— Я думаю, нам нужно серьезно поговорить о моей маме, — Антон сел напротив Юли за кухонный стол.
Юля почувствовала, как внутри все сжалось. Разговоры о свекрови никогда не заканчивались чем-то хорошим.
— Что на этот раз? — она старалась говорить спокойно, хотя сердце уже начало биться чаще.
— У нее проблемы с ремонтом. Помнишь, она говорила про протечку? Оказалось, все серьезнее. Нужно менять трубы, сантехнику.
— И сколько это будет стоить? — Юля уже догадывалась, к чему ведет муж.
— Примерно триста тысяч, — Антон нервно постукивал пальцами по столу. — Плюс она давно хочет новый холодильник и телевизор.
Юля глубоко вдохнула. Они с Антоном три года платили ипотеку за свою небольшую двушку на окраине, откладывали каждую копейку на будущее. А теперь эти планы должны рухнуть из-за очередной прихоти свекрови?
— Антон, мы уже помогали твоей маме с ремонтом полгода назад. Тогда тоже был какой-то срочный случай.
— Это другое, — быстро ответил он. — Тогда была мелочь. Сейчас все серьезно.
— У нас самих платежи по ипотеке, мы копим на отпуск и…
— У тебя же хорошая кредитная история, возьми кредит на ремонт маминой квартиры, — перебил ее Антон.
Юля замерла. Что-то в его голосе, в том, как он это сказал… Словно повторял чужие слова.
— Почему именно на меня? — тихо спросила она.
— Ну, у тебя зарплата стабильная, банк даст хорошие условия. Я, конечно, буду помогать выплачивать.
Юля почувствовала, как гнев поднимается внутри, но сдержалась.
— Интересно, а это не твоя мама подсказала такую идею?
Антон отвел глаза: — При чем тут мама? Я сам подумал.
— Правда? — Юля наклонилась ближе. — Тогда почему вчера, когда вы с ней разговаривали на кухне, я случайно услышала: «Пусть она берет кредиты на себя, потом разведешься, а она останется платить»? Это ведь твоя мама сказала?
Лицо Антона побледнело.
— Ты подслушивала?
— Нет, я шла из ванной и случайно услышала. И знаешь, что самое ужасное? Ты ей не возразил.
Антон вскочил со стула: — Юля, это не то, что ты думаешь! Мама иногда говорит лишнее. Она не всерьез.
— Не всерьез советует тебе обмануть жену? — голос Юли дрожал. — А ты не всерьез это обдумываешь и предлагаешь мне взять кредит?
— Ты все неправильно поняла! — Антон начал ходить по кухне. — Мама просто беспокоится. Ей нужна помощь.
— А я, значит, должна влезть в долги, чтобы твоя мама купила себе новый телевизор? — Юля уже не скрывала возмущения. — И возможно остаться с этими долгами одна, если верить ее советам?
— Это просто разговор был! Ты делаешь из мухи слона!
— Нет, Антон. Я не буду брать кредит. Если твоя мама так нуждается в деньгах, помоги ей сам. Или пусть она возьмет кредит на себя.
— Ей не дадут, она пенсионерка.
— А мне платить за ее новую технику, значит, можно? — Юля вздохнула. — Извини, но я не согласна.
Антон с силой ударил ладонью по столу: — Ты никогда не хотела помочь моей семье!
— Твоя семья теперь — это мы с тобой, — тихо сказала Юля. — По крайней мере, я так думала.
В дверь позвонили. Антон пошел открывать, а Юля осталась сидеть на кухне, пытаясь справиться с эмоциями. Она услышала голос Ираиды Романовны в прихожей и поняла — разговор был только началом.
— Юлечка, как поживаешь? — Ираида Романовна вошла на кухню с широкой улыбкой, но глаза оставались холодными.
— Здравствуйте, Ираида Романовна, — Юля заставила себя улыбнуться. — Что-то вы частый гость в последнее время.
— Разве это плохо? Я же волнуюсь за вас, — свекровь села за стол, положив на него тяжелую сумку. — Тем более, у меня такие проблемы с квартирой. Антончик рассказал?
— Да, упомянул, — кивнула Юля, стараясь не смотреть на мужа, который неловко переминался с ноги на ногу у двери.
— И что ты думаешь? — Ираида Романовна подалась вперед. — Антон говорил, что у тебя хорошая кредитная история. Вы бы могли помочь мне взять кредит.
Юля глубоко вдохнула: — Ираида Романовна, мы с Антоном платим ипотеку. Брать еще один кредит для нас сейчас непосильно.
Лицо свекрови моментально изменилось. Улыбка исчезла, уступив место недовольной гримасе.
— Что значит «непосильно»? Ты же работаешь, Антон работает. Неужели не можете помочь матери?
— Могли бы, если бы речь шла о небольшой сумме, — ответила Юля. — Но триста тысяч плюс техника — это слишком много для нас сейчас.
— Юля считает, что мы должны сначала закрыть свои долги, — вмешался Антон, явно пытаясь смягчить ситуацию.
— А я, значит, должна жить в разрухе? — возмутилась Ираида Романовна. — В моем возрасте?
— Вы могли бы взять кредит сами, — предложила Юля. — Пусть и небольшой.
Ираида Романовна фыркнула: — Ты прекрасно знаешь, что мне не дадут нормальный кредит! Пенсия маленькая! Я на твоего Антончика всю жизнь положила, одна его растила, а теперь вот как он мне отплатил — женился на расчетливой девице, которая считает каждую копейку!
— Мама! — возмутился Антон.
— А что «мама»? — повернулась к нему Ираида Романовна. — Я правду говорю! Тюхтя ты, а не мужчина! Не можешь жену уговорить помочь собственной матери!
Юля увидела, как лицо Антона вспыхнуло от стыда и злости. Он никогда не противоречил матери, и сейчас ему было особенно тяжело.
— Давайте все успокоимся, — Юля попыталась разрядить обстановку. — Может быть, есть другие варианты. Например…
— Других вариантов нет! — отрезала свекровь. — Либо вы берете кредит и помогаете мне, либо я буду считать, что у моего сына больше нет семьи, которая заботится о нем и его матери.
— Это шантаж, — тихо сказала Юля.
— Это реальность, — парировала Ираида Романовна и повернулась к сыну. — Антон, поговори со своей женой. Объясни ей, что так нельзя. Я ухожу. Позвони мне, когда решите помочь своей матери.
Она поднялась и, даже не попрощавшись с Юлей, направилась к выходу. Антон пошел провожать ее до двери. Юля слышала их приглушенный разговор в прихожей, но не могла разобрать слов. Когда Антон вернулся, его лицо было мрачнее тучи.
— Довольна? — бросил он. — Довела мать до слез.
— Я? — возмутилась Юля. — Это она пришла требовать от нас кредит и назвала тебя тюхтей!
— Она расстроена! Ей нужна помощь! — Антон повысил голос. — А ты ведешь себя так, будто мы чужие люди!
— Антон, ты сам понимаешь, что происходит? Ты предлагаешь мне влезть в долги по совету матери, которая учит тебя, как меня обмануть!
— Она не всерьез это сказала! — Антон уже почти кричал. — Ты цепляешься за случайную фразу!
— Случайную? — Юля чувствовала, как в горле встает комок. — Антон, она буквально планирует, как использовать меня и выбросить потом! И ты… ты на ее стороне?
— Я никого не собираюсь использовать! — он с силой опустился на стул. — Я просто хотел помочь матери и думал, что моя жена тоже захочет помочь!
— Почему тогда не взять кредит на тебя? — спросила Юля. — Почему именно на меня?
Антон молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
— Мне нужно подумать, — наконец сказал он и вышел из кухни.
Юля осталась одна. Все происходящее казалось каким-то дурным сном. Как могла обычная просьба о помощи превратиться в такой кошмар? И главное — неужели Антон действительно рассматривал план своей матери?
На следующее утро напряжение в квартире можно было резать ножом. Антон собирался на работу молча, отвечая на вопросы Юли односложно. Когда он ушел, Юля позвонила на работу и попросила отгул — в таком состоянии она не могла нормально работать.
День тянулся медленно. Юля пыталась отвлечься домашними делами, но мысли постоянно возвращались к вчерашнему разговору. Около двух часов дня раздался звонок в дверь. На пороге стояла Марина, двоюродная сестра Антона.
— Привет, Юль! — улыбнулась она. — Можно к тебе?
Юля всегда хорошо относилась к Марине. В отличие от других родственников мужа, та всегда была приветлива и никогда не лезла в их отношения с Антоном.
— Конечно, проходи, — Юля впустила гостью. — Чаю?
— Было бы неплохо, — кивнула Марина, проходя на кухню. — Я к тебе с разговором.
Юля напряглась. Что-то в тоне Марины ей не понравилось.
— Что-то случилось?
— Тетя Ира вчера до ночи рыдала, — без предисловий начала Марина. — Рассказала, что вы отказываетесь помогать ей с ремонтом.
Юля поставила чайник и медленно повернулась: — Значит, она обзванивает всех родственников?
— Ну, она расстроена, — пожала плечами Марина. — Я понимаю, что у вас свои планы, но тетя Ира в тяжелом положении.
— Марина, — Юля села напротив гостьи, — что именно она тебе рассказала?
— Что у нее протечка, нужен ремонт, а вы отказываетесь брать кредит, чтобы ей помочь, — Марина отвела глаза. — Я подумала, может, я могу как-то помочь вам договориться?
— А она не рассказала, что посоветовала Антону взять кредит на меня, а потом развестись, чтобы я осталась с долгами? — прямо спросила Юля.
Марина растерянно моргнула: — Что? Нет, конечно. Она бы никогда…
— Я слышала это своими ушами, Марина, — Юля не дала ей закончить. — Она говорила это Антону на кухне, когда думала, что я не слышу.
— Может, ты не так поняла? — неуверенно предположила Марина. — Тетя Ира любит пошутить…
— Это была не шутка, — покачала головой Юля. — И Антон это знает, поэтому сейчас так странно себя ведет.
Марина замолчала, обдумывая услышанное. Она была не глупой женщиной и прекрасно знала характер своей тети.
— Честно говоря, — наконец произнесла она, — я бы не удивилась. Тетя Ира считает, что весь мир ей должен. Особенно Антон.
— И ты все равно пришла уговаривать меня взять кредит? — с горечью спросила Юля.
— Я не знала всей ситуации, — вздохнула Марина. — Она позвонила, рассказала свою версию, я решила помочь… Но если все так, как ты говоришь, это уже перебор даже для нее.
Юля почувствовала облегчение — хоть кто-то понял ее позицию.
— Спасибо, что выслушала, — сказала она. — Я боялась, что вся ваша семья теперь настроена против меня.
— Не вся, — улыбнулась Марина. — Я с тетей Ирой еще поговорю. Это уже слишком.
Когда Марина ушла, Юля почувствовала себя немного лучше. Но главная проблема оставалась — как быть с Антоном и его отношением к ситуации?
Вечером Антон вернулся поздно. По его взгляду Юля поняла — он заезжал к матери.
— Поговорим? — предложила она.
— О чем тут говорить? — устало ответил Антон. — Ты все решила. Мать останется без помощи.
— Антон, сядь, пожалуйста, — Юля указала на диван. — Нам действительно нужно это обсудить.
Он неохотно сел, глядя в пол.
— Сегодня приходила Марина, — начала Юля. — Твоя мать обзванивает родственников, рассказывает им, какая я плохая.
— Она расстроена, — повторил Антон заезженную фразу.
— А я нет? — Юля попыталась поймать его взгляд. — Антон, я твоя жена. Мы планировали нашу жизнь вместе. И вдруг я слышу, как твоя мать учит тебя обмануть меня. Как ты думаешь, что я должна чувствовать?
Антон молчал.
— Скажи честно, — продолжила Юля. — Ты действительно думал, что это хороший план? Взять кредит на меня, а потом…
— Нет! — он наконец поднял глаза. — Я бы никогда так не сделал! Да, мама сказала эту глупость, но я пропустил это мимо ушей!
— Тогда почему ты настаивал, чтобы кредит был именно на меня?
— Потому что… — он запнулся. — У меня уже есть потребительский кредит, ты знаешь. Мне бы не дали еще один на хороших условиях.
— И этот кредит ты взял тоже для своей мамы, — напомнила Юля. — Полгода назад. На кухонный гарнитур.
— Да, и что? Она моя мать!
— А я твоя жена, Антон! — Юля уже не сдерживала эмоций. — И я слышала, как твоя мать называет тебя тюхтей и предлагает обмануть меня! Тебе нормально, что твоя мать называет тебя тюхтей и убеждает обмануть жену?
Антон вскочил с дивана: — Перестань! Ты все преувеличиваешь!
— Я? — Юля тоже встала. — Хорошо, давай представим, что это мой отец пришел к нам и сказал: «Пусть Антон возьмет кредит на себя, а потом вы разведетесь, и он останется с долгами». Как бы ты себя чувствовал?
Антон открыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал. Он никогда не задумывался о ситуации с такой стороны.
— Это другое, — наконец выдавил он.
— Чем же? — Юля скрестила руки на груди.
— Твои родители никогда бы такого не сказали.
— Именно! Потому что они уважают тебя как моего мужа. А твоя мать относится ко мне как к банкомату и помехе!
Антон сел обратно на диван и обхватил голову руками: — Я не знаю, что делать, Юля. Она моя мать. Я не могу ее бросить.
— Я и не прошу ее бросать, — тихо сказала Юля. — Я прошу тебя защитить нашу семью. Меня и тебя. Поставить границы.
— Она не поймет, — покачал головой Антон.
— Тогда тебе придется выбирать, — Юля чувствовала, как к горлу подступают слезы. — Потому что я не буду жить в семье, где меня считают расходным материалом.
Следующая неделя прошла в напряженном молчании. Антон много работал, приходил домой поздно, избегая разговоров. Юля чувствовала, как между ними растет пропасть. В пятницу вечером, когда она уже собиралась ложиться спать, в дверь позвонили. На пороге стояли Ираида Романовна и Николай, брат Антона.
— Добрый вечер, — холодно поздоровалась Юля. — Антона нет дома.
— Мы к тебе пришли, — сказал Николай, проходя в квартиру без приглашения. — Поговорить надо.
Юля напряглась. Николай всегда был маминым сыночком еще больше, чем Антон, и его появление не предвещало ничего хорошего.
— О чем же? — спросила она, провожая нежданных гостей на кухню.
— Юля, я думаю, тебе стоит пересмотреть свою позицию, — начал Николай, усаживаясь за стол. — Маме нужна помощь, а ты отказываешься.
— Я уже объяснила Ираиде Романовне, почему мы не можем взять кредит, — спокойно ответила Юля. — У нас ипотека, свои планы.
— У всех свои планы, — фыркнула свекровь. — А о матери кто подумает?
— Вы не могли бы помочь маме? — Юля повернулась к Николаю. — У вас ведь нет ипотеки.
— У меня своя семья, — нахмурился он. — И вообще, Антон — старший сын, это его обязанность.
— Интересно, а вашей жене вы тоже рассказали, что приехали уговаривать меня взять кредит для вашей мамы? — спросила Юля.
Николай замялся: — Это не ее дело.
— А мое, значит, дело? — возмутилась Юля. — Я должна влезть в долги, потому что вы решили, что так правильно?
— Не хами! — повысила голос Ираида Романовна. — Мы по-хорошему пришли!
— По-хорошему? — Юля больше не могла сдерживаться. — Вы приходите ко мне домой, требуете, чтобы я взяла кредит, и это «по-хорошему»? А то, что вы сказали Антону про развод и долги — это тоже по-хорошему?
Николай удивленно посмотрел на мать: — Что?
— Она все выдумывает! — отмахнулась Ираида Романовна. — Я никогда такого не говорила!
— Я слышала своими ушами, — твердо сказала Юля. — Вы сказали: «Пусть она берет кредиты на себя, потом разведешься, а она останется платить». Отрицать бесполезно.
Лицо свекрови исказилось от злости: — Ты подслушивала?!
— Значит, вы все-таки говорили это? — Юля не отводила взгляда.
— Мама, это правда? — растерянно спросил Николай.
— Это была шутка! — возмутилась Ираида Романовна. — Я просто пошутила!
— Очень смешная шутка, — горько усмехнулась Юля. — Особенно для невестки.
— Мам, если ты действительно такое сказала… — начал Николай.
— Ой, прекрати! — оборвала его мать. — Она все преувеличивает! А даже если и сказала — что такого? Думаешь, она с Антоном до старости проживет? Таких, как она, каждый день по десять штук!
В этот момент входная дверь открылась — вернулся Антон. Услышав голоса на кухне, он быстро зашел туда.
— Что происходит? — спросил он, переводя взгляд с матери на жену.
— О, явился! — воскликнула Ираида Романовна. — Твоя жена нас тут оскорбляет, а ты где пропадаешь?
— Она никого не оскорбляла, мама, — неожиданно вмешался Николай. — Мы пришли поговорить о кредите, а выяснилось, что ты… не все нам рассказал.
— О чем ты? — Антон выглядел растерянным.
— О маминых советах насчет развода и кредитов, — мрачно ответил Николай. — Это правда?
Антон побледнел и посмотрел на мать: — Ты рассказала им?
— Она отрицает! — воскликнула Юля. — Говорит, что это шутка была!
— Какая же ты все-таки… — Ираида Романовна не договорила, но по ее взгляду было понятно, что она хотела сказать. — Антон, неужели ты позволишь ей так со мной разговаривать? Я твоя мать!
— Мама, хватит, — тихо сказал Антон. — Ты действительно говорила это. И это не было шуткой.
Ираида Романовна выглядела так, будто ее ударили: — Ты против матери? Из-за нее? — она кивнула в сторону Юли. — Да ты с ума сошел! Кто она такая? Никто! А я тебя растила, ночей не спала!
— Именно поэтому я раньше не мог тебе возразить, — Антон говорил тихо, но твердо. — Но сейчас я понимаю, что был неправ. Юля — моя жена. Моя семья. И я не позволю тебе так с ней обращаться.
— Да как ты смеешь! — Ираида Романовна вскочила со стула. — После всего, что я для тебя сделала!
— Мама, успокойся, — Николай тоже встал. — Ты действительно перегнула палку.
— И ты туда же? — Ираида Романовна была вне себя от ярости. — Я одна вас вырастила, все вам отдавала, а вы…
— Мама, — перебил ее Антон, — то, что ты нас вырастила, не дает тебе права управлять нашей жизнью. Я благодарен тебе за все, но Юля — моя жена, и я не позволю тебе ставить ее в такое положение.
— Ах так? — Ираида Романовна схватила свою сумку. — Тогда забудь, что у тебя есть мать! Все, я ухожу! Николай, ты идешь?
Николай неловко переминался с ноги на ногу: — Мам, может, все-таки стоит спокойно поговорить?
— Не о чем тут говорить! — отрезала Ираида Романовна. — Идешь или нет?
— Иду, — вздохнул Николай и виновато посмотрел на Антона. — Прости, брат. Я позвоню завтра.
Когда дверь за ними закрылась, в квартире повисла тишина. Антон медленно опустился на стул и закрыл лицо руками.
— Я должен был сделать это давно, — глухо произнес он. — Прости меня, Юля.
Она села рядом и осторожно положила руку ему на плечо: — Это было непросто.
— Знаешь, — Антон поднял голову, — когда она назвала тебя «никем», что-то во мне щелкнуло. Я вдруг понял, что она никогда не изменится. Никогда не примет тебя. И выбирать между вами — это значит выбирать между прошлым и будущим.
Прошло три месяца с того вечера, когда Антон впервые по-настоящему встал на сторону Юли. Три месяца без звонков и визитов Ираиды Романовны. Поначалу было тяжело — Антон часто становился задумчивым, порой начинал разговор о матери, но тут же обрывал сам себя. Юля не давила, давая ему время осмыслить произошедшее.
Однажды вечером, когда они ужинали, Антон отложил вилку и посмотрел на Юлю:
— Мне звонил Николай сегодня. Говорит, мама все-таки сделала ремонт.
— Правда? — Юля старалась говорить нейтрально. — Как же она справилась?
— Оказывается, у нее были сбережения, — Антон горько усмехнулся. — Николай случайно узнал, что у нее на счету лежит почти полмиллиона. Она их копила на «черный день».
Юля молча смотрела на мужа, не зная, что сказать.
— Все это время, — продолжил Антон, — она могла сама оплатить свой ремонт. Но предпочла требовать деньги у нас, пытаться поссорить нас, заставить тебя влезть в долги…
— И как ты себя чувствуешь? — тихо спросила Юля.
— Обманутым, — он пожал плечами. — Как будто всю жизнь меня использовали, а я и не замечал. Ты была права насчет нее, Юля. Она никогда не думала о моем счастье. Только о своем.
Юля протянула руку и сжала его ладонь:
— Мне жаль, что так получилось.
— А мне нет, — неожиданно твердо сказал Антон. — Знаешь, я словно прозрел. Всю жизнь она контролировала меня, решала за меня, манипулировала мной. И я позволял ей это, думая, что так и должно быть, что я ей обязан. А теперь… теперь я чувствую себя свободным. Впервые в жизни.
— Ты не думал позвонить ей? — осторожно спросила Юля.
— Думал, — кивнул Антон. — Но что я ей скажу? Она все равно не признает, что была неправа. Для нее я предатель, который выбрал жену вместо матери. Она не поймет, что я просто выбрал здоровые отношения вместо токсичных.
В дверь позвонили. Юля пошла открывать и с удивлением обнаружила на пороге Николая.
— Привет, — он выглядел смущенным. — Можно войти?
— Конечно, — Юля пропустила его в квартиру. — Антон на кухне.
Николай прошел на кухню и без предисловий сказал:
— Мама опять затеяла войну. Теперь говорит всем родственникам, что ты, Антон, выгнал ее из дома и отказался помогать.
— Я это предвидел, — вздохнул Антон. — Садись. Чаю?
— Нет, спасибо, — Николай сел напротив брата. — Слушай, я должен извиниться перед вами. Особенно перед тобой, Юля. Я не должен был участвовать в этом давлении.
— Все в порядке, — кивнула Юля. — Ты просто беспокоился о маме.
— Дело не только в этом, — покачал головой Николай. — Я привык во всем соглашаться с ней, чтобы не было проблем. Проще было подыграть, чем противостоять. Но после того вечера… И особенно после этих денег, которые она скрывала… Я многое переосмыслил.
— И к какому выводу пришел? — спросил Антон.
— Что так дальше нельзя, — твердо сказал Николай. — Она не изменится, Антон. Мы с женой тоже поставили ей условие — либо она прекращает свои манипуляции, либо мы ограничиваем общение.
— И как она отреагировала?
— Как обычно — кричала, обвиняла, угрожала. Но мы не отступили, — Николай выглядел одновременно грустным и решительным. — Знаешь, мне кажется, только сейчас мы начинаем по-настоящему взрослеть. В сорок лет, представляешь?
Антон улыбнулся:
— Лучше поздно, чем никогда.
Николай внимательно посмотрел на брата и Юлю:
— Как у вас дела? После всего этого?
— Знаешь, как ни странно, но лучше, чем раньше, — ответил Антон. — Мы наконец-то сами решаем, как нам жить. Никто не вмешивается, не указывает, не манипулирует.
— Я рад за вас, — искренне сказал Николай. — И еще раз прости, Юля, за то, что я был частью этого давления.
— Все в порядке, — улыбнулась она. — Важно не то, что было, а то, что есть сейчас.
Когда Николай ушел, Юля обняла Антона:
— Как ты?
— Странно, но хорошо, — он обнял ее в ответ. — Знаешь, я всю жизнь боялся разочаровать маму, не соответствовать ее ожиданиям. И только сейчас понимаю, насколько это выматывало меня. Теперь я чувствую… спокойствие. Даже несмотря на всю эту ситуацию.
— Это правильное спокойствие, — сказала Юля. — Ты больше не разрываешься между двумя мирами.
Они сидели на кухне долго, разговаривая обо всем на свете — о работе, о планах на отпуск, о друзьях. Впервые за долгое время не было темы, которую они боялись затронуть. Не было напряжения, недосказанности, страха.
На следующее утро Антон проснулся раньше обычного. Юля нашла его на кухне — он сидел с чашкой кофе и задумчиво смотрел в окно.
— Не спится? — спросила она, садясь рядом.
— Думаю о том, что мы прошли через все это и стали сильнее, — он повернулся к ней. — Знаешь, я никогда не был уверен, правильно ли поступаю, защищая тебя от мамы. Всегда было чувство вины. Но сейчас… Сейчас я знаю, что поступил правильно. Она никогда не изменится, Юля. Она будет продолжать манипулировать, давить, требовать. И единственный способ защитить нашу семью — это установить границы.
— Тебе не нужно выбирать между мной и мамой, — мягко сказала Юля. — Просто нужно, чтобы она уважала наши решения и нашу семью.
— Она не способна на это, — покачал головой Антон. — И я наконец-то это принял. Может быть, когда-нибудь что-то изменится, но я больше не буду жить в ожидании этого. У нас своя жизнь, и мы сами решаем, как ее строить.
Юля улыбнулась и взяла его за руку:
— Мы справимся. Вместе.
Антон кивнул:
— Вместе. Это все, что имеет значение.
За окном начинался новый день. День без манипуляций, без токсичных отношений, без необходимости выбирать между прошлым и будущим. День, в котором они наконец были по-настоящему свободны.
