— Простите, вы из квартиры двадцать три? — спросила Марина, поднимаясь с холодных ступенек подъезда.
Девушка в синем пальто замерла у лифта, оглядываясь с настороженностью загнанного зверя.
— Нет, я… я тоже жду, — тихо ответила она.
— Долго? — Марина потерла озябшие руки. — Я уже полтора часа торчу здесь.
— Вы кого ждете? — в голосе незнакомки звучала тревога.
— Жену Дениса Владимировича, — честно призналась Марина. — Хочу с ней поговорить. Женщина с женщиной.
Девушка в синем пальто побледнела так, что Марина невольно шагнула к ней.
— Что-то не так?
— Я… я тоже пришла к его жене, — прошептала незнакомка. — Думала попросить… чтобы отпустила его. У нас же дети…
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Не может быть. Не может быть такого кошмара.
— Давайте знакомиться, — хрипло произнесла она. — Марина.
— Олеся, — отозвалась девушка, и в ее глазах плескалась та же боль, что терзала сейчас Марину.
Они молча опустились на ступеньки, две женщины, которых связывала общая трагедия, о которой пока никто не осмеливался говорить вслух.
— Сколько лет вашему ребенку? — осторожно спросила Марина.
— Детям. Алисе два года, Вере годик, — Олеся смотрела в пол. — А у вас?
— Артему четыре, Егору два.
Повисла тишина, тяжелая и липкая, как осенний туман. Каждая просчитывала даты, каждая понимала, что значат эти цифры.
— Он говорил, что жена его не любит, — тихо начала Олеся. — Что она художница, что ей нужно творчество, а не семья. Что они живут как соседи.
— Мне рассказывал про физические проблемы жены, — кивнула Марина. — Про долг перед ее родителями. Про то, как мечтает о детях.
— А еще про командировки, — добавила Олеся с горькой усмешкой. — Постоянные разъезды по области. Поиск талантов.
Марина закрыла лицо руками. Как же она была глупа! Как слепо верила каждому его слову, каждому оправданию!
— Что мы будем делать? — прошептала Олеся.
— Не знаю, — честно ответила Марина. — Сначала хотела поговорить с его женой. Объяснить, что люблю его. Что готова на все ради нашей семьи.
— И я так думала, — Олеся вытерла слезы. — Мне казалось, если она поймет, что он счастлив со мной…
— Дуры мы, — жестко сказала Марина. — Наивные дуры.
Лифт загудел, и через минуту на площадке появился Денис. Увидев обеих женщин, он остановился как вкопанный.
— Какого черта вы здесь делаете? — выдохнул он.
— Вот и мы хотели бы знать, — поднялась Марина. — Какого черта ты делаешь с нами?
— Проходите в квартиру, — он нервно оглянулся на соседские двери. — Незачем устраивать цирк на всю округу.
В прихожей пахло старой мебелью и одиночеством. Марина машинально отметила женские туфли сорок второго размера, потертую сумочку на комоде, фотографию пожилой женщины в рамке.
— Твоя жена? — кивнула она на снимок.
— Какая жена? — раздраженно бросил Денис. — Проходите в комнату.
— Постой, — Олеся схватила его за рукав. — А как же твоя жена-художница? Та, которая не подпускает тебя к себе?
— Или жена с физическими проблемами? — добавила Марина. — Которая не хочет детей?
Денис посмотрел на них с такой холодностью, что у Марины перехватило дыхание. Этого взгляда она никогда не видела. Он смотрел на них, как на назойливых мух.
— Слушайте, — произнес он медленно. — Я с самого начала говорил, что не женюсь ни на ком. Что официально детей записывать не буду. Вы согласились на такие условия.
— Ты говорил, что любишь нас! — воскликнула Олеся.
— Ты клялся, что мы семья! — подхватила Марина. — Что только обстоятельства мешают нам быть вместе!
— Обстоятельства? — Денис рассмеялся. — Да какие обстоятельства? Мне просто удобно было так жить. С каждой понемногу, без лишних обязательств.
Марина почувствовала, как внутри что-то ломается. Не сердце — оно разбилось уже давно, еще когда она увидела Олесю. Ломалась вера в то, что люди способны любить по-настоящему.
— А дети? — прошептала она. — Артем и Егор… они же твои сыновья.
— Докажите, — пожал плечами Денис. — Где документы? Где признание отцовства?
— Ты же сам просил их так назвать! — Олеся шагнула к нему. — Ты же играл с ними, обещал научить кататься на велосипеде!
— Поиграл и хватит, — отмахнулся он. — Мне надоело притворяться счастливым семьянином. Надоели ваши претензии, надоели дети, надоели вы сами.
— Значит, все было ложью? — тихо спросила Марина.
— Абсолютно все.
— Даже когда ты говорил, что любишь меня?
— Даже тогда.
В комнату вошла пожилая женщина в домашнем халате. Она внимательно оглядела собравшихся и присела в кресло.
— Валентина Семеновна, — представилась она. — Мать этого… человека. Простите, что подслушивала, но стены тонкие.
— Мама, не вмешивайся, — буркнул Денис.
— Молчи, — строго сказала женщина. — Девочки, расскажите мне все с самого начала. Мне нужно знать, каким мерзавцем я вырастила сына.
Марина и Олеся по очереди рассказали свои истории. Валентина Семеновна слушала молча, лишь иногда качая головой.
— Понятно, — наконец произнесла она. — Денис, ты превзошел все мои ожидания. Я думала, что ты просто безответственный, но оказалось — ты еще и жестокий.
— Мам, при чем тут жестокость? — возмутился тот. — Я никого не принуждал!
— Ты принуждал их верить в ложь, — ответила Валентина Семеновна. — Ты принуждал их строить жизнь на пустом месте. Ты принуждал своих детей расти без отца.
— Это не мои дети!
— Мои внуки, — твердо сказала пожилая женщина. — И я не позволю тебе от них отказаться.
Она повернулась к девушкам.
— Подавайте на установление отцовства. Требуйте алименты. Я буду их платить из доходов агентства.
— Мама, ты с ума сошла! — вскочил Денис.
— Это ты сошел с ума, — спокойно ответила она. — Поэтому завтра я переоформляю бизнес на себя. А тебе придется искать другую работу.
Денис молча оделся и ушел, хлопнув дверью. Валентина Семеновна проводила его взглядом и вздохнула.
— Простите меня, девочки. Видимо, я плохо воспитала сына.
— Это не ваша вина, — сказала Марина.
— Все равно стыдно, — женщина налила чай из термоса. — Но я постараюсь исправить его ошибки. Хотя бы частично.
Через полгода Денис исчез, прихватив остатки денег с корпоративных счетов. Валентина Семеновна честно платила алименты и стала лучшей бабушкой, какую только могли представить четверо детей.
А Марина и Олеся подружились. Не сразу, не без боли, но подружились. Они поняли, что их объединяет не только общая трагедия, но и общие мечты о настоящей любви.
Мечты, которые когда-нибудь обязательно сбудутся.
