— Мам, ну сколько можно? — Денис устало потер переносицу. — Мы уже сто раз обсуждали…
— Сынок, я же о вас забочусь! — Тамара Ивановна поджала губы. — Вы молодые, неопытные. А я что, чужая? Родная мать!
Анна, стоя у плиты, с грохотом поставила сковородку на конфорку. За два года брака она так и не научилась спокойно реагировать на эти разговоры. Каждый визит свекрови превращался в очередной виток бесконечного обсуждения, как им жить, что готовить и куда тратить деньги.
— Тамара Ивановна, давайте не будем начинать, — Анна старалась говорить ровно. — У нас всё хорошо, правда. Справляемся.
— Вот именно что «справляетесь»! — свекровь возмущенно всплеснула руками. — А могли бы жить как люди. Вместе, одной семьей. И деньги бы экономили, и мне спокойнее…
И начался очередной вечер семейных «переговоров», — с тоской подумала Анна. Она механически помешивала овощи на сковороде, краем уха слушая привычные аргументы свекрови о том, как тяжело одной, как она переживает за сына и какая расточительность снимать квартиру, когда можно всем жить вместе.
Раньше эти разговоры выводили ее из себя. Теперь осталась только усталость. В свои двадцать девять она чувствовала себя бесконечно измотанной этой борьбой за личное пространство. Работа юристом в небольшой компании, вечные авралы, а дома — постоянное напряжение из-за визитов свекрови, которая словно специально выбирала моменты, когда хотелось просто отдохнуть.
— Аня, ты же умная девочка, — голос Тамары Ивановны стал вкрадчивым. — Должна понимать. Времена сейчас непростые. Вон что творится — цены растут, рубль падает. А вы деньги на ветер выбрасываете…
Это был её коронный номер — начать с комплимента, а потом плавно перейти к тому, как они неправильно живут. Анна почувствовала, как начинает закипать — и не только овощи на сковороде.
— У нас стабильный доход, — отрезала она. — Справляемся.
— Да какой там доход! — Тамара Ивановна пренебрежительно махнула рукой. — Денис, сынок, ну скажи ты ей! Вот я на днях встретила Галину Петровну, помнишь её? Так у неё сын с женой и двумя детьми живут, и ничего, не жалуются…
Анна бросила быстрый взгляд на мужа. Денис сидел с отсутствующим видом, явно мечтая провалиться сквозь землю. Как всегда в таких ситуациях — ни туда, ни сюда. Тридцатидвухлетний инженер, способный решать сложные технические задачи, терялся, как мальчишка, когда нужно было четко обозначить границы в отношениях с матерью.
— А ещё я думаю… — начала было Тамара Ивановна, но тут у Анны зазвонил телефон.
— Простите, это с работы, — она торопливо схватила мобильный, радуясь поводу выйти из кухни. — Алло? Да, Катя, слушаю…
— Ань, ты как там? — голос подруги звучал обеспокоенно. — Я просто знаю, что твоя свекровь собиралась заехать…
— Да вот, сидим, общаемся, — Анна прикрыла дверь спальни и опустилась на край кровати. — Как обычно — про то, что нам надо жить вместе…
— Опять двадцать пять! — фыркнула Катя. — Слушай, может тебе взять больничный на пару дней? Отдохнешь, а то я смотрю — ты совсем замотанная ходишь.
— Не могу, — Анна вздохнула. — У нас новый проект, документы горят. Да и… — она замялась, — денег сейчас каждая копейка на счету. Квартплата, кредит за машину…
— Ну хоть в выходные давай встретимся? Посидим в кафе, отвлечешься.
— Давай, — Анна улыбнулась. — Только…
Договорить она не успела — в спальню без стука вошла Тамара Ивановна.
— Анечка, там овощи горят! — с укоризной произнесла свекровь. — Я конечно всё убавила, но ты же знаешь — за готовкой нужно следить. Вот я всегда говорю…
— Извини, Кать, я перезвоню, — Анна поспешно попрощалась с подругой.
Вернувшись на кухню, она обнаружила, что свекровь успела не только убавить огонь, но и добавить в овощи какие-то специи.
— Тамара Ивановна, я же просила…
— Ой, да что ты в самом деле! — свекровь всплеснула руками. — Я же помочь хотела. Вот не пойму — что плохого в том, что мать родная заботится? Другие бы радовались…
«Другие» бы давно сбежали, — подумала Анна, но вслух сказала:
— Дело не в заботе. Дело в том, что нужно уважать чужие границы.
— Границы, границы! — передразнила Тамара Ивановна. — Насмотритесь этих своих сериалов, наберетесь глупостей… Вот в наше время…
— Мам, — неожиданно твердо произнес Денис. — Давай не сегодня, а?
Тамара Ивановна осеклась на полуслове. Несколько секунд в кухне висела звенящая тишина.
— Ну что ж, — наконец произнесла она с дрожью в голосе. — Я вижу, что лишняя тут. Конечно, мать можно и выставить… — она начала демонстративно собирать свою сумку. — Вот доживёте до моих лет, поймёте…
Анна закатила глаза. Этот спектакль она тоже знала наизусть.
— Мам, тебя никто не выставляет, — устало произнес Денис. — Просто давай не будем опять про переезд, ладно?
— А что такого? — мгновенно встрепенулась Тамара Ивановна. — Я же о вас думаю! Вон квартира у меня какая просторная, места всем хватит…
— Мы это уже обсуждали, — Анна старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Несколько раз.
— Ну и что? Вот я тут прикинула: если продать мою квартиру и добавить…
— Что значит «продать»? — Анна резко обернулась. — Вы собираетесь продавать квартиру?
Тамара Ивановна на мгновение замерла, потом торопливо замахала руками:
— Да нет, что ты! Это я так, рассуждаю… Теоретически…
Но что-то в её голосе заставило Анну насторожиться. Она внимательно посмотрела на свекровь, потом перевела взгляд на мужа. Денис старательно отводил глаза.
— Денис?
— Ань, давай потом поговорим, — пробормотал он.
— Нет уж, давайте сейчас! — Анна решительно выключила плиту. — Что происходит?
Тамара Ивановна засуетилась:
— Ой, я же опаздываю! Мне ещё в магазин надо…
— Подождёт ваш магазин, — отрезала Анна. — Денис, я жду объяснений.
Повисла тяжелая пауза. Наконец Денис тяжело вздохнул:
— Мама уже продала половину квартиры. Ещё год назад.
У Анны потемнело в глазах. Она медленно опустилась на табурет.
— Как… продала?
— Ну вот так! — вдруг взорвалась Тамара Ивановна. — Продала! Потому что одной тяжело, потому что думала — вы меня заберёте! А вы… вы только о себе думаете! Я же мать, я всю жизнь…
— Подождите, — Анна подняла руку, останавливая поток слов. — Вы продали часть квартиры, ничего нам не сказав? И планировали… что? Просто поставить перед фактом?
— А что такого? — с вызовом спросила Тамара Ивановна. — Я имею право распоряжаться своим имуществом! Вот продам вторую половину и перееду к вам…
— Никуда вы не переедете, — голос Анны стал ледяным. — Денис, нам надо поговорить. Наедине.
— Как это «наедине»?! — возмутилась Тамара Ивановна. — Я мать, я имею право…
— Вы имеете право распоряжаться своим имуществом, — отчеканила Анна. — А мы имеем право решать, с кем жить. Денис, или мы говорим сейчас, или я ухожу к Кате. Совсем.
Тамара Ивановна побелела:
— Ты… ты что же, шантажируешь моего сына?!
— Нет, я ставлю условия своему мужу, — Анна встала. — Денис?
Он молчал, глядя в пол. Несколько секунд в кухне стояла звенящая тишина.
— Мам, — наконец произнес он. — Пожалуйста, иди домой. Мы завтра поговорим.
— Что?! — Тамара Ивановна задохнулась от возмущения. — Ты выгоняешь родную мать?!
— Я прошу тебя уйти, чтобы поговорить с женой.
— А-а-а, — протянула Тамара Ивановна. — Значит, вот как? Жена важнее матери? Ну хорошо, хорошо… — она начала демонстративно вытирать глаза платочком. — Я уйду. Только помни, сынок — мать у тебя одна…
— Как и жена, — вдруг тихо сказал Денис.
Тамара Ивановна осеклась на полуслове. Постояла несколько секунд, потом молча подхватила сумку и вышла. Хлопнула входная дверь.
Анна медленно опустилась на табурет.
— И давно ты знаешь?
Денис помолчал.
— Месяц. Она… она сказала, что нашла покупателя на вторую половину.
— И ты молчал?!
— А что я должен был сказать?! — он вдруг повысил голос. — «Дорогая, моя мать продала пол-квартиры и хочет жить с нами»? Я пытался её отговорить, но ты же знаешь маму…
— Знаю, — Анна устало потерла виски. — И что теперь?
— Не знаю, — он опустился на соседний табурет. — Правда не знаю. Она… она ведь правда одна. И ей тяжело.
— А нам будет легко?
— Нет, конечно, — Денис вздохнул. — Но она моя мать…
— А я твоя жена, — Анна встала. — И я не собираюсь жить в коммуналке. Или она, или я. Выбирай.
— Ань…
— Нет, Денис. Я серьёзно. Или ты прямо сейчас звонишь матери и говоришь, что мы не будем с ней жить — или я ухожу. Окончательно.
Он смотрел на неё несколько секунд, потом медленно достал телефон.
— Мам? Да, это я… Нет, выслушай. Мы не будем жить вместе. Никогда. Я люблю тебя, ты моя мать, но… Нет, послушай! Если ты продашь вторую половину квартиры — это твой выбор. Но к нам ты не переедешь. Мы можем помогать, можем видеться, но жить будем отдельно… Мам, не начинай! Я всё сказал, — он помолчал. — Да. Да, это окончательное решение.
Анна смотрела, как дрожит его рука, сжимающая телефон. Из динамика доносились возмущенные восклицания Тамары Ивановны.
— Всё, мам. Завтра поговорим, — Денис нажал отбой и устало опустил голову на руки.
— Ты молодец, — тихо сказала Анна, подходя к нему.
— Молодец? — он невесело усмехнулся. — Довёл мать до истерики — и я молодец?
— Ты наконец сказал то, что должен был сказать давно.
Телефон снова зазвонил. Денис посмотрел на экран и сбросил вызов.
— Она не успокоится, — пробормотал он. — Ты же знаешь…
— Знаю, — Анна присела рядом. — Но теперь она знает твою позицию. Нашу позицию.
Телефон зазвонил снова. И снова.
— Выключи, — посоветовала Анна. — До завтра ничего не изменится.
Денис кивнул и отключил телефон. Несколько минут они сидели молча.
— Знаешь, — наконец сказал он, — я ведь правда переживаю за неё. Она ведь думала, что делает как лучше…
— Все родители думают, что делают как лучше, — Анна пожала плечами. — Но мы имеем право на свою жизнь.
В окно барабанил дождь. Где-то вдалеке прогремел гром.
Утро принесло новые проблемы. Тамара Ивановна позвонила в семь утра — с городского телефона, который они не могли заблокировать.
— Анечка, доченька, — в её голосе звучали слёзы. — Я тут так плохо себя чувствую… Давление подскочило…
Анна молча передала трубку мужу. Это был старый приём — изобразить болезнь, чтобы вызвать чувство вины.
— Мам, — голос Дениса звучал устало, но твёрдо. — Вызови врача, если плохо. Мы на работу опаздываем… Нет, сейчас не приедем. Вечером заеду, проведаю… Нет, один. И ненадолго.
Он положил трубку и посмотрел на Анну:
— Как думаешь, правда плохо себя чувствует?
— Давление точно подскочило, — хмыкнула она. — От злости.
Неделя прошла как в тумане. Тамара Ивановна звонила каждый день — то с угрозами, то с мольбами, то со слезами. Денис держался.
А потом случилось неожиданное.
— Представляешь, — сказал он вечером в пятницу, — мама квартиру-студию присмотрела. Маленькую, но в новом доме.
— Что? — Анна не поверила своим ушам.
— Ну да, — он пожал плечами. — Говорит, раз мы такие неблагодарные, будет жить одна. Как белый человек, в новом доме.
Анна рассмеялась:
— То есть теперь мы не денег не даём на жильё, а просто неблагодарные?
— Ага, — Денис тоже улыбнулся. — Но главное — она вроде успокоилась. Говорит, что раз собственные дети от неё отказались, будет жить для себя.
— Знаешь, — задумчиво сказала Анна, — может, оно и к лучшему? Пусть правда поживёт для себя, а не пытается жить нашей жизнью.
Прошло полгода. Тамара Ивановна действительно купила студию в новостройке. Регулярно жаловалась всем знакомым на «предательство», но… кажется, впервые за долгое время занялась собой. Записалась на курсы компьютерной грамотности, начала ходить в бассейн.
— Может, ей правда было одиноко? — спросил как-то Денис. — И она просто не знала, чем заняться?
— Может быть, — согласилась Анна. — Но это не повод рушить нашу жизнь.
Они сидели на кухне — той самой, где полгода назад случился тот важный разговор. За окном шумел весенний дождь.
— Знаешь, — вдруг сказала Анна, — я тут узнала кое-что…
— М-м?
— У нас будет ребёнок.
Денис замер с чашкой в руке.
— Правда?
— Правда, — она улыбнулась. — Только давай маме пока не скажем? А то опять начнёт…
— Не начнёт, — он покачал головой. — Теперь не начнёт. Я больше не позволю никому вмешиваться в нашу жизнь.
