— Ну и где эти нарядные салфетки, которые вам на свадьбу подарили? — громко спросила Полина Олеговна, перебирая содержимое верхнего ящика кухонного шкафа. — Опять твоя Марго куда-то засунула, не найдешь.
Дима сидел за столом, читая новости в телефоне, и на вопрос матери только пожал плечами:
— Не знаю, мам. Наверное, в серванте. Или в комоде. Маргарита хранит разные такие вещи в разных местах.
— То-то и оно! — торжествующе воскликнула Полина Олеговна. — Никакой системы! Как ты с ней живешь? Я вот у себя дома всегда знаю, что где лежит. А тут… — она обвела рукой кухню, словно указывая на поле битвы.
— Мам, пожалуйста… — без особой уверенности начал Дима.
— Что «мам»? Я для кого стараюсь? Для вас же! Чтобы в доме был порядок.
Дима посмотрел на часы:
— Маргарита скоро вернется с работы. Давай не будем трогать вещи, хорошо?
Полина Олеговна только фыркнула:
— Не будем, не будем… Вот поэтому у вас тут такой хаос! Никто ничего не делает. А потом жалуетесь, что ничего не можете найти.
Щелчок замка входной двери прервал этот разговор. Марго вошла в квартиру, на ходу снимая пальто. День выдался непростым — презентация нового туристического направления для начальства, бесконечные правки буклетов, нервный клиент, отменивший бронь в последний момент. И вот теперь — снова свекровь на кухне.
— Добрый вечер, — сказала Марго, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
— А, явилась наконец! — Полина Олеговна окинула невестку оценивающим взглядом. — А мы тут с Димой уже поужинали. Я щи сварила. Будешь?
— Спасибо, я не голодна, — Марго прошла на кухню и увидела, что все специи переставлены местами, а кухонные приборы разложены в совершенно другом порядке.
— Я тут немного порядок навела, — с гордостью сообщила свекровь, заметив взгляд Марго. — А то у тебя все как попало.
Марго глубоко вдохнула. Третий раз за неделю. Третий! И каждый раз она возвращалась домой как в чужую квартиру.
— Полина Олеговна, я же просила вас не переставлять мои вещи, — тихо сказала она.
— Просила, просила, — передразнила свекровь. — А толку? Как было безобразие, так и осталось. Вот я и решила помочь.
— Мам, может, поедем? — неуверенно предложил Дима. — Уже поздно…
— Поедем, конечно, — кивнула Полина Олеговна. — Ты завтра на работу, тебе отдыхать надо. — Она повернулась к Марго: — Ну, невестушка, не забудь суп разогреть мужу на обед завтра. И рубашку ему погладь свежую, а то ходит как неприкаянный.
Когда за свекровью закрылась дверь, Марго прислонилась к стене и закрыла глаза. Хотелось просто сползти на пол и сидеть там, не двигаясь.
— Ты чего такая? — удивился Дима, вернувшись с лестничной клетки. — Мама, между прочим, специально приехала, чтобы нам ужин приготовить.
— Дима, мы же договаривались: никто не приходит, когда нас нет дома. Никаких визитов без звонка.
— Да ладно тебе, это же мама! Она помочь хотела.
— Она все переставила. Снова! Я час буду искать, где теперь что лежит.
— Слушай, ты прямо как маленькая, — отмахнулся Дима. — Подумаешь, переложила пару вещей. Не преувеличивай.
Марго посмотрела на мужа долгим взглядом и ушла в комнату. Спорить не было сил. Да и бесполезно — эти разговоры повторялись из раза в раз, словно по кругу.
Четыре месяца назад Полина Олеговна вышла на пенсию. Именно тогда все и началось. Сначала она забегала на полчасика, иногда приносила пирожки или варенье. Потом стала приходить, когда Марго была на работе — просто посидеть с сыном, поговорить. А потом как-то незаметно у нее появились ключи.
— Это для удобства, — объяснил тогда Дима. — Мало ли что. Вдруг мы забудем ключи или что-то случится.
— Мы могли бы оставить запасные ключи у моих родителей, — возразила Марго. — Они живут ближе.
— Мама обидится. Ты же знаешь, какая она чувствительная.
Марго не стала спорить. Но именно с этого момента их дом перестал быть их крепостью. Полина Олеговна приходила, когда хотела, переставляла вещи, критиковала выбор продуктов, интерьер, одежду невестки и даже то, какие фильмы они смотрят.
— Вот в наше время такого не было! — любила повторять она. — Мы уважали старших и слушали их советы.
Марго пыталась поговорить с мужем, но он только отшучивался или переводил разговор на другую тему. А однажды даже рассердился:
— Ты просто не понимаешь. Она одинокая, ей нужно общение. И она действительно лучше знает многие вещи. У нее опыт.
— Опыт не дает права командовать в чужом доме, — попыталась объяснить Марго.
— Это и ее дом тоже! — вспылил Дима. — Мы семья!
Больше к этой теме они не возвращались.
Презентация нового туристического маршрута прошла успешно. Начальство одобрило проект Марго, и теперь ей предстояло возглавить целое направление. Это означало повышение, увеличение зарплаты и, возможно, командировки.
— Поздравляю! — Виктор, новый сотрудник отдела маркетинга, протянул ей чашку кофе. — Твоя презентация была лучшей. Даже суровый Михалыч улыбался.
— Спасибо, — Марго улыбнулась в ответ. За последние недели они с Виктором часто работали допоздна над проектом, и его поддержка оказалась неожиданно важной.
— Отметим? — предложил он. — Можем прямо сейчас выпить кофе в той новой кофейне напротив.
— Нет, извини, — Марго покачала головой. — Надо домой. Хочу сделать сюрприз мужу, приготовить что-нибудь особенное.
— Повезло твоему мужу, — улыбнулся Виктор. — Такая жена — и красавица, и умница, и готовит еще.
— Не преувеличивай, — Марго смутилась. Комплименты в последнее время она слышала редко.
По дороге домой она купила продукты для любимого блюда Димы — лазаньи. Пусть это будет настоящий праздник. Она расскажет ему о повышении, они откроют бутылку вина, отметят… Может, наконец поговорят нормально, как раньше.
Дверь в квартиру была не заперта. «Опять свекровь», — подумала Марго с раздражением. Но то, что она увидела, войдя в спальню, превзошло все ее опасения.
Их спальня выглядела совершенно иначе. Полина Олеговна каким-то невероятным образом сумела передвинуть массивную кровать к другой стене, переставить платяной шкаф и туалетный столик. Вся косметика Марго была собрана в коробку и задвинута в угол, а на столике красовалась фотография Димы в детстве.
— Что здесь происходит? — потрясенно спросила Марго, когда обнаружила свекровь, расставлявшую книги на полке в новом порядке.
— А, Маргарита! — как ни в чем не бывало отозвалась Полина Олеговна. — А я вот решила вам помочь с расстановкой. Так гораздо удобнее будет, вот увидишь.
— Удобнее? — Марго почувствовала, как внутри закипает ярость. — Кому удобнее? Вам? Это не ваша спальня!
— Ой, опять ты со своими претензиями, — отмахнулась свекровь. — Лучше скажи спасибо, что у тебя такая заботливая свекровь. Другие невестки мечтают о таком.
— Я просила вас не приходить без приглашения, — Марго старалась говорить спокойно. — Не трогать наши вещи. Не переставлять ничего.
— Да-да, конечно, просила, — снисходительно кивнула Полина Олеговна. — Но я же вижу, что у вас тут беспорядок. А так гораздо лучше. И для будущего ребеночка удобнее будет, кроватку можно будет поставить у окна…
— Какого ребеночка? — Марго почувствовала, что еще немного — и она закричит. — О чем вы вообще?
— Ну как какого? Вы с Димой уже три года женаты, пора бы и о детях подумать. Я вот уже и место освободила, видишь? — она указала на угол комнаты, где раньше стояло кресло Марго. — Тут колыбелька поместится идеально.
Это было последней каплей. Марго достала телефон и набрала номер мужа.
— Дима, немедленно приезжай домой, — сказала она, когда он ответил. — Твоя мама устроила перестановку в нашей спальне.
— Что? — не понял Дима. — Какую перестановку?
— Приезжай и увидишь, — Марго сбросила вызов и повернулась к свекрови: — А вы, пожалуйста, не трогайте больше ничего.
Полина Олеговна только пожала плечами:
— Неблагодарные вы, молодежь. Для вас же стараешься…
Дима примчался через сорок минут. К этому времени Марго успела выйти на балкон, несколько раз глубоко вдохнуть и постараться успокоиться. Не получилось.
— Что тут у вас… — начал Дима и осекся, увидев преображенную спальню. — Мам, ты это серьезно?
Полина Олеговна сидела в гостиной с чашкой чая, как ни в чем не бывало.
— А что такого? Помогла молодым с обустройством. Тебе нравится?
— Нет, мам, мне не нравится, — неожиданно твердо сказал Дима. — Мы же договаривались, что ты не будешь ничего трогать без разрешения.
— Ой, ну началось, — Полина Олеговна закатила глаза. — Это все твоя жена тебя настраивает. Раньше ты никогда так со мной не разговаривал.
— При чем тут Маргарита? — Дима нахмурился. — Ты передвинула всю мебель в нашей спальне! Как ты вообще смогла шкаф сдвинуть? Ты же жаловалась, что у тебя спина и ноги болят.
— Для любимого сына и не такое сделаешь, — гордо ответила Полина Олеговна. — А твоя жена даже не оценила. Накинулась на меня, как только пришла.
Марго, стоявшая в дверях, не выдержала:
— Полина Олеговна, вы вторглись в нашу квартиру. Вы перевернули вверх дном нашу спальню. Вы выбросили мои вещи с туалетного столика. Как я должна была реагировать?
— Я ничего не выбрасывала! — возмутилась свекровь. — Я просто навела порядок. А то у тебя вечно все разбросано.
— У меня не разбросано. У меня своя система. И я просила вас…
— Да-да-да, просила меня не приходить, не трогать, не дышать, — перебила ее Полина Олеговна. — Я все помню. Только это и дом моего сына тоже, между прочим. И я имею право…
— Нет, Полина Олеговна, не имеете, — твердо сказала Марго. — Этот дом принадлежит мне и частично моим родителям. Дима живет здесь, потому что он мой муж. Но это не дает вам права приходить сюда и распоряжаться, как у себя дома.
Полина Олеговна резко повернулась к сыну:
— Дима! Ты слышишь, как она со мной разговаривает? Она выгоняет твою мать!
Дима переводил растерянный взгляд с матери на жену и обратно.
— Никто тебя не выгоняет, мам, — наконец сказал он. — Просто нужно уважать наше пространство.
— Ах, пространство! — всплеснула Полина Олеговна. — Это она тебя научила таким словам! Раньше ты никогда…
— Мама, хватит, — перебил ее Дима. — Маргарита права. Ты не можешь вот так входить и все переделывать.
— Я не могу? — глаза Полины Олеговны наполнились слезами. — Родная мать не может помочь своему сыну? Боже мой, до чего я дожила!
Марго почувствовала, что у нее кончаются силы. Эта сцена повторялась уже не первый раз. Сначала Полина Олеговна делает что-то возмутительное, потом Дима пытается ее урезонить, а затем она начинает плакать — и все, Дима тут же сдается и начинает успокаивать мать.
Но сегодня все пошло иначе.
— Забирай свою маму и уезжайте вдвоем из моего дома, — тихо, но отчетливо произнесла Марго. — Я устала. Это продолжается месяцами. Ты не можешь или не хочешь ничего менять. Значит, придется это сделать мне.
В комнате повисла тишина. Полина Олеговна перестала всхлипывать и уставилась на невестку широко открытыми глазами. Дима выглядел так, словно его ударили.
— Ты это серьезно? — наконец спросил он.
— Абсолютно, — кивнула Марго. — Я больше так не могу. Каждый день я возвращаюсь домой и не знаю, что меня ждет. Что будет переставлено, выброшено или «улучшено». Я живу как на минном поле.
— Но это же мама…
— Именно. Твоя мама. Не моя. И ты должен был защищать наш дом от любого вторжения — даже от своей мамы. Но ты выбрал другое. Что ж, я принимаю твой выбор.
— Какой выбор? Я ничего не выбирал!
— Нет, Дима, выбирал. Каждый раз, когда она переходила границы, а ты молчал. Каждый раз, когда я просила тебя поговорить с ней, а ты отмахивался. Каждый раз, когда ты давал ей понять, что ее желания важнее моих. Ты выбрал. И сейчас тоже выбираешь.
Дима повернулся к матери:
— Мам, дай нам поговорить, пожалуйста.
— Ни за что! — решительно заявила Полина Олеговна. — Она наговорит тебе гадостей про меня, а меня даже рядом не будет, чтобы защититься!
— Мама! — в голосе Димы впервые зазвучал металл. — Выйди, пожалуйста, на кухню.
Полина Олеговна поджала губы, но все же вышла из комнаты, демонстративно оставив дверь открытой.
— И дверь закрой! — крикнул Дима.
Когда они остались одни, он повернулся к Марго:
— Ты же не серьезно насчет того, чтобы мы уходили?
— Более чем серьезно, — ответила Марго. — Я правда больше так не могу, Дима. Это невыносимо.
— Но ведь можно просто забрать у нее ключи…
— Дело не в ключах. Дело в тебе. В том, что ты позволяешь ей так себя вести. В том, что ты не на моей стороне.
— Я не могу быть «на чьей-то стороне»! Это же моя мать!
— Вот именно. И я никогда не буду для тебя на первом месте. Я пыталась смириться с этим, правда пыталась. Но сегодня я поняла, что больше не хочу.
С кухни донесся звон посуды — Полина Олеговна явно прислушивалась и не скрывала этого.
— Маргарита, давай завтра все обсудим, — Дима попытался взять ее за руку. — Когда мы оба успокоимся.
— Нет, Дима, — Марго отстранилась. — Решать нужно сейчас. Или ты наконец поговоришь с матерью — по-настоящему поговоришь, объяснишь ей, что так нельзя, и добьешься изменений. Или вы оба уходите. Я больше не буду терпеть это вторжение в мою жизнь.
Дима провел рукой по волосам — жест, который он всегда делал, когда нервничал.
— Ты ставишь мне ультиматум? Выбирать между матерью и женой?
— Нет, я прошу тебя выбрать между нездоровыми отношениями, которые разрушают нашу семью, и попыткой все наладить. Но для этого тебе придется впервые в жизни по-настоящему противостоять своей матери.
Тишина, повисшая в комнате, казалось, длилась вечность. Наконец Дима тихо произнес:
— Я не могу, Рита. Ты же знаешь, какая она. Она никогда не изменится.
— Значит, мое решение остается в силе, — Марго почувствовала странное спокойствие. — Забирай свою маму и уходите. Оба.
— Ты пожалеешь об этом, — Дима покачал головой. — Завтра проснешься и поймешь, что погорячилась.
— Нет, Дима. Я уже давно все понимаю. Просто сегодня наконец решилась это признать.
Дима вышел из комнаты, бросив на ходу:
— Я переночую у мамы. Завтра позвоню.
Через десять минут они с Полиной Олеговной ушли. Последнее, что услышала Марго, были слова свекрови:
— Я же говорила тебе, сынок, что она тебя не ценит. Поедем к нам, я тебе твою любимую комнату приготовлю…
Оставшись одна, Марго обвела взглядом перевернутую спальню. Надо собраться с силами и вернуть мебель на места. Но это подождет до завтра. А сейчас…
Сейчас она достала телефон и написала сообщение своей подруге Анне: «Кажется, мой брак закончился. Не хочешь заехать?»
На следующее утро Марго подала заявление на развод. Дима звонил трижды, но она не ответила. Вечером он приехал сам — без матери, что уже было прогрессом.
— Давай поговорим, — попросил он. — Я понимаю, ты расстроена, но развод…
— Я не расстроена, Дима, — покачала головой Марго. — Я приняла решение. И заявление уже подано.
— Но почему ты не хочешь даже попытаться все исправить?
— А ты хочешь? — спросила она. — Ты готов сказать своей матери, что она больше никогда не получит ключи от нашей квартиры? Что она не имеет права переставлять наши вещи? Что она должна звонить перед приходом и спрашивать разрешения? Ты правда готов настоять на этом — и проследить, чтобы она выполняла эти правила?
Дима молчал.
— Вот видишь, — грустно улыбнулась Марго. — Ты даже сейчас не можешь этого обещать. А значит, ничего не изменится.
— Но я люблю тебя, — тихо сказал Дима.
— Я тоже любила тебя, Дима. Но любовь не выживает там, где нет уважения. И ты не уважаешь меня, мои желания, мои просьбы.
— Это неправда!
— Правда. И где-то глубоко внутри ты это понимаешь.
Дима уехал, пообещав вернуться через пару дней, когда Марго «придет в себя». Но она уже давно не была так спокойна и уверена в своем решении.
Развод оформили на удивление быстро. Дима не стал оспаривать ничего и даже не прислал на заседание своего адвоката — пришел сам и на все вопросы судьи отвечал тихим «согласен».
Полина Олеговна развернула настоящую кампанию против Марго. Она обзвонила всех общих знакомых, рассказывая, какая ужасная и неблагодарная у нее невестка. Она даже пыталась поговорить с родителями Марго, но те вежливо, но твердо отказались обсуждать решение дочери.
— Она всегда была такой властной и неуправляемой, — жаловалась Полина Олеговна соседке. — Бедный мой мальчик, как он намучился с ней! А теперь она его бросила, представляете?
Марго узнавала об этих разговорах от общих знакомых, но не чувствовала ни гнева, ни обиды. Странное равнодушие овладело ею — словно история с Димой и его матерью происходила с кем-то другим, в другой жизни.
Она с головой ушла в работу. Новый проект оказался успешным, и ей предложили возглавить целое направление. Виктор, с которым они готовили презентацию, стал ее правой рукой.
— Никогда не видел, чтобы человек так быстро восстанавливался после личных проблем, — сказал он однажды, когда они задержались в офисе допоздна. — Ты просто поразительная.
— Знаешь, — Марго задумчиво покрутила в руках ручку, — иногда отпустить проще, чем продолжать цепляться. Я слишком долго пыталась сохранить то, что уже нельзя было спасти.
— Я тебя понимаю, — кивнул Виктор. — Сам через это прошел. Моя бывшая теща была чем-то похожа на твою свекровь. Только она еще и деньгами пыталась управлять — все время говорила дочери, куда и сколько мы должны тратить.
Они проговорили до полуночи. Оказалось, у них много общего — от любимых книг до взглядов на жизнь. Марго поймала себя на мысли, что впервые за долгое время чувствует себя услышанной и понятой.
Прошло три месяца. Марго зашла в супермаркет возле своего дома и неожиданно столкнулась с Димой у полки с крупами.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — она удивленно посмотрела на него. — Ты здесь за покупками?
— Да, я теперь недалеко снимаю квартиру. На соседней улице.
— А, понятно, — Марго кивнула. — Как ты?
— Нормально, — Дима пожал плечами. — На работе повышение дали. А ты как?
— Тоже хорошо. Много работаю.
Повисла неловкая пауза.
— Я съехал от мамы, — вдруг сказал Дима. — Почти сразу после развода.
— Правда? — Марго не смогла скрыть удивления. — Почему?
— Понял, что ты была права, — он невесело усмехнулся. — Помнишь, ты сказала, что я задыхаюсь рядом с ней? Так и оказалось. Две недели я прожил у нее — и чуть с ума не сошел. Она контролировала каждый мой шаг, указывала, во сколько приходить с работы, что есть, с кем общаться. Даже мой телефон проверяла, представляешь?
Марго молча кивнула. Она представляла.
— Я снял квартиру, — продолжил Дима. — Мама, конечно, устроила скандал. Говорила, что я неблагодарный сын, что бросаю ее одну… Но я впервые не уступил.
— Рада за тебя, — искренне сказала Марго.
— А еще я ходил к специалисту, — Дима опустил глаза. — Ну, к тому, кто помогает разобраться в себе. Он многое мне объяснил про отношения с мамой. Оказывается, так нельзя жить.
Марго удивленно подняла брови:
— И как тебе?
— Тяжело. Но помогает, — он помолчал. — Я много думал о нас. О том, что ты была права во всем. Но я тогда не мог это увидеть. Не хотел видеть.
В проходе показалась тележка, и им пришлось отойти к стене, пропуская другого покупателя.
— Я не к тому, чтобы ты меня простила или мы снова сошлись, — быстро добавил Дима. — Я просто хотел, чтобы ты знала: ты все сделала правильно. И… спасибо тебе.
— За что? — Марго смотрела на него с недоумением.
— За то, что не побоялась все разрушить. Если бы не ты, я бы так и жил несчастливым, не понимая, в чем проблема.
Они постояли еще немного, обмениваясь новостями. Дима получил новый проект на работе, начал заниматься спортом. Марго рассказала о повышении и предстоящей командировке в Финляндию.
— А как твоя мама сейчас? — спросила Марго напоследок.
Дима вздохнул:
— Не меняется. Считает, что во всем виновата ты. Что ты меня настроила против нее, а теперь я связался с «плохими людьми», которые «промывают мне мозги». Отказывается даже слушать о том, что она могла быть неправа.
— Мне жаль, — тихо сказала Марго.
— Не стоит, — Дима покачал головой. — Каждый делает свой выбор. Она выбрала остаться такой, какая есть. А я выбрал двигаться дальше.
Они попрощались у кассы. Марго смотрела, как Дима идет к выходу из магазина — ссутулившийся, но какой-то… освободившийся? В его походке появилась легкость, которой раньше не было.
Выйдя из супермаркета, Марго глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. Небо окрасилось в нежные розовые тона заката. В кармане завибрировал телефон — пришло сообщение от Виктора: «Ужин в семь все еще в силе?»
«Буду через 20 минут», — набрала она в ответ и улыбнулась. Иногда нужно отпустить прошлое, чтобы освободить место для будущего. И она не жалела ни о чем.
В квартале от супермаркета, у автобусной остановки, Марго заметила знакомую фигуру. Полина Олеговна стояла, вглядываясь вдаль, явно кого-то высматривая. «Наверное, ждет Диму», — подумала Марго и свернула на другую улицу, чтобы их пути не пересеклись.
Она больше не чувствовала ни гнева, ни обиды. Только благодарность за урок, который получила. Иногда самое трудное решение оказывается самым правильным. И самым освобождающим.
Завтра ее ждал новый проект, через неделю — поездка в Хельсинки, а сегодня — ужин с человеком, который ценил и уважал ее выбор. Жизнь продолжалась — и она была прекрасна.
А где-то на автобусной остановке Полина Олеговна продолжала ждать сына, который не собирался приходить. Она еще не понимала, что потеряла его в тот самый момент, когда решила, что имеет право управлять его жизнью. И, вероятно, никогда не поймет.
