—Помяни мое слово – натерпишься ты тут всякого! И поделом будет! Надо было мать слушать! Мать – то плохого не посоветует! Мать понимает, что надо следовать традициям и приметы все исполнять. Их народ веками подмечал, чтобы от бед себя избавить! Надо заветы предков выполнять! Иначе добра не жди! Это я тебе говорю, как человек, который пожил и жизнь повидал! – Валентина Васильевна деловито отвернулась от дочери, уходя в другую комнату. Остановившись на пороге, уперев руки в бока, она осматривала территорию и думала, какой именно оберег будет охранять это помещение. Она решила, что сегодня квартира дочери станет по-настоящему надежным пристанищем. А для этого необходимо защитить жилье от всевозможных напастей.
—Мам, брось эти средневековые привычки! Мы живем в двадцать первом веке. Никто уже не захламляет квартиру оберегами, не втыкает в дверной косяк иглы и не рисует кресты над порогом. – Вероника терпеливо, насколько могла, старалась объяснить матери свою позицию, но та, похоже, не воспринимала слова дочери серьезнее комариного писка. Она проходила мимо дочери, словно та вдруг стала прозрачной и лишилась голоса.
Мать девушки была фанатично предана всяким поверьям, обрядам, приметам и прочему бреду. Она знала точно, что и в какой ситуации надо делать, чтобы не случилось какой-то неприятности. Ника плохо помнила, когда это началось у матери. Возможно, она была такой всегда, задолго до рождения ребенка. В дополнение к этому, Валентина Васильевна была ужасно настырной и упертой, как баран. Потом, после ссоры, она быстро остывала, успокаивалась и могла даже выдавить из себя какое-то подобие извинения.
—А что я могу поделать со своим характером? Я овен по знаку Зодиака. Не могу же я идти против природы. А вот ты должна быть мягкой и покладистой. – Частенько поучала она дочь.
—Это почему? Я что же, по гороскопу уродилась тушканчиком? – Чем старше Ника становилась, тем сложнее ей удавалось сдерживать себя и не поссориться с матерью.
—Дочь, прекрати вести себя так, будто все, о чем я говорю – незначительно и несущественно!
—Потому, что так есть! Все твои обрядопоклонения – полнейшая ерунда. – Дочь говорила тихо, но мать услышала.
—Ерунда? Да ты еще дите неразумное, чтобы мать поучать. Вот доживешь до моих лет, поймешь – как все это важно!
—До каких лет, мам? Тебе скоро пятьдесят, а не сто! Ты молодая и современная. А послушать твои причитания, так словно с бабкой Агафьей из таежного скита поговорила. Ладно, пусть будет по-твоему. Но я не обещаю, что сохраню все эти обереги. — Ника решила не раздувать конфликт и быстро извинилась.
***
Она не могла переспорить мать даже в незначительных и неважных вопросах. Чего уж говорить о таких серьезных вещах, как выбор учебного заведения, работы, спутника жизни. Во всем всегда мать ставила наперед свое авторитетное мнение.
—Ника, не спорь! Мне лучше знать! Я старше, а потому — мудрее и опытнее. Повзрослеешь – скажешь мне спасибо! А пока просто слушайся! Итак, вернемся к нашему спору: длинные волосы – это красиво! Будем отращивать косу.
—Но у всех девочек в классе модные стрижки! Надо мной и так смеются! Называют Марфушей или Дуняшей! Почему я обязана выглядеть немодно только потому, что тебе так нравится? Отрасти свои волосы и любуйся на них. Или мои давай отрежем, и из них тебе парик сделаем?
—Смеются – не плачут! Зато потом все будут восхищаться твоими волосами! И вообще, прекрати мне дерзить!
Стрижку Ника сделала в первый же день после переезда в город, куда уехала поступать в университет после школы. Мама об этом узнала только через месяц и потом почти два месяца не разговаривала с дочерью и несколько лет припоминала столь отвратительное своевольство.
Ника еще с подросткового возрасту уяснила, идти с матерью в прямое противостояние – бессмысленно. Она все равно одержит верх. Значит – надо уметь промолчать, сдержать эмоции, не лезть на рожон, а потом просто сделать по-своему.
Так было и с волосами, и с выбором выпускного платья, когда девушка меняла наряд перед самым началом торжественного мероприятия. Потом мама решила выбрать для дочки ВУЗ. Зная это, Ника заранее подала документы на несколько разных специальностей. О том, что дочь своевольно выбрала не тот вуз, который предложила мать, Валентина Васильевна узнала не сразу. А узнав, пошла в деканат требовать отчисления строптивой дочери. Тогда Нике с трудом удалось отстоять свое мнение и право выбора.
—Мама, если я сейчас отчислюсь, просто потеряю год. Все группы набраны, я не могу перевестись. Позволь мне остаться на той специальности, которую я сама выбрала!
—Да чего ты там выбрать можешь? Ты – дите несмышленое! Ты жизни не видела, ничего о ней не знаешь. Сейчас надо идти работать с деньгами. Всегда в достатке будешь! А это твое программирование кому нужно?
—Мам, пойми, бухгалтер сейчас – не такая уж денежная профессия. На них можно выучиться чуть ли не в каждом техникуме. Я просто потону в потоке конкуренции. А вот современные технологии – это перспектива, в которой я смогу проявить себя.
—В чем проявить? Ты видела, с кем тебе учиться придется? Одни мальчишки! Куда тебе-то лезть? Они тебя обидят! Да и тратиться на целый год обучения я не хочу!
—Но я же стипендию буду получать. Если хочешь, работать пойду.
—Упаси боже! Еще и работать! Чтобы мы с отцом не спали от постоянных переживаний?
Переживая за безопасность дочери, мать сняла для Ники квартиру, предполагая, что девушка будет жить со старушкой, ревностно присматривающей за квартиранткой. Вместо этого Ника попросила предоставить ей комнату в общежитии и вскоре уже праздновала небольшое новоселье.
Мать упорно не желала принимать тот факт, что дочь стремительно взрослела и уже не нуждалась в присмотре и заботе.
***
Прошло пять лет. Ника смогла отстоять свое право на обучение, но к моменту получения диплома ей пришлось стать покладистой дочкой. И снова это решение она приняла не сама.
За то время, пока Ника училась, родители решили переехать за город. Продав квартиру, они купили крепкий дом с участком, а оставшиеся деньги положили на счет. И вот, к концу дочкиного обучения, отцу пришла в голову идея отдать деньги Веронике.
—Валюш, ну зачем нам с тобой эти накопления? Давай Вероничке с жильем поможем.
—Ты с ума сошел? Не хватало еще, чтобы к ней в квартиру всякий сброд ходил! Пусть пока поживет на съемной. Научится распоряжаться своей зарплатой. Пусть научится преодолевать жизненные сложности.
—Да перестань! Она у нас смышлёная девушка. Пять лет в общежитии прожила, училась хорошо, старалась. А ведь ты тогда тоже предрекала, что она по учебе съедет, с пути собьется. В общем, незачем нам, как куркулям, на этих деньгах сидеть, пока дочка по съемным квартирам мается!
—Вот вечно ты так! Балуешь ее, а она совсем не слушается. – Валентина не любила, когда в семье что-то решалось без нее, поэтому всячески сопротивлялась.
—Да ей уже по возрасту не положено нас слушаться! Все, выросло дитя. Смирись!
—Ну нет, смирюсь, когда мужа ей найду. Нормального, который будет ее в узде держать! А с квартирой надо подумать. Если уж будет вести себя хорошо, деньгами сорить не станет, то можно и помочь с жильем.
Вскоре Вероника, которой посчастливилось устроиться на хорошую работу, решила брать ипотеку. Родителям о своей идее она сообщила, когда смогла накопить на первый взнос. Каково же было ее удивление, когда оказалось, что недостающую часть суммы они готовы ей подарить. Но с небольшой оговоркой.
—Ника, я сама тебе квартиру найду. Не хватало еще, чтобы ты нашла жилье рядом с притоном каким-то, в нехорошем районе или купила квартиру у каких-нибудь бандюгов.
Придирчивый и внимательный взгляд матери отмел немало вариантов, которые очень понравились Веронике. К счастью, через месяц после начала поисков Валентина Васильевна нашла идеальный, по ее мнению, вариант. Сделку оформили довольно быстро, хозяин оставлял в квартире почти всю необходимую мебель. Нике оставалось только докупить необходимое, сделать уборку и можно заселяться. О своем желании она неосмотрительно поведала матери. И вот тут началось.
—Ты что? Какое заселение? А батюшку позвать?
—Какого такого батюшку? Мам, ты о чем?
—Обычного! Из церкви. Мало ли, кто в этой квартире раньше жил и какую энергетику в ней оставил? А вдруг там жила одинокая старушка? И тебе ее венец безбрачия перейдет! Нет! Надо квартирку освятить и спокойно жить. Жизнь надо начинать с чистого жилья.
—Мам, мне кажется, ты слегка заморачиваешься! Я не верю во все это. Давай обойдемся без батюшек. Мне не терпится переехать в свою квартиру! Я еще до конца не поверила, что она у меня есть. А за ее чистоту я тебе ручаюсь! Что сама не отмою, найму клининг.
—Нет! Ты что, совсем не понимаешь, о чем я говорю? Какую чистоту имею в виду? Ты не переедешь, пока жилье не будет освящено как положено. Завтра мы с тобой поедем, уборку сделаем, ну и развесим в квартире все необходимое. Надо защитить себя от нечисти всякой.
—Мам, ну перестань! Ты же не серьезно, да? – Нике не хотелось ссориться с мамой, которая практически подарила ей квартиру, но и слушать весь этот бред было невыносимо. Девушка надеялась, что мать просто шутит.
Оказалось, Валентина и не собиралась шутить.
—Ника, завтра едем, надо все приготовить. Я тут собрала самое необходимое, но решила пообщаться со знающими людьми, чтобы ничего не упустить. Пришлось забежать в церковь за свечками. А еще, нам с тобой надо где-то раздобыть кота!
—Чего? Мам, у тебя что ни день, то новый виток странностей. Зачем мне кот? У меня же аллергия!
—Ничего, потерпишь. Кот необходим! Он первый в дом входит. И место самое благоприятное выбирает. Мы потом туда кровать поставим.
—Кота в новый дом пускать надо. А эта квартира полвека назад построена. Поверь, туда наверняка уже затаскивали какого-то несчастного усатого. Давай обойдемся без живности, пожалуйста. Мне в понедельник на работу, хочу провести выходные дома, а не на приеме аллерголога.
Валентина промолчала, но на следующий день Вероника смогла убедиться, что мать и не думала отступать от намеченного плана по очистке новой квартиры от отрицательной энергетики.
—Ну вот, все чистенько. Даже за день смогли управиться. Можно начинать вещи разбирать. – Ника радовалась своему жилью и уже представляла, как создаст в квартире уют.
—Подожди. Рано переезжать. Сейчас я защитные обереги развешу, завтра батюшка придет, а на следующей неделе начнешь наводить тут свои порядки.
—Мам, а может не надо ничего развешивать. У меня тут сейчас так красиво, уютно. Давай не будем ничего портить?
—Ника, неси молоток, будем прибивать над входом подкову!
—Чтобы она упала кому-то из гостей на голову? Мам, ты за что так моих друзей не любишь? — Нике хотелось свести все в шутку, но шутить в таком серьезном вопросе Валентина не собиралась.
—Перестань язвить! Вечно ты себя ведешь, как нехристь! Я помню твои бредовые мысли о кремации и отказ посещать богослужения. Не поднимай мне давление, дел много! Надо еще не забыть иголку от злых людей в дверь воткнуть! А подкову я хочу повесить на удачу, чтобы деньги водились.
—Чтобы деньги водились, надо работать. Я ради этого пять лет училась!
—Перестань перечить матери. Училась она! Да если бы не я и мои молитвы, ты бы даже не поступила! Вообще, что бы ты без меня делала? Вот скажи, сколько раз ты сделала так, как я сказала, и все у тебя было хорошо?
—Ни одного! У меня все хорошо становится тогда, когда я тебя перестаю слушаться. – Буркнула Вероника, мечтая, чтобы мать поскорее оставила ее одну.
—Не ври матери! Я всегда точно знаю, как надо поступить, поэтому у тебя в жизни все хорошо. Так, давай молоток, будем подкову вешать! Потом обои переклеишь, не забудь ее на место вернуть! И кресты все перенеси на новые обои. Мне некогда ездить и проверять за тобой.
—Правильно! Только подковы на входе мне и не хватало! Чего уж мелочиться – вешай еще пучок чертополоха, буду им выгонять тех, кто перед иголкой и крестом над порогом устоял! – Ника махнула рукой и ушла в комнату разбирать вещи.
Она уже поняла – сейчас спорить с матерью бесполезно. Надо просто дождаться, когда она уйдет, расставив и развесив в доме всевозможные обереги, а потом собрать все это в одну коробку и вынести на помойку темным вечером. Почему вечером? Да потому, что днем ее могла поймать соседка, столь же неугомонно верящая во всякие приметы. И тогда — пиши пропало. Она обязательно пожалуется матери! Эта парочка и так подозрительно быстро сдружилась. Хорошим это точно не закончится.
***
Спустя несколько часов довольная Валентина отправилась домой, а Ника решила избавить квартиру от всей этой магической атрибутики.
—Ну что же, начнем!
Поставив посреди комнаты коробку, Ника попыталась убрать все, что мать так долго расставляла и развешивала. И тут начало твориться странное. Магические обереги решительно не желали покидать дом.
Ника укололась иглой, не сумев вытащить ее из дверного косяка, попытавшись снять пучок старой пыльной травы, громко чихнула, не удержала равновесие, оступилась и упала, зацепившись рукой за недавно повешенную подкову. Растянувшись посреди комнаты, Ника буквально услышала голос матери «Я всегда точно знаю, как надо поступить, поэтому у тебя в жизни все хорошо!»
—Ладно, пусть твои обереги повисят еще пару дней.
Неизвестно, подействовали обереги или просто так сложились обстоятельства, но Нике вскоре предложили перейти в новый отдел с повышением зарплаты, а один симпатичный сотрудник пригласил на свидание…
