— Ты что там натворила?! — Анна ворвалась в комнату, где Надежда Петровна спокойно протирала пыль с подоконника. — Петька плачет в коридоре, говорит, что его игрушки куда-то исчезли!
— Аннушка, милая, не кричи так, — свекровь не оборачиваясь продолжала наводить порядок. — Игрушки никуда не исчезли, просто переложила их в коробки.
— В коробки?! — голос Анны взлетел на октаву выше. — Это его комната! Его территория! Ты не имела права трогать его вещи без спроса!
Надежда Петровна наконец повернулась, в руках у неё был старый плюшевый медведь Пети.
— А кто, интересно, каждое утро убирает эти самые игрушки? Кто моет полы, когда ваш сыночек устраивает здесь свалку из конструктора?
— Это не даёт тебе права распоряжаться…
— Подожди-подожди, — Надежда Петровна подняла руку. — Садись, Анечка. Мне есть что тебе сказать.
Анна нахмурилась, но присела на край кровати.
— Я открываю интернет-магазин.
Тишина повисла в воздухе, как натянутая струна.
— Что?! — Анна подскочила. — Какой ещё магазин?
— Вязаные игрушки. Пинетки, шапочки для новорождённых. У меня уже есть заказчики в соседних дворах. Тамара Ивановна из третьего подъезда просила связать комплект для внучки.
— Бабушка, ты что, совсем того? — в дверях появился муж Анны, Сергей, с заплаканным Петей на руках. — Где мой сын будет играть?
— В гостиной, — невозмутимо ответила Надежда Петровна. — Или в вашей спальне. Квартира большая.
— Большая?! — Сергей едва не задохнулся от возмущения. — Мама, тут две комнаты! Мы и так живём как селёдки в банке!
— Именно поэтому я и решила зарабатывать, — свекровь поправила вязаную салфетку на комоде. — Чтобы мы могли себе позволить что-то большее, чем эта банка.
Петя всхлипнул и уткнулся лицом в плечо отца.
— Мам, где мой робот-трансформер? Тот, что дядя Витя подарил?
— В коробке, солнышко. Завтра достанем.
— А когда завтра? — мальчик поднял заплаканные глаза. — А если я забуду, как его собирать?
Анна почувствовала, как внутри неё что-то закипает.
— Надежда Петровна, вы вообще спросили нас? Поставили перед фактом, как всегда!
— А вы меня спрашиваете, когда решаете, что мне готовить на ужин? Или когда оставляете Петю со мной на выходные, потому что вам захотелось в кино?
— Это совсем другое дело!
— Почему же другое? — свекровь села в кресло и взяла в руки спицы с недовязанной розовой кофточкой. — Я что, не член этой семьи? Не имею права на своё мнение?
Сергей переложил сына на другую руку.
— Мам, ну хорошо, допустим, ты хочешь заниматься рукоделием. Но зачем занимать детскую?
— Потому что мне нужен свет. Хороший свет для работы. А в моей комнате окно выходит во двор, там полумрак с утра до вечера.
— Тогда поменяемся комнатами! — выпалила Анна. — Ты переходи в нашу спальню, а мы…
— И где тогда будете спать вы с Сергеем? В гостиной, на диване? — Надежда Петровна хмыкнула. — Анечка, ты сама слышишь, что говоришь?
— Бабуля, — Петя вдруг вырвался из объятий отца и подошёл к Надежде Петровне. — А что ты будешь делать в моей комнате?
— Вязать красивые вещи, Петенька. Игрушки, одежду для малышей.
— А можно я буду смотреть?
— Петя! — резко окликнула его Анна. — Иди в гостиную.
— Почему нельзя смотреть? — мальчик растерянно переводил взгляд с мамы на бабушку.
— Потому что бабушка решила, что её хобби важнее твоих игр, — процедила Анна сквозь зубы.
Надежда Петровна медленно отложила спицы.
— Хобби? — её голос стал тише, но как-то опаснее. — Аннушка, а ты случайно не забыла, что я тридцать лет проработала в школе? Что у меня есть педагогическое образование и золотые руки?
— При чём тут образование? Речь о том, что ты выгнала ребёнка из его комнаты!
— Я никого не выгоняла. Я просто нашла более рациональное использование пространства.
Анна рассмеялась, но смех получился злым.
— Рациональное использование! Надо же, как красиво звучит. А то, что Петька теперь не знает, где ему играть, это тоже рационально?
— Дети должны учиться приспосабливаться, — Надежда Петровна снова взялась за спицы. — В жизни не всегда будет отдельная комната для игрушек.
— Мам, ты серьёзно? — Сергей качал головой. — Он ребёнок! Ему нужно своё пространство!
— А мне что, не нужно? — свекровь резко подняла голову. — Мне что, суждено до конца дней торчать на кухне и считать чужие копейки?
Комната словно оглохла от этих слов.
Анна медленно опустилась на кровать. Впервые за все годы совместной жизни она услышала в голосе свекрови что-то такое… отчаянное.
— Надежда Петровна, при чём тут копейки? Мы же не…
— Не что? Не заставляете меня экономить на всём? — свекровь отложила вязание и встала. — Аннушка, я последний раз покупала себе что-то новое три года назад. Три года! А последний раз была в театре — вообще не помню когда.
Сергей неловко переминался с ноги на ногу.
— Мам, но мы же не запрещали тебе…
— Не запрещали? — она усмехнулась. — А когда я хотела записаться на курсы компьютерной грамотности, что ты сказал? «Мам, зачем тебе это в твоём возрасте?»
— Я не так имел в виду…
— А когда я предложила продать дачу и вложить деньги в ремонт, что было? «Мам, дача — это наше семейное достояние!»
Петя тихонько подошёл к бабушке и потянул её за рукав халата.
— Бабуля, а ты расстроилась?
Надежда Петровна присела на корточки перед внуком.
— Знаешь, Петенька, иногда взрослым тоже хочется играть в свои игры. У меня есть мечта — делать красивые вещи и продавать их людям. Представляешь, как приятно, когда кто-то покупает то, что ты сделал своими руками?
— Как в магазине игрушек?
— Почти как в магазине игрушек, — она улыбнулась. — Только вместо игрушек у меня будут кофточки и шапочки.
— А роботов вязать умеешь?
— Роботов? — Надежда Петровна задумалась. — А знаешь что, попробую научиться.
Анна наблюдала за этим разговором и чувствовала, как внутри неё что-то переворачивается. Неужели она действительно никогда не думала о том, что свекровь может хотеть чего-то большего, чем готовка борщей и уборка квартиры?
— Надежда Петровна, — она осторожно заговорила. — А почему вы раньше ничего не говорили?
— Говорила. Только вы не слышали. Или не хотели слышать.
Сергей сел рядом с женой.
— Мам, ну хорошо, допустим, мы найдём компромисс. Но почему именно детская? Неужели нельзя было как-то по-другому?
— Сынок, мне семьдесят в следующем году. Сколько времени у меня осталось на воплощение мечтаний? — в голосе Надежды Петровны послышались металлические нотки. — Я не хочу умереть с мыслью, что так и не попробовала сделать что-то своё.
Эти слова упали в комнату, как камни в тихий пруд.
— Бабушка, ты же не умрёшь? — испуганно прошептал Петя.
— Конечно, не умру, солнышко. Но хочу пожить по-настоящему, пока ещё могу.
Следующие три дня в квартире царила напряжённая тишина. Петя перебрался играть в гостиную, раскладывая игрушки на журнальном столике, а Надежда Петровна методично обустраивала в детской свою мастерскую.
— Мам, прекрати греметь там с утра до вечера! — крикнул Сергей, когда очередной стук молотка разбудил всю семью в субботу в семь утра.
— Прибиваю полочки для пряжи, — невозмутимо ответила свекровь. — Или ты хочешь, чтобы всё валялось в беспорядке?
Анна зашла на кухню и обнаружила, что холодильник полупустой.
— Надежда Петровна, где продукты?
— Какие продукты? — та появилась в дверях с рулеткой в руках.
— Ну… обычные. Мясо, овощи. Петя спрашивает, будут ли сегодня котлеты.
— А почему я должна покупать продукты? — свекровь наклонила голову набок. — Я теперь зарабатываю на своё дело. У меня свой бюджет.
— То есть как это? — Анна почувствовала, как у неё холодеет спина.
— Очень просто. Я трачу свою пенсию на пряжу, нитки и фурнитуру. На еду денег не остаётся. Вы же взрослые люди, справитесь.
Сергей, услышав разговор, выскочил из ванной с зубной щёткой во рту.
— Мам, это уже перебор! Мы же семья!
— Семья? — Надежда Петровна усмехнулась. — Тогда почему, когда я просила помочь с покупкой новой швейной машинки, ты сказал, что у нас нет лишних денег?
— Но это же совсем другое дело!
— Ничего другого. Раз у нас нет денег на мои нужды, значит, и у меня нет денег на ваши.
Петя появился в пижаме, потирая глаза.
— А завтракать будем?
Повисла неловкая пауза.
— Конечно, Петенька, — Анна быстро открыла холодильник. — Сейчас мама что-нибудь приготовит.
— Из воздуха? — съязвила свекровь.
— Надежда Петровна, вы же понимаете, что так нельзя! У нас ребёнок!
— Прекрасно понимаю. Поэтому и предлагаю пересмотреть семейный бюджет. Включить в него мои потребности как равноправного члена семьи.
Сергей сплюнул зубную пасту в раковину.
— Мам, а сколько тебе нужно на это… хобби?
— Тысяч пятнадцать на первоначальный капитал. Машинка, качественная пряжа, инструменты.
— Пятнадцать тысяч?! — Анна присвистнула. — Да мы столько за полгода накопить не сможем!
— Вот и я о том же. Поэтому буду копить сама. А пока — извините, семейный стол не мой участок.
— Бабуля, — Петя подошёл и обнял её за ноги. — А если я дам тебе свои деньги из копилки, ты купишь молока?
Надежда Петровна растерянно посмотрела на внука.
— Петенька, у тебя же совсем мало денег…
— Там двести рублей! Дядя Витя дарил на день рождения.
— Нет, солнышко, твои деньги трогать нельзя.
Анна наблюдала за этой сценой и вдруг поняла: свекровь играет по-крупному. Это не каприз пожилой женщины — это настоящий бунт.
— Ладно, — она достала кошелёк. — Схожу в магазин. Но, Надежда Петровна, это нечестно. Вы ставите нас в тупик.
— А вы меня сорок лет ставили в тупик. Разве это честно?
— Какие сорок лет? Мы же всего восемь лет женаты!
— Аннушка, до вас у меня тоже была жизнь. Муж, который считал, что жена должна сидеть дома. Свекровь, которая учила меня «знать своё место». Я всю жизнь знала своё место. Пора узнать и вам своё.
К вечеру воскресенья ситуация достигла точки кипения. Петя весь день ныл, что не может найти свою любимую железную дорогу, Сергей нервно курил на балконе, а Анна металась по квартире, пытаясь готовить ужин на мизерных остатках продуктов.
— Всё, хватит! — она ворвалась в бывшую детскую, где Надежда Петровна спокойно вязала какую-то ярко-жёлтую кофточку. — Мы вызываем семейный совет!
— Какой ещё совет? — свекровь не подняла головы от работы.
— Садитесь за стол. Все. Сейчас же.
Через пять минут вся семья собралась в гостиной. Петя устроился на полу с конструктором, взрослые расселись вокруг журнального столика.
— Надежда Петровна, — Анна сложила руки перед собой. — Объясните мне, взрослому человеку, что происходит?
— Происходит то, что должно было произойти давно. Я отстаиваю своё право на собственную жизнь.
— А наши права? — Сергей указал на сына. — Право Пети на детство? Право семьи на нормальную жизнь?
— А моё право на что-то большее, чем роль бесплатной домработницы и няньки?
— Мам, при чём тут домработница? Ты же наша семья!
— Семья? — Надежда Петровна отложила вязание и внимательно посмотрела на сына. — Сергей, когда ты последний раз интересовался моими планами? Моими желаниями? Мечтами?
— Мам, ну… у тебя же всё есть. Крыша над головой, еда…
— Крыша над головой! — она рассмеялась, но смех получился горьким. — Сынок, мне шестьдесят восемь лет. Я хочу, чтобы обо мне вспоминали не как о женщине, которая хорошо варила борщ. Я хочу оставить после себя что-то красивое, что-то своё.
Петя поднял голову от конструктора.
— Бабуля, а что такое «оставить после себя»?
Тишина стала почти осязаемой.
— Это когда человек делает что-то такое хорошее, что люди помнят об этом даже когда его нет рядом, — тихо объяснила Надежда Петровна.
— А ты что хочешь оставить?
— Красивые вещи. Чтобы мамы одевали своих малышей в то, что связала бабушка Надя. Чтобы где-то в городе ходили дети в моих шапочках и кофточках.
Анна почувствовала, как что-то сжимается в груди. Неужели она действительно никогда не думала о том, что свекровь — это не просто приложение к их семье, а живой человек со своими потребностями?
— Надежда Петровна, — она осторожно заговорила. — А если мы поможем вам с деньгами… Найдём какой-то компромисс по комнате…
— Аннушка, дело не только в деньгах. Дело в уважении. Вы привыкли, что я всегда соглашаюсь, всегда подстраиваюсь. А я устала подстраиваться.
— Но мы же можем обсудить…
— Сорок лет я обсуждала! — голос свекрови сорвался. — Сорок лет я была удобной! Удобной женой, удобной матерью, удобной свекровью! А знаете, что я поняла на днях, когда разбирала старые вещи?
Все молчали.
— Я нашла свой диплом об окончании педагогического института. С отличием! Я была одной из лучших студенток на курсе. Мечтала преподавать в университете, писать методички. А что получилось? Тридцать лет в школе, где меня называли «Надежда Петровна, которая хорошо с детьми ладит».
— Мам, но это же прекрасно…
— Прекрасно быть незаметной? Прекрасно, когда твои идеи присваивают другие? — она встала и подошла к окну. — Я не хочу больше быть незаметной.
Петя вдруг отложил конструктор и подошёл к бабушке.
— Бабуля, а можешь научить меня вязать?
— Тебя? — Надежда Петровна удивлённо посмотрела на внука. — Зачем тебе вязание?
— Хочу связать шарф для моего робота. Ему зимой холодно.
— Петя, роботам не бывает холодно, — начал Сергей, но жена остановила его жестом.
— Холодно или нет, роботу шарф точно не помешает, — сказала Анна. — Правда, Надежда Петровна?
Свекровь медленно опустилась на корточки перед внуком.
— Петенька, а ты не будешь смеяться, если бабушка научит тебя женскому делу?
— А разве вязание только для женщин? А дядя Олег, который живёт этажом выше? Он же рыболовные сети плетёт!
— Это… это совсем другое, — растерянно сказал Сергей.
— Почему другое? — Петя пожал плечами. — Тоже нитки, тоже узлы.
Надежда Петровна вдруг улыбнулась — впервые за эти дни по-настоящему.
— Знаешь что, Петенька? Пойдём, покажу тебе, как выбирать пряжу для шарфа. Только сначала нужно измерить твоего робота.
Через месяц квартира выглядела совершенно по-другому. В бывшей детской стоял аккуратный рабочий стол с лампой, полки с разноцветной пряжей и швейная машинка — подарок от Сергея и Анны на день рождения Надежды Петровны. А в углу гостиной обосновался Петя со своими игрушками, причём его игровое место стало куда более организованным.
— Бабушка Надя, покажите розовые пинетки! — молодая мама с коляской внимательно рассматривала товары на импровизированной витрине в прихожей.
— Вот, держите. Чистый хлопок, для новорождённых самое то, — Надежда Петровна гордо демонстрировала крошечные башмачки с атласными ленточками.
— Беру! И вот эту шапочку тоже. У вас такие необычные узоры…
Анна, моя посуду на кухне, слушала этот разговор и улыбалась. Первый месяц был сложным — пришлось переделывать весь уклад семьи, но результат того стоил. Свекровь словно помолодела на десять лет, а заказов у неё было уже столько, что приходилось вести очередь.
— Мам, а как дела с тем детским садом? — спросил Сергей, проходя мимо рабочего уголка Надежды Петровны.
— Заведующая сказала, что им нужно пятьдесят комплектов для новорожденных. Представляешь? Пятьдесят! — глаза свекрови светились. — Правда, к новому году нужно всё сдать.
— Успеешь?
— Успею, если Петька будет помогать. Он у меня теперь главный консультант по цветам, — она подмигнула внуку, который сосредоточенно вязал красный шарф для своего робота.
— Бабуля, а этот узор называется лицевая гладь? — мальчик показал свою работу.
— Лицевая гладь, солнышко. Молодец, очень ровно получается.
Анна подошла к ним, вытирая руки полотенцем.
— Надежда Петровна, признаться честно, я думала, что это всё ненадолго. Что вы поиграете и успокоитесь.
— А я думала, что вы меня из дома выгоните, — рассмеялась свекровь. — Оказалось, что мы обе были неправы.
— Знаете, что самое удивительное? Петя стал гораздо более самостоятельным. И аккуратным.
— Когда у человека есть своё дело, он учится ценить порядок, — кивнула Надежда Петровна. — Я это в школе замечала: дети, у которых есть хобби, более ответственные.
— Мам, а сколько ты уже заработала? — поинтересовался Сергей.
— Двадцать три тысячи за месяц. Представляешь? В мои-то годы!
— Да ты скоро богаче нас станешь, — пошутила Анна.
— Аннушка, дело не в деньгах. Дело в том, что я наконец-то поняла: возраст — это не приговор. Это просто ещё одна точка отсчёта.
Петя поднял голову от вязания.
— Бабуля, а когда я вырасту, тоже смогу найти своё дело?
— Обязательно сможешь, Петенька. Главное — не бойся пробовать новое и не слушай тех, кто говорит «ты слишком маленький» или «ты слишком старый».
— А если не получится?
— Тогда попробуешь ещё раз. По-другому.
Анна села рядом с ними на диван.
— Надежда Петровна, простите меня за то, что я не понимала. Не видела.
— Аннушка, милая, мы все учимся. Я тоже не сразу поняла, что имею право требовать уважения к своим мечтам.
— Мама! — Петя вдруг подскочил. — Смотри, у моего робота теперь есть шарф! Он самый модный робот в мире!
Надежда Петровна посмотрела на красный шарфик, неровно обмотанный вокруг игрушечного трансформера, и улыбнулась.
— Знаешь, Петенька, по-моему, это самая красивая вещь, которую мы с тобой связали.
