Тапочки из дорогого бутика, с мягкой замшей и безупречно выверенной стелькой, скользили по натёртому до блеска паркету. Новые, мягкие, домашние. Вадим подарил на сорок шестой день рождения, сказал: «Рада, ты заслужила немного комфорта».
Я улыбнулась, вспоминая. Да, это было приятно — когда мужчина замечает такие мелочи. Когда помнит о твоём дне рождения, помнит о важных для тебя вещах. Когда делает подарки не потому, что обязан, а потому что хочет.
Моя двушка казалась безумно просторной, когда я купила её восемь лет назад. Мне было тридцать восемь, за плечами — развод, впереди — полная неизвестность. Но своя квартира, собственная, без ипотеки, выкупленная на деньги от продажи родительского дома в Твери, давала невероятное ощущение свободы.
По нынешним ценам она стоила не меньше одиннадцати миллионов — хороший район, хороший дом, приличный ремонт. Настоящая крепость, которую я построила для себя.
Ипотеку я всё-таки взяла — на ремонт, обустройство, мебель. Но выплатила быстро, за три года. Экономила, работала, подрабатывала. Хотелось поскорее жить без долгов.
— Умеешь ты деньги считать, — сказала подруга Карина, когда я позвала её на новоселье. — На такую квартиру и без кредита…
— Так это родители. Дом в Твери хорошо продался.
— Всё равно! Многие бы просадили деньги на развлечения после развода. А ты — ни шагу в сторону.
Я не стала рассказывать, что развод с Антоном забрал слишком много сил. Не до шагов в сторону было. Хотелось сначала выдохнуть. Построить крепость, где никто не сможет достать.
С Вадимом мы познакомились три года назад. н ремонтировал лампы в нашем офисе. Потом случайно столкнулись в кафе торгового центра. Разговорились. Обменялись номерами.
Ничего особенного поначалу. Просто звонки, смс, редкие встречи за чашкой кофе. Вадим не форсировал события, не настаивал, не давил. Это мне нравилось.
— Рада — необычное имя, — заметил он как-то.
— Полное — Радмила. Но никто так не зовёт.
— Красиво. Солнечное.
Мы встречались почти год, прежде чем я решилась пригласить его остаться на ночь. Ещё полгода прошло, прежде чем переехал совсем.
Сорок один год, разведён. Работает электриком-бригадиром в частной фирме. Спокойный, немногословный, простой.
— Ты где раньше жил? — спросила я однажды.
— Снимал комнату. После развода денег не осталось.
— А что случилось?
Он отмахнулся:
— Всё как у всех. Не сошлись характерами.
О прошлом Вадим рассказывал неохотно, урывками. Иногда — за ужином, когда выпивал бокал. Иногда — после близости, в темноте.
— Свой бизнес хотела открыть, — сказал он как-то. — Магазин с текстилем. Шторы, занавески, скатерти. У неё к этому талант.
— У бывшей жены?
— Да. Она всё планировала, высчитывала. Показывала мне цифры, я кивал. Не вникал особо. Мебель, витрины, аренда… Короче, ей нужен был кредит.
— И что? Не дали?
— Дали. Один миллион двести тысяч. Кредит оформила на себя, я был поручителем. Подписал бумаги, даже не читая толком. Ну а что? Муж всё-таки. Должен поддерживать.
Я промолчала. Внутри шевельнулось смутное беспокойство.
— А потом? — спросила через минуту.
— А потом… — Вадим вздохнул. — Потом всё пошло не так. Помещение оказалось неудачным — проходимость низкая. Товар закупила не тот… Короче, через год магазин закрылся.
— А кредит?
— Платили вместе, пока жили вместе. Потом она подала на развод. Встретила какого-то бизнесмена залетного, уехала в Питер к нему. Обещала платить. Но… сама знаешь, как бывает. Сначала платежи задерживала, потом перестала отвечать на звонки.
— И что теперь?
— Да ничего, — он пожал плечами. — Банк начал требовать с меня. Я плачу, сколько могу. Но там уже проценты на проценты, пени… Больше миллиона восьмисот набежало.
Я молчала. Мысленно считала. Моя зарплата — сто десять тысяч. Вадим зарабатывает около семидесяти. Минус квартплата, еда, одежда, прочие расходы… Сколько можно откладывать на погашение его долга? Тридцать-сорок тысяч? Это почти четыре года при самом оптимистичном раскладе.
— Рад, ты чего притихла? — он взял меня за руку. — Не переживай, я разберусь. Это мои проблемы.
Я улыбнулась с облегчением:
— Конечно, разберёшься. Я просто…
В июне Вадим начал задерживаться на работе. Говорил — заказов много, платят сверхурочные, грех не воспользоваться. Я не возражала. Пусть зарабатывает, если есть возможность.
Он стал приносить домой как-то меньше денег:
— Рад, я часть сразу в банк перевожу, чтоб не копить. Так проще.
Я кивала. Логично. Зачем копить, если долг растёт быстрее, чем ты его гасишь? Лучше сразу отдавать.
А потом были отключены уведомления из Сбера. И я узнала, что всю жизнь была доверчивой идиоткой.
Обычный будний день. Я мыла посуду, он лежал на диване, листал что-то в телефоне.
— Рада, — вдруг позвал он с каким-то странным, натянутым оживлением. — Иди сюда, я кое-что покажу.
Я подошла, вытирая руки полотенцем. Он протянул мне конверт:
— Смотри. Официальное письмо. Из суда.
Я взяла. Вскрыла. Достала сложенный вчетверо лист. Читала молча, чувствуя, как холодеет внутри. Постановление о взыскании. На имя Вадима. Сумма — один миллион восемьсот пятьдесят тысяч рублей. Плюс исполнительский сбор.
— Видишь? — его голос звучал странно. — Мне дают десять дней добровольно погасить. Потом начнут описывать имущество. Блокировать счета.
— Понятно, — я аккуратно сложила листок обратно в конверт.
— Понятно? — Вадим привстал. — Это всё, что ты можешь сказать? Понятно?
— А что ты хочешь услышать?
— Не знаю! — он развёл руками. — Какую-то реакцию! Это же серьёзно. Это катастрофа!
— Ты говорил, что платишь по кредиту, — сказала я тихо. — Каждый месяц.
— Ну… — он стушевался. — Возникли сложности. Я не всегда мог полную сумму…
— «Сверхурочные» на работе? «Сразу в банк перевожу»?
— Рада, послушай… — он подошёл ближе, попытался взять меня за плечи. — Я знаю, что слегка… приукрасил. Но мне правда тяжело. Ты ведь понимаешь — почти два миллиона! Откуда у меня такие деньги?
Я сделала шаг назад.
— Так вот, — продолжил он, воодушевляясь и не отпуская плеч. — У меня есть план. Слушай, твоя квартира очень хорошая, в центре, стоит немалых денег. Если её продать и погасить мой долг, останется достаточно, чтобы купить нам другую квартиру, может, чуть дальше от центра, но тоже хорошую. Это выход!
— Что? — я не верила своим ушам. — Продать мою квартиру?
— Ну да! Рада, пойми, это идеальное решение! Я расплачусь с долгом, мы всё равно купим жильё, просто немного поскромнее. Подумай сама — твоя квартира стоит довольно дорого, а долг — всего лишь малая часть от этой суммы. Денег хватит и на решение моей проблемы, и на хорошую квартиру для нас обоих.
— Ты с ума сошёл? — мой голос дрогнул. — Я должна продать квартиру, купленную на родительские деньги, ради твоего долга?
— Рада, — он снова попытался подойти. — Я всё понимаю. Но это же не просто мой долг. Это наше общее будущее! Мы будем жить вместе, можем пожениться, чтобы всё было официально. Новое жильё будет наше общее, записанное на обоих…
— Хватит!
— Но если я не погашу долг, я даже жить не смогу нормально!
— И поэтому ты решил повесить всё на меня? Заставить меня продать мою квартиру? Вложить МОИ деньги в решение ТВОИХ проблем?
— Не так, — его голос стал жёстче. — Они давно стали нашими общими проблемами. Мы живём вместе два года!
Я молчала. Внутри всё кипело. Какая наглость! Какая… расчётливость!
— Оформи кредит, заложи квартиру, реши вопрос, — усмехался муж. — А потом продадим её, купим другую, немного подальше от центра.
— Твои проблемы вообще не мои, а моё жильё даже не тронь, — отрезала я, глядя ему прямо в глаза.
Улыбка сползла с его лица.
— Что?
— Что слышал.
— Рада, — он снова шагнул ко мне. — Родная, ну ты чего? Это же не навсегда. Мы всё равно останемся с квартирой. И с небольшими сбережениями. А там, глядишь, и на квартиру вместе созреем — сразу на трешку, если вдруг захотим расширяться. Всё будет на двоих, законно, после свадьбы.
— Нет.
— Как это — нет? — его голос взлетел на октаву выше. — Ты что, не понимаешь ситуацию? Они начнут охотиться за мной — преследовать! Всё, что есть в квартире заберут!
— Твоё имущество, — уточнила я. — Не квартиру.
— И счета заблокируют!
— Твои счета. Не мои.
Он замолчал. Смотрел недоверчиво, даже презрительно, будто впервые видел.
— То есть, ты просто бросаешь меня, — проговорил наконец. — Вот так. Когда мне нужна помощь. В самую трудную минуту отказываешься от меня?
— Я не бросаю тебя. Просто не буду продавать квартиру ради твоих проблем.
— А как же «в горе и в радости»? Мы ведь вместе уже два года!
— Мы не женаты, Вадим.
— Ах, вот как! — он всплеснул руками. — Значит, раз штампа нет — и помогать не обязана? Прекрасно! А где твои «я тебя люблю», «мы вместе», «доверять надо на 100%»?
— Я тебе верила, — спокойно сказала я. — Когда ты говорил, что платишь по кредиту.
— Да, я приврал! — повысил голос он. — Потому что боялся! Боялся потерять тебя! Думал, всё улажу сам, без твоей помощи! А теперь… теперь уже не выкрутиться! Понимаешь? Мне нужна твоя помощь! Без вариантов!
— Нет, — покачала я головой. — Я не буду рисковать своей квартирой.
— Да не будет никакого риска! — воскликнул он. — Мы же вместе будем жить! Как семья! Я предлагаю, чтобы мы поженились! Чтобы всё было официально, законно!
— Как ты платил бывшей жене? — спросила я тихо. — Как обещал платить банку? И врал мне, что платишь?
Он осёкся. Отступил на шаг.
— Ты не веришь мне, — констатировал с горечью.
— Уже нет.
— Я любил тебя, Рада. По-настоящему.
— И я любила тебя. Ключевое слово — «любила».
Он собрал вещи на следующий день. Молча, методично складывал рубашки в сумку. Зубная щётка, бритва, шампунь — всё исчезло из ванной, словно его никогда здесь и не было.
— Ты правда не передумаешь? — спросил напоследок, стоя уже в дверях.
— Нет.
— Потрясающе, — горько усмехнулся он. — И ради чего я старался два года? Говорил комплименты, водил в рестораны, делал подарки?
— Ради этого момента, — кивнула я. — Чтобы попросить продать квартиру.
— Нет! — воскликнул он. — Это неправда! Я полюбил тебя! Случайно! А потом… потом просто стало тяжело. Прижало к стенке. И я подумал… я надеялся…
— До свидания, Вадим, — я открыла дверь.
Он вышел, не оглядываясь.
В субботу позвонила Карина:
— Рад, ты в порядке? Что-то давно не звонила.
— Всё нормально. Просто много работы.
— Врёшь, — вздохнула она. — У тебя голос другой. Что случилось? Снова поругались с Вадимом?
— Мы расстались.
— Да ладно! Когда? Почему?
Я рассказала. Без эмоций, сухо, по делу. Карина слушала, цокая языком.
— И ты правильно сделала, — резюмировала она. — Нет у мужиков никакой ответственности! Ввязываются в истории, потом на женщин вешают. А мы должны их спасать, да? Ни за что!
Я промолчала. На самом деле, всё было не так просто. Я действительно любила его. И, может быть, рискнула бы ради него. Если бы он с самого начала был честен. Если бы не врал про платежи, про сверхурочные, про «перевожу сразу в банк». Если бы мы вместе искали решение, а не он попытался заставить меня продать квартиру.
— У меня есть племянник, — вдруг сказала Карина. — Разведён, без детей. Юрист хороший…
— Карин, — перебила я. — Не надо. Я… пока не готова.
— Ну, как знаешь.
Две недели прошли в странном оцепенении. Я ходила на работу, возвращалась домой, готовила ужин на одного. Смотрела сериалы, не вникая в сюжет.
Звонок от Вадима застал меня врасплох. Вечер, воскресенье. Я как раз собиралась принять ванну.
— Рада, — голос его звучал виновато. — Прости, что беспокою. Я хотел… поговорить.
— Говори.
— Не по телефону. Можно, я заеду? На полчаса.
Я молчала. С одной стороны, все слова уже сказаны. С другой — мы расстались так резко, так болезненно…
— Хорошо, — сказала наконец. — Через час.
Он приехал, когда за окном стемнело. Принёс коробку конфет — мои любимые шоколадные трюфели. Выглядел уставшим, тяжелым.
— Спасибо, что согласилась встретиться, — сказал, проходя в квартиру.
— Проходи на кухню, — я старалась говорить ровно, без эмоций.
Мы сели за стол. Я поставила чайник. Он мял в руках салфетку.
— Я хотел извиниться, — наконец произнёс он. — За всё, что сказал тогда. Я был… не в себе. Испуганный, злой.
— Понимаю.
— И я не имел права требовать от тебя таких жертв.
Я молчала.
— Но я хочу, чтобы ты знала — я любил тебя. По-настоящему. Это не было притворством ради квартиры или денег.
— Спасибо, что сказал, — я разлила чай по чашкам. — Что собираешься делать с кредитом?
— Нашёл решение, — вздохнул он. — Продаю машину. Беру кредит на год. И уезжаю на вахту. В Тюмень зовут, на большие деньги. Три месяца там — месяц здесь. За год выкручусь.
— Рада за тебя.
— Рада, — он вдруг накрыл мою руку своей. — Я очень скучаю. Ты не думала… не хотела бы… попробовать снова?
Я высвободила руку.
— Нет, Вадим. Это невозможно.
— Почему? Я же всё осознал! Я сам решаю свои проблемы! Я не прошу тебя о помощи!
— Дело не в проблемах, — покачала я головой. — Дело в доверии. Ты врал мне. Месяцами. Про платежи, про работу. И когда тебя прижало к стенке — потребовал рискнуть квартирой.
— Я был в отчаянии!
— Я понимаю. Но даже в отчаянии мы выбираем, как поступить. И твой выбор… многое мне показал.
Он опустил голову.
— Так значит, нет шанса?
— Нет.
— Жаль, — он горько усмехнулся. — А знаешь, что самое обидное? Я бы правда платил по кредиту. Никогда бы не подвёл тебя. И мы бы действительно купили потом новую большую квартиру, на двоих.
— Мне остаётся только поверить тебе на слово, — улыбнулась я.
Он уехал через час. А я вернулась на кухню, допивать остывший чай.
За окном шумел ночной город. Машины, огни, чьи-то голоса. Моя квартира казалась тихой гаванью посреди этого хаоса.
Я не ненавидела Вадима. Не желала ему зла. Просто поняла одну простую вещь: никому нельзя доверять свою крепость. Иначе однажды проснёшься — а стены уже трещат по швам.
Я допила чай, вымыла чашку. И пошла спать — одна, в своей собственной квартире, без чужих долгов и проблем.
По паркету мягко скользили тапочки. Те самые, подаренные на день рождения. Единственное, что теперь напоминало о Вадиме в этом доме.
