твоей земли. Она принадлежит ещё и детям в равных долях по закону.
— Но в доме у меня никаких прав?
Подруга перезвонила через полчаса, поговорив с супругом:
— Если всё записано на твою свекровь, то единственное, что ты можешь сделать, это потребовать компенсацию за ремонт, строительство и так далее. Ищи чеки, выписки, всё, что было за эти годы.
Господи, чеки, выписки! Арина доверяла мужу, она и подумать не могла, что нужно хранить все эти бумажки, в которых она ровным счётом ничего не понимала.
А через пару часов вернулся неблаговерный со своей новой пассией.
Эффектная брюнетка пышных форм и юных лет по-хозяйски цокала каблуками по ламинату, даже не удосужившись снять осенние сапоги. От грязных её следов Арине хотелось поморщиться.
Словно мало было ей унижения, так ещё и не постеснялся свою «ножки с обложки» привести.
— Тут повесим картину, стол выбросим… — приторно-сладким тоном говорила ярко накрашенная девица.
Духами от неё несло так, словно она упала в своей стриженной норке модели «автоледи» в чан с парфюмом — Арине решительно хотелось поморщиться, она резких запахов терпеть не могла.
— Это стол моего дедушки, и я за ним работаю, — сказала она.
— Вот и прекрасно, Аришечка! Заберёшь с собой — в новую жизнь, так сказать, — пропела девица.
— Вероника, смотри, зато какой участок большой, там у нас пионы, гортензии, крыжовник, — включился Олег.
— Ненавижу гортензии! Безвкусица какая! — наморщила носик девушка.
Арине хотелось взвыть. Не в силах больше выносить это издевательство, она оделась и ушла.
Шла по городским улицам, которые затапливали сумерки, и опомнилась, только когда столкнулась нос к носу со своей свекровью.
— Арина? — Ирина Витальевна удивлённо воззрилась на сноху. — А ты чего тут по холоду без шапки. Ну-ка, пойдём в кафе, поговорим. Я вижу, что-то стряслось.
Молодая женщина была в таком состоянии, что её можно было босиком по углям провести — она бы и не вздрогнула. Настолько сильным потрясением для неё стал поступок и дальнейшее унижение от мужа.
Она думала, он любит её.
Задерживается на работе, чтобы побольше зарплата была, чтобы детям на кружки денег дать, новую одежду купить, чтобы… А он там себе эту Веронику завёл.
— Расскажи мне всё как есть, девочка, — надавила голосом свекровь и взяла сноху за ледяную руку, крепко её пожав. — Правда она завсегда лучше, так что говори.
И Арину прорвало. Всё, что накопилось за этот день, молодая женщина, давясь слезами, рассказывала теперь матери мужа. Та слушала и всё плотнее сжимала губы.
— Дом на вас, он меня с детьми гонит на улицу… Привет эту, эту… Ик! — от слёз на Арину даже икота напала.
— Официант! — зычно крикнула свекровь. — Тёплой воды без газа подайте нам, а ещё стейк и тёплый салат по-восточному.
Арина едва не рассмеялась — она решила отпраздновать, что её с детьми гонят на улицу с тощей сумкой вещей? А она-то распинается, откровенничает, плачет…
— Пей мелкими глотками и дыши, — подала Ирина Витальевна ей стакан.
На удивление, вода помогла. Она была довольно сильно подогрета, и постепенно даже руки перестали быть такими ледяными.
— С-п-спасибо, — всё ещё стуча зубами о стакан, сказала Арина.
Ирина Витальевна подвинула к ней салат и стейк, оплатила счёт и сказала:
— А теперь немедленно ешь, а то смотреть страшно, какая худая. Одни глаза и губы синие!
— Зачем есть? Я не хочу совсем…
— Ешь и слушай! — в голосе свекрови лязгнул металл. — Дом мы завтра же с тобой поедем в регистрационную палату и перепишем на тебя. Я сделаю дарственную, и всё будет принадлежать тебе и моим внукам.
Арина успела отрезать и положить в рот кусочек стейка.
Благо не начала жевать, а то подавилась бы. Но глаза у неё округлились так, что молодая женщина стала похожа на рыбку.
— Вы сейчас не шутите?
— Не будешь есть, никуда не поедем! — зашипела свекровь.
Она поцокала ярко-красными ногтями по столу, перебирая тонкими пальцами в массивных серебряных кольцах.
— А что скажет Олег?
— А что скажет Олег? Может, как предал своих троих детей и верную хорошую женщину, что была его женой? Или может, как он на стороне с какой-то шваброй крутил? М?
Знаешь, дочка, — впервые так ласково и искренне назвала Арину мать мужа, — у него ума нет, раз он тебя бросил. И получит по заслугам.
Ирина Витальевна выполнила всё, что сказала. Арина пришла домой с дарственной и положила документ прямо перед без пяти минут бывшим мужем и его новой пассией. Он орал, что та обманула его мать, что манипулировала детьми.
Арина улыбалась — такую, как Ирина Витальевна, невозможно запутать. Это одна из самых порядочных женщин, которую знала молодая женщина.
Она была безумно благодарна свекрови за себя и детей. Выставила мужа с чистой совестью. Он пошёл скандалить к матери.
Та быстро поставила его на место, нахлестав словами. Она умела, тут у Ирины Витальевны настоящий талант был — за словом в карман не лезла.
Арина осталась в своём доме. Теперь все права были на её и детей стороне. После она узнала, что орла без перьев новая цыпочка Олега послала куда подальше.
Муженёк вернулся к бывшей супруге.
— Ариш, прости меня, я умоляю тебя! Я всё осознал, ты так нужна мне! — пафосно простирая к женщине руки, восклицал Олег.
Хотелось закатить глаза и захлопнуть дверь. Первого Арина делать не стала, а вот входной хлопнула с чистой совестью.
— Я ещё проучу тебя, слышишь! Ты ещё заплатишь за свой поступок! — кричал он.
Но время шло, Арина жила своей жизнью, из которой пропал бессильный перед буквой закона бессовестный Олег. Со свекровью сноха осталась в очень тёплых отношениях, они часто виделись и много разговаривали.
А Арина наслаждалась тем, что теперь не нужно было наглаживать рубашки, проглатывать обиды, подстраиваться под супруга с непростым характером. Она чувствовала, как тяготил её брак все эти годы, и радовалась свободе. Да и после предательства Олега она бы не сумела его простить, такой уж Арина была человек.
