Вечерами Ксюша любила пересматривать планировки квартир. Открывала сайты новостроек, подолгу зависала на фотографиях просторных холлов, светлых угловых кухонь и детских с панорамными окнами. Уже наизусть знала все планировки трёшек в их районе — можно было разбудить среди ночи, и она без запинки назвала бы метраж любой квартиры в радиусе пяти километров.
— Ты представляешь, а вот тут у Глеба будет своя комната. Не угол, не закуток, а полноценная детская! — она повернула ноутбук к мужу, тыкая пальцем в экран. — А здесь можно поставить тот диван огромный, про который я тебе говорила. И места ещё останется.
Виталик устало улыбнулся. После двенадцатичасовой смены в глазах двоилось, но он добросовестно кивнул:
— Хороший вариант. Только не в нашей ценовой категории, Ксюш.
— ПОКА не в нашей, — она захлопнула крышку ноутбука. — Но у нас уже есть на двушку в панельке. Нормальную, светлую, без этих дурацких эркеров, от которых одни сквозняки — язвительно добавила она.
Виталик потянулся и зевнул:
— Ты уже все обои там мысленно поклеила, да?
— И плитку в ванной выбрала, — Ксюша прижалась к его плечу. — Нежно-голубую. С мелким орнаментом. И зеркало с подсветкой.
Пять лет они откладывали. Отказывали себе в отпусках, новой дорогой технике, дорогой одежде. Ксюша подрабатывала репетиторством по вечерам, Виталик брал дополнительные смены. Даже на день рождения сына потратили вдвое меньше, чем планировали.
Но оно того стоило. Три миллиона двести — приличная сумма. Можно было взять небольшую ипотеку и наконец-то переехать из их съёмной конуры в собственное жильё. Пусть не трёшку мечты, но вполне приличную двушку. А через пару лет, когда расплатятся с ипотекой и подкопят на ремонт, можно будет задуматься о расширении.
— Вы сами не понимаете, какую ошибку совершаете!
Стелла Аркадьевна оглядела их кухню взглядом музейного смотрителя, заставшего туриста, который пытается потрогать экспонат. Осудила кривоватую полку с кружками, разномастные табуретки, потёртый линолеум. Подняла бровь.
— Послушайте меня внимательно, — Стелла Аркадьевна постучала по столу авторучкой, которую всегда носила в кармане. — Сейчас у вас три миллиона двести. Приличная сумма, да. Но если правильно вложить эти средства, через два года получите все пять, а то и больше. Это же элементарный финансовый расчет, — она откинулась на спинку стула с видом человека, знающего что-то недоступное остальным.
— И вместо этой… — она кивнула в сторону окна, — стандартной застройки, сможете позволить себе действительно приличное жилье. Район, инфраструктура, планировка — всё будет совершенно другого уровня, как ты мечтаешь, девочка.
Ксюша заколебалась. Стелла Аркадьевна, бухгалтер с тридцатилетним стажем и Виталикина мама, появлялась в их доме как финансовый призрак. Внезапно, бесцеремонно и всегда с советами, от которых хотелось залезть под стол.
— Мы уже всё решили, — тихо сказала Ксюша. — Небольшая ипотека, свой угол. Стабильность.
— Стабильность! — Стелла Аркадьевна закатила глаза. — Это молодёжное словечко для трусов. Мир давно изменился, деньги должны работать! У вас сейчас золотое дно простаивает — деньги просто лежат, а вы хотите закопать его в бетонную коробку.
Виталик переводил взгляд с матери на жену, крутя в руках чайную ложку.
— Мам, мы боимся рисковать. Это всё-таки все наши накопления…
— А кто говорит о риске? — Стелла Аркадьевна выпрямилась. — Я тебе о надёжных инструментах рассказываю. Ульяна с работы так делает, и Маргарита Семёновна из бухгалтерии и ее дети, и вообще все нормальные люди! Только наивные простачки держат деньги в банке под проценты, когда можно получить приумноженную сумму! Нужно быть финансово грамотными!
Она достала из сумочки глянцевый буклет с логотипом «ФинансПрофит» и положила на стол перед ними.
— Вот. Ты же знаешь, что у меня статус ВИП-клиента. Мне предложили особые условия для близких. Без комиссии, с повышенной ставкой. Это даже не для всех открыто, только по рекомендации!
Виталик взял буклет. На глянцевых страницах красовались графики, уходящие вверх, и счастливые семьи на фоне роскошных домов.
— Выглядит… интересно, — неуверенно произнёс он.
— Конечно интересно! — Стелла Аркадьевна победно улыбнулась. — Я же не первый день в финансах, сыночек. Думаешь, стала бы я вам предлагать что-то ненадёжное?
Ксюша молчала, рассматривая засохшее маленькое пятнышко на скатерти. В уме она быстро подсчитывала: если действительно через два года их сбережения вырастут в полтора раза, они смогут взять не двушку в панельке, а сразу трёшку в новостройке. С детской для Глеба, с большой кухней, с балконом… Ей показалось, что она почти чувствует запах новой квартиры — свежей краски, нового паркета, чистоты.
— Я буду следить за всем лично, — продолжала Стелла Аркадьевна. — Это же ваше будущее, родные мои! А у меня как у ВИП-клиента доступ к аналитике, к закрытым данным. Всё проверю, всё проконтролирую.
Вечером они долго не могли уснуть. Лежали, глядя в потолок, и разговаривали шёпотом, чтобы не разбудить Глеба.
— Ты веришь? — спросила Ксюша.
— Маме? Да, конечно. Она не станет советовать плохого. И она правда разбирается в финансах.
— А если…
— Что если? Если мама знает, где выгоднее хранить деньги, почему бы не послушать? Она далеко не ло…ушка в этом, Ксюш. И не желает нам зла — ну мне точно. — он немного усмехнулся и приобнял жену.
Ксюша вздохнула. Перед глазами снова встала светлая трёшка с просторной детской для Глеба. Из окон видно озеро. На кухне — остров с барной стойкой. В прихожей — шкаф-купе во всю стену…
— Ладно, — сказала она. — Давай попробуем.
На следующий день они перевели деньги на специальный инвестиционный счёт Стеллы Аркадьевны. Три миллиона двести тысяч. Виталик держал телефон, а Ксюша нажимала кнопку подтверждения.
Оба молчали, как будто присутствовали на каком-то таинстве. Когда пришло сообщение о списании, Ксюша почувствовала холодок внутри — так бывает, когда заходишь в воду с непривычно высокого бортика бассейна.
Но рядом довольно улыбалась Стелла Аркадьевна, а Виталик заверял, что всё будет хорошо, и этот холодок постепенно растаял.
Дни складывались в недели, недели — в месяцы. Ксюша почти привыкла к мысли, что их сбережения теперь где-то далеко, работают и растут. Иногда по вечерам она всё ещё открывала сайты новостроек, но теперь смотрела не двушки, а сразу трёшки.
И с каждым днём эта мечта казалась всё ближе.
Телефон зазвонил в середине урока. Ксюша никогда не брала трубку во время занятий с учениками, но на экране высветилось «Виталик», и что-то в сердце ёкнуло.
— Извини, Даша, одну минутку, — сказала она девочке, которая корпела над задачкой по физике, и вышла в коридор.
— Да?
— Включи новости, — голос Виталика звучал глухо, будто он говорил из бункера. — Любой канал. Тогда ссылку сейчас кину.
— Я на занятии, не могу. Что случилось?
Пауза. Длинная, вязкая, как застывающий клей.
— «ФинансПрофит» закрылся. Счета заморожены. Руководство сбежало.
Ксюша прислонилась к стене. В ушах зашумело, словно она стояла под водопадом.
— Наши деньги?..
— Я звонил маме. Она говорит, что нужно ждать. Что, может, это временно…
Ксюша закрыла глаза. За полгода она уже успела мысленно обставить новую квартиру, выбрать обои для спальни, светильники для гостиной, даже прикинуть, где будет стоять новогодняя ёлка. А теперь всё это… исчезло?
— Я перезвоню, — сказала она и нажала отбой.
Вернулась к Даше, с трудом заставила себя досидеть до конца занятия. Потом вызвала такси и поехала прямиком к свекрови.
Стелла Аркадьевна открыла не сразу. Выглядела она странно — без привычного макияжа, в домашнем халате, с потухшим взглядом.
— Проходи, — сказала она, и в её голосе не было обычной уверенности, даже подавленность как-будто проскользнула на ее лице.
Ксюша прошла на кухню — просторную, с модной техникой и дизайнерским ремонтом. Села напротив свекрови.
— Где наши деньги? — спросила она прямо.
Стелла Аркадьевна развела руками:
— Откуда я знаю? Я такая же клиентка, как и вы. Думаешь, мне легко? У меня там тоже вклад! Тоже несколько миллионов.
— Вы же утверждали, что всё надёжно! — голос Ксюши дрожал. — Что проверили лично! Что у вас доступ к закрытым данным!
Стелла Аркадьевна заметно нервничала.
— Я сама не понимаю, как это произошло, — наконец сказала она. — У меня там тоже… определенная сумма.
— Какая именно? — резко спросила Ксюша.
Свекровь одним движением лица сложила вокруг рта десяток мелких складок — как оригами из кожи.
— Не в этом дело. Важно, что нужно действовать. Я уже созвонилась с Маргаритой Семёновной, она говорит, что есть прецеденты, когда вкладчикам частично возвращали деньги. Нужно написать коллективное заявление, собрать документы…
— ТРИ МИЛЛИОНА ДВЕСТИ ТЫСЯЧ! — Ксюша вмазала ладонью по столу так, что тут же почувствовала жжение. — Это не просто деньги! Это пять лет нашей жизни. Каждая копейка отложена. Мы отказывали себе во всём!
Стелла Аркадьевна вздрогнула. В её глазах мелькнуло что-то похожее на чувство вины, но быстро сменилось защитной раздражительностью.
— Я понимаю, что ты расстроена, — сухо сказала она. — Но мы все в одной лодке. Нужно думать, как выходить из ситуации, а не истерить.
Она открыла ящик комода и достала папку с документами.
— Вот, смотри. Я собрала всю информацию по фонду. Нужно подать заявление в прокуратуру, написать в Центробанк. Там какие-то страховые гарантии должны быть…
Но Ксюша уже не слушала. Она смотрела на идеально уложенные волосы свекрови, на её золотые серьги с бриллиантами, на маникюр, который наверняка стоил как две Ксюшиных репетиторских ставки.
— Сколько вы там потеряли, Стелла Аркадьевна? — спросила она тихо. — Только честно.
Свекровь замолчала на полуслове. Сглотнула.
— Ну… не так много, как вы. У меня большая часть в других инструментах. Диверсификация важна, я всегда это говорила.
— То есть вы нам посоветовали вложить все яйца в одну корзину, а сами… диверсифицировали? — Ксюша почувствовала, как внутри разливается холодная ярость.
— Да что ж такое-то?! — свекровь резко подалась вперед, упершись ладонями в стол. — Я вообще-то ВАМ ДОБРА ЖЕЛАЛА! Думаешь, мне нравится смотреть, как вы копейки считаете?! Как сын мой в одних и тех же ботинках третий год ходит?!
— Мне уже вот здесь, — она провела ребром ладони по горлу, — сидит ваша вечная экономия! «Ой, это дорого, ой, это не по карману»! — передразнила она тонким голосом. — Я ночей не спала, думала, как вас из этой… — она брезгливо скривилась, — из этой унизительной бедности выбраться! Чтоб внук мой не в обносках ходил, чтоб отдыхали по-людски! А ты… — она ткнула пальцем в сторону Ксюши, — ты мне теперь выговариваешь? Неблагодарная какая!
Ксюша молчала, разглядывая дорогие часы на запястье свекрови. Для неё это было неприятностью, досадной потерей. Да, обидно, да, нервы, но она переживёт. У неё останется её просторная квартира, её накопления, её уверенность, что она «разбирается в финансах».
А для них с Виталиком это была катастрофа. Это были не просто деньги – это был их труд, их отказ от всего лишнего, их надежда на собственный дом. Это были годы, прожитые в режиме вечной экономии.
Они не могли позволить себе просто принять это и смириться. Ксюша не знала, как именно, но она обязательно должна была придумать, как вернуть своё. И если для этого придётся играть по правилам свекрови – что ж, она сыграет.
И теперь должны быть благодарны?
Звякнул телефон — сообщение от Виталика: «Как ты? Что мама говорит?».
Что она могла ответить? Что его мать сидит в дорогом халате, в квартире с евроремонтом, и рассказывает, что хотела вытащить из бедности?
— Я завтра уезжаю к подруге в Сочи, — неожиданно сказала Стелла Аркадьевна. — Нужно отдохнуть от всего этого, прийти в себя. Нервы совсем расшатались, да и нужно подумать, что делать дальше.
— В Сочи? — Ксюша подняла брови. — В марте?
— Там тепло — море. И воздух чистый. Нервы успокоит.
С каждым словом свекрови Ксюша чувствовала, как внутри закручивается тугая пружина. Ещё немного — и она распрямится, да так, что мало никому не покажется. Но она промолчала.
Вечером, когда она рассказала обо всём Виталику, тот долго молчал. Потом сказал только:
— Мама… не специально же. Она сама, наверное, потеряла деньги.
— Да? И много она потеряла?
— Ну…
— Она завтра в Сочи едет, Виталь. Отдыхать от нервов. А мы что будем делать? Тоже на море поедем? Ах, да, у нас же нет богатеньких друзей и диверсифицированных накоплений. И денег тоже нет.
Виталик смотрел в пол пустыми глазами. Казалось, что-то в нём сломалось.
— Что же теперь делать? — спросил он тихо. — Я ей поверил. Наши деньги ни за что бы не отдал никому, а мамины советы… — Он резко вдохнул воздух. — Пусто. Совсем пусто, Ксюш. Что теперь делать будем?
Ксюша не ответила. Открыла ноутбук, быстро набрала что-то в поисковике и повернула экран к мужу:
«Сдам дачу посуточно. Два этажа, все удобства, барбекю. 8000 р/сутки».
— А мы будем поступать так, как нас научила твоя мама, — она положила телефон перед Виталиком. — Деньги должны работать.
Стелла Аркадьевна позвонила через две недели. Голос звенел от возмущения:
— Ты можешь мне объяснить, почему в моём доме живут какие-то посторонние люди?
Ксюша улыбнулась и включила громкую связь, чтобы Виталик тоже слышал.
— А, вы про семью Корнеевых? Очень милые ребята. Трое детей, старшему двенадцать, как раз как Глебу.
— Какие Корнеевы?! Кто тебе разрешил пускать чужих людей в мой дом?
— Ну как же, Стелла Аркадьевна, — удивилась Ксюша. — Вы же сами говорили, что деньги должны работать. Вот мы и решили, что дача не должна простаивать. Сто тысяч в месяц — неплохая арендная ставка, правда? За лето триста тысяч наберётся.
В трубке повисла такая тишина, что Ксюша подумала, не прервалась ли связь.
— Ты… что?! — наконец выдохнула свекровь. — Да как ты посмела! Это МОЯ дача!
— Разумеется, ваша, — согласилась Ксюша. — И деньги от аренды все ваши. Просто мы думали, что для возмещения нашей потери… хотя бы частичного… вы не будете возражать.
— Я буду судиться! — голос Стеллы Аркадьевны сорвался на визг. — Я вызову полицию!
— Договор составлен юридически грамотно, — спокойно ответила Ксюша. — Виталик по вашей доверенности имеет право распоряжаться имуществом. Помните, вы оформляли на него, когда в Турцию летали два года назад, когда думали продавать? А она на 5 лет. Так что всё законно. Но если хотите в суд…
— Виталик, это что за фокусы?! — свекровь кричала так громко, что было бы слышно даже без громкой связи. — Немедленно разберись с этим! Я не позволю распоряжаться моим имуществом!
Виталик побледнел. Телефон в его руке словно превратился в раскалённый уголь — он перекладывал его из ладони в ладонь, не зная, что делать. Он бросил беспомощный взгляд на Ксюшу, потом снова на телефон. Казалось, внутри него шла какая-то борьба.
— Мам, — Виталик потер лоб — Ты же говорила, что деньги — не главное в жизни. Что мы еще молодые и еще заработаем. — Он посмотрел на Ксюшу. — Вот и мы решили заработать. Самым простым способом.
— Так вот, дача — это тоже просто материальное. Ничего страшного с ней не случится. А деньги от аренды помогут нам встать на ноги.
Они взяли трубку и положили её на стол. Оттуда всё ещё доносились возмущённые возгласы, но они уже не слушали.
Ксюша открыла ноутбук. Нашла знакомый сайт с новостройками, с планировками квартир. Трёшку в «Солнечном береге» уже продали. Но в панельке ещё оставался вариант.
— Вот эта, — показала она мужу двушку на пятом этаже. — Угловая, с балконом. Если подождём ещё год и продолжим сдавать дачу, сможем накопить первоначальный взнос — а там уже ипотеку.
Виталик обнял её:
— Накопим. И ничего больше не будем вкладывать, кроме как в кирпич и бетон.
Ксюша кивнула. В конце концов, у них было главное — они снова точно знали, чего хотят. И как этого добиться. Без чужих советов и «выгодных» предложений.
А деньги… Что ж, они действительно приходят и уходят. Особенно когда их пытаются «приумножить» по чужим советам.
