Свадьба у Игоря и Кати получилась на зависть всем. Родители жениха постарались: сняли целый банкетный зал ресторана в центре города, пригласили много гостей – коллег из банка, родственников из других городов, даже начальника из Москвы. Всё было чинно, дорого, с живой музыкой и ведущим, который не позволял гостям скучать ни минуты.
Мама невесты, Валентина, приехала из своего посёлка только в день торжества, никоим образом не участвуя в подготовке праздника. Но у неё никто ничего и не просил, все понимали, что взять с неё нечего. Валентина всю жизнь одна тянула дочь, работала на почте, денег хватало только на самое необходимое.
С самого начала Валя чувствовала себя не в своей тарелке, хоть и купила наряд и туфли на деньги, отложенные в течение года. За столом звучали разговоры про ипотеку, инвестиции, кредиты, кто-то обсуждал акции и валюту. Валентина старалась не вмешиваться, только улыбалась и кивала, когда к ней обращались. Она радовалась за дочь, но чувствовала себя чужой среди этих людей в дорогих костюмах.
Праздник уже близился к завершению, когда Валентина заметила, сколько еды осталось на столах. Мясные нарезки, салаты, рыба, сыр, фрукты – всё в изобилии, а некоторые гости уже начали расходиться, при этом многие блюда стояли почти не тронутыми. Валентина вспомнила, как в посёлке после любого праздника в кафе хозяйки обязательно собирают всё, что осталось, чтобы не пропадало добро. Она достала из сумки несколько пакетов и пластиковых контейнеров, которые предусмотрительно взяла с собой, и тихо начала складывать остатки со своего стола.
Тут же к ней подошла её сестра Люба и шёпотом спросила:
– Валя, может, и с соседнего стола взять? Там же никто не ест, всё стоит.
Валентина кивнула:
– Конечно, бери. Тут столько всего, грех пропадать добру. У меня дома холодильник пустой, а тут на неделю хватит.
Они вдвоём ловко и быстро начали перекладывать в контейнеры мясо, сыр, рыбу, даже хлеб и овощи. Гости, собираясь, поглядывали на них с удивлением, кто-то перешёптывался, кто-то делал вид, что не замечает. Валентина не обращала внимания – она привыкла, что в жизни надо быть практичной.
Родители Игоря заметили происходящее не сразу. Мать жениха, Марина, в этот момент провожала важных гостей, обсуждала с коллегами, как всё прошло, и старалась не упустить ни одной детали, чтобы никто не ушёл недовольным. Когда она обернулась, то увидела, как Валентина с Любой уже наполнили несколько пакетов и продолжали собирать остатки еды с разных столов.
Марина почувствовала, как у неё внутри всё похолодело. Она быстро подошла к сватье и, стараясь говорить тихо, чтобы никто не услышал, прошептала:
– Валя, пожалуйста, не надо сейчас собирать еду. Официанты потом всё аккуратно сложат, если нужно – я попрошу, чтобы вам отдали. Но гости ещё не все ушли, неудобно как-то…
Валентина даже не обернулась, продолжая складывать в контейнеры нарезку:
– Марина, вы не понимаете. Официанты всё лучшее себе заберут, я знаю. Я уж сама разберусь, что мне надо, а что нет. Не переживайте, я вам тоже могу положить, если хотите.
Марина покраснела, оглянулась, не слышит ли кто из гостей, и тихо, но твёрдо сказала:
– Нет, спасибо, мне ничего не надо. Просто, пожалуйста, не делайте этого при людях. Это не принято, поймите…
Валентина усмехнулась:
– У вас, может, и не принято, а у нас в посёлке принято. Я всю жизнь работаю, знаю цену продуктам. Лучше я съем, чем официанты.
Марина поняла, что спорить бессмысленно. Она отошла к мужу и тихо прошептала:
– Ты видел, что сватья творит? Я не знаю, куда глаза девать. Все гости смотрят, а она с пакетами по залу ходит.
Муж только пожал плечами:
– Ну что ты хочешь, у них в посёлке свои порядки. Придётся привыкать.
Марина тяжело вздохнула. Она чувствовала себя униженной перед гостями и коллегами. Ей казалось, что все теперь будут обсуждать не свадьбу сына, а то, как сватья собирала объедки по пакетам.
Когда гости разошлись окончательно, Валя с Любой уже собрали целую сумку контейнеров и пакетов. Они тихо радовались своей находчивости, обсуждая, как разогреют рыбу завтра к обеду, а мясо оставят на ужин. Валентина предложила Любе забрать часть себе, чтобы не таскать всё одной.
– Я ещё соседке отнесу, у неё внучка, сиротка, живёт. Пусть ребёнок порадуется, – шепнула Люба.
Тем временем Марина пыталась делать вид, что ничего не происходит. Она улыбалась последним гостям, благодарила за поздравления, но внутри кипела от стыда и злости. Её муж старался перевести всё в шутку:
– Ну, зато продукты не пропадут, – сказал он, когда Марина в очередной раз закатила глаза, глядя на сватью.
– Ты не понимаешь, – шипела Марина, – у нас тут куча гостей – коллеги, а она с пакетами по залу бегает. Завтра весь банк будет обсуждать только это.
Молодожёны заметили напряжение только ближе к концу вечера. Катя подошла к маме:
– Мама, ты чего с пакетами ходишь? Неудобно же, все смотрят.
Валентина махнула рукой:
– Пусть смотрят, дочка. Еда хорошая, зачем пропадать? Ты что, хочешь, чтобы всё выбросили?
Катя замялась, не зная, что ответить. Она понимала маму, но видела, как косо смотрят родители Игоря и их гости.
Когда ресторан опустел, официанты действительно начали убирать со столов. Марина подошла к администратору, чтобы уточнить, можно ли что-то забрать для семьи. Тот сдержанно улыбнулся:
– Всё, что останется, мы обычно отдаём родственникам. Но, если честно, ваши уже всё собрали.
Марина покраснела ещё больше. Она поняла, что теперь этот вечер ей не забыть никогда.
После свадьбы сына Марина с мужем ещё долго обсуждали случившееся, перебирали детали, вспоминали, как гости переглядывались, муж пытался успокоить жену, но сам тоже был не в восторге.
Катя потом ещё раз упрекнула маму, но та обиделась:
— Я что, воровала? Я же не себе одной, я и вам предлагала, и родителям Игоря. У нас в посёлке это нормально, никто не смеётся. А тут все такие важные, как будто у них еда на столе сама растёт.
Катя в ответ сказала:
— Вы бы хоть с тётей Любой дождались, пока гости уйдут. Или попросили бы официантов. Всё можно было сделать по-человечески, а не как на базаре.
Валентина не уступала:
— По-человечески — это когда не стыдно, что бережёшь еду, а стыдно, что люди продукты выбрасывают. Я всю жизнь работаю, знаю, как достаётся каждая копейка. Пусть ваши банкиры смеются, мне всё равно.
Катя с Игорем оказались между двух огней. Родители жениха теперь смотрели на Катину маму с явным презрением, а Валентина считала их заносчивыми и жадными. Катя пыталась объяснить мужу:
— Мама не со зла, она просто так привыкла. У неё жизнь другая, не как у твоих родителей.
Игорь только вздыхал:
— Я понимаю, но тёща могла бы и подумать, где находится. Родители переживают, что на работе теперь все будут шутить про «пакетики».
Валентина уехала в тот день в посёлок с полными сумками еды, но с тяжёлым сердцем. Она чувствовала себя чужой среди этих «мажоров», как называла про себя родителей Игоря.
Прошло несколько месяцев, но отношения не наладились. Катя с Игорем всё реже ездили в гости к обеим мамам, чтобы не слушать упрёки и не быть между двух лагерей. Каждая сторона осталась при своём: одна — с уверенностью, что поступила правильно, другая — с обидой и стыдом за «деревенскую» родню. Так и жили, каждый раз вспоминая ту самую свадьбу — кто с иронией, кто с горечью, а кто и с тайной завистью к чужой простоте.
Время шло, а неприязненные отношения остались. Марина всё чаще ловила себя на том, что не хочет встречаться с Валентиной даже на семейных праздниках. Катя всё реже звонила маме, чтобы не слушать упрёки про «городских».
Так и остались две семьи на разных берегах: одни с гордостью за свои порядки, другие – с обидой и стыдом за чужую непосредственность. А между ними – молодая семья, которой теперь казалось, что их праздник был не началом новой жизни, а началом вечного семейного конфликта.
