– Ты просто ставишь меня перед фактом, что твоя мать переезжает к нам, даже не посоветовавшись! – кричала Юля.
– Потому что не о чем тут советоваться! Ей необходим уход.–начинал злиться на супругу я.
– Хочешь повесить на меня свою мамашу, чтобы я за ней ухаживала? –жена смотрела вызывающе и зло.
– Это всего на несколько месяцев, пойми. Ну, не могу же я бросить ее в кресле. Она неудачно упала, совсем не может ходить, специалисты сказали, что ей необходим уход близких людей.–пытался достучаться до жены я, но я поджала губы.
– Ты маменькин сынок, нищий неудачник, который даже сиделку нанять не может, а все на меня повесить готов! – шипела она.
– Говори тише, а то мама услышит.
– Да пусть слышит, мне-то что!
– А то, что ты за пять лет брака не работала ни дня, сидишь у меня на шее, спишь до обеда, и даже по дому делать ничего не хочешь.
– Ах вот как ты заговорил, муженек! Еще скажи, что тебе подавай пяток другой мелких спиногрызов, с которыми я бы возилась двадцать четыре на семь.
– Так, все. Я свое слово сказал. Мама переехала к нам до полного восстановления, и останется здесь.
Я развернулся и вышел из комнаты – готовить матери завтрак. Жена, демонстративно хлопнув дверью, куда-то ушла.
Юлия зашла в кафе, села за столик, и сделала глоток сладкого капучино. Через некоторое время к ней подсел друг мужа – Иван. Вот уже полгода как их отношения стремительно развивались, и молодая женщина намеревалась оставить прежнего супруга. Иван неплохо зарабатывал, был симпатичным и остроумным. Юлия была уверена, что будет с ним как сыр в масле кататься.
Переезд свекрови стал для нее последней каплей. Отношения с Маргаритой Васильевной были не самыми теплыми у снохи. Мать мужа была какой-то правильной – прожила всю жизнь в браке с одним мужчиной, работала на одной работе, где ее очень ценили коллеги, вела дом так, что там всегда была чистота и вкусная еда.
Такие женщины казались каким-то образцом чистоты Юлии, и этим очень молодую женщину раздражали. Хотелось что-то злое сказать свекрови – мол, не такая уж она и хорошая, какой кажется. И, хотя никогда не было прямых конфликтов между Маргаритой Васильевной и Юлией, сноха терпеть мать мужа не могла. Нет, Юру она никогда не любила, но он был удобен, так как работать Юлии совершенно не хотелось. Она жила, как стрекоза в басне, веруя свято, что лето вечно, а ее жизненное предназначение – развлечения. Содержат такую красавицу пусть мужчины, иначе зачем они вообще нужны? Потому-то квартира была у мужа, работа была у мужа, а у Юлии не было ничего, что должно быть в жизни взрослого самостоятельного ответственного человека.
– Ты чего меня выдернула с работы? – недовольно спросил мужчина.
– Ванюша, я решилась уйти от своего тюфяка. Примешь?
– Кошечка моя сладкая, наконец-то! Я уж думал, ты так и останешься прозябать у этого разбитого корыта, которым является мой непутевый друг.–воскликнул Иван, и поцеловал красотку.
***
Звон стекла заставил меня вбежать в кухню.
– Что случилось, мама?
Та едва не плакала:
– Сынок, прости, я же на коляске. Хотела вымыть за нами после завтрака посуду, и кружка твоя, намыленная, выскользнула. Мне так жаль…
– Господи, мама, это всего лишь кружка. Ну, ты что! – я опустился перед мамой на колени.
У нее дрожали руки – маленькие, темные, все в глубоких морщинках, с единственным обручальным кольцом, которое много лет назад надел ей на палец мой отец. Я помог ополоснуть пену с ладоней, вытер их осторожно махровым полотенцем, поцеловал в костяшки. Мать положила мне вторую руку на затылок и гладила, как делала, когда я был маленьким.
Отца не стало одиннадцать лет назад. Ушел внезапно – не проснулся однажды утром. Мама осталась одна и очень горевала. Я тогда уже жил отдельно, но почти год перестал снимать квартиру, и перебрался к ней, чтобы поддержать. Мама тосковала. Ей часто снился отец, она порой окликала его, забывая, что мужа нет больше, и много и горько плакала. Потом постепенно оправилась – стала больше гулять, вернулась к вязанию, завела кота. Барсик теперь тоже переехал с ней к нам с Юлией.
На жену я затаил обиду. Как можно просить бросить родного человека в беде? Мать не была сварливой свекровью, которая только и делает, что пилит сноху. Она была деликатной, мудрой, спокойной, и я очень любил ее.
– Что сынок, мой приезд вам с Юлией разлад? И за это прости.
– Мам, думай о том, как выздороветь. С Юлией я разберусь. Ты поспать не хочешь?
– Хочу, я очень устала.
Я помог матери лечь, укрыл ее мягким пушистым пледом. Перемыл остатки посуды, замел осколки. Юлии звонил, но она не брала трубку. Вернулась только под утро воскресения.
– Ты не хочешь ничего объяснить? – нахмурившись, спросил супругу я.
–Неа, только сказать тебе чао-какао, неудачник! Документы на расторжение брака подам в понедельник, и как получу свободу, так сразу стану женой по-настоящему достойного человека и твоего друга, между прочим, Ивана.
– Вот как? Ну, совет вам да любовь, дорогая! – сдержано ответил я, хотя у самого от новостей перед глазами потемнело.
– Так что я чисто собрать вещи пришла.
– Собирай и проваливай к своему Ванечке!
***
Жена ушла, а я заварил себе кофе покрепче, и сел думать. Мама и правда нуждается в постоянном уходе. Моя работа не позволяет нанять ей сиделку, а оставлять родительницу одну я боюсь. Да, она в уме, но…
Я позвонил начальнику и сказал, что увольняюсь. Другого выбора у меня просто не оставалось. Нужно было начинать жизнь по-новому – без жены, с мамой, с новой работой. Я неплохо умел писать, и даже в молодости были мысли поступать на журфак. Да и на этой работе я нередко писал статьи в газету о деятельности нашей фирмы. Ведь кто-то пишет на всякие сайты, новости в Телеграмм-каналы, правда? Нужно просто найти таких заказчиков.
И я пошел штурмовать новый, неизведанный мир. На удивление быстро сайт по поиску вакансий копирайтеров принес мне несколько интересных предложений. Меня взяли к себе в найм для фиксированного количества материалов питомник кошек мейн-кунов и на новостной спортивный портал.
Кошки этой породы были моей давней любовью, и не заводил я эту роскошь потому, что Юлия их терпеть не могла. Через три недели мне буквально навязали котенка с очередного окота титулованной парочки, и вскоре нас с мамой и Барсиком ждало важное пополнение в виде рыжего пушистого комочка с кисточками на огромных треугольных ушах.
А вот с новостями пришлось не просто. Объем требовался довольно большой, рабочий день длился по девять часов. Но я смело штурмовал поставленные перед собой высоты целей, и вскоре с удовольствием обнаружил, что на карту мне падают очень даже внушительные суммы. Когда я стал менеджером на новостном портале, который должен подыскивать копирайтеров и вычитывать материалы, зарплата возросла еще больше. Теперь я мог позволить себе очень и очень многое, в том числе и отправить маму в очень дорогой реабилитационный центр, где ей был предложен целый комплекс процедур по восстановлению.
К сожалению, восстановление в мамином возрасте после ее падения заняло не полтора месяца, как мы ожидали, а полгода. Но, главное, она встала на ноги. И все время, сколько у меня жила, старалась поддерживать и помогала, чем могла. Котенка, которого прислал мне питомник, назвали Хурма. Это был очаровательный малыш цвета заморского фрукта, который играл с Барсиком, мамой, лежал у меня на коленях, и мурлыкал, как настоящий трактор.
Мама перебралась к себе, но частенько меня навещала. Я также остался работать на удаленке. О Юлии и Иване не вспоминал, вычеркнув их из своей жизни – не место в ней предателям. Я на удивление легко пережил наше расставание. Наверное, виной тому их поступок. Единственное, о чем я сожалел, так это о том, что я вообще связался с этими людьми. Но ведь знать бы где упадешь, соломки бы подстелил…
***
Рабочий день был в самом разгаре, когда раздался телефонный звонок. Номер был незнакомым, но по работе мне теперь звонили самые разные люди, так что я брал и незнакомые вызовы.
– Да, доброго дня. Чем могу быть полезен?
– Юра, это Юля.
– Ты что-то забыла? Зачем мне звонишь? Мы, кажется, все давным-давно выяснили, а ты ушла строить счастье с новым мужем.
– Можно я приеду, прошу тебя.–бывшая жена явно плакала.
– Давай в кафе через дорогу через полчаса. Успеешь?
– А что не домой, мама заругает? – не удержалась Юлия.
– Это ты встретиться хочешь, а я просто согласился. Не нравятся условия, я повешу трубку, и, надеюсь, больше не услышу и не увижу тебя никогда.
– Нет-нет-нет, мне очень нужно, прости. Я приду.
За уютным столиком кафешки сидела бледная, с синими кругами под глазами и сильно исхудавшая бывшая жена.
– Как живешь? – спросил я.
– Да как видишь, не слишком хорошо. Иван меня выгнал, мне некуда идти, работы тоже нет.
– А я тут причем?
– Ну, я думала, ты меня любил.
– Любил, пока не узнал, что ты с моим другом закрутила, предложила выставить на улицу родную мать, которой требовалась помощь. Такие поступки от любви быстро избавляют.
– Ладно, я поняла. А у тебя как дела?
– Хорошая высокооплачиваемая работа, кота завел. Все отлично! – бодро сказал я, и поднялся.
Юлия смотрела на меня с тоской побитой собаки, но умолять не решилась – гордости хватило промолчать и смотреть, как я ухожу.
Потом я узнал, что она вернулась к матери в свой маленький городок Учертанагоранск, работает там кассиром в сетевом магазине, одинока, и живет на съемной квартире. Мать взрослую дочку содержать не намерена, а с личной жизнью больше у моей бывшей красавицы никак не складывалось.
А вот я встретил Варю. Она тоже работала на удаленке, и мы с ней попали в одну команду. Оказалось, что живем не просто в одном городе, а в соседних домах. На нашей свадьбе моя мама плакала от счастья. Варя солнечно улыбалась мне, а мне казалось, что весь мир сошелся на этой ее улыбке, на сияющих глазах с пушистыми ресницами, на светлых волосах, убранных в высокую прическу.
Мы перебрались ко мне в квартиру, зажили втроем с Хурмой. Впрочем, продлилось это недолго, уже через полгода стало ясно, что утренние варины недомогания случаются с женой неспроста. Теперь Хурма с удовольствием прислонялся огромным ухом к округлому животику, в котором маленький человек пинался маленькой ножкой. Кот удивленно нюхал выставленный локоток или коленочку в животе хозяйки, а когда родился Гришанька, тот стал самой верной на свете нянькой.
Варя стала моей тихой гаванью. В декрет удаленщику можно было и не ходить, потому мы разделили обязанности по дому и по уходу за ребенком, и преспокойно сохранили свои рабочие места. Нам всегда было о чем поговорить, и моя мама часто бывала у нас, чтобы понянчится с внуком. Уверен, упади мама, когда я был женат на Варе, жена первая бы чуть не на руках свекровь к нам принесла, и сама бы от постели не отходила.
Как живет теперь Юлия, я не знал, да и знать не хотел. У меня были любимая жена и обожаемый сын, покой в доме, вкусные ужины, которые мы готовили с Варей, болтая и смеясь, в четыре руки. Перед сном мы смотрели сериалы, играли с Гришкой, целуя ему теплые пяточки, дуя в живот так, что малек хохотал, закатываясь, болтал ручками и ножками. Что у меня может нечто подобное быть с бывшей, я и подумать не мог. А с Варей наше счастье было таким закономерным, таким естественным, таким светлым, таким нерушимым. Наверное, также счастливы когда-то были мои мать с отцом. Мама очень папу любила, и он всю жизнь смотрел с нежностью и восхищением лишь на нее одну.
– Ты настоящий подарок, Варь, ты знаешь об этом? – спрашивал я у жены.
Она месила тесто на пирог – щека в муке, пушистые волосы подсвечивает солнечный свет, падающий из окна, у ног в манежике перебирает погремушки Гришанька, который уже успешно научился переворачиваться со спинки на животик. Жена мне улыбается.
–Да, я знаю, Юра!
Это был выходной, который мы проводили всей семьей. После обеда пойдем в парк – гулять. Хурма следил, как малыш перебирает колечки на погремушке, пробует их на первый зубок.
«Надо бы и собаку завести.–подумал я. – Пусть дома будет шумно, весело и дружно!»
