Наталья в третий раз переставила салатницу, придирчиво оглядывая накрытый стол. Солнце клонилось к закату, бросая теплые блики на хрустальные бокалы – подарок свекрови на прошлое Рождество.
«Наверняка сегодня опять скажет, что я неправильно их расставила», – вздохнула молодая женщина, машинально одергивая рукав простой трикотажной кофты.
Она вспомнила, как в прошлый раз свекровь Регина Михайловна весь вечер отпускала колкости о «деревенском происхождении» ее семьи, колхозном поведении и глупом мышлении родственников.
«Только бы все прошло спокойно», – подумала Наталья и отчаянно вздохнула.
Три года назад, когда Павел привез девушку из небольшой деревни Сосновка, где гостил у друга на рыбалке, Регина Михайловна едва не лишилась дара речи: ее единственный сын, успешный столичный архитектор, выбрал себе в жены простую девушку из глубинки!
Как женщина не старалась отговорить сына от решения, которое “сломает ему жизнь”, молодой человек был непреклонен и настоял на свадьбе. Матери ничего не оставалось, как смириться и согласиться на “этот нелепый брак”.
***
… Звонок в дверь прервал размышления Натальи.
– А вот и долгожданные гости! — радостно промолвила девушка и бросилась встречать родственников.
На пороге стояли ее родители – Анна Петровна и Николай Иванович, приехавшие из Сосновки. Следом появились свекры – Регина Михайловна с мужем Виктором Сергеевичем.
«Боже, опять эти джинсы и кофточка, – поморщилась свекровь, окидывая невестку придирчивым взглядом. Могла бы и платье надеть, все-таки праздник!» — подумала про себя свекровь.
– Регина Михайловна, проходите, пожалуйста, – улыбнулась Наталья, пропуская гостей в квартиру.
– Да-да, – процедила женщина, демонстративно поправляя жемчужное колье.
***
За столом атмосфера накалялась с каждой минутой. Регина Михайловна то и дело вставляла в разговор колкие “шпильки”:
– Павлуша, ты еще больше поправился. Так нельзя! Нужно есть нормальную здоровую пищу, а не вот это все… Готовит тебе кто-нибудь нормально? Хотя что я спрашиваю?
– Мама, Наташа прекрасно готовит, – устало ответил Павел.
– Ну да, ну да… Деревенская кухня, что с нее взять.
Анна Петровна, мать Натальи, побагровела:
– А что не так с нашей кухней? Может, щи да каша – не ваша пища?
– Просто в приличных домах принято подавать более изысканные блюда, – парировала Регина Михайловна. – Хотя откуда вам знать…
– Мама, прекрати! – не выдержал Павел.
Виктор Сергеевич и Николай Иванович молча переглянулись: мужчины старались не вмешиваться в женские перепалки.
– Я только хочу как лучше, – всплеснула руками свекровь. – Вот недавно была у Верочки, моей подруги, – ее невестка из очень хорошей семьи. Такая воспитанная девушка, на трех языках говорит…
– Зато наша Наташенька с золотым сердцем, – вступилась Анна Петровна. – И руки у нее золотые.
– Ах, оставьте эти деревенские присказки! – поморщилась Регина Михайловна. – Сейчас другое время, другие требования…
Наталья сидела бледная, закусив губу. Она привыкла к постоянным придиркам свекрови, но сегодня, при родителях, было особенно больно и неприятно слушать оскорбления в свой адрес.
– А помнишь, Павлуша, – продолжала Регина Михайловна, – как ты в Париже познакомился с дочкой профессора Рябинина? Такая утонченная девушка…
– Мама! – Павел стукнул кулаком по столу. – Я люблю Наташу и не позволю…
– Ладно-ладно, – примирительно поднял руки Виктор Сергеевич. – Давайте выпьем за именинника.
***
Однако праздничного настроения больше не было. Родители Натальи засобирались домой раньше времени, несмотря на уговоры дочери остаться.
– Спасибо за чудесный вечер, – ядовито улыбнулась на прощание Регина Михайловна. – Хотя сервировка стола оставляет желать лучшего… В следующий раз могу показать, как это делается в приличном обществе.
Когда все разошлись, Наталья долго плакала в подушку. Супруг гладил ее по голове и шептал слова любви, но оба понимали: это не последняя выходка его матери и подобные ситуации будут повторяться снова и снова.
Той ночью Наталья долго не могла уснуть. Лежа в темноте, она слушала ровное дыхание мужа и думала о том, как устала притворяться, что колкости свекрови ее не задевают.
«Ничего, я сильная, я справлюсь», – шептала она себе, не подозревая, что совсем скоро события примут совершенно неожиданный оборот.
***
Телефонный звонок раздался под утро. Наталья, с трудом разлепив глаза, услышала срывающийся голос матери:
– Доченька, бабушка Клава… Ночью… Сердце…
Через три часа они с Павлом уже были в Сосновке. Старенький дом на окраине деревни, где прошло Наташино детство, встретил их непривычной тишиной. Здесь больше не пахло свежими пирогами, не слышно было негромкого напевания бабушки Клавдии, когда та возилась в палисаднике с любимыми георгинами.
На похороны собралась вся деревня. Бабушку Клаву здесь любили – она долгие годы работала фельдшером, многим помогла появиться на свет, выхаживала больных, никому не отказывала в помощи.
– Золотой человек была, – вздыхали старушки. – Таких теперь мало…
***
Через неделю после похорон пришел нотариус. Оказалось, бабушка за полгода до смерти составила завещание, по которому весь дом с участком отходил любимой внучке.
– Там еще записка тебе, Наташенька, – сказал нотариус, протягивая пожелтевший конверт.
«Милая моя внученька, – писала бабушка. – Знаю, нелегко тебе живется в городе. Свекровь твоя, уж прости старую, змея подколодная. Но ты держись, родная. А дом пусть будет твоей отдушиной. Здесь все дышит любовью – каждый уголок, каждая половица. Береги его».
Наталья плакала, перечитывая строки, выведенные родным старческим почерком. Девушка никак не могла смириться с тем, что родного человека уже нет рядом. И никогда больше не будет…
***
Новость о наследстве быстро долетела до Регины Михайловны. Не прошло и дня, как свекровь появилась на пороге квартиры молодых супругов.
– А я как раз о вас думала! – защебетала она непривычно ласково. – Какое удачное стечение обстоятельств! Знаете, мы с Виктором Сергеевичем давно мечтали о даче. А тут такой замечательный вариант – и место чудесное, и дом крепкий…
– Простите, что? – не поняла Наталья.
– Ну как же, милая, дом-то бабушкин теперь ваш. А вам он, в сущности, ни к чему – вы же городские жители. А мы бы там такую дачу устроили! Я уже и дизайнера присмотрела, он такие прелестные проекты делает…
– Но это же… – Наталья задохнулась от возмущения.
– Я говорю про сделку, не переживай. Я забираю дом, который ты получила в наследство от бабки. Теперь это будет моя дача! Но! Мне ничего даром не нужно! Я заплачу! Однако не стану скрывать… рассчитываю на большую скидку. Мы же родственники! – продолжала щебетать свекровь. – Разве для вас эти деньги будут лишними? На ремонт квартиры или на отпуск потратите. Павлуша, скажи ей!
Павел растерянно молчал, переводя взгляд с матери на жену.
– Я подумаю, – тихо сказала Наталья и выскочила из комнаты.
***
Вечером девушка позвонила матери и рассказала о визите свекрови.
– Знаешь что, дочка, – после долгой паузы произнесла Анна Петровна, – а продай-ка ты ей дом.
– Мама! Как ты можешь такое говорить? Это же бабушкино наследство!
– Вот именно, – в голосе матери появились странные нотки. – Бабушкино наследство. И я точно знаю, как бы поступила твоя бабушка. Доверься мне, Наташенька. Просто скажи этой… свекрови, что согласна.
– Но зачем?
– Увидишь, – загадочно ответила мать. – Иногда нужно сделать шаг назад, чтобы потом прыгнуть вперед. Я все устрою.
В трубке слышалось какое-то шуршание – похоже, мать что-то писала.
– Хорошо, – неуверенно согласилась Наталья. – Я сделаю, как ты говоришь.
Она не знала, что в этот момент Анна Петровна, сидя за старым кухонным столом, набрасывала план, который должен был раз и навсегда проучить зарвавшуюся городскую сватью…
***
Регина Михайловна торжествовала.
Едва получив документы на дом, она развила бурную деятельность: наняла бригаду строителей, выписала дизайнера из столицы и каждые выходные наведывалась в Сосновку – руководить процессом преображения «этой деревенской развалюхи в приличное место».
Анна Петровна внимательно наблюдала за происходящим.
Окончательный план у женщины созрел, когда она случайно услышала, как сватья хвасталась по телефону подруге:
– Милочка, я устрою здесь такую зону отдыха! Закачаешься! Уже договорилась с риелтором – распродадим соседние участки приличным людям. Представляешь, какое место будет?
***
Анна Петровна не сидела сложа руки, а сразу же приступила к делу.
На следующий день она обошла всех соседей, рассказала о планах горожанки, которая решила сделать из деревни “сборище пьяных тусовщиков” и предложила объединиться, чтобы помешать подобному свершиться.
Односельчане единогласно поддержали предложение женщины.
К вечеру на лавочке у калитки собрался народ – чинно, по-деревенски.
– Слыхали новость? – громко начала Петровна. – Говорят, свиноферму будут строить прямо за околицей. Большую, на тысячу голов.
– Да ну! – ахнули женщины. – Где?
– А вон там, – махнула рукой Анна Петровна в сторону поля за домами. – Уже и документы подписаны. Мой-то Николай в администрации вчера был, сам видел.
Новость молниеносно разлетелась по деревне. Через пару дней к Регине Михайловне подошел прораб:
– Извините, хозяйка, но мы, пожалуй, откажемся от работы.
– Почему это?
– Да кто ж дачу-то рядом со свинофермой строить будет? Запах же, мухи…
– Какой свинофермой? – опешила Регина Михайловна.
Через пару часов она уже знала все подробности будущего строительства, а спустя неделю к ней примчался перепуганный риелтор:
– Регина Михайловна, все клиенты отказались! Говорят, что такие участки им даром не нужны.
Когда на пороге появился местный фермер с предложением выкупить дом «по сходной цене, пока совсем не обесценился», Регина Михайловна схватилась за сердце.
– Продавайте, пока дают, – посоветовала зашедшая «случайно» родственница. – А то ведь как свиноферму построят – вообще никто не возьмет. Вон, Маркеловы уже дом продали, уезжают. И Степановы собираются…
Регина Михайловна металась в панике. Ее грандиозные планы рушились на глазах. Элитная зона отдыха рядом со свинофермой – это абсурд!
Через месяц, когда она все-таки решилась продать дом «хоть за какие-то деньги», выяснилось, что никакой свинофермы не будет. Просто слухи…
Анна Петровна, глядя на бледную сватью, только усмехнулась: «Вот так-то, голубушка. Не все то золото, что блестит. И не всякое место, даже самое простое, можно вот так запросто под себя переделать».
***
Прошло несколько месяцев. Свекровь не звонила, не писала. Тогда Наталья решила сделать первый шаг, позвонила и, как ни в чем не бывало, пригласила свекровь в гости. К удивлению невестки, та сразу же согласилась и сказала, что на выходные заедет.
На семейном ужине было непривычно тихо. Регина Михайловна постоянно крутила в руках чайную ложечку и о чем-то думала.
Наталья разливала чай, пряча улыбку.
– Я все равно не понимаю, – наконец нарушила молчание свекровь, – как можно было так… так подло поступить?
– Подло? – Наталья поставила чайник и выпрямилась. – А унижать человека из-за его происхождения – это как называется?
– Я просто хотела…
– Вы хотели нажиться на бабушкином доме, – перебила ее Наталья. – Построить зону отдыха, продать участки. А о том, что это дом, где я выросла, где каждый уголок памятью пропитан, – об этом вы подумали?
Павел положил руку на плечо жены:
– Мама, признай – ты заслужила этот урок.
– Но деньги! – вспыхнула Регина Михайловна. – Твоя мать мне потом призналась, что приобрел у меня дачу никакой ни фермер! Это была твоя сделка через доверенное лицо! Признайся! Ты купила дом за половину той суммы, что я заплатила тебе! Это мошенничество!
– Нет, это компенсация, – твердо ответила Наталья. – За все ваши колкости, за все унижения. За каждый раз, когда вы называли меня «деревенщиной». За каждый презрительный взгляд.
– И на что же ты потратишь эти деньги? – ядовито поинтересовалась свекровь. — Думаешь, они к добру приведут?
– На ремонт дома. Настоящий, бережный ремонт, а не ваши модные переделки. И на весеннюю посевную – мы с Павлом решили восстановить бабушкин сад. Знаете, она всегда говорила: земля все чувствует – и любовь, и пренебрежение.
Регина Михайловна открыла рот, чтобы ответить что-то резкое, но осеклась, встретившись взглядом с сыном.
– Знаешь, мама, – тихо сказал Павел, – я горжусь своей женой. И тем, что она из деревни, – тоже горжусь. Потому что она умеет то, чего многие городские разучились: ценить настоящее, хранить память, любить землю. И если ты этого не понимаешь…
– Ладно, – неожиданно произнесла Регина Михайловна. – Ладно. Я… я была неправа.
Она поднялась из-за стола:
– Пойду я. Мне нужно… подумать.
У двери она обернулась и тихо спросила:
– Наташа… Может, покажешь потом, что у вас получится с домом?
– Конечно, – радостно кивнула Наталья. – Приезжайте. Только теперь уже в гости, а не хозяйничать.
***
После ухода свекрови Павел обнял жену и крепко прижал к себе:
– Как думаешь, она поняла?
– Должна была, – улыбнулась Наталья. – Знаешь, бабушка говорила: гордыню лечат не словами, а делами. Кажется, у нас получилось.
С того дня Регина Михайловна действительно изменилась. Она больше не язвила по поводу деревенского происхождения невестки, не пыталась командовать в их семье.
А когда через год в восстановленном саду созрели первые яблоки, она даже призналась подругам: «У меня невестка – золото. Таких пирогов, как она печет, нигде не найдешь. И вообще, знаете… в простоте есть что-то особенное. Что-то настоящее».
Узнав об этом разговоре, Анна Петровна только усмехнулась: «Что ж, видать, не зря мы затеяли всю эту историю. Прозрела наконец городская штучка».
