Кухонные часы отмерили полночь четырьмя глухими щелчками. Вика не спала. Стояла у окна, наблюдая за редкими огнями в окнах соседних домов. Ей казалось, что вместе с каждым гаснущим светом в чужих квартирах угасает и частичка её собственной жизни. Она глубоко затянулась, хотя бросила курить три года назад. Пепел упал на подоконник. Вика не стала его стряхивать.
Телефон зазвонил неожиданно, нарушив вязкую тишину квартиры. Звонила Наталья, золовка. В два часа ночи. Что могло случиться?
— Слушаю, — голос Вики звучал настороженно.
— Это я, — в трубке слышалось тяжёлое дыхание Натальи. — Мы с Артёмом приезжаем завтра.
— Что? — Вика почувствовала, как внутри всё сжалось. Холодок пробежал между лопаток. — Зачем?
— Поговорим при встрече. У нас есть что обсудить.
Короткие гудки. Вика медленно положила телефон на подоконник. Жизнь, которую она так старательно выстраивала последние пять лет, трещала по швам. Снова.
Квартира на Большой Грузинской досталась Вике от бабушки. Это была та самая «бабушкина однушка» — с высокими потолками, лепниной и старинным паркетом. Несмотря на скромные метры, в ней каким-то чудом умещалось всё: и история семьи, и уют, и воспоминания.
Когда-то здесь жили впятером: бабушка, дедушка, мама Вики и её тётя. Потом, когда все разъехались, бабушка Вера Петровна осталась одна. После её смерти пять лет назад квартира перешла к Вике — единственной, кто навещал старушку в последние годы.
Но была одна загвоздка — квартира при приватизации была оформлена на бабушку и её мужа, Викиного дедушку. Дед умер раньше, и его доля — ровно половина квартиры — по наследству перешла к его детям: Викиной маме и её брату, отцу Артёма.
Мама переоформила свою часть наследства на Вику. А вот дядя оставил свою долю сыну. Так Вика и Артём стали совладельцами квартиры в центре Москвы: Вике принадлежало 75%, Артёму — 25%.
Этого Наталья, жена Артёма, простить не могла. Она считала несправедливым, что большая часть «фамильного гнезда» досталась не её мужу. И хотя сам Артём, человек покладистый и мягкий, особо не переживал по этому поводу, Наталья не упускала случая напомнить о «несправедливости судьбы».
Все пять лет после смерти бабушки Вика жила в этой квартире одна, исправно оплачивая коммунальные платежи и налоги. Артём с Натальей жили в Твери, где у них была собственная квартира, доставшаяся Наталье от родителей. В Москву они наведывались редко, а когда приезжали, останавливались у друзей.
Прошлой осенью Артём позвонил Вике и сообщил, что его сократили на работе. «Может, мы к тебе ненадолго, а? Наташа говорит, в Москве работу найти легче», — предложил он, и в его голосе слышалась неуверенность.
Вика согласилась. В конце концов, Артём был её двоюродным братом, квартира частично принадлежала и ему. Да и жили они в провинции, где с работой действительно было туго. Она даже обрадовалась — всё-таки родная кровь, а у неё, кроме матери, которая два года назад переехала к новому мужу в Испанию, никого из близких в Москве не осталось.
Вика подготовила для гостей диван в гостиной, перемыла всю квартиру, накупила продуктов. «Поживут месяц-другой, найдут работу, снимут жильё и уедут», — думала она.
Но прошло три месяца, а Артём с Натальей и не думали съезжать. Более того, с каждым днём Наталья вела себя всё более по-хозяйски. Сначала она переставила посуду на кухне («так удобнее»), потом сняла со стен Викины фотографии («слишком много рамок, глаза разбегаются»), а вчера и вовсе выбросила старое кресло, в котором любила сидеть ещё бабушка («оно ужасно скрипело»).
Когда Вика пришла вечером домой и не обнаружила кресла, она потребовала объяснений.
— Наташа, где бабушкино кресло?
— Я его выбросила, — буднично ответила Наталья, нарезая салат на кухне. — Оно было старое и уродливое.
— Оно было памятью о бабушке! — Вика почувствовала, как гнев поднимается внутри. — Ты не имела права!
— Вообще-то, имела, — спокойно возразила Наталья, не отрываясь от нарезки огурцов. — Артём тоже владелец квартиры, если ты забыла.
— Двадцать пять процентов, Наташа. Двадцать пять!
— И что? Ты предлагаешь нам жить только на четверти квартиры? — Наталья отложила нож и повернулась к Вике. — Мы имеем право менять интерьер так, как нам нравится.
Они смотрели друг на друга через кухонный стол. Вика — высокая, угловатая, с короткой стрижкой и выразительными серыми глазами. Наталья — миниатюрная, с окрашенными в яркий блонд волосами и цепким взглядом. Две женщины, вынужденные делить территорию.
В тот момент Вика поняла, что ситуация зашла слишком далеко. Утром она уехала на работу, не попрощавшись, и весь день думала, как поговорить с родственниками о том, что им пора искать своё жильё. И вот теперь этот ночной звонок…
Наталья и Артём приехали на следующий день после обеда. Вика специально отпросилась с работы пораньше, чтобы подготовиться к разговору.
Едва переступив порог, Наталья сразу перешла к делу.
— Мы решили продать квартиру, — объявила она, даже не сняв пальто.
— Что? — Вика подумала, что ослышалась.
— Продать квартиру, — повторила Наталья. — Разделить деньги по долям и разъехаться.
Артём стоял позади жены, избегая смотреть Вике в глаза. Его худощавая фигура казалась ещё более нескладной, чем обычно, плечи были опущены, как будто на них давил невидимый груз.
— Вы с ума сошли? — Вика перевела взгляд с Натальи на Артёма. — Это мой дом. Я здесь живу!
— Технически, это наш общий дом, — подчеркнула Наталья. — И мы имеем право на свою долю.
— Вы можете её продать. Мне, — Вика скрестила руки на груди. — Я выкуплю вашу часть.
Наталья усмехнулась:
— По рыночной цене? У тебя таких денег нет.
Она была права. У Вики действительно не было сбережений, чтобы выкупить даже четверть квартиры в центре Москвы по текущим ценам.
— Дай мне время, — Вика почувствовала, как голос предательски дрогнул. — Я возьму кредит, займу у мамы…
— У нас нет времени, — отрезала Наталья. — Артёму предложили работу в Калининграде. Хорошую работу. Нам нужны деньги, чтобы купить там жильё.
Вика перевела взгляд на Артёма. Он по-прежнему молчал, лишь нервно теребил молнию на куртке.
— Что скажешь ты, Артём? — спросила Вика, надеясь найти поддержку у брата. — Это же дом нашей бабушки. Ты здесь бывал летом каждый год, помнишь?
Артём наконец поднял глаза.
— Помню, — тихо сказал он. — Но Наташа права. Нам нужны деньги для нового старта.
— Вам нужны деньги, — медленно проговорила Вика, — а мне нужен дом. Мой дом.
— Ну и живи дальше! — вдруг взорвалась Наталья. — Выкупи нашу долю и живи! А если не можешь — не наша проблема.
— И куда я пойду? — Вика чувствовала, как внутри всё клокочет от ярости и бессилия.
— Не знаю. Снимешь комнату, — пожала плечами Наталья. — Или найдёшь мужика богатого. Тебе уже тридцать пять, пора бы уже.
— Наташа, — предостерегающе произнёс Артём.
— Что «Наташа»? — вскинулась та. — Я правду говорю. Нельзя всю жизнь цепляться за бабкину квартиру. Жизнь идёт, всё меняется.
— Ловко вы придумали, что я должна съезжать из своей же квартиры, — заявила золовке Вика, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Моя бабушка хотела, чтобы я здесь жила. Поэтому и завещала мне свою долю. А вы…
— Твоя бабушка завещала свою долю, — перебила Наталья. — Но дедушкина доля перешла к нам. И мы имеем полное право ею распоряжаться.
Вика смотрела на эту женщину и не могла поверить, что она — жена её двоюродного брата, того самого Артёмки, с которым они в детстве играли в прятки в этой квартире, построив шалаш из стульев и покрывал.
— Вы дали мне заботиться о бабушке последние годы, — тихо сказала Вика. — Вы не приезжали навещать её. Не звонили даже. А теперь хотите забрать то, что она мне оставила?
— Она оставила тебе только часть, — упрямо повторила Наталья. — И не нужно делать из себя святую. Ты жила здесь бесплатно пять лет.
— Бесплатно? — Вика повысила голос. — Я плачу за коммунальные услуги. За ремонт крыши в прошлом году. За замену стояков. Где были вы?
— Мы не обязаны участвовать в ремонте, если не живём здесь, — отрезала Наталья. — Это твой выбор — делать ремонт.
— Хватит, — вдруг сказал Артём. Его голос прозвучал неожиданно твёрдо. — Я не хочу, чтобы вы ссорились.
Наталья и Вика одновременно повернулись к нему.
— Вика, — продолжил Артём, — мы действительно хотим продать нашу долю. Но я понимаю, что для тебя это дом. Я готов дать тебе время на поиск денег. Три месяца. Если за это время ты найдёшь средства, мы продадим долю тебе. Если нет — будем искать покупателя на всю квартиру.
— Артём! — возмутилась Наталья. — Мы это не обсуждали!
— Теперь обсуждаем, — спокойно ответил он. — Это справедливо, Наташа. Вика — моя сестра. И это был дом нашей бабушки.
Наталья фыркнула, но промолчала. Вика с удивлением смотрела на брата. Впервые за всё время их знакомства он не поддался напору жены.
— Спасибо, — сказала Вика. — Я постараюсь найти деньги.
— И ещё, — добавил Артём. — Мы съедем отсюда. Завтра же.
— Что? — теперь настала очередь Натальи удивляться. — Куда?
— К Серёге, — ответил Артём. — Я уже договорился. Пока не решим вопрос с квартирой, будем жить у него.
— Но… — начала было Наталья, но Артём жестом остановил её.
— Это решено, Наташа. Мы уже и так слишком долго злоупотребляли гостеприимством Вики.
Вика поймала благодарный взгляд Артёма и кивнула. Возможно, в нём ещё остался тот мальчишка, с которым она когда-то дружила.
Вечером, когда Артём и Наталья ушли собирать вещи, Вика сидела на кухне и смотрела на старые фотографии. Вот бабушка на даче, с корзиной яблок. Вот дедушка у подъезда, такой молодой, в шляпе. Вот они с Артёмом на крыльце школы, первоклассники с огромными бантами и портфелями.
Телефонный звонок вырвал её из воспоминаний. Мама.
— Привет, дочка, — раздался в трубке родной голос. — Как ты?
Вика вздохнула. Предстоял непростой разговор.
— Мам, мне нужна твоя помощь, — сказала она после паузы. — Артём хочет продать свою долю квартиры.
Мама помолчала.
— Я догадывалась, что этим всё закончится, — наконец произнесла она. — Это Наташа, да? Её идея?
— Не важно, чья, — устало ответила Вика. — Важно, что мне нужны деньги, чтобы выкупить их долю. Иначе придётся продавать всю квартиру.
— Сколько им нужно?
Вика назвала сумму. На другом конце провода воцарилось молчание.
— Это много, — наконец сказала мама. — У меня нет таких денег, Вика.
— А сколько есть? — с надеждой спросила Вика.
Мама назвала сумму. Это была примерно треть от необходимой.
— Я могу взять кредит на остальное, — начала размышлять вслух Вика. — Но ежемесячный платёж будет большим…
— А твоя зарплата потянет?
Вика работала редактором в небольшом издательстве. Зарплата была стабильной, но не слишком высокой.
— Придётся туго затянуть пояс, — призналась она. — Может, возьму подработку.
— Вика, — мамин голос стал серьёзным. — Подумай хорошо. Может, стоит согласиться на продажу? Ты получишь свою долю, купишь что-то поменьше, но без долгов.
— Это дом бабушки, мам, — тихо сказала Вика. — Я не могу его потерять.
— Бабушка хотела, чтобы ты была счастлива, а не чтобы ты жила в долгах, — мягко возразила мама. — Дом — это просто стены. Главное — то, что внутри нас.
Вика молчала. Возможно, мама была права. Возможно, она действительно слишком цеплялась за прошлое, за воспоминания, за бабушкину квартиру.
— Я подумаю, — наконец сказала она. — Спасибо, мам.
После разговора Вика долго сидела неподвижно, глядя в темноту за окном. Потом встала, прошлась по квартире, касаясь старых стен, разглядывая трещинки на потолке, знакомые с детства. В углу гостиной всё ещё виднелся след от бабушкиного кресла — более светлый прямоугольник на полу, защищённый от солнца и времени.
Мысль пришла внезапно, словно кто-то шепнул ей на ухо. Вика даже вздрогнула от неожиданности. А что, если…
Она бросилась к компьютеру, открыла поисковик и набрала запрос: «Как сдать квартиру посуточно в центре Москвы».
Прошло три месяца. Кредит в банке Вике не одобрили — не хватало официального дохода. Мать смогла прислать только треть нужной суммы. Время поджимало.
Сидя на кухне за чашкой остывшего чая, Вика перебирала варианты. Продать машину? Нет смысла — старая «Хонда» даже десятой части требуемой суммы не покроет. Занять у друзей? Таких денег ни у кого не было. Найти богатого спонсора, как язвительно советовала Наталья? Смешно даже думать об этом.
Звонок в дверь прозвучал неожиданно. На пороге стояли Артём и Наталья с чемоданами.
— Мы вернулись, — заявила Наталья, проходя в квартиру. — В Калининграде ничего не вышло. Артёму отказали в последний момент.
— Но мы же договорились… — начала Вика.
— Обстоятельства изменились, — перебила Наталья. — Три месяца прошло? Прошло. Деньги у тебя есть? Нет. Значит, продаём всю квартиру.
Артём стоял позади жены, опустив глаза.
— Артём, — Вика обратилась к брату, игнорируя Наталью. — Мы же договорились.
— Прости, Вика, — тихо произнёс он. — Но нам правда нужны деньги. Наташа права — лучше всё продать.
— И куда я пойду? — В голосе Вики звучало отчаяние.
— Не знаю, — пожал плечами Артём. — Снимешь комнату. В твоём возрасте пора уже было обзавестись собственным жильём, а не жить в бабкиной квартире.
Вика смотрела на брата и не узнавала его. Куда делся тот Артём, который месяц назад защищал её перед женой? Который дал ей шанс сохранить дом?
— Вы не можете так поступить, — твёрдо сказала она. — Я подам в суд.
— На каком основании? — усмехнулась Наталья. — Квартира в долевой собственности. Мы имеем полное право требовать её продажи.
— Я жила здесь пять лет, — возразила Вика. — Я делала ремонт, платила за коммуналку…
— И что? — перебила Наталья. — Это было твоё решение. Мы тебя не просили.
Вика перевела взгляд на Артёма, но тот отвернулся. В его позе, в опущенных плечах читалась капитуляция перед напором жены.
— Вы мне хоть время дадите собрать вещи? — спросила Вика, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
— Конечно, — неожиданно мягко ответила Наталья. — Две недели. Потом мы вызовем риелтора и выставим квартиру на продажу.
Вика сидела в маленькой съёмной комнате на окраине Москвы и смотрела в окно на серую многоэтажку напротив. Прошло полгода с тех пор, как она съехала из бабушкиной квартиры. Квартиру продали быстро — на такие варианты в центре всегда был спрос. Вика получила свою долю денег, большую часть которых сразу отдала матери в счёт долга.
Оставшейся суммы хватило на первый взнос за маленькую студию в новостройке в Подмосковье. Теперь Вика выплачивала ипотеку, которая съедала почти всю зарплату. Приходилось подрабатывать по вечерам удалённым редактором.
С Артёмом они не общались с тех пор, как подписали документы о продаже. Он пытался позвонить пару раз, но Вика не брала трубку. Обида была слишком сильна.
Телефон зазвонил. Номер матери.
— Привет, мам, — устало произнесла Вика.
— Как ты, дочка? — голос матери звучал обеспокоенно.
— Нормально, — Вика старалась говорить бодро. — Работаю, выплачиваю ипотеку. Всё как у всех.
— Я говорила с Артёмом, — осторожно сказала мать.
Вика напряглась.
— И что?
— Они с Натальей разводятся, — сообщила мать. — Она нашла кого-то в Калининграде, уехала к нему. Оставила Артёма с долгами.
— И что я должна сделать? — холодно спросила Вика. — Пожалеть его?
— Он раскаивается, Вика, — вздохнула мать. — Говорит, что понял, как неправильно поступил с тобой.
— Поздно он понял, — отрезала Вика. — Квартиру уже не вернуть.
— Он хочет с тобой встретиться, поговорить.
— Не о чем нам говорить, — Вика чувствовала, как внутри поднимается глухая злость. — Он выбрал сторону. Пусть теперь живёт с последствиями.
После разговора с матерью Вика долго сидела неподвижно. Новость о разводе Артёма не вызвала ни радости, ни удовлетворения. Только усталость и пустоту.
Она подошла к окну. За стеклом моросил дождь, серые струи стекали по серым стенам. Ни одна из них не напоминала о старом доме на Большой Грузинской, о высоких потолках с лепниной, о тёплом свете из окон напротив.
Телефон снова зазвонил. Незнакомый номер. Вика помедлила, но всё же ответила.
— Алло?
— Виктория? — раздался в трубке мужской голос. — Меня зовут Сергей. Я купил вашу бывшую квартиру на Большой Грузинской.
Вика замерла.
— Откуда у вас мой номер?
— Ваш брат дал, — ответил мужчина. — Послушайте, я хотел бы с вами встретиться. У меня к вам деловое предложение.
— Какое ещё предложение? — насторожилась Вика.
— Я покупаю старые квартиры, ремонтирую их и сдаю в аренду, — объяснил Сергей. — В вашей бывшей квартире начался ремонт, и рабочие обнаружили кое-что интересное под старым паркетом. Думаю, вам стоит на это взглянуть.
Вика нахмурилась. Что могли найти в старой квартире? Очередной развод?
— Извините, но я не заинтересована, — сухо ответила она.
— Дело в том, — продолжил Сергей, не обращая внимания на её отказ, — что там обнаружился тайник. С документами и, возможно, ценностями. На документах имя вашей бабушки. Юридически всё это теперь моё, но я считаю правильным, чтобы вы первой увидели находку.
Вика замерла. Бабушка никогда не говорила о тайниках. Но она была скрытной женщиной, пережившей войну и сталинские репрессии.
— Хорошо, — наконец сказала Вика. — Когда мне подъехать?
Квартира изменилась до неузнаваемости. Стены были частично разобраны, паркет снят, повсюду стояли вёдра с краской и строительный инструмент.
Сергей, мужчина лет сорока с внимательным взглядом и аккуратной бородкой, провёл Вику в бывшую гостиную.
— Вот здесь, — он указал на вскрытый пол у дальней стены. — Рабочие обнаружили тайник, когда снимали старый паркет.
Вика подошла ближе. В полу действительно была ниша, прикрытая раньше куском паркета. Внутри лежала жестяная коробка из-под печенья.
— Мы не открывали, — сказал Сергей. — Ждали вас.
Вика опустилась на колени и достала коробку. Руки дрожали. Она аккуратно сняла крышку.
Внутри лежали пожелтевшие от времени документы, несколько фотографий и маленький бархатный мешочек. Вика развязала тесёмки мешочка — на ладонь высыпались золотые монеты царской чеканки.
— Ого, — присвистнул Сергей. — Похоже, ваша бабушка оставила вам наследство.
Вика молча перебирала документы. Среди них обнаружилась написанная от руки записка. «Дорогая Виктория, — гласила она, — если ты читаешь это, значит, меня уже нет в живых, а ты каким-то образом потеряла нашу квартиру. Я знала, что Натальи мешал глаз на неё. Прости, что не рассказала тебе о тайнике при жизни — боялась, что проговоришься. Это золото моего отца, твоего прадеда. Он спрятал его перед арестом в 1937 году. Используй с умом. Люблю тебя, бабушка».
Вика почувствовала, как к горлу подступают слёзы. Бабушка предвидела всё. И даже из-за гроба протянула руку помощи.
— По закону, всё это теперь ваше, — сказала она Сергею, закрывая коробку. — Вы купили квартиру со всем содержимым.
— Технически, да, — согласился Сергей. — Но я не вор. Эти вещи принадлежали вашей семье. И потом, — он усмехнулся, — у меня к вам действительно есть деловое предложение.
— Какое? — Вика с подозрением посмотрела на мужчину.
— Я давно занимаюсь недвижимостью, — объяснил Сергей. — Покупаю, ремонтирую, перепродаю или сдаю в аренду. У меня уже десять квартир в управлении. Мне нужен толковый администратор, который будет следить за всем этим хозяйством. Не хотите попробовать?
Вика недоверчиво посмотрела на него:
— Почему я? Вы меня совсем не знаете.
— Ваш брат рассказал, что вы ответственный человек, — пожал плечами Сергей. — А я верю своей интуиции. К тому же, — он кивнул на коробку с монетами, — теперь у вас есть стартовый капитал. Можете войти в долю моего бизнеса. Станем партнёрами.
Вика смотрела на него, не зная, что ответить. С одной стороны, предложение казалось заманчивым. С другой — слишком подозрительным. С чего вдруг такая щедрость?
— Мне нужно подумать, — наконец сказала она.
— Конечно, — кивнул Сергей. — Вот моя визитка. Позвоните, когда решите.
Вика шла по вечерней Москве, прижимая к груди коробку с бабушкиным наследством. Мысли путались. Сегодняшний день перевернул всё с ног на голову.
Телефон зазвонил. Артём. Вика помедлила, но ответила.
— Ты встретилась с Сергеем? — без предисловий спросил брат.
— Да, — коротко ответила Вика. — Спасибо, что дал ему мой номер.
— Он нормальный мужик, — сказал Артём. — Я проверил. У него действительно серьёзный бизнес.
— Почему ты это сделал? — прямо спросила Вика. — После всего, что произошло?
Артём помолчал.
— Потому что я был неправ, — наконец произнёс он. — Я позволил Наташе манипулировать собой. Потерял из-за неё и тебя, и квартиру, и самоуважение.
— И теперь ты решил всё исправить? — В голосе Вики звучал скептицизм.
— Нет, — вздохнул Артём. — Исправить уже ничего нельзя. Но может быть, хотя бы частично загладить вину — могу.
Вика молчала, глядя на проезжающие мимо машины.
— Ты нашла тайник? — спросил Артём.
— Да, — ответила Вика. — Бабушка оставила золотые монеты.
— Вот видишь, — в голосе Артёма слышалась улыбка. — Она всё-таки позаботилась о тебе.
— Артём, — Вика остановилась посреди тротуара, — почему ты дал слабину тогда? Почему не сдержал слово?
В трубке повисла тишина.
— Потому что я трус, — наконец ответил он. — Всю жизнь был трусом. Легче было согласиться с Наташей, чем спорить. Проще предать тебя, чем настоять на своём.
Вика почувствовала, как внутри что-то отпускает. Не прощение — ещё нет. Но, возможно, начало понимания.
— Я не знаю, смогу ли когда-нибудь тебя простить, — честно сказала она. — Но спасибо за этот звонок Сергею.
— Я и не прошу прощения, — тихо ответил Артём. — Просто хотел, чтобы ты знала — я сожалею. И если когда-нибудь тебе понадобится моя помощь…
— Я подумаю над предложением Сергея, — перебила его Вика. — Может быть, это шанс начать всё заново.
— Может быть, — согласился Артём. — Удачи тебе, сестрёнка.
Вика не ответила. Нажала отбой и продолжила путь.
Она не знала, примет ли предложение Сергея. Не знала, сможет ли когда-нибудь простить брата. Не знала, как сложится её жизнь дальше.
Но в одном была уверена точно — бабушкина квартира осталась в прошлом. И может быть, это к лучшему. Пора было строить свою жизнь, не цепляясь за чужие стены.
Она достала из кармана визитку Сергея и задумчиво повертела в пальцах. Завтра. Завтра она примет решение. А сегодня… сегодня можно просто идти вперёд, не оглядываясь назад.
