— Ну и куда ты теперь? — Зинаида Петровна поджала губы, глядя на сына. — С завода ушёл, в такси не хочешь, в охрану — ниже достоинства. Может, на паперть сразу?
Антон молчал, механически помешивая остывший чай. Новая чашка из сервиза, который мать достала специально для этого разговора, казалась чужой и неуместной. Как и сам этот разговор в десять утра вторника, когда нормальные люди на работе.
— Что молчишь? Марина одна с двумя детьми крутится, а ты?
«А что я?» — думал Антон. — «Работал же. Нормально работал. Пока эти умники не закрыли филиал».
Три месяца назад жизнь казалась понятной и правильной. Он — успешный менеджер автосалона, стабильный доход, премии, уважение клиентов. Марина в декрете с младшим, старший в садике. Квартира в ипотеку, машина в кредит — как у всех. Нормальная жизнь нормальной семьи.
— Мам, ну что ты начинаешь? Я ищу. Каждый день собеседования.
— Вижу я, как ты ищешь. С Игорем своим по гаражам? Думаешь, соседи не докладывают?
Антон поморщился. Чёртов дядя Коля, отставной майор с пятого этажа. Вечно он всё видит, всё знает. И матери докладывает, как в штаб.
— При чём тут гаражи? Мы машину его смотрели. Он же в сервис собрался…
— Конечно-конечно, — Зинаида Петровна встала, гремя посудой. — А то я не знаю ваши сервисы. Марина вон еле концы с концами сводит, а ты…
— Да нормально у нас всё! — Антон тоже встал. — Подумаешь, временные трудности. Я что, не мужик? Сам разберусь!
— Мужик? — мать резко развернулась. — А что ты как мужик сделал? Марина на трёх работах дистанционно, еле успевает. Ты знаешь, что она кредит взяла, чтобы ипотеку закрыть?
Антон замер. «Какой ещё кредит? Почему я не знаю?»
— Врёшь! — вырвалось у него.
— Я вру? — Зинаида Петровна подошла вплотную. — Позвони Надежде Васильевне, своей тёще дорогой. Она тебе расскажет. Марина у неё деньги просила сначала, та отказала. Вот и пришлось в банк идти.
Антон опустился на стул. В висках стучало. «Почему не сказала? Почему за спиной?»
— Вот так, сынок, — мать снова села напротив. — Думаешь, я не вижу, как тебе тяжело? Привык к другой жизни, а тут… Но ты же мужчина. Отец твой…
— Не надо про отца! — оборвал её Антон.
Опять начнётся про то, как отец один семью тянул. Как на трёх работах вкалывал. Как никакой работой не брезговал. Как… Сколько можно?
— Нет, надо! — Зинаида Петровна стукнула ладонью по столу. — Думаешь, ему легко было? Думаешь, не обидно было — инженер, а по ночам грузчиком? А он шёл! Потому что я с тобой малым сидела, потому что копейка нужна была!
Антон молчал. Что тут скажешь? Грузчиком он не пойдёт. Не для того высшее получал. Не для того десять лет карьеру строил.
— Мам, я пошёл, — он встал. — Спасибо за чай.
— Иди, — она тоже поднялась. — Только вот что скажу: если не одумаешься, потеряешь семью. Марина — девка умная, долго терпеть не будет.
«Никуда она не денется», — подумал Антон, спускаясь по лестнице. — «Куда ей с двумя детьми?»
Телефон завибрировал. Игорь.
— Здорóво, братан! Ты как, освободился от матушки? Давай к гаражам, я тут тему нарыл…
— Не могу сегодня, дела.
— Какие дела? Ты ж безработный! — заржал приятель. — Расслабься, все через это проходят. Научись отдыхать, пока есть возможность.
«А ведь и правда», — подумал Антон. — «Что я, не имею права расслабиться? Сколько можно этот стресс терпеть?»
— Ладно, давай через час, — решил он.
Домой Антон вернулся затемно. В подъезде столкнулся с дядей Колей. Тот смерил его взглядом, покачал головой, но промолчал.
В квартире было тихо. Дети уже спали. На кухне горел свет.
— Марин, я дома, — негромко позвал Антон.
Тишина.
Он заглянул на кухню. Марина сидела за ноутбуком, в наушниках. Перед ней — чашка остывшего чая и пачка таблеток.
— Эй, — он тронул её за плечо.
Она вздрогнула, сняла наушники.
— А, это ты. Поел?
— Не хочу. Ты чего не спишь?
— Работаю, — она кивнула на экран. — Deadline горит, надо сдать до утра.
— Какая работа? Ты же в декрете…
Марина помолчала, потом повернулась к нему:
— Антон, нам надо поговорить.
Он похолодел. Когда жена так говорит — жди беды.
— Давай завтра? — попытался улыбнуться он. — Ты устала, я…
— Нет, — она покачала головла. — Именно сейчас. Я всё решила.
— Что решила?
— Мы уезжаем. К маме, в Озёрск. Она комнату освободила, поможет с детьми. Я смогу нормально работать.
— Какой Озёрск? — опешил Антон. — А я?
— А что ты? — она впервые за вечер посмотрела ему в глаза. — Ты найдёшь себя. Когда-нибудь. Может быть. А мне нужно думать о детях.
— Подожди, — он схватил её за руку. — Ты это серьёзно? А как же мы? Семья?
— Семья? — Марина невесело усмехнулась. — А она есть? Ты когда последний раз с детьми гулял? Когда интересовался, как у нас дела? Помнишь, сколько Димке лет?
— Три… четыре…
— Пять, Антон. Ему пять лет. А Лёшке восемь месяцев. Ты даже не заметил, как он ползать начал.
— Но я же… — он запнулся. — Я же ищу работу! Ты думаешь, мне легко? Думаешь, приятно без денег сидеть?
— Без денег? — она встала. — Хочешь, покажу выписку с карты? Где ты был в пятницу? В «Старом дворе»! А в субботу? В «Пивной бирже»! Думаешь, я не вижу?
— Ты следишь за мной?
— Нет, милый. Это общий счёт, забыл? И приложение в телефоне общее. Ты же сам настаивал — никаких секретов в семье.
Антон молчал. Крыть было нечем.
— Я пыталась поговорить, — продолжала Марина. — Месяц назад, помнишь? Ты сказал — всё нормально, ты справишься. Две недели назад? Ты обещал, что вот-вот выйдешь на работу. Неделю назад…
— Хватит! — он в отчаянии схватился за голову. — Что ты хочешь? Чтобы я грузчиком пошёл? В таксисты? На завод? Я же…
— Менеджер, — закончила она. — Да, я помню. Только знаешь что? Лёшкины памперсы не принимают оплату твоим статусом. И за ипотеку им не заплатишь.
— При чём тут ипотека? Там ещё есть время…
— Нет времени, Антон. Я три месяца крутилась как могла. Брала фриланс, подработки. Даже кредит взяла…
— Я знаю, — перебил он. — Мать рассказала.
— Прекрасно, — Марина снова села за ноутбук. — Значит, объяснять не надо. Мы уезжаем в субботу.
— Подожди! — он опустился на колени рядом с её стулом. — Дай мне шанс! Я найду работу, клянусь! Я уже… У меня есть варианты…
— Какие варианты, Антон? — она устало потёрла глаза. — Опять «свой бизнес»? Или криптовалюты? Или что там ещё Игорь придумал?
— Нет! Я… — он замялся. — Я видел объявление. На заводе. Там это… Нужны люди в отдел продаж.
Марина помолчала.
— И когда ты пойдёшь узнавать?
— Завтра! С утра! Честное слово!
Она смотрела на него долго, изучающе. Потом вздохнула:
— Хорошо. Даю неделю. Если выйдешь на работу — останемся. Нет — уедем.
— Спасибо! — он попытался обнять её, но она отстранилась.
— Не надо. Иди спать, мне работать надо.
Утром Антон проснулся рано. Марина уже собирала детей: старшего в садик, младшего к соседке.
— Ты куда? — спросил он.
— В поликлинику. У Лёшки прививка по графику. Потом работа. Ты не забыл про завод?
— Помню, — буркнул он. — Всё помню.
Когда за женой закрылась дверь, он достал телефон. Три пропущенных от Игоря.
«Нет», — решил он. — «Сначала завод».
Завод встретил его проходной из серого бетона и хмурой вахтёршей.
— Вы к кому?
— В отдел кадров. По объявлению.
— Пропуск есть?
— Нет…
— А должен быть! — припечатала вахтёрша. — Звоните, договаривайтесь!
— А телефон…
— На сайте! — отрезала она и отвернулась к телевизору.
«Вот и сходил», — подумал Антон, выходя за ворота. — «Нет, ну какие-то дикари! Как они вообще работают?»
Телефон снова завибрировал. Игорь.
— Ну что, на работу устроился? — заржал приятель.
— Иди ты…
— Не парься! Я тут такую тему раскопал — обалдеешь! Подъезжай к гаражам!
«А почему бы и нет?» — подумал Антон. — «Всё равно день насмарку».
Домой он вернулся поздно. Очень поздно. И очень весёлый.
В квартире горел свет. Все окна.
«Странно», — подумал он. — «Марина обычно только на кухне…»
В прихожей его встретила тёща. Надежда Васильевна собственной персоной.
— Явился! — она смерила его взглядом. — Проходи, разговор есть.
«Только этого не хватало», — подумал Антон, проходя на кухню.
На кухне обнаружилась целая делегация: мать, тёща и Марина. Дети, судя по тишине, спали.
— Присаживайся, — Надежда Васильевна кивнула на табурет. — Как съездил на завод?
— Я… — Антон запнулся. — Там это… Пропуск нужен.
— И всё? — мать подалась вперёд. — Развернулся и ушёл?
— А что я должен был? В окно лезть?
— Позвонить по телефону, — тихо сказала Марина. — Который на сайте. Я звонила. Тебя ждали до обеда.
Повисла тяжёлая тишина. Антон почувствовал, как по спине потёк холодный пот.
— Значит так, — тёща положила на стол какие-то бумаги. — Вот билеты на поезд. Вот доверенность на твою мать — будет сдавать квартиру, пока не расплатитесь с кредитом. Вот…
— Подождите! — Антон вскочил. — Какие билеты? Мы же договорились — неделя!
— Неделя? — Зинаида Петровна качнулась вперёд. — А ты знаешь, где твоя жена весь день? В травмпункте! У Лёшки температура под сорок после прививки, а она одна. Где ты был?
— Я… — он осёкся, вспомнив гаражи, пиво, анекдоты Игоря.
— Мы всё решили, — Надежда Васильевна по-прежнему говорила спокойно. — Марина с детьми едет ко мне. Ты остаёшься с матерью. Квартиру сдадим.
— А если я против?
— А кто тебя спрашивает? — впервые подала голос Марина. — Квартира на мне, забыл? Это моя ипотека, я брала как мать-одиночка по госпрограмме. Ты просто был прописан.
«Как мать-одиночка?» — эта новость ошеломила его. — «Почему я не знал?»
— Давай начистоту, — тёща придвинулась ближе. — Я была против вашей свадьбы. Думала — молодой, неопытный. Но ты казался надёжным. Работящим. А оказалось…
— Что оказалось? — вскинулся он. — Что я без работы остался? С кем не бывает?
— Без работы остался не ты один, — мать грохнула чашкой о блюдце. — Полгорода без работы! И что? Кто-то крутится, ищет, на двух работах пашет! А ты?
— А я что? Я искал! Я…
— Врёшь, — тихо сказала Марина. — Всё врёшь. И про поиски работы, и про собеседования. Я звонила, узнавала. Нигде тебя не было.
Антон обвёл взглядом женщин. Три пары глаз смотрели на него с разными эмоциями: мать — с болью, тёща — с холодным презрением, жена — с усталой обречённостью.
— Ладно, — он медленно опустился на табурет. — Что дальше?
— Дальше? — Надежда Васильевна придвинула к нему бумаги. — Читай. Здесь всё расписано. График выплат по кредиту, сумма за аренду квартиры, сколько будешь получать на руки. Мать устроит тебя на свой завод.
— Куда?!
— В охрану для начала, — отрезала Зинаида Петровна. — Потом посмотрим.
«В охрану? Меня? Да вы с ума сошли!» — хотел крикнуть Антон, но осёкся. В памяти всплыли слова Марины про памперсы и ипотеку.
— А если… — он сглотнул. — А если я найду другую работу?
— Найди, — пожала плечами тёща. — Кто против? Только сначала докажи, что можешь.
— Как?
— Месяц в охране, — мать постучала пальцем по столу. — Без прогулов, без соплей. Потом ищи что хочешь.
— А Марина с детьми?
— Вернутся, когда встанешь на ноги, — тёща убрала бумаги в папку. — Года полтора-два, думаю. Как раз кредит закроете.
«Два года?» — от этой цифры у него потемнело в глазах. — «Без семьи? Без детей?»
— Почему… — он с трудом подбирал слова. — Почему сразу так? Может…
— Потому что достаточно, — Марина поднялась из-за стола. — Я устала, Антон. Очень устала. От вранья, от безденежья, от твоих обещаний. Мне нужна определённость.
— А любовь? — вырвалось у него.
— Любовь? — она невесело усмехнулась. — Знаешь, о чём я подумала, когда узнала про твоё враньё с собеседованиями? Не о предательстве, нет. Я подумала — как хорошо, что не продала свою квартиру, когда ты предлагал. Как хорошо, что оформила ипотеку на себя. Как хорошо, что…
Она замолчала, но Антон понял. «Как хорошо, что не доверилась до конца».
Это было больнее всего.
— Ладно, — он встал. — Когда на завод?
— Завтра, — быстро ответила мать. — В восемь утра жду у проходной. Всё покажу, всё расскажу.
«Как же так?» — думал он, глядя в тёмное окно. — «Ведь всё было хорошо. Всё было правильно. Когда я свернул не туда?»
А в голове звучал голос жены: «Ты даже не заметил, как он ползать начал…»
Два года. Семьсот тридцать дней. Семьсот тридцать ночей без родного сопения из детской. Без уютного бормотания телевизора на кухне. Без…
«Я справлюсь», — решил он. — «Должен справиться. Потому что иначе… Иначе я не мужик. Иначе я вообще никто».
