Мужчина стоял в прихожей и перевел взгляд на жену, которая стояла у плиты, накрывая на стол. Взгляд его был пустым, а выражение лица — бесстрастным. Он продолжал натирать ботинки, не обращая внимания на её движение, но его мысли были далеко, скользя по этому ежедневному ритуалу, который он воспринимал как должное.
— Ты что там стоишь? — наконец проговорил он, так, словно речь шла не о женщине, с которой он провел почти десять лет, а о какой-то безличной фигуре. — Я ужин хочу. Пока не холодно.
Она повернулась к нему, аккуратно вытерая руки о фартук. На её лице не было ни обиды, ни злости, только какая-то усталость, которую она в какой-то момент научилась скрывать.
— Сейчас всё будет. Секунду, Боря.
Он фыркнул, продолжая заниматься своими делами.
— Могла бы хоть по-быстрому это делать, — добавил он, поднимая ботинок к окну, чтобы лучше рассмотреть его подошву. — Вечно ждёшь, пока всё остынет.
Лена почувствовала, как его слова снова вонзаются в неё. Всё, что она когда-то видела в нём — заботу, внимание, ласку — давно исчезло. Он был здесь, но в его глазах больше не было той искры, ради которой она когда-то готова была на всё.
— Я только что пришла с работы, — тихо сказала она, стараясь удержать голос ровным. — Это не так легко.
— Да ладно, ты что, не для меня это делаешь, а для себя, — Борис не оторвал взгляда от ботинка, его голос был полон равнодушия. — Если не хочешь, не готовь, мне всё равно. Не хочу, чтобы ты меня обслуживала, давай я сам поищу.
Лена застыла, сжимая в руках ложку. Она слышала эти слова не раз, но каждый раз они проникали в неё всё глубже. Он не видел в ней женщину, он не видел в ней любимую, не видел партнёра. Он видел лишь инструмент для удовлетворения своих нужд — ужин, уборка, стирка. Всё, что было связано с домом и хозяйством, оставалось на её плечах.
— Лена, а ты чего молчишь? — спросил он, едва ли не раздражённо. — Ты же не думаешь, что я буду есть, пока ты тут с этим куховаришь?
Она сделала шаг к столу и тихо вздохнула. Всё вокруг было так знакомо. Сколько раз она пыталась напомнить ему, что она не просто его домработница, не просто «женщина для быта», но каждый раз её слова разбивались об его молчание или резкие замечания.
— Боря, — начала она, пытаясь собраться с силами, — я не могу так больше. Это не только твоя жизнь, это наша жизнь, и я тоже хочу быть услышана.
Он наконец оторвался от своих дел, посмотрел на неё с усталостью, в которой не было даже намёка на раскаяние.
— О чём ты говоришь? Мы с тобой уже столько лет вместе, ты что, не видишь, как я стараюсь? — его голос звучал с оттенком раздражения. — Ты же не для себя это делаешь, а чтобы я жил хорошо. Ты же знаешь, сколько у меня работы, сколько дел. Я не могу всё успевать. Я что, обязан тебе ещё на ужин своё внимание уделять?
Лена сжала зубы. Он говорил всё это с такой уверенностью, как будто это было истиной, и только она должна была подстроиться под его ритм жизни. Под его мир, в котором она не была ни кем важным, а просто служанкой.
— Ты мне обещал, когда мы начали встречаться, что будешь заботиться обо мне, что я буду для тебя важной. Помнишь? — её голос слегка дрожал, но она продолжала. — А теперь ты только требуешь и никогда не даёшь взамен. Это больно, Боря. Мне больно.
Он фыркнул, откладывая ботинок и направляясь к столу, где её ужин уже был почти готов.
— Да ты просто загоняешь себя этим. Слишком много думаешь. Я тебе ничего не должен. Всё, что я тебе даю, — это эта квартира, еда, одежда. Ты хочешь больше? Ужасно устал от твоих разговоров о чувствах. Ты сама же говорила, что не хочешь бедности, не хочешь жить как мои родители. Мы живём хорошо. И хватит.
Лена почувствовала, как её грудь сжалась. Эти слова были как удары молотом по её сердцу. Она вспомнила, как его глаза горели, когда они только начали встречаться. Как он обещал заботиться о ней. Как он тянул её в ресторан, на прогулки. А теперь, спустя годы, он даже не заметил, как она стала невидимой. Его требовательность и холодность душили её.
— Ты сам не понимаешь, о чём говоришь, — сказала она, сдерживая слёзы. — Я не хочу только «квартиру и еду». Я хочу любви. Я хочу, чтобы ты меня видел. Я не твоя обслуга, я — твоя жена. Я хочу быть важной для тебя.
Борис замолчал. Он почувствовал, как нарастает напряжение. Взгляд Лены был полон боли, и даже он не мог игнорировать это. Но вместо того чтобы понять, он снова закрывал глаза на её слова. Он привык, что она всегда будет рядом, что она всегда всё сделает.
— Слушай, — он наконец сказал, словно устав от этой бесконечной дискуссии, — я устал. Ты сама виновата. Я тебе уже объяснял, что я не люблю эти разговоры. Ты требуешь, требуешь и требуешь, а я просто хочу, чтобы было спокойно. Так давай ты просто сделаешь ужин, а потом мы поговорим.
Лена посмотрела на него, и на этот раз в её глазах не было ни малейшего сомнения. Она понимала, что до сих пор она позволяла ему управлять её жизнью, её решениями. Но теперь всё изменилось. Её собственная ценность была выше, чем роль, которую он ей назначил.
— Я не буду больше делать то, что ты хочешь, — тихо, но решительно сказала она. — Я не твоя обслуга, Боря. И я не могу продолжать жить в таком унижении.
Он посмотрел на неё, но в его глазах не было понимания. Он, как и всегда, воспринимал её слова как капризы. Но этот раз был другим. Он почувствовал, что что-то не так, что что-то важное начало рушиться. Лена повернулась и пошла в комнату, не оглядываясь.
Она уже не была той женщиной, которая могла терпеть всё. Её слова, её чувства, её желания имели значение.
Лена закрыла за собой дверь, оставив Бориса в зале, стоящего в полной растерянности. На мгновение ей показалось, что её сердце просто сжалось от боли. Она не могла больше оставаться с ним в таком безысходном положении. В душе уже не было места для слепой веры в то, что всё наладится, что он когда-нибудь поймёт её. Сколько лет она пыталась быть хорошей женой, пыталась соответствовать его ожиданиям, поддерживала его в трудные моменты, но вот в чём её благодарность? Он не воспринимал её как равную, не видел в ней партнёра. Он видел в ней просто функцию — кто-то, кто будет выполнять нужные задачи.
Лена села на край постели и уставилась в пустоту. Она пыталась выкинуть из головы мысли о Борисе, но они настигали её всё равно. Его холодность, его эгоизм, его безразличие — всё это как нож в сердце. Вдруг она почувствовала, как слёзы катятся по её щекам. Слезы, которые не могли найти выхода все эти годы. Слёзы горечи, утраты, разочарования.
Постепенно, как бы ни было больно, в её сердце начали прорастать первые ростки решения. Она не могла позволить себе утонуть в этом болоте. Она не была кем-то, чьи чувства можно игнорировать. Она не могла больше скрывать свою боль за ширмой улыбки и спокойствия.
Тишина в комнате была тяжёлой, но спустя несколько минут Лена встала, сделала шаг к зеркалу и посмотрела на своё отражение. В её глазах, на этот раз, была не просто усталость, а что-то совершенно другое — что-то, чего она не видела в себе давно. Решимость. Желание изменить свою жизнь. Желание не быть жертвой.
Нет, — думала она, — я больше не позволю ему обращаться со мной так, как если бы я была ничем.
Она взяла телефон и открыла список контактов. Сердце её сжалось, но она не колебалась. Это было важное решение, и она знала, что это нужно сделать. Она набрала номер своей подруги, Ани, которая давно предупреждала её, что она заслуживает большего. Аня всегда говорила, что Лена не должна терять себя ради мужчины, который её не ценит. Лена же всегда отмахивалась от этих слов, говоря, что всё наладится, что они переживут все трудности.
— Алло? — Аня ответила, явно не ожидая звонка. — Лена, привет! Ты чего? Ты в порядке?
— Аня, мне нужно поговорить, — сказала Лена, её голос был твердым. — Я не могу больше. Я не могу жить так.
Аня сразу почувствовала, что что-то серьёзное. Она присела, ожидая дальнейших слов.
— Ты о чём? Что случилось?
— Борис… Он не видит во мне женщину. Он не воспринимает меня как партнёра, как жену. Он только использует меня. Каждый день одно и то же. Всё. Я больше не могу это терпеть.
Аня молчала несколько секунд, чтобы осознать, что Лена действительно приняла решение. Слова, которые она хотела сказать, как-то застряли в горле. Она знала, что её подруга долгое время пыталась удерживать семью, не замечая, что Борис давно перестал быть тем человеком, с которым Лена когда-то строила мечты о будущем.
— Ты права, — наконец сказала Аня, её голос был полон сочувствия. — Я всегда говорила тебе, что ты не обязана жертвовать собой. Ты заслуживаешь больше.
Лена чувствовала, как напряжение в груди постепенно отпускает. Она не знала, что будет дальше, но одно было ясно: она больше не могла оставаться в этом аду.
— Я не знаю, как поступить, — призналась она. — Мне так страшно. Но я больше не могу позволить себе быть рабыней в собственном доме. Я не могу жить с человеком, который меня не ценит.
— Всё будет хорошо, — Аня говорила с уверенностью. — Ты сильная. Ты сделала правильный шаг. Ты не одна. Я тебе помогу. Ты не останешься одна в этом.
Лена почувствовала, как глаза наполнились слезами. Эти слова были как облегчение. Словно тяжёлый груз был снят с её плеч.
— Спасибо, Аня. Я так боюсь остаться одной, но я не могу продолжать так жить.
— Ты не одна, я с тобой, — ответила Аня. — Ты делаешь это для себя. Ты найдёшь свою силу, ты справишься. Ты заслуживаешь быть счастливой.
Лена положила телефон и тихо опустилась на кровать. С каждым днём ей становилось всё яснее: она не могла позволить себе быть слабой. Она заслуживала больше.
В это время Борис, сидя за столом, потягивал чай, не зная, что произошло в другом конце квартиры. Он не знал, что его слова, его холодное отношение привели её к этому моменту. Он всё так же думал, что всё останется, как раньше.
Лена встала с кровати, собравшись с силами. Она подошла к своему шкафу и достала сумку. Внутри её был какой-то странный, но важный для неё момент. Это было больше, чем просто уход. Это было возвращение к себе. Она должна была это сделать, чтобы найти своё счастье.
Она быстро собрала вещи и направилась в прихожую, не обращая внимания на Бориса, который в этот момент вылезал из-за стола и собирался выйти из комнаты. Но он, как всегда, не обратил на неё внимание, продолжая смотреть в телефон.
Лена стояла у двери, её сердце билось быстро, но решительно. Это был её момент. Она чувствовала, что делает правильный шаг.
Когда Борис заметил, что она с сумкой, его лицо изменилось. Он замер, не понимая, что происходит.
— Куда ты? — спросил он, наклонив голову, как будто это была какая-то прихоть. — Ты что, угораешь? Ты куда собралась?
Лена посмотрела на него с холодным выражением лица. В её глазах больше не было тех слепых надежд, что когда-то наполняли её.
— Я ухожу, Боря, — тихо сказала она. — Я больше не могу быть твоей служанкой. Я ухожу, чтобы найти себя.
Он замер. Но в его глазах не было раскаяния, не было сожаления. Только недоумение и, возможно, какое-то разочарование. Но это был его выбор. Он сам довёл до этого момента.
Лена открыла дверь и шагнула в неизвестность, но теперь это была её собственная дорога. Она не знала, что будет дальше, но в этот момент она почувствовала, как тяжёлый груз, который тянул её годами, наконец отпал.
