Лида подошла к знакомой двери с легкой тревогой в груди, но с твердой надеждой в сердце. Неделя, проведенная у подруги, показалась вечностью. Казалось, что там, за этими крашеными досками, обитыми когда-то дерматином, – другая жизнь. Жизнь, которую у нее пытались отобрать. Ключ в замочной скважине провернулся с тихим щелчком – старый замок, слава богу, еще слушался ее. Но дверь не поддалась. Заперто на щеколду изнутри? Странно. Лида постучала, негромко, как будто боясь потревожить тишину собственного дома.
Внутри зашуршали шаги, и дверь приоткрылась на ширину цепочки. В щели показалось злое, перекошенное лицо золовки, Ирины. На Лиду смотрели ненавидящие, прищуренные глаза.
– Чаво надо, гадюка? – прошипела Ирина, словно змея из подколодной. – За шмотками приперлась? Так ищи их на улице!
Лида опешила. Такого напора и хамства она не ожидала, хотя от Ирины можно было ждать чего угодно. Она попыталась улыбнуться, как-то смягчить ситуацию. Глупо, наверное, улыбаться в такой момент, но Лида всегда пыталась найти мирный выход.
– Ира, открой, пожалуйста. Мне нужно… дома побыть.
Ирина противно захихикала, дернув щекой.
– Дома? А ты не ошиблась адресом, а? Какой же это тебе дом? Квартирка брата моего теперь, если ты не поняла. Вот пусть он тут и живет. А таким, как ты, здесь не место.
– Ира, ну ты чего такое говоришь? Это и мой дом тоже. Мы с твоим братом… мы вместе ее покупали.
– Ага, покупали. На его деньги, наверное? Не смеши меня. И вообще, ты ему не жена больше. Так что катись отсюда, пока милицию не вызвала! – завизжала золовка, и щель двери захлопнулась у самого Лидиного носа. Грубый стук, и замок щелкнул уже насовсем.
Лида осталась стоять, как громом пораженная. В голове гудело, а в груди поднималась волна возмущения. Как так? Как вообще такое возможно? Это ее квартира! Здесь каждый угол пропитан воспоминаниями, здесь каждая вещь – часть ее жизни. А эта… эта нахалка выставляет ее на улицу, как будто она тут гостья случайная.
Лида снова постучала, на этот раз настойчивее, даже кулаком стукнула по двери.
– Ира, открой! Нам надо поговорить! Это не по-человечески!
В ответ – тишина. Лида позвонила в звонок раз, другой, третий. Молчание. Как будто за дверью никого и нет. А ведь она слышала, как там кто-то ходит, как Ирина говорила. Издевается, что ли?
Лида прислонилась лбом к холодной двери. Слезы подступили к глазам, обида и беспомощность душили. Вот так просто – вышвырнули из собственного дома, и ничего нельзя сделать? Нет, не бывать этому!
Она выпрямилась, глубоко вдохнула и отступила на шаг от двери. Достала телефон, нашла в контактах номер бывшего мужа. Может, он хоть что-то объяснит? Может, это какое-то недоразумение? Хотя, какое уж тут недоразумение, когда Ирина в квартире хозяйничает.
Гудки шли долго, томительно. Наконец, связь установилась. Но вместо голоса бывшего мужа, в трубке раздался скучающий женский автоответчик: «Абонент временно недоступен». Вот тебе и «временно». Лида знала этот номер наизусть, знала, что он никогда не выключает телефон. Просто не хочет разговаривать. Умыл руки, бросил ее на растерзание сестрице. Предатель.
Злость, жаркой волной, нахлынула на Лиду, вытесняя обиду и слезы. Хватит! Хватит унижаться, просить, уговаривать. Нужно действовать. Подруга, адвокат по гражданским делам, учила ее: «Нельзя давать слабину, нужно бороться за свое».
Лида достала из сумки телефон еще раз. Нашла номер полиции. Руки дрожали, но голос старалась держать ровным и спокойным.
– Здравствуйте, полиция? Меня зовут Лидия Ивановна… Я хочу заявить о незаконном проникновении в мою квартиру и о воспрепятствовании моему проникновению в собственное жилище…
Пока Лида говорила, описывая ситуацию, за дверью вдруг засуетились. Слышно было, как что-то падает, гремит посуда, топот быстрых шагов. Ирина, наверное, поняла, что дело принимает серьезный оборот. Надеялась, наверное, что Лида так и уйдет, поплакав под дверью. Не тут-то было.
Звонок в полицию Лида не прерывала, продолжала четко диктовать адрес и описывать ситуацию. Когда закончила, вызов приняли, сказали, что наряд будет через несколько минут.
И тут дверь распахнулась рывком. На пороге стояла Ирина, красная от злости, с растрепанными волосами. Глаза бегали испуганно, но вид все равно оставался наглым и агрессивным.
– Ах ты ж … – задохнулась Ирина, подбирая самое грязное слово, – милицию вызвала?! Я тебе сейчас покажу!
Она кинулась к Лиде, пытаясь вырвать телефон из рук. Но Лида не отступила, крепко сжала трубку, словно спасательный круг. В голосе появилась железная твердость, которой она сама от себя не ожидала.
– Не подходи ко мне! Сейчас приедет полиция и ты за все ответишь! За самоуправство, за оскорбления, за все!
Ирина замерла на секунду, опешив от такого отпора. А в это время на лестничной клетке появилась соседка снизу, Тамара Петровна. Добродушная, полная женщина в ярком халате. Она удивленно смотрела на спорящих женщин.
– Что тут у вас такое творится? Ирина, что ты опять устроила? – спросила Тамара Петровна с неодобрением в голосе. Она не любила скандалы, но и мимо несправедливости никогда не проходила.
– Да вот, эта … явилась! Квартиру мою хочет отнять! – провизжала Ирина, тыкая пальцем в Лиду.
– Квартиру твою? – удивилась Тамара Петровна, округлив глаза. – Ирина, ну не позорься! Вся парадная знает, что это Лидина квартира, и ее покойного мужа. Я сама видела, как они ее обставляли, сколько лет здесь жили! А ты тут что за цирк устроила? Еще и замки меняла, стыдоба!
Слова соседки стали последней каплей для Ирины. Она поняла, что ее наглость не прошла безнаказанно, что теперь придется отвечать по закону. Лицо ее побледнело, губы задрожали.
– Да пошли вы все… – пробормотала она и скрылась в квартире, хлопнув дверью уже без цепочки.
Через несколько минут внизу загудела сирена полицейской машины. Приехали быстро. Полицейские, молодые ребята, выслушали всех – и Лиду, и Ирину, вышедшую из квартиры с надутым видом, и Тамару Петровну, подтвердившую слова Лиды.
Полицейский, капитан с умным и спокойным лицом, четко и понятно объяснил Ирине, что она не имеет никакого права находиться в квартире без согласия законной владелицы, даже если документы еще не полностью оформлены. Факт совместно нажитого имущества в браке – дело серьезное. Ей предложили освободить помещение немедленно.
Ирина, бурча что-то себе под нос и бросая злобные взгляды на Лиду и Тамару Петровну, начала собирать свои немногочисленные вещи. Видно было, что она ожидала легкой победы, а получила полный провал.
Когда Ирина вышла, хлопнув дверью уже по-настоящему громко, Лида осторожно вошла в свою квартиру. Внутри царил легкий беспорядок, на кухне стояла чужая посуда, в спальне на стуле валялось какое-то синтетическое платье ненавистного цвета. Но это был ее дом. Ее стены, ее воздух, ее тишина.
Лида опустилась на край дивана в гостиной, прикрыла глаза. Облегчение и усталость накатили одновременно. Получилось. Она смогла отстоять свое право на это пространство, на свою жизнь.
Тамара Петровна заглянула в дверь, улыбаясь тепло и по-доброму.
– Лидочка, может чайку попьем? А то ты вся бледная, наверное, перенервничала.
– Спасибо, Тамара Петровна, спасибо вам большое, – улыбнулась Лида в ответ. – Да, чай не помешает. И спасибо за поддержку. Без вас я бы не знаю, что и делала.
Сидя за кухонным столом с чашкой горячего чая, Лида смотрела в окно. За стеклом темнело, зажигались окна в соседних домах. Она дома. Одной, но дома. Осадок от поведения золовки и молчания бывшего мужа, конечно, остался. Но главное – она выстояла. И это было только начало новой жизни. Сильной и самостоятельной жизни, ради себя самой. А документы… документы – дело наживное. Главное, что она снова дома.
