никитаТамара за кухонным столом и подсчитывала свои финансы. Недавно женщина много потратила на зубные импланты, а теперь терапевт назначил ещё кучу обследований — узи, анализы, кардиограмму. Пенсия у неё была не королевская, а здоровье требовало вложений. Она привыкла всё считать, экономить на мелочах, но на себя старалась не жалеть: если уж лечиться — так по-человечески. Тем более, что женщина была одинока: ни детей, ни вкуков.
В этот день телефон зазвонил рано. На экране высветилось имя «Лена», младшая сестра. Тамара сразу почувствовала тревогу: Лена никогда не звонила просто так, всегда с каким-то вопросом или просьбой.
– Тамар, привет! – бодро начала Лена. – Слушай, у меня же тут 50-летний юбилей на носу, хочу отметить красиво, в ресторане. Но не хватает немного, ты не могла бы выручить? Я потом отдам, честно.
Тамара вздохнула:
– Лена, я бы с радостью, но у меня сейчас совсем нет лишних денег. Я только что за зубы заплатила, ещё обследования впереди, и неизвестно, какие результаты будут.
– Ну ты же знаешь, я всегда возвращаю, – не сдавалась Лена.
– Лена, ты не всегда возвращаешь, – спокойно ответила Тамара. – Я не могу сейчас, правда. И вообще, ты уверена, что стоит устраивать юбилей в долг?
На том конце повисла пауза.
– А что, мне теперь и День рождения нельзя отметить? – обиженно спросила Лена. – Все люди как люди, а я что, хуже всех? Мне стыдно перед гостями будет, если не смогу их нормально угостить.
– Лена, ну можно же скромнее отметить, дома, в кругу семьи, – попыталась объяснить Тамара.
– Ты просто не хочешь мне помочь, – резко перебила Лена. – Всегда у тебя есть деньги, а как мне надо — сразу нет.
– Лена, у меня правда нет, – повторила Тамара. – Я не могу.
– Ну и ладно, – бросила Лена. – Не надо, обойдусь.
Тамара положила трубку, чувствуя, как в груди сжимается. Она поняла: Лена всерьёз обиделась.
Прошла неделя. Лена не звонила, не писала. Тамара пыталась не думать об этом, но всё равно ловила себя на том, что ждёт звонка. Она вспоминала, как Лена просила деньги на свадьбу сына — тогда Тамара выручила, хотя сама потом считала копейки до пенсии. Потом был ремонт у Лены, потом учёба дочери, потом долги мужа. Деньги всегда куда-то уходили, а возвращались не полностью, а то и вовсе не возвращались.
В этот раз Тамара решила — хватит. Она не могла больше тянуть чужие праздники на свою пенсию.
Вечером позвонила подруга Галя:
– Ну что, как ты?
– Да вот, – вздохнула Тамара. – Сестра на меня обиделась. Я ей денег не дала на юбилей.
– И правильно сделала, – поддержала Галина. – Её муж работает, дети взрослые, а ты одна, тебе здоровье надо беречь.
– Она считает, что я жадная, – грустно сказала Тамара.
– Пусть считает, – отрезала Галина. – Ты ей не банк.
Тамара попыталась заняться делами: перебрала бельё, полила цветы, посмотрела новости. Но всё время думала о сестре. Вспоминала, как в детстве Лена всегда умела выкрутиться, получить своё, а она, старшая, всегда уступала.
Ни за день, ни в День рождения сестра не подняла трубку, хотя Тамара звонила несколько раз, чтобы её поздравить. Через две недели Тамара увидела в соцсетях фотографии с Лениного юбилея: ресторан, шарики, торт, гости. Лена сияла, рядом муж, дети, друзья. Все, кроме сестры.
Тамара не удивилась, что её не пригласили. Она знала: Лена умеет мстить молча, вычеркивая человека из жизни, если тот не оправдал ожиданий. Вечером позвонила племянница:
– Тётя Тамара, вы не обижайтесь на маму, она просто расстроилась. Ей хотелось праздник, а тут всё навалилось.
– Я не обижаюсь, – спокойно ответила Тамара. – Просто мне сейчас не до праздников.
– Она говорит, что вы всегда были строгой, – осторожно добавила племянница. – Но я-то знаю, что вы добрая.
Тамара улыбнулась:
– Спасибо, Катя. Пусть у твоей мамы всё будет хорошо. Даже если и без меня.
После этого звонка стало ещё более грустно. Лена не выходила на связь, не отвечала на сообщения.
Тамара пыталась отвлечься: стала больше гулять, читала книги. Но всё равно чувствовала себя виноватой, хоть и понимала, что поступила правильно.
В аптеке встретила соседку, та спросила:
– Ты что, с Леной поругалась? Она мне вчера сказала, что с тобой больше не общается.
– Бывает, – пожала плечами Тамара. – Не всегда же быть хорошей сестрой.
Соседка покачала головой:
– Да ладно, помиритесь ещё.
Тамара промолчала.
Прошёл месяц. Лена так и не объявилась. Тамара уже привыкла к этой тишине, но иногда вечерами ловила себя на том, что скучает по сестре. Хотелось позвонить, поговорить, рассказать новости, поделиться рецептом или просто спросить, как дела. Но гордость и обида мешали сделать первый шаг.
В один из дней Тамара встретила Лену на рынке. Та прошла мимо, не поздоровалась, даже не посмотрела в её сторону. Тамара очень расстроилась.
Вечером женщина долго сидела у окна, смотрела на пустую улицу и думала: неужели столько лет поддержки, помощи, заботы ничего не стоят, если однажды отказала?
Она вспоминала, как помогала Лене с детьми, как делилась последним, когда у самой было туго. Но стоило один раз сказать «нет» — и всё оборвалось.
Женщина не жалела о своём решении. Она знала: если бы снова дала в долг, всё повторилось бы. Лена бы устроила праздник, потом снова пришла бы за помощью.
С каждым днём Тамара всё больше убеждалась: иногда даже самые близкие люди способны отвернуться, если перестаёшь быть для них источником выгоды. Она не стала звонить первой, не стала оправдываться. Просто жила дальше, хоть и одна.
Прошёл месяц. Тамара уже почти смирилась с мыслью, что Лена вычеркнула её из своей жизни. Она больше гуляла, завела привычку пить чай с соседкой, иногда звонила племяннице — та, несмотря на ссору с её матерью, общалась по-доброму.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. Тамара удивилась: она никого не ждала, да и редко кто теперь захаживал без предупреждения. На пороге стояла Лена — без макияжа, с потухшими глазами, в руках какой-то пакет с бумагами.
– Тамар, мне поговорить надо, – сказала она, не глядя в глаза.
Тамара молча впустила сестру, налила чай. Лена долго молчала, потом вдруг разрыдалась.
– Прости меня, – выдавила она сквозь слёзы. – Я была не права. Я думала, что ты всегда меня выручишь, а тут всё навалилось – долги, муж собрался уйти, дети ссорятся. Я не знала, к кому ещё пойти.
Тамара слушала, не перебивая. Сердце сжималось от жалости. Лена рассказала, что после юбилея всё пошло наперекосяк: муж неожиданно сообщил, что у него есть другая женщина и он собирается уйти из семьи, дети заняты собой, а она осталась одна с долгами и в панике, кредит отдавать не может.
– Я не за деньгами пришла, – начала Лена, но глаза выдали её сразу. Она нервно теребила документы в руках, избегала взгляда Тамары. – Просто поговорить не с кем, всё навалилось.
Тамара молчала, но внутри уже знала, к чему идёт разговор. Лена сделала глоток чая, потом всё же выдохнула:
– Тамар, я… всё-таки за деньгами пришла. Мне совсем плохо. Я думала, что муж поможет, мы же планировали с его зарплаты долги отдавать, а он… Он подождал, пока мой юбилей пройдёт, и сказал, что уходит. У меня теперь ни денег, ни поддержки. Моя зарплата смешная, на жизнь не хватает, а тут эти кредиты, проценты… Я не знаю, что делать. Помоги, пожалуйста, хоть немного, я потом как-нибудь верну.
Тамара смотрела на сестру и чувствовала, как внутри поднимается злость и горечь. Всё повторяется: снова просьба, снова обещания, снова чужие проблемы на её плечах. Она вспомнила все те разы, когда помогала, когда самой приходилось затягивать пояс, чтобы выручить Лену. Вспомнила, как Лена обижалась, когда ей отказали, как легко вычёркивала из жизни за одно «нет».
– Лена, – сказала Тамара, – я не могу. У меня самой расходы, здоровье, лекарства, коммуналка. Я не могу больше тебе помогать. Прости.
Лена побледнела, потом резко встала.
– Ясно, – бросила она. – Значит, когда мне так плохо, ты просто отворачиваешься от меня. Спасибо, сестра.
– Лена, ты знаешь, что это не так, – устало ответила Тамара. – Я всегда была рядом, но сейчас не могу.
Лена не слушала. Она быстро собрала банковские документы, не попрощавшись, вышла за дверь. Тамара осталась одна на опустевшей кухне, слушая, как за стеной затихают шаги.
В этот момент она поняла: теперь уж точно всё кончено. И если раньше ещё теплилась надежда, что сестра одумается, то теперь осталась только усталость, обида и пустота. Но иногда приходится выбирать себя, даже если это значит остаться одной.