Истории

Тусклый свет люстры в гостиной Снежанны Петровны дрожал на хрустальных бокалах. За столом, уставленным разнообразными деликатесами, собралась семья – повод был важным: первый день нового года. Воздух был

— Инн… Возьми, у неё там опять что-то… Голос Антона был вязким и сонным, он просочился в её сознание сквозь драгоценные остатки сна. Сам звук его голоса был

Семь лет одиночества научили меня не верить красивым словам. После развода я поклялась себе: никаких романтических иллюзий, никаких «а вдруг на этот раз всё будет по-другому». Работа менеджером

Юлия проснулась от привычного шороха — Дима опять возился с телефоном, листал банковские уведомления. Семь утра понедельника, а он уже разбирается с финансовыми делами. Звуков было много —

Людмила Степановна появилась в моей жизни внезапно, как мартовская простуда — вроде ничего особенного, а потом понимаешь, что затянулось серьёзно. Когда я разводилась с её сыном Алексеем, честно

Валентина Михайловна… Боже, как же она умела одним взглядом поставить человека на место. Впервые я это почувствовала пять лет назад, когда Юра притащил меня к ней знакомиться. —

— А где же мне сейчас жить? — растерялся Константин Иванович. — Пап, ну скоро лето — сможешь пока на даче пожить, а потом разберёмся, — заявил сын.

— А ты и мужика завела, — проворчал Олег. — Собаку заводят, а я замуж вышла, — с достоинством ответила Марина. – Или ты думал, что я тебя

Жанна Васильевна, бодрая, с тугой завивкой и вечной тревогой в глазах, примчалась к сыну и невестке, едва услышала новость от их соседки, с которой общалась. — Четвертый! Вы

Как только открылся дачный сезон, родители Катерины пригласили её вместе с зятем Игорем провести выходные на даче за разговорами и шашлыками. — Никому не говори о том, что

Елена аккуратно сложила последний клубок нежно-сиреневой пряжи в корзинку. На коленях женщины лежало завершенное одеяло – плод двух месяцев кропотливого труда. Не просто ряды петель, а настоящий шедевр:

Дверь дачного дома распахнулась настежь, выпуская на улицу ароматный запах пирогов. Арина, держа в одной руке сумку с детскими вещами, а другой, подталкивая вперед шестилетнего Мишу, весело крикнула:

Сердце этой дачи — не дом, не яблоневый сад, а старая, вросшая в землю баня из потемневшего сруба. Для семьи моего мужа это было место священнодействия, точка сборки,

Я сидела за кухонным столом, заваленным счетами. Бумажки – белые, желтые, сиреневые – громоздились передо мной, как горы непройденных вершин, которые, казалось, вот-вот обрушатся. Каждая цифра на них

— Твоя сестра может покупать продукты на свои деньги, а не объедать наш холодильник! — голос Ольги дрогнул, а в последнем слове и вовсе сорвался на визг. Она

Запах маминой квартиры — это запах власти. Смесь нафталина из старых шкафов, лака для волос «Прелесть» и чего-то неуловимо-тревожного, как перед грозой. Я чувствовала его с порога, и

— Я только что перевел деньги. Всю сумму, которую вы просили на лечение. Да, триста пятьдесят тысяч рублей, — сказал муж. Светлана так и застыла у двери его

Риелтор бесцеремонно шарила по квартире, Мария бессильно наблюдала за ней. Ее квартиру, всю ее жизнь оценивали, как… Как безликий товар какой-то. — А это пианино вместе с квартирой