Ирина суетилась на кухне, то и дело вытирая руки о передник. Юбилей — дело серьезное, тем более собственный. Пятьдесят семь — возраст странный. Не круглая дата, но отчего-то важная. Может, потому что после ухода свекра прошел ровно год?
— Ир, скатерть какую стелить? — Сергей заглянул на кухню с озадаченным видом.
— Серёж, ну которую с васильками, конечно! Ты ж знаешь, я её для особых случаев берегу.
Муж кивнул и исчез. Молчаливый он стал совсем. Раньше хоть изредка шутил, а после ухода отца как будто в себя ушел. Ирина вздохнула и продолжила резать овощи для салата.
Звонок в дверь прервал её мысли.
— Мам! — Вадим ворвался на кухню, сияющий, с огромным букетом. — С днем рождения!
— Вадик! — Ирина обняла сына, стараясь не испачкать его дорогую рубашку. — Да куда ж такой букетище?
— Это ж юбилей как-никак!
— Какой юбилей, пятьдесят семь, смешной ты!
— Любой твой день рождения — праздник, — сын чмокнул ее в щеку. — Пап, привет! — крикнул он в сторону комнаты.
Сергей что-то буркнул в ответ. Вадим закатил глаза.
— Все такой же разговорчивый, да?
— Не начинай, — шепнула Ирина. — У нас сегодня праздник.
К пяти часам собрались все: соседка Людмила с мужем, подруга Ирины Татьяна, пара коллег Сергея. Стол ломился от закусок.
— Дорогие мои, спасибо что пришли! — Ирина разлила шампанское. — Мне так приятно…
— За именинницу! — перебил Вадим, поднимая бокал. — За самую лучшую маму на свете!
Все выпили. Ирина зарделась от комплиментов.
— Ой, да ладно вам…
— Нет, мам, серьезно. Ты всегда была примером терпения и доброты. Даже когда другие… — он бросил выразительный взгляд на отца, — не ценили этого.
Сергей напрягся. Ирина заметила, как его пальцы крепче сжали вилку.
— Вадик, давай без этого сегодня, — попросила она.
— А я думаю, самое время, — неожиданно твердо сказал сын. — Пап, может, расскажешь маме правду?
В комнате повисла тишина. Людмила замерла с бутербродом у рта.
— О чем ты? — Ирина перевела взгляд с сына на мужа. — Сереж?
Сергей сидел бледный, будто его застали за чем-то постыдным.
— Не здесь, — процедил он.
— Почему не здесь? — Вадим повысил голос. — Два года скрывать от мамы завещание деда — это нормально? А сейчас вдруг «не здесь»?
— Завещание? — Ирина растерянно моргала. — Какое завещание?
Татьяна тихо охнула. Коллеги Сергея переглянулись.
— Мам, дедушка оставил завещание перед уходом. И папа его от тебя скрыл.
— Сереж, это правда? — Ирина почувствовала, как холодеет внутри. — Но почему?
Сергей молчал, глядя в тарелку. Его молчание пугало больше, чем любые слова.
— Потому что там что-то про тебя! — не унимался Вадим. — Я случайно нашел его в папиных документах месяц назад. И потребовал объяснений.
— И что там? — голос Ирины дрогнул.
— Спроси у мужа, — Вадим скрестил руки на груди. — Пусть сам расскажет.
Комната словно сжалась. Ирина чувствовала на себе взгляды гостей — сочувственные, любопытные, смущенные. Праздник рушился на глазах.
— Сереж, ну скажи что-нибудь, — взмолилась она.
— Потом, — отрезал муж и встал из-за стола. — Извините.
Он вышел из комнаты. Хлопнула дверь спальни.
— Вот так всегда! — воскликнул Вадим. — Уходит от разговора! Мам, он скрывал от тебя, что дед оставил тебе…
— Подожди! — Ирина подняла руку. — Не говори. Я хочу услышать это от него.
Она повернулась к гостям:
— Простите, пожалуйста. Давайте продолжим без Сергея. Это… наши семейные дела.
Но праздник был безнадежно испорчен. Разговор не клеился, гости украдкой смотрели на часы. Ирина механически улыбалась, накладывала салаты, подливала чай, но внутри у нее все дрожало от обиды и непонимания.
Гости разошлись раньше обычного. Татьяна обняла Ирину на прощание.
— Ир, ты звони, если что. В любое время.
— Спасибо, Тань, — Ирина попыталась улыбнуться, но вышло криво.
Когда за последними гостями закрылась дверь, она прошла на кухню и начала механически собирать посуду. Вадим сидел за столом, барабанил пальцами по столешнице.
— Мам, прости. Я не хотел портить праздник.
— Но испортил, — Ирина с грохотом поставила тарелки в мойку.
— Я просто не мог больше молчать! Папа обманывал тебя два года! Два!
— И ты решил сказать об этом при всех? — она повернулась к сыну. — Люди собрались отметить мой день рождения, а не смотреть семейную драму!
Вадим вскочил.
— Значит, тебя больше волнует, что подумают люди, а не то, что муж от тебя что-то скрывает? Серьезно?
— Я этого не говорила! — голос Ирины дрогнул. — Я вообще ничего не понимаю! Что за завещание? Почему Сережа молчал? И почему ты все это устроил сегодня?
В кухню вошел Сергей. Лицо серое, глаза потухшие.
— Я все скажу, — он сел за стол. — Только без криков.
— О, надо же! — Вадим всплеснул руками. — Папа соизволил объясниться!
— Вадик! — одернула сына Ирина. — Дай отцу сказать.
— Скажи, пап, а если б я не нашел это завещание, ты бы так и молчал всю жизнь?
Сергей не ответил. Достал из кармана сложенный лист бумаги.
— Вот, — протянул жене. — Это копия.
Ирина вытерла руки полотенцем и взяла документ. Руки дрожали. Она медленно развернула лист.
— Вслух, мам, — попросил Вадим. — Я хочу услышать еще раз.
Ирина прокашлялась:
— «Я, Петров Николай Александрович… завещаю… В случае моей кончины квартиру по адресу… и земельный участок в деревне Сосновка… невестке моей, Петровой Ирине Дмитриевне, если она узнает об этом честно…» — она запнулась. — Что значит «если узнает честно»?
— Дальше читай, — буркнул Сергей.
— «Сыну моему, Петрову Сергею Николаевичу, поручаю известить невестку о моей воле лично, без обмана и утайки».
Ирина опустила лист.
— И ты не известил.
— Я собирался, — Сергей смотрел в стол. — Но все время откладывал.
— Два года! — выкрикнул Вадим. — Ты откладывал два года!
— Я боялся, — глухо произнес Сергей.
— Чего? — Ирина не верила своим ушам. — Чего ты боялся, Сереж?
— Что ты уйдешь. Что квартира и участок сделают тебя независимой. Что ты… — он не закончил.
— Что я брошу тебя ради имущества? — Ирина задохнулась от возмущения. — Ты серьезно? Тридцать лет вместе, а ты думаешь, что я с тобой из-за денег?
— Мама никогда бы так не поступила! — Вадим стукнул кулаком по столу. — А вот ты поступил подло! Дед специально написал про «честно»! Он знал, что ты можешь выкинуть такое!
— Ты не понимаешь, — Сергей поднял взгляд на сына. — После смерти отца я… я боялся потерять еще и Ирину.
— И решил её обмануть? — Вадим покачал головой. — Логика железная.
— Я запутался, — Сергей потер виски. — Сначала откладывал разговор, потом стало поздно что-то менять.
Ирина смотрела на мужа, как на чужого человека.
— Сереж, почему ты решил все за меня? Почему не дал мне выбора?
Сергей молчал. Это его фирменное молчание, которое раньше Ирина находила таким надежным, теперь вызывало только раздражение.
— Нет, правда, Сереж, объясни. Ты сам решил, как мне поступить с наследством, которое мне оставил твой отец? — Ирина обхватила голову руками. — Николай Александрович верил мне. А ты — нет.
— Я верил, — выдавил Сергей. — Просто боялся.
— Трусость — не оправдание, пап, — Вадим покачал головой. — Я не узнаю тебя. Ты всегда учил меня быть честным.
— А сам?! — Ирина внезапно повысила голос так, что оба мужчины вздрогнули. — Я думала, у нас доверие! Я всегда с тобой делилась всем! А ты… ты два года носил это в себе и ничего не сказал!
Она резко встала из-за стола.
— Мне нужно подумать.
— Ир, подожди, — Сергей протянул руку, но она отстранилась.
— Не трогай меня сейчас.
Ирина вышла из кухни, зашла в спальню и начала собирать вещи. Руки тряслись, она не могла сосредоточиться. В голове крутились обрывки мыслей. «Тридцать лет вместе… А он… А я дура верила… Квартира… Участок… Зачем скрывал?»
В дверях появился Вадим.
— Мам, ты куда?
— К Таньке поеду. Мне нужно все обдумать.
— Правильно, — сын кивнул. — Я бы на твоем месте тоже ушел.
— Ты не на моем месте, — Ирина вздохнула. — Ему тоже сейчас тяжело.
— Да ладно! Ты еще его защищаешь? — Вадим всплеснул руками. — Он обманывал тебя два года!
— Я не защищаю. Я просто… — она замолчала, не зная, как объяснить.
— Я тоже уеду, — решительно сказал Вадим. — Не хочу с ним под одной крышей.
— Вадик, не руби сгоряча. Это наши с папой отношения.
— А я что, не член семьи? — он прислонился к дверному косяку. — Мне тоже больно. Я всегда им гордился. А теперь не знаю, что думать.
Ирина подошла и обняла сына.
— Знаешь, что самое обидное? — прошептала она. — Я бы все равно ничего не поменяла. Даже с квартирой и участком на мое имя. Мы бы жили как жили.
— Вот! — Вадим стукнул кулаком по ладони. — Он должен был тебе доверять!
В дверях появился Сергей.
— Ира, не уходи. Давай поговорим.
— Нам не о чем сейчас говорить, — она застегнула сумку. — Мне нужно время.
— А мне нужно, чтобы ты осталась, — в голосе мужа звучало отчаяние.
— А ей нужна была правда! — вмешался Вадим. — Но тебя это не остановило!
— Ты не лезь, — огрызнулся Сергей.
— А то что? — Вадим шагнул к отцу. — Еще и от меня что-то скрываешь?
— Прекратите! — Ирина встала между ними. — Хватит! Я уезжаю. Вадик, ты можешь остаться здесь.
— Нет уж, я тоже ухожу, — сын выпрямился. — Мне у Кольки есть где переночевать.
Сергей беспомощно смотрел, как жена и сын собирают вещи. Он пытался что-то говорить, но слова звучали пусто. Ирина вызвала такси. Вадим забрал ноутбук и сменную одежду.
— Мам, позвони, как доберешься, ладно? — сын чмокнул ее в щеку у входной двери.
— Обязательно. И ты звони.
Они вышли вместе. Ирина обернулась в последний момент. Сергей стоял в коридоре — сгорбленный, постаревший за один вечер.
— Я позвоню, — сказала она тихо.
— Ир, прости меня, — его голос дрогнул.
— Я не знаю, смогу ли, — честно ответила она и закрыла за собой дверь.
В такси Ирина не выдержала и расплакалась. Водитель деликатно сделал музыку погромче. Телефон в сумке завибрировал — Сергей. Она сбросила вызов.
«Как теперь жить дальше?» — думала Ирина, глядя на проносящиеся за окном огни города. Тридцать лет брака, а она будто совсем не знала своего мужа.
Утро у Татьяны было странным. Ирина проснулась с опухшими глазами и сразу полезла проверять телефон. Десять пропущенных от Сергея, три сообщения от Вадима.
— Позвони ему, — посоветовала Татьяна, протягивая чашку кофе.
— Кому? Мужу или сыну?
— Обоим. Сереже скажи, что тебе нужно время. А Вадика успокой — он молодой, горячий.
Ирина кивнула и набрала сына.
— Мам, ты как? — голос Вадима звучал обеспокоенно.
— Нормально. Ты у Коли?
— Да. Отец звонил мне раз двадцать. Я не ответил.
— Вадик, не руби концы. Он все-таки твой отец.
— После такого? — фыркнул сын. — Я ему не верю больше.
— Люди ошибаются.
— Это не ошибка, мам. Это осознанный выбор — два года скрывать правду.
Ирина вздохнула. В чем-то Вадим был прав.
Она прожила у Татьяны пять дней. За это время Сергей звонил каждый день. Она отвечала коротко и сухо. На шестой день решила вернуться домой.
— Ты уверена? — спросила Татьяна.
— Нет. Но надо разобраться с этим раз и навсегда.
Сергей открыл дверь сразу, будто караулил у порога. Осунувшийся, небритый.
— Ира… — он шагнул к ней.
— Давай поговорим, — она прошла в гостиную.
Они сели напротив друг друга.
— Я все обдумала, — начала Ирина. — И у меня есть условие: больше никаких секретов. Никогда. Мы решаем все вместе.
Сергей закивал:
— Конечно. Я все понял. Эти дни были ужасными.
— Для меня тоже, — она посмотрела ему в глаза. — Сереж, почему ты не доверился мне?
— Я боялся перемен. Боялся, что с деньгами ты станешь другой.
— За тридцать лет я не заслужила доверия?
Он опустил голову:
— Заслужила. Это я… струсил.
— Я завтра иду к нотариусу, — сказала Ирина твердо. — Оформлю документы на квартиру и участок. Это не обсуждается.
— Конечно, — он кивнул. — Я помогу со всеми бумагами.
— И еще, — она сделала паузу. — Вадим очень обижен. Не дави на него, дай время.
— Он меня ненавидит, — горько произнес Сергей.
— Он разочарован. Это пройдет. Но вам тоже придется многое обсудить.
Прошло три месяца.
Ирина сидела на веранде нового дачного домика, который они построили на участке свекра. Рядом Татьяна потягивала лимонад.
— А хорошо получилось, — кивнула подруга на домик.
— Ага. Сергей сам все спроектировал.
— Вы как вообще? Наладилось?
Ирина задумалась:
— Потихоньку. Он изменился. Стал разговаривать больше. Вечерами рассказывает, как прошел день. Представляешь?
— А Вадик?
— С отцом еще холоден. Но хоть разговаривает теперь. Правда, меня больше слушает.
Из-за угла дома появился Сергей с инструментами.
— Девчонки, обед скоро? Я только гараж докрашу.
— Через полчаса, — улыбнулась Ирина.
Когда муж ушел, она повернулась к подруге:
— Знаешь, Тань, иногда нужно все разрушить, чтобы построить заново. Но крепче.
— Простила его?
— Учусь доверять снова. А еще… я сама изменилась. Теперь знаю, что могу постоять за себя.
