— Максим, ты опять не отвечаешь на мамины звонки? — Елена Владимировна поджала губы, отодвигая тарелку с недоеденным салатом. — У тебя что, других дел нет, кроме как сидеть в своем ноутбуке?
— Мам, давай не начинать, — Максим даже не поднял глаз от экрана. — У меня проект горит.
— Конечно, горит! С тех пор как эта… — она метнула быстрый взгляд на невестку, — с тех пор как вы поженились, у тебя вечно что-то горит. А мать подождет, да?
Анна сделала вид, что полностью поглощена протиранием кухонных шкафчиков. За два года замужества она научилась угадывать начало бури по едва заметным признакам: особой интонации свекрови, чуть более резким, чем обычно, движениям, характерному постукиванию пальцами по столу. Сейчас все указывало на то, что ужин, задуманный как семейное примирение, грозит превратиться в очередное побоище.
— Лена, я же просила вас называть меня по имени, — тихо произнесла она, все еще стоя спиной к столу.
— Что? — В голосе свекрови зазвенел металл. — Ты меня еще учить будешь? Может, мне еще и к тебе на «вы» обращаться?
Только не заводись, мысленно приказала себе Анна. Досчитай до десяти. Вдох-выдох.
— Мам, перестань, — Максим наконец оторвался от компьютера. — Мы же договаривались.
— О чем мы договаривались, сынок? О том, что ты будешь игнорировать родную мать? Или о том, что позволишь своей жене… — она снова запнулась, подбирая слова, — своей молодой жене командовать в доме, который достался тебе от бабушки?
Анна с грохотом захлопнула дверцу шкафчика. Ну вот, опять двадцать пять. Каждый раз одно и то же. Стоило только расслабиться, поверить, что все наладилось…
— Елена Владимировна, — она медленно повернулась к столу, — давайте все-таки будем взрослыми людьми. Я никем не командую. Я просто хочу, чтобы в нашей семье были нормальные отношения.
— В вашей семье? — свекровь издала короткий смешок. — А моя семья — это что? Я тридцать лет учила детей математике, воспитала сына и дочь одна, без мужа, а теперь должна молча смотреть, как какая-то девочка из маркетинга…
Звонок в дверь прервал начинающийся монолог. Все трое замерли, глядя друг на друга. Никого не ждали — в этом Анна была уверена. Последнее время они вообще редко кого-то приглашали, слишком уж тягостной была атмосфера в доме.
— Я открою, — Максим встал из-за стола, явно радуясь возможности избежать очередного скандала.
Через минуту в кухню вошел высокий седой мужчина в строгом сером костюме. За его спиной маячила растерянная фигура мужа.
— Добрый вечер, — незнакомец окинул взглядом застывшую картину семейного раздора. — Я Александр Иванович Воронов, нотариус. Ищу Елену Владимировну и Максима Павловича Светловых.
— Это мы, — свекровь приосанилась, мгновенно сменив тон на подчеркнуто официальный. — Что-то случилось?
— Боюсь, что да, — Александр Иванович достал из портфеля папку с документами. — Речь идет о наследстве вашего дальнего родственника, Виктора Николаевича Светлова. Он скончался неделю назад.
Дядя Витя умер? Анна перевела взгляд на мужа. Тот стоял, нахмурившись, явно пытаясь вспомнить, о ком идет речь. Неудивительно — этого дядю они видели всего пару раз, на свадьбе и еще раньше, когда только начинали встречаться. Незаметный пожилой человек, владелец какого-то небольшого бизнеса в соседнем городе.
— Ах, Витенька… — Елена Владимировна всплеснула руками. — Какое горе! Мы же с ним в одном дворе выросли…
— Да, печальное событие, — кивнул нотариус. — Но я здесь по другому поводу. Виктор Николаевич оставил завещание, согласно которому все его имущество, включая дом и бизнес, переходит в равных долях к вам, Елена Владимировна, и вашему сыну Максиму. При одном условии…
Он сделал паузу, снова оглядев всех присутствующих.
— При условии, что в течение года вы будете жить вместе, одной семьей, в доме наследодателя. Если хотя бы один из наследников нарушит это условие, все имущество будет продано, а вырученные средства пойдут на благотворительность.
В кухне повисла тяжелая тишина. Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Жить вместе со свекровью? Целый год? Да это же настоящий кошмар!
— А если мы откажемся? — тихо спросил Максим.
— В таком случае процедура запускается немедленно. Дом и бизнес уйдут с молотка в течение месяца.
— Но как же… — Елена Владимировна растерянно посмотрела на сына. — Это же миллионы! Витя всегда был успешным…
— Четыре с половиной миллиона предварительная оценка дома, — кивнул нотариус. — Плюс действующий бизнес — сеть магазинов автозапчастей. Общая стоимость наследства около пятнадцати миллионов рублей.
Пятнадцать миллионов. Анна прислонилась к кухонному шкафчику. С такими деньгами они могли бы погасить ипотеку, открыть свое дело… Но целый год под одной крышей с Еленой Владимировной?
— Я согласна, — вдруг твердо произнесла свекровь. — Максим, сынок, ты же понимаешь, что это наш шанс?
Муж молчал, глядя в пол. Анна знала этот взгляд — так он всегда смотрел, когда пытался уйти от сложного решения.
— А моя жена? — наконец произнес он. — Ей тоже придется переехать?
— Разумеется, — кивнул нотариус. — Речь идет о совместном проживании всей семьи. Включая супругов наследников.
— Нет, — Анна сама не ожидала, что это прозвучит так резко. — Я не согласна.
— Что значит «не согласна»? — В голосе свекрови снова появились знакомые металлические нотки. — Ты о муже подумала? О его будущем?
— А вы о своем сыне подумали? — Анна почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — О том, что он устал быть между двух огней? Что ему надоело выбирать между матерью и женой?
— Так может, и выбирать не надо? — Елена Владимировна поднялась из-за стола. — Может, все давно решено? Сынок, неужели ты позволишь какой-то…
— Хватит! — Максим с силой ударил ладонью по столу. Звук получился такой, что все вздрогнули. — Хватит! Я сам решу. Завтра. Александр Иванович, дайте нам время до завтра.
Нотариус молча кивнул, достал из портфеля визитку и положил ее на стол.
— Жду вас в офисе до шести вечера. Адрес на карточке.
Когда за ним закрылась дверь, в кухне снова повисла тишина. Только тиканье часов на стене да тихое гудение ноутбука нарушали эту звенящую пустоту.
— Я, пожалуй, тоже пойду, — Елена Владимировна медленно поднялась. — Сынок, позвони мне утром.
Анна молча смотрела, как свекровь собирает сумку, как надевает пальто в прихожей, как Максим провожает ее до двери. Внутри все дрожало от напряжения.
Когда муж вернулся на кухню, она все еще стояла у шкафчика, не в силах пошевелиться.
— Максим, я…
— Не надо, — он поднял руку, останавливая ее. — Давай завтра. Сейчас я просто не могу.
Он забрал ноутбук и ушел в спальню. А Анна осталась на кухне, глядя на недоеденный салат и визитку нотариуса. Пятнадцать миллионов. Год жизни. Семейный ад или финансовая свобода?
Сентябрь 2019 года
Утро выдалось промозглым. Анна стояла у окна, держа в руках остывший кофе и глядя, как капли дождя стекают по стеклу. За спиной шуршал одеждой Максим, собираясь на работу.
— Ты уже решил? — спросила она, не оборачиваясь.
— А ты? — вопросом на вопрос ответил муж.
— Я спросила первая.
Максим подошел сзади, обнял ее за плечи. От него пахло привычным шампунем и совсем немного — вчерашним красным вином.
— Знаешь, я всю ночь думал, — тихо сказал он. — Вспоминал, как мы познакомились. Помнишь тот корпоратив?
Анна невольно улыбнулась. Конечно, она помнила. Три года назад их компании арендовали соседние залы в ресторане. Она заблудилась в поисках туалета и случайно попала на чужой праздник. А там сидел этот симпатичный парень, который так забавно пытался спрятаться от настойчивой коллеги…
— Ты тогда сказал, что я спасла тебя от ужасной судьбы, — она повернулась к мужу. — А теперь что? Теперь я мешаю твоему счастью?
— Нет, — он покачал головой. — Но эти деньги… Ань, ты же знаешь, как нам тяжело. Ипотека, твоя мама болеет, мой стартап никак не взлетит…
— И ради денег ты готов пожертвовать нашим спокойствием? — она отстранилась, поставила чашку на подоконник. — Максим, твоя мать не просто не любит меня. Она меня ненавидит. Она считает, что я разрушила твою жизнь.
— Она просто беспокоится…
— Нет! — теперь настала очередь Анны повысить голос. — Не защищай ее! Ты прекрасно знаешь, что это не просто беспокойство. Она контролирует каждый твой шаг, она критикует все мои решения, она…
Звонок телефона прервал ее монолог. На экране высветилось «Мама».
— Не бери, — попросила Анна. — Пожалуйста.
Максим несколько секунд смотрел на экран, потом решительно нажал «принять».
— Да, мам. Нет, еще не решили. Да, я понимаю. Конечно, это важно…
Анна отвернулась к окну, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Разговор с матерью занял у Максима почти двадцать минут. Она слышала отдельные фразы, смысл которых сводился к одному: Елена Владимировна уже все решила. За них обоих.
— Мама говорит, это знак, — произнес Максим, закончив разговор. — Говорит, дядя Витя всегда хотел, чтобы семья была вместе.
— Какой знак? — Анна резко повернулась. — Знак чего? Того, что нам нужно год мучиться? Что ты будешь разрываться между мной и ей? Что я каждый день буду чувствовать себя чужой?
— А может, это шанс? — он подошел ближе, попытался взять ее за руку. — Может, за этот год вы научитесь…
— Чему? — она отдернула руку. — Ненавидеть друг друга еще сильнее? Максим, очнись! Твоя мать не хочет меня принимать. Она не смирится с тем, что ты выбрал не ту, кого она хотела видеть своей невесткой.
— При чем здесь это? — в его голосе появилось раздражение. — Речь о деньгах, о будущем! С этими деньгами мы сможем…
— Мы? — Анна горько усмехнулась. — Нет, дорогой. Не будет никакого «мы». Я не переживу этот год. Я просто сломаюсь.
Она прошла мимо мужа в спальню, достала из шкафа небольшую дорожную сумку.
— Что ты делаешь? — Максим застыл в дверях.
— Собираю вещи. Поживу у подруги, пока ты… пока все не решится.
— Ты это серьезно? — он шагнул к ней. — Ань, ну перестань. Давай спокойно все обсудим…
— Нечего обсуждать, — она методично складывала вещи в сумку. — Я видела твой взгляд вчера, когда нотариус назвал сумму. Ты уже все решил. И я тебя не виню. Правда. Это большие деньги.
— Да при чем здесь деньги! — он с силой захлопнул сумку. — Ты моя жена! Я люблю тебя!
— Тогда выбери меня, — она подняла на него глаза. — Прямо сейчас. Скажи, что мы откажемся от этого наследства. Что будем жить своей жизнью.
Максим молчал, опустив глаза. Это молчание было красноречивее любых слов.
— Вот видишь, — Анна снова открыла сумку. — Все ясно.
Звонок в дверь заставил их обоих вздрогнуть. На пороге стояла Ксения, сестра Максима.
— Ну что, готовы к переезду? — с порога спросила она, стряхивая капли дождя с зонта. — Мама уже звонила, рассказала новости.
Конечно, рассказала, подумала Анна. И наверняка уже все решила.
— Ксюш, сейчас не время, — начал было Максим, но сестра уже прошла на кухню.
— Как это не время? — она плюхнулась на стул, закинув ногу на ногу. — Такие деньжищи на кону! Вы что, правда думаете отказаться?
— Мы думаем о том, как жить дальше, — тихо сказала Анна. — Всем вместе.
— А что тут думать? — Ксения пожала плечами. — Год пролетит незаметно. Зато потом… — она мечтательно закатила глаза. — Представляете, сколько всего можно сделать с такими деньгами?
— Например, окончательно разрушить семью? — Анна застегнула сумку. — Все, я пошла.
— Эй, ты куда? — Ксения удивленно приподняла брови. — А как же…
— Пусть Максим сам решает, — Анна направилась к выходу. — Я свой выбор сделала.
Уже в дверях она обернулась:
— Позвони мне, когда все решишь. Но учти: если выберешь деньги и год жизни с мамой — это будет окончательный выбор. Назад дороги не будет.
Дверь захлопнулась за ее спиной. В подъезде пахло сыростью и чьим-то подгоревшим завтраком. Анна медленно спускалась по лестнице, чувствуя, как по щекам текут слезы.
Октябрь 2019 года
Переезд состоялся две недели назад. Анна узнала об этом от общих знакомых — сам Максим не позвонил. Только прислал сообщение: «Прости. Я должен попробовать».
Дом дяди Вити оказался просторным особняком на окраине города. Три этажа, участок в двадцать соток, гараж на три машины. В любой другой ситуации это было бы похоже на сказку.
Анна сидела в маленькой съемной квартире, которую нашла после недели жизни у подруги, и листала ленту социальных сетей. Елена Владимировна уже успела выложить несколько фотографий: вот они с Максимом в саду, вот накрытый стол на новоселье, вот она показывает сыну какие-то документы…
«Наконец-то вся семья в сборе!» — гласила подпись под одним из снимков. Анна горько усмехнулась. Вся семья. Конечно.
Телефон завибрировал — звонила Ксения.
— Привет, беглянка, — голос золовки звучал непривычно серьезно. — Как ты там?
— Нормально, — Анна старалась говорить ровно. — Что-то случилось?
— Да так… — Ксения помолчала. — Знаешь, я, наверное, была не права тогда. Насчет денег и всего такого.
— Что, мама уже и тебя достала?
— Не то слово, — Ксения хмыкнула. — Представляешь, она требует, чтобы я тоже переехала к ним. Говорит, раз в завещании написано «вся семья», значит, и я должна.
— А ты?
— А я послала ее к черту, — в голосе Ксении прорезались знакомые истеричные нотки. — Я взрослая женщина, у меня своя жизнь. И вообще… Слушай,Ань, а может, ты все-таки вернешься? Максим сам не свой последние дни.
— Нет, — Анна покачала головой, хотя собеседница не могла этого видеть. — Это его выбор. Пусть живет с ним.
— Но ведь год пройдет…
— Ксюш, дело не в годе. Дело в выборе. Он выбрал деньги и маму. Значит, я для него не настолько важна.
После разговора Анна еще долго сидела, глядя в окно. Где-то там, в большом доме на окраине города, ее муж начинал новую жизнь. Жизнь, в которой для нее не нашлось места.
Декабрь 2019 года
Развод оформили быстро. Максим не спорил, не пытался ничего делить. Просто подписал все бумаги и ушел, даже не взглянув на нее.
А через неделю Анна узнала, что беременна.
Это было похоже на злую шутку судьбы. Три года они мечтали о ребенке, а теперь, когда все рухнуло…
— Ты должна ему сказать, — убеждала Ксения, ставшая за эти месяцы неожиданно близкой подругой. — Он имеет право знать.
— О чем? — Анна провела рукой по едва заметному животу. — О том, что я беременна? И что дальше? Он бросит свой дом, маму, миллионы — и прибежит ко мне?
— А вдруг?
— Нет, Ксюш. Я не буду разменной монетой. Если он не смог выбрать меня тогда, сейчас ничего не изменится.
— Но ребенок…
— Ребенок будет жить со мной. Я справлюсь.
Май 2020 года
Весна выдалась на удивление теплой. Анна сидела в парке, положив руку на уже заметно округлившийся живот, и смотрела, как играют дети на площадке.
— Привет, — знакомый голос заставил ее вздрогнуть.
Максим стоял рядом со скамейкой, засунув руки в карманы джинсов. Похудевший, какой-то потерянный.
— Ксюша рассказала, — он кивнул на ее живот. — Почему ты молчала?
— А что бы это изменило? — она попыталась встать, но он удержал ее за руку.
— Все. Это изменило бы все.
— Правда? — она горько усмехнулась. — И что, ты бы бросил свои миллионы? Ушел от мамы?
— Я уже ушел, — тихо сказал он.
Анна замерла.
— Что?
— Я отказался от наследства. Вчера. Не могу больше, Ань. Эти бесконечные скандалы, претензии, контроль… Мама совсем с ума сошла. Теперь еще и Ксюшу пытается заставить переехать. А я… я просто хочу свою жизнь. С тобой. И с нашим ребенком.
Он опустился на колени перед скамейкой, положил руку ей на живот.
— Ты меня простишь?
Анна молчала, глядя куда-то поверх его головы. За эти месяцы она столько раз представляла эту сцену, столько раз прокручивала в голове возможные варианты…
— Я не знаю, — наконец сказала она. — Правда не знаю. Слишком много было… всего.
— Я понимаю, — он кивнул. — Но я готов ждать. И доказывать. Каждый день доказывать, что ты для меня важнее всего.
— А как же мама?
— Мама… — он вздохнул. — Знаешь, дядя Витя, наверное, был прав. Этот год должен был что-то нам показать. Только он показал совсем не то, что думала мама.
— И что же?
— Что деньги не стоят семейного счастья. Настоящего счастья.
Где-то в глубине парка засмеялись дети. Легкий ветерок донес запах сирени. Анна смотрела на мужа — бывшего мужа? — и чувствовала, как внутри что-то оттаивает.
— Нам придется начинать все сначала, — тихо сказала она.
— Я знаю.
— И это будет сложно.
— Я готов.
Она протянула руку и коснулась его щеки. А потом вдруг улыбнулась:
— Знаешь, кажется, он только что толкнулся. Первый раз.
Максим прижался ухом к ее животу, и на его лице появилась та самая улыбка — та, в которую она когда-то влюбилась.
— Привет, малыш, — прошептал он. — Папа вернулся.
