Вера Лебедева стояла у окна своего кабинета в музее, листая каталог предстоящей выставки импрессионистов. Тридцать восемь лет, двенадцать из которых в браке с кардиохирургом Романом — жизнь казалась размеренной и предсказуемой. Дети Миша и Катя, были заняты своими делами, а муж, как обычно, задерживался в больнице.
— Снова экстренная операция, — бормотала она себе под нос, читая его сообщение. — Приду поздно, не жди.
Такие сообщения приходили всё чаще. Но разве можно упрекать врача в том, что он спасает жизни?
За окном моросил октябрьский дождь, и капли стекали по стеклу, словно слёзы. Вера провела рукой по волосам — когда-то каштановые, теперь они требовали регулярного окрашивания, чтобы скрыть седину. В зеркале отражалось усталое лицо женщины, которая слишком много отдавала и слишком мало получала взамен.
— Вера Михайловна, вы не забыли о встрече с французскими кураторами завтра? — заглянула в кабинет её помощница Анна.
— Конечно, помню. Подготовь, пожалуйста, переводы каталогов и список экспонатов.
Автор: Владимир Шорохов © (1378) Иллюстрация ArtMind ©
— Уже готово. А ваш муж придёт на открытие выставки?
Вера помедлила с ответом. Роман обещал, но его обещания в последнее время мало что значили.
— Постараемся приехать вместе, — ответила она дипломатично.
***
Всё изменилось в тот четверг, когда Вера встретила Ольгу Петровну, жену коллеги Романа, возле детской поликлиники.
— Как хорошо, что ваш муж вчера смог поехать с нами на дачу, — сказала та, улыбаясь. — А то всё работа да работа.
Вера замерла. Вчера Роман был на «экстренной операции». Она помнила точно — он ушёл в семь вечера, сказав, что не знает, когда вернётся.
— Простите, о чём вы?
— Ну как же, Роман же был с нами на шашлыках у Сергея Михайловича. До полуночи сидели, обсуждали новые методики. Так увлечённо рассказывал о каких-то инновационных стентах…
Вера кивнула, стараясь сохранить спокойное выражение лица.
— Да, он действительно увлекается новыми технологиями.
— А вы как всегда дома остались? Жалко, что не смогли приехать. Роман говорил, что у вас мигрень была.
— Да, иногда бывает, — соврала Вера.
Ложь. Самая обычная, бытовая ложь. И придуманная причина её отсутствия.
*
Следующие дни Вера провела в странном состоянии раздвоенности. Внешне она была той же заботливой женой и матерью — готовила ужины, помогала детям с домашними заданиями, интересовалась делами мужа, не уклоняясь при этом от супружеского долга. Но внутри включился механизм наблюдения.
Роман вёл себя как обычно — усталый, но доброжелательный, рассказывал о сложных случаях, жаловался на больничное начальство. Только теперь Вера замечала детали: новый одеколон, незнакомые имена в разговорах, то, как он стал чаще проверять телефон и носить его с собой даже в ванную.
— Дорогой, — сказала она однажды за ужином, когда дети разошлись по комнатам, — может, возьмём отпуск? Давно не были всей семьёй…
— Только не сейчас, — отмахнулся Роман, не поднимая глаз от тарелки. — Слишком много сложных пациентов. Может, позже.
— Когда позже? Дети растут, скоро вообще не захотят ехать с нами.
— Вера, пойми, я не могу оставить больных людей. Моя работа — это ответственность за жизни.
— А ответственность за семью?
Роман поднял на неё глаза.
— Ты же понимала, за кого выходишь замуж. Врач — это не профессия, это призвание.
Позже. Всегда позже. Всегда работа, всегда больные, всегда что-то важнее семьи.
— Мам, а почему папа стал таким грустным? — спросила Катя, когда Вера укладывала её спать.
— Почему ты так думаешь?
— Он раньше шутил больше. И с нами играл. А теперь всё время думает о чём-то своём.
Вера погладила дочь по волосам, не зная, что ответить.
***
Документы она нашла случайно, когда искала страховой полис для Кати. В папке с семейными бумагами лежал договор купли-продажи квартиры. Трёхкомнатная, в новом районе, купленная два года назад.
Вера внимательно изучила документ. Квартира оформлена на Романа, но она ничего о ней не знала. Стоимость — сумма, которую они могли выделить только из общих накоплений. Те самые деньги, которые Роман объяснил как «неудачную инвестицию в медицинское оборудование».
— Значит, есть ещё один дом, — прошептала она, аккуратно возвращая бумаги на место.
Руки дрожали. В голове стучало. Она села на диван и попыталась успокоиться. Может, есть объяснение? Может, это инвестиция, о которой он забыл рассказать? Может…
Но глубоко внутри она уже знала правду.
***
Вторая находка оказалась страшнее первой. Свидетельство об установлении отцовства. Роман Лебедев признал отцом ребёнка по имени Артём, рождённого два года назад.
📖 Также читайте: История о том, как муж продавал жену по частям
Вера долго сидела с документом в руках, пытаясь осмыслить прочитанное. Не просто любовница. Вторая семья. Второй сын.
Она вспомнила, как два года назад Роман стал особенно много работать, как объяснял необходимость дополнительных дежурств, как нервничал, когда она предлагала навестить его в больнице.
Телефон зазвонил. Роман.
— Алло, дорогая. Задерживаюсь, сложная операция. Не жди с ужином.
— Хорошо, — ответила она механически.
— Ты в порядке? Голос какой-то странный.
— Устала немного. Выставка на носу.
— Отдохни. Увидимся поздно.
Вера положила трубку и снова посмотрела на документ. Артём. Два года. Получается, когда она водила сына в садик, а дочку учила читать, он уже жил двойной жизнью.
***
Прошло несколько дней.
— Слушай, а ты знала, что у твоего мужа… — начала было подруга Лена во время случайной встречи в кафе, но осеклась, заметив выражение лица Веры.
— Что именно я должна знать? — спокойно спросила Вера.
— Ой, забудь… Просто глупости…
— Лена, мы дружим пятнадцать лет. Говори прямо.
Подруга неловко закрутила ложечку в чашке.
— В больнице все знают про его… вторую семью. Думали, что и ты в курсе. Многие жёны закрывают глаза…
Вера почувствовала, как внутри всё сжалось в болезненный комок.
— Как долго это длится? — голос её звучал удивительно ровно.
— Вера, я не хотела… Может, это просто сплетни…
— Лена. Как долго?
— Года два, наверное. У них даже ребёнок есть… — подруга замолчала, поняв, что сказала лишнее.
Значит, она действительно была единственной, кто не знал. Посмешище. Все эти взгляды коллег мужа, их неловкие улыбки, внезапно оборвавшиеся разговоры, когда она появлялась рядом… Теперь всё становилось на свои места.
— Извини, мне нужно идти, — Вера встала, оставив нетронутый кофе.
— Вера, подожди! Ты, что не знала? — ответа не последовала. — Что ты будешь делать?
— Пока не знаю.
***
Через неделю Роман внезапно заявил:
— Дети, собирайтесь, — объявил он в воскресенье утром. — Едем к тёте Ире на юбилей.
— А какая тётя Ира? — удивилась дочка. — Я её не помню.
— Двоюродная, — легко соврал отец. — Мамина дальняя родственница. Давно не виделись.
— Мам, а почему ты не едешь? — спросил Миша, натягивая куртку.
— У мамы дела, — быстро ответил Роман, не дав Вере открыть рот.
Вера смотрела, как он одевает детей, укладывает подарок в машину. Даже детей он втягивает в свою ложь. Миша и Катя поедут знакомиться с его любовницей, думая, что это родственница. Интересно, как он им её представит? И что скажет о малыше?
— Хорошо проведите время, — сказала она, провожая их у двери.
Роман чмокнул жену в щёку, как всегда перед отъездом. Лицемер.
— Вернёмся к ужину, — пообещал он.
Когда за ними закрылась дверь, Вера опустилась на диван. Значит, он уже готов знакомить её детей со своей второй семьёй. До чего же она была слепа все эти годы.
***
Корпоратив больницы проходил в ресторане на набережной. Вера пришла в элегантном чёрном платье, улыбалась коллегам мужа, поддерживала светские беседы. Она знала многих из присутствующих уже годами.
— Вера Николаевна, как дела у детей? — спросила заведующая отделением.
— Прекрасно, Анна Петровна. Миша в этом году идёт в школу.
— Время летит незаметно. А Роман как? Слышала, он очень загружен в последнее время…
В голосе женщины была какая-то странная интонация. Вера посмотрела на неё внимательнее.
— Да, много работает, — осторожно ответила она.
— Работа… — Анна Петровна многозначительно кивнула. — Конечно, работа.
Когда Роман отошёл с коллегами покурить, к ней подошла молодая женщина с вызывающе дорогими украшениями.
— Вера Николаевна! Я так рада наконец с вами познакомиться!
— Простите, мы знакомы?
— Ну конечно! Я же Алина, — женщина рассмеялась. — Хочу поблагодарить вас за то, что вы так великодушно делите со мной Романа. Не каждая жена способна на такое понимание!
Вокруг воцарилась тишина. Несколько коллег мужа отвернулись, делая вид, что не слышат разговора.
— А ваш малыши детки? — продолжала Алина с наигранной сладостью. — Роман так ими гордится. Всё показывает фотографии на работе.
— Всё замечательно, — спокойно ответила Вера. — Приятно было познакомиться, Алина.
Она развернулась и направилась к выходу, чувствуя на себе десятки взглядов.
***
Дома было тихо — дети у её матери, как она и планировала заранее. Вера достала из сейфа две фотографии: одну их семейную, сделанную прошлым летом, и вторую — которую она нашла в соцсетях Алины, где та была запечатлена с Романом и малышом.
Она также распечатала несколько скриншотов их переписки, которую обнаружила в телефоне мужа ещё вчера. «Любимая», «скучаю», «не могу дождаться встречи»… Всё как в дешёвом романе.
Когда муж вернулся около полуночи, фотографии и распечатки лежали на кухонном столе.
— Как дела у тёти Иры? — поинтересовалась Вера, не поднимая головы от книги.
— Хорошо… А что это? — Роман застыл, увидев снимки.
— Выбирай одну семью, — сказала она спокойным голосом, потому что для себя уже всё решила. — Ту, с которой хочешь жить дальше.
— Вера, могу всё объяснить…
— Не сомневаюсь. Только объяснять уже поздно.
Роман опустился на стул напротив.
— Я не хотел, чтобы ты узнала таким образом…
— Каким образом я должна была узнать? — в голосе Веры не было истерики. — От твоей любовницы на корпоративе? Это, видимо, был самый деликатный способ.
— Алина не должна была…
— Алина ведёт себя как женщина, которая считает себя частью твоей жизни. И права. Скажи мне, Роман, когда ты решил, что я недостойна знать правду о собственном браке?
📖 Также читайте: Муж: это мои дети, и то, что я не плачу алименты, тебя не касаются. Заявил он своей жене, а через два месяца пожалел о сказанном.
— Я люблю вас обеих…
Вера рассмеялась — коротко и невесело.
— Нет, дорогой. Ты решил, что имеешь право на две жизни. Это не любовь, это эгоизм. И трусость. С того момента, как ты выбрал любовницу, ты сделал выбор в её сторону, а от меня не ушёл, потому что так выгодно — дом, еда, постель, стирка, готовка. Ты трус.
— Вера, это сложнее, чем ты думаешь…
— Что именно сложного в том, чтобы сказать жене правду? Или ты боялся потерять удобную жизнь?
— Я не хотел разрушать семью!
— Семью разрушила не я, Роман. Семью разрушил ты, когда завёл вторую.
— Пожалуйста, давай поговорим спокойно…
— Квартира была моей ещё до нашей свадьбы, — перебила она. — Через час я хочу видеть её свободной.
Роман побледнел. Он не ожидал такого поворота. Его действительно устраивало жить в этой квартире — удобно и главное дёшево, плюс заботливая жена.
— Ты не можешь быть серьёзной…
— Более чем серьёзной.
Она встала и вынесла из спальни два чемодана и несколько пакетов с его вещами.
— Я собрала самое необходимое. Остальное заберёшь позже. В присутствии свидетелей.
— Вера! Я никуда не поеду! Это мой дом!
— Твой дом теперь там, где твоя любовница и твой сын.
— Но дети! Миша и Катя! Ты не можешь лишить их отца!
— Отца, который врёт им в лицо? Который таскает их к своей любовнице под видом походов к родственникам? Прекрасный пример для подражания.
— Они не поймут!
— Дети не дураки, Роман. Они давно чувствуют, что что-то не так. Миша вчера спросил, почему ты стал таким нервным. А Катя… Катя спрашивает, почему мы больше не обнимаемся.
Роман попытался схватить её за руку, но получил звонкую пощёчину. Потом ещё одну. От неожиданности он отпрыгнул в сторону и с ужасом уставился на жену.
— Убирайся, — сказала она тихо, но так, что он не посмел возразить.
— Вера… Я… мы можем всё исправить…
— Нет, Роман. Нельзя исправить то, что длилось два года. Нельзя исправить ложь, которой ты кормил меня каждый день. И нельзя исправить то унижение, которое устроила мне твоя любовница сегодня.
— Дай мне шанс!
— Я дала тебе шанс. Когда стала задавать вопросы, а ты отвечал новой ложью. Ты потратил все свои шансы.
Роман медленно взял чемоданы. У двери он обернулся:
— А как я буду видеться с детьми?
— Через адвоката. И только после того, как ты расскажешь им правду. Всю правду.
— Вера…
— Всё, Роман. Мы закончили.
Дверь за ним закрылась, и Вера наконец позволила себе заплакать. Не от жалости к себе, а от облегчения. Спектакль счастливой семьи наконец закончился.
***
Бракоразводный процесс занял несколько месяцев. Вера подала документы на раздел имущества, приложив доказательства покупки второй квартиры из общих средств.
Роман пытался оспорить её требования, но суд встал на сторону Веры. Квартира была признана совместно нажитым имуществом.
— Ваша честь, — взмолился адвокат Романа, — в квартире проживает несовершеннолетний ребёнок…
— Из выписки я вижу, что в этой квартире никто не прописан. И ответчик должен был подумать об этом раньше, — сухо ответил судья. — Решение принято: квартира подлежит разделу.
— Ваша честь, прошу отсрочить исполнение решения, — попытался ещё раз адвокат.
— Отказано. Дело закрыто.
Выходя из зала суда, Вера почувствовала облегчение. Наконец-то справедливость восторжествовала.
— Вера! Постой! — догнал её Роман на ступенях здания суда. — Ты же понимаешь, что у меня сейчас ничего нет…
— Ты должен был подумать об этом раньше, — холодно ответила она. — До свидания, Роман.
***
Год спустя Вера сидела в своём саду, наблюдая, как Миша играет с щенком йоркширского терьера. Катя читала рядом на скамейке, изредка отвлекаясь, чтобы потрепать собачку за ухом.
— Мам, а почему папа раньше не разрешал завести Бублика? — спросил сын.
— У него была аллергия, — ответила Вера, не отрывая глаз от цветов.
Это была правда. Одна из немногих правд в их прежней жизни.
— А теперь у нас есть и Бублик, и красивый дом, и большой сад! — радостно воскликнул Миша.
— Да, сынок. И самое главное — мы вместе и счастливы.
Роман теперь снимал однокомнатную квартиру, платил алименты двум семьям и работал в районной больнице — в престижной клинике его карьера закончилась вместе с репутацией. Алина подала на него в суд после потери квартиры, требуя компенсации и алименты на Артёма.
— Мама, а мы завтра в музей поедем? — спросила Катя, закрывая книгу.
— Конечно, солнышко, — улыбнулась Вера. — Там новая выставка импрессионистов открывается. Тебе понравится.
— А можно Бублика с собой взять?
— В музей нельзя с собаками, но после музея погуляем с ним в парке. Договорились?
— Договорились! — хором ответили дети.
Бублик завилял хвостом и побежал за жёлтой бабочкой, а Миша — следом за ним по зелёной траве. В доме была тишина, но не пустая — а наполненная покоем и предвкушением завтрашних радостей.
