никитаВот те раз! Только этого мне не хватало… Я стою на кухне, режу эти несчастные огурцы для салата, а тут она — королевна-свекровушка собственной персоной. И ведь как влетела — аж занавески всколыхнулись! Вся такая торжественная, в халате своем любимом, что за сто лет не стирался.
Значит так, невестушка, в субботу ждем царский прием на даче! Чтоб все по высшему разряду было!
— Мам, вы это… серьезно что ли? — я чуть нож не выронила. — Какой прием? Откуда такие вести?
— А то! — гордо выпятила грудь Марья Петровна. — Семен Палыч с супругой едут. Начальник Витеньки моего, между прочим. И не спорь! Все уже решено.
Господи, спаси и сохрани… Витенька — это мой благоверный, который сейчас, небось, в своем автосервисе прохлаждается и не подозревает, какая радость на нас свалилась. А Семен Палыч — это… это просто стихийное бедствие какое-то!
Помню, на корпоративе видела — важный такой, с брюшком, и жена при нем — вся в брендах, ногти — во! — как грабли. И разговаривает так, будто мы все тут последние люди.
— Мам, но у нас же дача… того… не того… — начала я мямлить, представляя наш участок со всеми его прелестями.
— Чего не того? — всплеснула руками свекровь. — Нормальная дача! Беседка есть, мангал есть. Подумаешь, забор покосился! Главное — души размах!
Ага, размах… Особенно когда туалет на улице, а раковина течет так, что можно океан наполнить. И беседка эта самая — одна нога короче другой, стол качается, как корабль в шторм. Но разве ж ей объяснишь? Она же уже в своих мечтах видит, как Семен Палыч восхищается ее гостеприимством.
— И вот что, милая, — продолжала командовать Марья Петровна, размахивая руками, — надо все организовать как положено. Салаты там, закуски… Шашлык обязательно! Витя замаринует. И чтоб не какой-нибудь там из курицы — свинина, говядина, все дела!
— А Витя в курсе вообще? — спросила я, хотя уже понимала, что курсе он будет поставлен в приказном порядке.
— Будет в курсе! — отрезала свекровь. — Я ему сейчас позвоню. И списочек составим, что купить надо. Ты записывай, записывай давай!
И понеслась… Как снежный ком с горы. «Икру красную — обязательно! Семгу малосольную — само собой! Оливье — куда ж без него? Но не простой, а с креветками! Грибочки маринованные, только белые, никаких опят! Игристое — сухое, французское, а не эту дрянь из пакетов! Крепкое хорошее — для Семена Палыча! Торт — заказной, а не домашний!»
Я только успевала строчить, а в голове крутилось: «За какие такие грехи? Что я в прошлой жизни натворила?» Потому как знаю я эти приемы. Как начнет свекровь хвастаться своими фирменными разносолами, так хоть святых выноси.
А Витька мой еще и подливает масла в огонь — то про свои успехи в бизнесе расскажет, то про планы наполеоновские, то про то, как он когда-то чуть не стал партнером какого-то олигарха.
— И платье! — вдруг спохватилась Марья Петровна. — Тебе срочно нужно платье! Это что на тебе за халат домашний? В таком виде к людям приличным?
— Мам, так я ж дома… — начала было оправдываться.
— Вот именно! А надо быть во всеоружии! Завтра едем по магазинам. И не в эти твои секонд-хенды, а в нормальные места!
Тут я чуть не взвыла. Потому как шопинг со свекровью — это отдельная песня. Это когда примеряешь тридцать восьмой наряд, а она все причитает: «Нет, это не то! И это не то! А вот в моей молодости такие платья носили — загляденье! А сейчас что шьют — непонятно…»
— И прическу сделаешь! — не унималась она. — Знаю я одного мастера, золотые руки! Правда, дорого берет, но красота требует жертв!
— Мам, может…
— Ничего не может! — перебила свекровь. — И маникюр-педикюр! Чтоб все как у людей было!
В этот момент звякнул телефон. Витя. Ну наконец-то! Может, хоть он внесет в это безумие каплю здравого смысла.
— Любимая, ты только не волнуйся… — начал он издалека таким голосом, будто сообщал о смерти родственника.
— Уже! — перебила я. — Твоя мама все рассказала. Семен Палыч, значит?
— Ну да… Понимаешь, он как-то узнал про нашу дачу, про шашлыки… Сам напросился, в общем. Говорит, устал от ресторанов, хочет настоящей домашней атмосферы.
— Витя, ты с ума сошел? Какая дача? Там же… — я даже не знала, с чего начать перечисление всех наших дачных прелестей.
— Все будет хорошо! — бодро заявил муж. — Мы с пацанами завтра забор поправим, туалет подкрасим, веранду подметем…
— А раковину?
— И раковину починим! Не переживай! Вызовем сантехника, если что. Все схвачено!
— А крыша? Она же течет!
— Заделаем! У меня герметик есть.
Легко сказать — не переживай. Это ж надо — устроить прием на даче! Где кроме старого дивана, колченогого стола да пары шезлонгов с продранными сиденьями и нет ничего приличного. А свекровь уже строит наполеоновские планы, расхаживая по кухне как генерал перед сражением:
— И скатерть надо новую купить, и салфетки красивые, и посуду праздничную… А то что мы им подадим — на этих сколотых тарелках? Стыдоба!
— Мам, может, в ресторан их пригласим? — робко предложила я. — Там и обстановка подходящая, и обслуживание…
— Что?! — возмутилась Марья Петровна так, что соседи, наверное, услышали. — В ресторан? Да там же все казенное, неживое! А у нас — все свое, домашнее, с душой! Гостеприимство русское!
С душой… Это точно. Особенно когда эта душа в пятки уходит от одной мысли, как всё организовать. А свекровь продолжала строить планы:
— И вот еще что — баню затопим! Семен Палыч, говорят, баньку уважает. Настоящий русский мужик!
Мама дорогая! Нашу баньку, которая того и гляди развалится! Где пауки в каждом углу размером с блюдце, а полок скрипит так, что душа в пятки уходит. Да и печка дымит так, что можно сигнальные костры разводить.
— Мам, а может, без бани пока? — осторожно предложила я.
— Никаких может! — рубанула свекровь. — Баня — это святое! Это наша русская традиция!
Следующие три дня превратились в какой-то безумный марафон.
Я чувствовала себя как белка в колесе. Витька с друзьями действительно взялись за дачу — и забор выправили, и туалет обновили, даже раковину починили. Правда, пришлось сантехника все-таки вызывать, потому что Витькины золотые руки оказались не такими золотыми.
Я с утра до ночи готовила, мариновала, солила. Руки уже не чувствовала от бесконечной нарезки-перемешивания. Свекровь металась между магазинами, скупая все, что, по ее мнению, могло пригодиться для «царского приема». Домой притаскивала пакеты, сумки, коробки. Холодильник трещал по швам.
— Мам, мы же не полк кормим! — пыталась я возразить, глядя на очередную партию продуктов.
— А вдруг не хватит? — паниковала свекровь. — Вдруг Семен Палыч с аппетитом окажется? Лучше пусть останется, чем не хватит!
В четверг я была уже на грани нервного срыва.
Платье купили — дорогущее, неудобное, но «статусное», как выразилась Марья Петровна. Прическу записали на субботнее утро. Маникюр-педикюр — тоже. Дача приобрела более-менее приличный вид, хотя и осталась дачей.
— Витя, а что если дождь пойдет? — спросила я мужа вечером в пятницу.
— Не пойдет! — бодро ответил он. — Прогноз хороший!
— А если пойдет?
— Тогда в дом пересядем. Главное — настроение! Семен Палыч человек простой, все поймет.
А в субботу… В субботу с утра начали собираться тучи. Сначала небольшие, безобидные. Но к обеду небо почернело, как чугунная сковорода. Я сделала прическу, маникюр, нацепила новое платье и чувствовала себя как актриса в неподходящей роли.
Свекровь суетилась по дому, перекладывая продукты, проверяя в сотый раз, все ли готово. Витька с друзьями уже поехали на дачу — разжигать мангал, расставлять мебель, создавать «атмосферу».
И тут… Тут в половине второго полил дождь.
Да какой! Как из ведра! Как будто небо решило всю свою воду разом вылить. Я стояла у окна и смотрела на эти потоки, а в голове крутилось: «Ну вот, теперь-то точно все пропало…»
Витька звонит минут через двадцать:
— Любимая, тут такое дело… Семен Палыч только что позвонил. Говорит, простыл немного, температура поднялась. Приехать не сможет, переносит на другой раз…
Я села прямо на пол в прихожей, где стояла в своем дорогущем платье и туфлях на каблуках. А что еще оставалось делать? Три дня подготовки, все эти нервы, суета — и все коту под хвост!
— Ничего, — неожиданно бодро заявила свекровь, услышав новость, — сами все съедим! Устроим семейный праздник! Раз уж все готово…
И знаете что? Устроили! Несмотря на дождь, поехали на дачу.
Витька с друзьями (они все равно приехали — помогать же собирались) жарили шашлык под навесом, я скинула неудобное платье и переоделась в джинсы, мы с девчонками (жёнами Витькиных друзей) накрывали на стол в доме, свекровь командовала парадом…
И было так душевно, так по-настоящему! Без понтов, без натянутых улыбок, без необходимости соответствовать. Пели песни под гитару, рассказывали анекдоты, вспоминали смешные истории. Даже свекровь расслабилась и травила байки из своей молодости.
А потом… потом дождь закончился, выглянуло солнце, и мы все вышли на веранду. Пили чай с тем самым заказным тортом, любовались радугой и хохотали над тем, как суетились из-за этого приема.
Семен Палыч… Ну что Семен Палыч? Пусть лечится. Может, оно и к лучшему, что не приехал. А то вдруг не оценил бы наш «царский прием»? А так — все свои, все довольны, все счастливы.
Только свекровь иногда вздыхает: «Эх, такой прием сорвался!» И начинает строить планы на следующий раз. А я молчу и улыбаюсь. Потому что теперь-то я точно знаю: никакой Семен Палыч не сравнится с нашими семейными посиделками.
И хотя забор теперь не шатается, раковина не течет, а баня даже почти не дымит — все равно наша дача осталась тем местом, где можно быть собой. Где не надо изображать светский раут, где можно ходить в старых джинсах и футболке, где свои люди и своя атмосфера.
А свекровь… что свекровь? Она уже новые планы строит. На этот раз губернатора пригласить хочет. Говорит, у подруги соседка работает в администрации, может устроить. Вот только я теперь точно знаю — не в статусе гостей дело. Главное — это когда все свои, когда душевно и по-настоящему.
И знаете что? Пусть хоть президента зовет — я больше не волнуюсь. Потому что самый лучший прием — это когда не надо никого из себя изображать. Когда можно просто быть счастливым в кругу близких людей. А все эти «царские приемы»… Да ну их! У нас и без них отлично получается!
Вот такая история приключилась в одни выходные. А дача наша с тех пор похорошела, и мы теперь часто собираемся там своей компанией. Без всяких начальников и губернаторов. И знаете — оно как-то душевнее получается…