Осеннее солнце заливало тридцатый этаж бизнес-центра «Атриум». Ирина Николаевна Веретенникова сидела за своим массивным столом из тёмного дерева, разглядывая цифры на экране монитора. Её тонкие пальцы с безупречным маникюром порхали над клавиатурой, а безупречно уложенные светлые волосы не шевелились даже когда она резко наклонялась к экрану.
— Нет, — она покачала головой, — эти цифры не сходятся.
Ирина была финансовым директором крупной логистической компании. В свои сорок два она выглядела на тридцать пять, имела репутацию жёсткой, но справедливой начальницы, которая всегда добивалась поставленных целей. Её называли железной леди, хотя никто не говорил это в лицо. А ещё она была перфекционисткой до мозга костей.
— Виктория! — позвала она, не отрывая взгляда от монитора.
В кабинет быстрым шагом вошла секретарша — молодая девушка в строгом костюме.
— Да, Ирина Николаевна?
— Где отчёт по итогам второго квартала? И почему данные в сводной таблице не соответствуют финансовой выгрузке?
— Я… сейчас всё выясню, — Виктория нервно поправила очки.
— У вас было три дня, чтобы свести эти данные. Три! — Ирина отодвинула клавиатуру. — Надеюсь, через час всё будет исправлено. И передайте Михаилу Андреевичу, что я жду его с пояснениями. Немедленно.
Когда секретарша вышла, Ирина тяжело вздохнула. Ей приходилось быть требовательной. Только так можно было удержаться на этой должности в мире, где женщину-руководителя воспринимали с долей скептицизма. Но сегодня она чувствовала себя особенно раздражённой. Последние три месяца выдались тяжёлыми — сначала аудит, потом внедрение новой системы учёта, а теперь эти несостыковки в отчётах.
Телефон завибрировал. На экране высветилось: «Павел». Ирина нахмурилась, но всё же ответила:
— Слушаю.
— Привет, я тут мимо проезжаю, — голос её бывшего мужа звучал как обычно непринуждённо. — Могу заскочить, забрать Никиту на тренировку. Ты ведь сегодня допоздна?
— Да, буду поздно, — ответила она сухо. — Но к Никите нужно не позже шести, у него английский.
— Хорошо, буду вовремя, — пауза. — Как ты, кстати?
— Нормально, — отрезала Ирина. — У меня совещание через пятнадцать минут. Давай без лишних разговоров.
— Конечно, — в его голосе промелькнула обида. — До вечера.
Они развелись три года назад после пятнадцати лет брака. Павел был хорошим человеком, но слишком мягким, неорганизованным, с неопределёнными планами на будущее. Она устала тянуть на себе и семью, и работу, и бытовые вопросы. Последней каплей стал его очередной провальный бизнес-проект, в который ушли их совместные сбережения.
Сейчас у них были вполне цивилизованные отношения ради сына, тринадцатилетнего Никиты. Павел регулярно забирал его на выходные и проводил с ним время среди недели. Впрочем, последние месяцы Никита всё чаще находил предлоги, чтобы не ехать к отцу. Это беспокоило Ирину, но времени разобраться с этим катастрофически не хватало.
Домой Ирина вернулась почти в десять вечера. Открыв дверь своей просторной квартиры в новостройке бизнес-класса, она поморщилась от беспорядка, царившего в прихожей — раскиданные кроссовки, куртка сына на полу, какие-то фантики.
— Никита! — позвала она, снимая туфли на высоком каблуке.
Ответа не последовало. Ирина прошла в гостиную, соединённую с кухней. На столе стояли немытые тарелки, на диване валялись учебники и провод от зарядки.
— Никита! — повторила она громче.
Из комнаты сына донеслись приглушённые звуки — он явно был в наушниках. Ирина решительным шагом направилась туда. Мальчик сидел за компьютером, полностью погружённый в игру.
— Я тебя зову, — Ирина встала рядом, скрестив руки на груди.
Никита вздрогнул и снял наушники:
— А, привет, мам. Не слышал, что ты пришла.
— Я вижу, — она оглядела комнату. — Почему такой бардак? Мы договаривались, что ты будешь поддерживать порядок, если я задерживаюсь.
— Я потом уберу, — пожал плечами Никита, не отрывая взгляда от экрана.
— Потом — это когда? — Ирина подошла и выключила монитор.
— Эй! У меня там игра! — возмутился сын.
— А у меня рабочий день, который длится четырнадцать часов! — отрезала Ирина. — И я не хочу приходить домой и видеть это… — она обвела рукой комнату.
Никита насупился:
— Пап всегда говорит, что это не главное.
— Ну конечно, — фыркнула Ирина. — Для твоего отца главное — чтобы было весело. А кто потом разгребает последствия? Правильно, мама.
— Зато с ним не нужно ходить по струнке, — буркнул Никита.
Ирина почувствовала, как внутри всё сжимается. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться:
— Я не прошу тебя ходить по струнке. Я прошу элементарного уважения к моему труду и времени. Сейчас же иди и убери за собой на кухне, а завтра чтобы в комнате был порядок.
— Ладно, — неохотно согласился Никита.
— И кстати, почему ты не поехал с отцом? Он говорил, что заезжал за тобой.
— Не хотел, — пожал плечами мальчик.
— Это не ответ, Никита.
— Просто не хотел, понятно? — он поднялся и вышел из комнаты, задев плечом дверной косяк.
Ирина устало потёрла виски. В последнее время их отношения с сыном становились всё напряжённее. Она понимала, что подростковый возраст — непростое время, но не могла найти правильный подход. На это просто не хватало ни сил, ни времени.
Вернувшись в гостиную, она налила себе бокал красного вина и села на диван, откинув голову назад. Из кухни доносился звон посуды — Никита демонстративно громко убирал со стола.
«Может, я слишком требовательна?» — мелькнула мысль, но Ирина тут же отогнала её. Нет, правила нужны. Дисциплина необходима. Без этого жизнь превращается в хаос. Как у Павла.
Утро понедельника началось как обычно — с будильника в шесть утра, контрастного душа и чашки крепкого кофе. Никита ещё спал, его нужно было будить к семи. Ирина просмотрела почту, ответила на несколько срочных писем и составила план дня.
Потом она заглянула в комнату сына. Он спал, уткнувшись лицом в подушку, совсем как в детстве. На мгновение Ирина почувствовала укол нежности. Кажется, совсем недавно она читала ему сказки перед сном, а теперь он выше её на полголовы и спорит по каждому поводу.
— Никита, пора вставать, — она осторожно потрясла его за плечо.
— Ммм, ещё пять минут, — пробормотал он, не открывая глаз.
— Нет, давай сейчас. У меня сегодня важная встреча, я не могу опоздать.
Никита нехотя сел на кровати, взъерошенный и сонный:
— Почему у тебя всегда важные встречи?
— Потому что у меня ответственная работа, — ответила Ирина, выбирая из шкафа рубашку для сына. — Давай, умывайся. Завтрак через пятнадцать минут.
К семи тридцати они сидели за столом. Ирина проверяла документы в планшете, Никита молча жевал тосты с сыром.
— Сегодня у тебя контрольная по алгебре? — спросила она, не отрываясь от экрана.
— Угу.
— Ты подготовился?
— Нормально.
— Это значит «да» или «нет»? — Ирина подняла взгляд.
— Это значит нормально, — Никита отодвинул тарелку. — Можно я пойду?
— Подожди. Что у тебя сегодня после школы?
— Ничего. То есть английский в четыре.
— Хорошо, — кивнула Ирина. — Не забудь поесть перед занятиями. В холодильнике есть готовый обед, только разогрей.
— Ладно, — Никита встал из-за стола.
— И пожалуйста, — добавила она, — убери сегодня в своей комнате. По-настоящему убери, а не просто раскидай вещи по углам.
— Мам, ну сколько можно? — закатил глаза Никита. — Это моя комната!
— Это наша квартира, — парировала Ирина. — И в ней должен быть порядок.
Когда они вышли из дома, погода испортилась — моросил мелкий дождь. Ирина раскрыла зонт, стараясь защитить и себя, и сына, но Никита отстранился:
— Не надо, я в капюшоне.
— Промокнешь, — нахмурилась она.
— Не промокну.
Возле школы они молча попрощались. Ирина смотрела, как сын идёт к входу, сутулясь и засунув руки в карманы. Что-то болезненно сжалось внутри, но она отогнала это чувство. Сейчас нужно было сосредоточиться на работе.
— Вы ознакомились с моими предложениями по оптимизации? — Ирина смотрела на собравшихся за длинным столом в переговорной.
Напротив неё сидел генеральный директор Игорь Валентинович — грузный мужчина лет пятидесяти с внимательным взглядом. По правую руку от него расположился коммерческий директор Сергей, по левую — руководители подразделений.
— Да, Ирина Николаевна, — кивнул генеральный. — Весьма… радикальные меры.
— Текущая ситуация требует радикальных мер, — твёрдо ответила она. — Мы теряем до двадцати процентов прибыли из-за неэффективного распределения ресурсов.
— Сократить треть штата транспортного отдела? — покачал головой Сергей. — Это слишком.
— Я предлагаю не сократить, а реорганизовать, — Ирина открыла презентацию на проекторе. — Смотрите, вот структура до и после. Мы оптимизируем процессы, автоматизируем часть операций и высвобождаем человеческие ресурсы для более важных задач.
— А если говорить по-простому — увольняем людей, — усмехнулся Сергей.
— Если говорить по-простому — делаем компанию прибыльной, — парировала Ирина. — Мы не благотворительная организация, и держать лишних сотрудников только потому, что они привыкли здесь работать, — непозволительная роскошь.
— Ирина права, — неожиданно поддержал генеральный. — Времена сейчас непростые, и мы должны быть эффективными. Но, — он поднял палец, — всё должно быть сделано максимально корректно. Никаких скандалов, никаких судов. Всем сокращаемым — компенсации выше рыночных и помощь в трудоустройстве.
— Разумеется, — кивнула Ирина. — Я уже подготовила соответствующий план.
После совещания её остановил Сергей:
— Не боишься, что тебя возненавидят?
— Не боюсь, — пожала плечами Ирина. — Я здесь не для того, чтобы меня любили.
— Иногда мне кажется, что у тебя вместо сердца калькулятор, — хмыкнул он.
— А иногда мне кажется, что твоя сентиментальность обходится компании слишком дорого, — отрезала она. — Извини, у меня ещё встреча.
Когда она шла по коридору, телефон завибрировал. На экране высветился номер школы. Ирина напряглась — звонки оттуда никогда не предвещали ничего хорошего.
— Ирина Николаевна? — раздался в трубке голос классной руководительницы. — Вам нужно срочно приехать в школу. У Никиты проблемы.
— Что случилось? — Ирина остановилась посреди коридора.
— Была драка. Лучше обсудить при встрече.
— Я буду через сорок минут, — сказала она и, развернувшись, направилась к лифту.
В кабинете директора школы сидели трое — сам директор, классная руководительница и школьный психолог. Никита ждал в коридоре.
— Прошу прощения за опоздание, — Ирина села на предложенный стул. — Что произошло?
— Никита подрался с одноклассником, — сообщила классная руководительница. — Причём довольно серьёзно. У Артёма рассечена бровь, пришлось вызывать скорую.
— Боже мой, — Ирина побледнела. — Почему? Из-за чего это произошло?
— Мы пытались выяснить, — вздохнул директор. — Но Никита отказывается говорить. Артём утверждает, что ваш сын напал на него без причины.
— Я не верю в это, — покачала головой Ирина. — Никита никогда не был агрессивным.
— В последнее время мы замечаем изменения в его поведении, — вмешалась психолог. — Он стал замкнутым, раздражительным. Возможно, у него проблемы, о которых мы не знаем?
Ирина почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Неужели она настолько погрузилась в работу, что пропустила какие-то важные сигналы?
— Я… поговорю с ним, — пообещала она. — Такого больше не повторится.
— Мы вынуждены отстранить Никиту от занятий на три дня, — сообщил директор. — И рекомендуем консультацию специалиста.
Когда они с сыном вышли из школы, Ирина не знала, что сказать. Никита шёл рядом, опустив голову, с рюкзаком за плечами.
— Почему? — наконец спросила она.
— Не хочу об этом говорить, — буркнул он.
— Придётся, — Ирина остановилась и повернулась к сыну. — Что случилось? Почему ты подрался?
— Он заслужил, — глухо ответил Никита, не поднимая глаз.
— Что он сделал?
— Ничего.
— Никита!
— Он сказал… — мальчик запнулся. — Неважно, что он сказал. Я не жалею.
Ирина вздохнула:
— Поехали домой. Там поговорим.
Дома она усадила сына на кухне и сделала чай. Никита угрюмо смотрел в окно, не прикасаясь к кружке.
— Я отменила все встречи на сегодня, — сказала Ирина. — И мы не сдвинемся с места, пока ты не расскажешь, что произошло.
— Зачем? — пожал плечами Никита. — Ты всё равно будешь на его стороне.
— С чего ты взял? — удивилась Ирина.
— Потому что ты всегда за правила. За порядок. За то, чтобы всё было правильно, — он говорил с горечью. — А я неправильный. Я всё делаю не так.
— Никита, это не…
— Он сказал, что ты развелась с папой, потому что тебе плевать на семью, — выпалил вдруг мальчик. — Что тебе важнее твоя работа и деньги. Что ты… — он запнулся.
— Что я — что? — тихо спросила Ирина.
— Неважно, — Никита встал. — Можно я пойду к себе?
— Нет, нельзя, — Ирина тоже поднялась. — Мы должны это обсудить. То, что сказал этот мальчик — неправда. Да, мы с папой развелись, но не потому, что мне плевать на семью.
— А почему? — Никита впервые за весь разговор посмотрел ей в глаза.
Ирина растерялась. Они никогда по-настоящему не говорили о причинах развода. Она считала, что сын слишком мал, чтобы вникать во взрослые проблемы.
— Это сложно, — начала она.
— Видишь? — горько усмехнулся Никита. — Ты даже не можешь ответить.
— Могу, — Ирина глубоко вздохнула. — Мы с папой… перестали понимать друг друга. У нас были разные взгляды на жизнь, на то, как строить будущее. Это не значит, что кто-то из нас плохой. Просто мы очень разные.
— Пап говорит, что ты слишком жёсткая, — тихо сказал Никита. — Что с тобой невозможно жить, потому что у тебя на всё свои правила.
Эти слова больно ударили Ирину. Неужели Павел обсуждает с сыном их отношения в таком ключе?
— А что ещё говорит папа? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие.
— Что ты всё контролируешь. И дома, и на работе. Что ты не умеешь отпускать ситуацию.
— И поэтому ты в последнее время не хочешь к нему ездить? — догадалась Ирина.
Никита кивнул:
— Мне надоело это слушать. Я не хочу выбирать между вами.
Ирина почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Она быстро отвернулась к окну, чтобы сын не заметил.
— Прости, — сказала она наконец. — Я не знала, что тебе приходится это слушать. Это неправильно.
— Знаешь, что самое обидное? — вдруг спросил Никита. — Что я не могу сказать, что он неправ. Потому что ты действительно такая. Всё контролируешь, всё по правилам, всё должно быть идеально.
— Я просто хочу, чтобы у нас было всё хорошо, — тихо ответила Ирина. — Чтобы у тебя было всё необходимое. Чтобы ты мог учиться в хорошей школе, заниматься тем, что тебе нравится.
— А тебе не приходило в голову, что, может быть, мне не нужно всё это? — Никита сел обратно за стол. — Может, мне просто нужно, чтобы ты… была рядом? Не начальницей, не контролёром, а просто мамой?
Ирина растерянно смотрела на сына. Когда он успел повзрослеть настолько, чтобы говорить такие вещи? И почему она этого не заметила?
— Я постараюсь, — пообещала она. — Правда. Но ты должен понимать, что драка — это не выход. Что бы ни сказал этот мальчик, бить его было неправильно.
— Знаю, — вздохнул Никита. — Но он сказал это при всех. И я… не смог сдержаться.
— Я поговорю с директором. И с родителями Артёма, — сказала Ирина. — А сейчас, может быть, посмотрим какой-нибудь фильм? У меня ведь отгул на весь день.
Никита недоверчиво посмотрел на неё:
— Правда?
— Правда, — улыбнулась Ирина. — Выбирай, что хочешь.
Вечером, когда Никита уже спал, Ирина позвонила Павлу. Разговор предстоял непростой, но необходимый.
— Слушаю, — голос бывшего мужа звучал настороженно.
— Привет, — начала Ирина. — Нам нужно поговорить. Не о нас с тобой, а о Никите.
— Что-то случилось?
Она рассказала о драке в школе и о том, что выяснила.
— Пашa, — Ирина старалась говорить спокойно, — я понимаю, что между нами много обид. Но, пожалуйста, давай не втягивать в это Никиту. Ему и так непросто.
На другом конце провода повисла тишина.
— Паш?
— Я слышу, — отозвался он. — Ты права. Мне не следовало… говорить при нём такие вещи. Просто иногда накипает, понимаешь?
— Понимаю, — вздохнула Ирина. — У меня тоже. Но Никита не должен быть между двух огней.
— Согласен, — в голосе Павла послышалось раскаяние. — Я поговорю с ним. И… извини.
— Я тоже не идеальна, — неожиданно для себя призналась Ирина. — Мне нужно многое пересмотреть.
Когда они закончили разговор, Ирина долго сидела на балконе, глядя на ночной город. Жизнь, которую она выстроила с таким тщанием, вдруг показалась ей неправильной. Да, у неё была успешная карьера, финансовая стабильность, репутация профессионала. Но что-то важное ускользало сквозь пальцы.
Спустя месяц в жизни Ирины произошли изменения. Она по-прежнему была требовательным финансовым директором, но научилась делегировать часть задач. Теперь она приходила домой не в десять вечера, а в семь. У неё появилось время на то, чтобы готовить ужин вместе с сыном, помогать ему с уроками, просто разговаривать.
Однажды вечером они сидели на кухне — Ирина проверяла рабочие документы, Никита делал домашнее задание по физике.
— Мам, — вдруг сказал он, — а можно я в эти выходные к папе поеду? Он зовёт на рыбалку.
— Конечно, — кивнула Ирина. — А ты разве не собирался на турнир по шахматам?
— Перенесли на следующую неделю, — объяснил Никита. — Пап говорил, что на озере сейчас здорово. Можно даже переночевать в палатке.
— В палатке? — Ирина подняла брови. — А ты не замёрзнешь?
— Не-а, — улыбнулся мальчик. — Пап всё продумал. У него хорошие спальники и обогреватель для палатки.
— Ну хорошо, — согласилась Ирина. — Только будь осторожен. И звони.
— Спасибо, — Никита вернулся к учебнику, но через минуту снова посмотрел на мать. — Знаешь, он изменился. Пап, в смысле.
— Да? — Ирина оторвалась от документов. — Как именно?
— Он стал… более организованным, что ли, — задумчиво сказал Никита. — В квартире теперь порядок. И он даже завёл ежедневник, представляешь? Говорит, что так удобнее планировать дела.
Ирина улыбнулась:
— Рада за него. Правда.
— И знаешь, что ещё? — Никита помолчал. — Он больше не говорит о тебе плохо. Вообще не говорит.
— Это хорошо, — кивнула Ирина. — Так и должно быть.
На следующий день в офисе Ирина собрала руководителей отделов. Встреча была назначена на девять утра, все пришли вовремя. Ирина встала во главе стола, оглядела присутствующих.
— Все материалы разосланы вам заранее, — начала она. — Переходим к новой структуре компании. Транспортный отдел сокращается на тридцать процентов, склад — на двадцать пять. Бухгалтерию ждёт полная автоматизация и оптимизация.
— Ирина Николаевна, — подал голос руководитель транспортного отдела, — может быть, постепенно?
— Нет, — отрезала она. — Плавные переходы — это лишние расходы. Все компенсации по закону, помощь в трудоустройстве предоставим. Но затягивать не будем.
После совещания к ней подошёл Сергей:
— Слушай, а ты сама-то понимаешь, что происходит? В экономике кризис, людям сейчас сложно найти работу.
— Понимаю, — спокойно ответила Ирина. — И именно поэтому компания должна оставаться конкурентоспособной. Иначе мы все окажемся за бортом.
— Да нет в тебе человечности, — покачал головой Сергей.
— Человечность не оплачивает счета, — парировала Ирина. — А мои решения помогают компании выживать. И кстати, именно благодаря этому у нас не будет массовых увольнений в будущем.
Вечером, возвращаясь домой, Ирина заехала в супермаркет. В проходе между полками она случайно столкнулась тележкой с Павлом.
— Ой, извини, — она отступила. — Не заметила.
— Ничего, — он улыбнулся. — Как дела?
— Нормально, — Ирина кивнула на его тележку, где лежали аккуратно подобранные продукты. — Вижу, ты теперь планируешь покупки?
— Да, — Павел чуть смутился. — Оказалось, так даже удобнее. И деньги экономятся.
— Никита говорил, вы на рыбалку собрались?
— Ага, — оживился он. — На Волгу, там сейчас красиво. Надеюсь, погода не подведёт.
— Не подведёт, — Ирина на мгновение замолчала. — Спасибо, что перестал… ну, знаешь. Обсуждать меня с ним.
— Да, — Павел потёр затылок. — Это было неправильно. Ты знаешь, я всегда сначала делаю, потом думаю.
— Знаю, — кивнула она без упрёка.
— А ты… — он помялся. — Ты одна сейчас?
— Если ты спрашиваешь, встречаюсь ли я с кем-то, то нет, — ответила Ирина прямо. — Мне хватает работы и Никиты.
— Понятно, — Павел кивнул. — Ну, бывай.
Они разошлись в разные стороны. Никаких сожалений, никакой неловкости. Просто два человека, у которых когда-то была общая жизнь, а теперь — только общий сын.
Дома Ирина нашла записку от Никиты: «Пошёл к Диме заниматься физикой, вернусь к ужину». Она вздохнула — раньше подобное сообщение вызвало бы у неё раздражение. Почему не позвонил? Почему не предупредил заранее? Сейчас она просто убрала записку и принялась за приготовление ужина.
Через три месяца Ирина зашла в кабинет генерального директора.
— Игорь Валентинович, спасибо, что нашли время, — сказала она, садясь напротив.
— Для вас всегда найду, Ирина Николаевна, — кивнул он. — Слушаю.
— Вы видели квартальные показатели? — начала она. — Прибыль выросла на семнадцать процентов. Оптимизация дала результаты даже быстрее, чем мы планировали.
— Видел, — директор сложил руки на животе. — Прекрасная работа. Совет директоров очень доволен.
— Спасибо, — Ирина выпрямилась. — У меня есть новые предложения по дальнейшему развитию.
— Внимательно слушаю.
— Я считаю, что настало время для расширения, — она достала папку с документами. — Мы можем приобрести одного из региональных конкурентов, который сейчас испытывает финансовые трудности. Это позволит нам увеличить долю рынка минимум на двадцать процентов.
— Серьёзный шаг, — задумчиво произнёс директор. — А персонал этой компании?
— Частичное сокращение, — твёрдо сказала Ирина. — Сохраним только ключевых специалистов. Остальных — под увольнение с компенсациями.
— Жёстко, — покачал головой директор. — Но, наверное, иначе нельзя.
— Нельзя, — согласилась Ирина. — Бизнес — это не благотворительность. Кстати, я также предлагаю создать фонд помощи уволенным сотрудникам. Небольшой, но это улучшит нашу репутацию.
— Хороший ход, — оживился директор. — И социальная ответственность, и пиар.
— Именно, — кивнула Ирина. — Я подготовила все расчёты.
Тем же вечером, вернувшись домой, Ирина обнаружила в квартире идеальный порядок и накрытый стол. Никита встретил её в прихожей:
— Привет, мам! Я сделал ужин.
— Вот это сюрприз, — улыбнулась она, разуваясь. — А по какому поводу?
— Я получил приглашение в математическую школу, — гордо сообщил он. — Летний интенсив. Только для тех, кто прошёл отбор.
— Поздравляю! — искренне обрадовалась Ирина. — Это же та самая школа, куда ты хотел?
— Да, — кивнул Никита. — Их выпускники потом поступают в лучшие вузы.
Они сели за стол. Никита приготовил пасту с овощами — получилось вполне съедобно.
— Там будет проживание, — сказал он, накладывая еду. — Это в другом городе. На месяц.
— Целый месяц? — Ирина отложила вилку. — Так долго?
— Программа серьёзная, — пожал плечами Никита. — Зато потом у меня будет преимущество при поступлении.
— Ты уже такой взрослый, — вздохнула Ирина.
— А ты думала, я вечно буду ребёнком? — усмехнулся он.
— Нет, конечно, — она покачала головой. — Просто… это происходит слишком быстро.
— Знаешь, — вдруг сказал Никита, — я рад, что ты такая. Требовательная, организованная. Раньше меня это бесило, а теперь я понимаю, что без этого ничего не добьёшься.
— Правда? — удивилась Ирина.
— Угу, — кивнул он. — Пап тоже это понял. Он говорит, что только сейчас осознал, насколько ты была права во многом. Что нельзя всё пускать на самотёк.
— Интересно, — задумчиво произнесла Ирина.
— Только знаешь, что ещё? — Никита внимательно посмотрел на мать. — Иногда всё-таки нужно расслабляться. Иначе жизнь проходит мимо.
— Возможно, ты прав, — согласилась она. — Но моя работа…
— Твоя работа важна, я понимаю, — перебил Никита. — Но и ты важна. Для себя самой.
Ирина промолчала. Что на это ответишь?
Через неделю в компании объявили о покупке регионального конкурента. Начался болезненный процесс слияния, сокращений, перераспределения должностей. Ирина проводила на работе по шестнадцать часов, приходила домой за полночь и уходила, когда Никита ещё спал.
В один из редких вечеров, когда они смогли поужинать вместе, сын спросил:
— Помнишь, о чём мы говорили? Про то, что жизнь проходит мимо?
— Помню, — устало кивнула Ирина. — Но сейчас такой период. Кризисный. Потом станет легче.
— Всегда будет какой-то период, — заметил Никита. — Сначала кризис, потом развитие, потом новый проект. Всегда найдётся причина, чтобы работать сутками.
— Это моя жизнь, — пожала плечами Ирина. — Я не умею по-другому.
— И не хочешь научиться?
— Не знаю, — честно ответила она. — Возможно, нет.
Никита вздохнул:
— Я скоро уеду в эту школу. А потом, если всё пойдёт хорошо, буду поступать в физико-математический лицей. Это тоже в другом городе.
— Так далеко? — Ирина нахмурилась.
— Да, — кивнул он. — Это моя жизнь. И я хочу прожить её по-своему.
— Я понимаю, — тихо сказала Ирина.
Они оба понимали, что рано или поздно их пути разойдутся. Никита выберет свою дорогу, Ирина останется на своей. Может быть, когда-нибудь они найдут точки соприкосновения. А может, и нет. Но сейчас, в этот момент, они сидели за одним столом, и этого было достаточно.
Вечером Ирина стояла у окна в своей спальне, глядя на ночной город. Огни небоскрёбов, мерцающие вдали, напоминали звёзды. Где-то там, в одном из этих зданий, была её работа — то, чему она посвятила большую часть жизни. А здесь, за стеной, спал её сын, который скоро уедет и начнёт собственную историю.
Ирина не чувствовала ни сожаления, ни радости. Только ясное понимание: её жизнь такая, какой она сама её сделала. Со всеми её острыми углами, жёсткими решениями и упущенными возможностями. И она не собиралась ничего менять. Не потому, что не могла, а потому, что не хотела. Это был её выбор. Её путь. И она шла по нему с высоко поднятой головой, не оглядываясь назад.
Ранним утром зазвонил будильник. Ирина открыла глаза, потянулась и встала с кровати. Новый день, новые задачи, новые решения. Она была готова.
