— Олег, ты серьёзно? Ты предлагаешь переехать к твоей матери? — Катя смотрела на мужа с неподдельным удивлением, отставив в сторону стакан с соком. — Мы же договаривались, что съёмная квартира — временный вариант, пока не накопим на первоначальный взнос.
Олег вздохнул и присел рядом с женой на диван в их маленькой съёмной однушке.
— Кать, пойми, у мамы трёхкомнатная квартира, она там одна. Места полно. Сможем занять отдельную комнату, а главное — не платить за аренду. Представляешь, сколько сможем сэкономить за год? — он положил руку на её плечо. — Это же минимум тысяч двадцать в месяц. За год почти четверть миллиона. Этого как раз хватит на первоначальный взнос! Добавим к тому, что уже накопили!
Катя покачала головой:
— Ты же знаешь, что у нас с твоей мамой… Сложные отношения.
— Да брось, — отмахнулся Олег. — Это только потому, что вы редко видитесь. Поживёте вместе, притрётесь друг к другу. Мама на самом деле очень добрая, просто немного… Своеобразная.
— Своеобразная? — Катя усмехнулась. — Ей не нравится всегда и всё, что я делаю. Помнишь, как на прошлый Новый год она сказала, что у меня кривые руки, когда увидела салат, который я приготовила? А потом ещё полчаса объясняла, как его нужно было правильно нарезать. Хотя она даже не готовила такой салат ни разу! А сказала это только для того, чтобы меня из себя вывести!
— Ну… Вот такая она у меня, — Олег пожал плечами. — Она же профессиональный повар в прошлом, для неё это важно.
Катя посмотрела на мужа долгим взглядом. Она понимала, что идея переезда к свекрови — не лучшая. Но если это поможет им быстрее накопить на собственное жильё…
— Хорошо, давай попробуем, — наконец согласилась она. — Но, если будет совсем невыносимо, сразу съезжаем. Договорились?
Олег радостно обнял жену:
— Договорились! Вот увидишь, всё будет отлично!
Спустя неделю Катя и Олег стояли на пороге квартиры Надежды Михайловны со своими вещами.
— Ну наконец-то! — воскликнула женщина, открывая дверь. — Я уж думала, вы передумали.
Надежда Михайловна, высокая женщина с крашеными в каштановый цвет волосами, выглядела моложе своих шестидесяти лет. Она критически осмотрела невестку с головы до ног, но ничего не сказала.
— Мама, спасибо, что согласилась нас принять, — Олег обнял мать. — Это очень поможет нам накопить на свою квартиру.
— Какие глупости, сынок! Для тебя я всё что угодно, — она потрепала его по щеке, как маленького мальчика. — Ну, проходите. Комната уже готова.
Первые дни прошли относительно спокойно. Катя старалась быть вежливой и предупредительной, Надежда Михайловна отвечала тем же. Они даже вместе приготовили ужин в воскресенье, и свекровь даже похвалила, как Катя нарезает овощи — «почти профессионально».
Но постепенно ситуация начала меняться. Сначала Надежда Михайловна стала заходить в их комнату без стука. Потом начала высказывать свои недовольства, как Катя одевается дома.
— Ты бы хоть халат надела, а не ходила в этих лосинах, — заметила она однажды утром, когда Катя вышла на кухню в домашней одежде. — У тебя муж всё-таки.
Катя промолчала, но вечером пожаловалась Олегу.
— Это же моя домашняя одежда, — сказала она. — Я что, должна ходить дома в платье и на каблуках? Или в паранджу обёрнутая?
— Не обращай внимания, — только и ответил Олег жене, уткнувшись в телефон.
Постепенно замечаний становилось всё больше. Надежда Михайловна критиковала, как Катя убирает, готовит, даже как расставляет обувь в прихожей.
— Ты уверена, что правильно моешь посуду? — спрашивала она, наблюдая за невесткой. — Нужно сначала стаканы, потом тарелки, а в самом конце — сковородки и кастрюли.
— Я делаю так, как мне надо, — отвечала Катя, чувствуя, как внутри нарастает раздражение.
— Ну-ну, — качала головой свекровь. — Видно, что тебя никто не учил правильно всем этим заниматься.
Спустя три недели после переезда Катя поняла, что совместное проживание становится невыносимым. Надежда Михайловна контролировала каждый её шаг, постоянно вмешивалась в их с Олегом отношения и давала непрошеные советы.
— Олег, я не могу так больше, — сказала Катя мужу, когда они остались наедине в своей комнате. — Твоя мама меня с ума сводит.
— Потерпи, пожалуйста, — попросил Олег. — Ради нашего будущего. Главное — помни, что это временно. Скоро у нас будет своя квартира, и мы забудем об этих трудностях.
Катя вздохнула. Она любила мужа и понимала, как для него важно иметь собственное жильё. Но каждый день в доме свекрови давался ей всё тяжелее.
Она ещё не знала, что настоящие проблемы только начинаются.
К концу первого месяца совместного проживания Катя начала замечать, что Надежда Михайловна меняет своё поведение. Если поначалу свекровь ограничивалась лишь замечаниями и советами, то теперь она взяла на себя роль надзирателя. Каждое утро, когда Катя собиралась на работу, свекровь внимательно осматривала её наряд, не стесняясь в выражениях.
— Эта юбка слишком короткая, Катерина, — заявила она однажды, когда Катя надела юбку-карандаш до колен. — У нас в подъезде живут приличные люди, что они подумают?
— Надежда Михайловна, это обычная офисная юбка, — возразила Катя, стараясь сохранять спокойствие. — Сейчас все так одеваются на работу. И она не короткая!
— Вот именно! Все! А ты что, хочешь быть как все? Моя невестка должна выглядеть достойно.
Катя бросила взгляд на часы — опаздывать на работу было нельзя. Она молча взяла сумку и вышла из квартиры, решив поговорить с Олегом вечером. Но муж снова встал на сторону матери.
— Кать, ну ты пойми, она просто беспокоится, что о ней… Она с люди подумают. Для неё важно, что о нас думают соседи, — Олег развёл руками. — Давай не будем раздувать из мухи слона.
Надежда Михайловна занималась не только гардеробом невестки, но и полностью контролировала кухню. Она отодвинула в дальний угол шкафа посуду, которую Катя с Олегом привезли с собой, заявив, что она «не сочетается с интерьером». Когда Катя решила приготовить ужин, свекровь безапелляционно вмешалась.
— Что ты делаешь? Почему мясо не замариновала? И лук не так нарезала. Дай сюда, я сама, — и отодвинула невестку от плиты.
После этого Катя старалась вообще не готовить при свекрови, предпочитая дождаться, когда та уйдёт к подруге на свои бесконечные посиделки. Но Надежда Михайловна будто чувствовала это и специально оставалась дома, когда Катя возвращалась с работы.
— Сегодня я приготовила запечённую курицу, — объявила она за ужином, многозначительно посмотрев на невестку. — Олежек, тебе ведь нравится мамина курица? Не то что эти супчики из пакетиков, которыми тебя кормит твоя Катя.
— Мама, ты готовишь лучшую курицу в мире, — с восторгом ответил Олег, уплетая еду. — Катюш, тебе стоит научиться у мамы.
Катя стиснула зубы. Она никогда не готовила супы из пакетиков и всегда старалась радовать мужа домашней едой. Экспериментировала, выдумывала что-то новое. Но выяснять отношения за столом она не хотела.
Постепенно Надежда Михайловна стала вмешиваться даже в распорядок дня молодой пары. Она настаивала, чтобы свет в их комнате выключался не позднее одиннадцати вечера, потому что «электричество дорого». Она контролировала, сколько времени Катя проводит в ванной, потому что «горячая вода не бесплатная». Она даже начала прослушивать их разговоры, «случайно» проходя мимо комнаты.
Однажды вечером, когда Надежда Михайловна ушла к соседке, Катя решилась на серьёзный разговор с мужем.
— Олег, я больше так не могу, — сказала она, садясь рядом с ним на кровать. — Твоя мама превратила мою жизнь в ад. Она контролирует каждый мой шаг, абсолютно всё, что я делаю, и постоянно настраивает тебя против меня.
Олег оторвался от телефона и посмотрел на жену:
— Это совсем не так, Кать. Мама просто хочет, чтобы всё было правильно.
— Правильно по её мнению! — Катя повысила голос, а потом тут же осеклась, вспомнив, что стены в квартире тонкие. — Она не даёт мне дышать, Олег. Я чувствую себя как в тюрьме.
— Мы же договорились потерпеть ради квартиры, — напомнил Олег. — Смотри, сколько мы уже отложили за месяц. Если продолжим в том же духе, то через полгода сможем взять ипотеку.
Катя вздохнула. Она понимала логику мужа, но каждый день давался ей всё тяжелее. Он не видел, как его мать превращается в настоящего тирана, когда они остаются вдвоём.
Но настоящий удар был нанесён на следующий день. Когда Катя вернулась с работы, Надежда Михайловна сидела на кухне с внушительной стопкой бумаг перед собой.
— Присаживайся, Катерина, — сказала она таким тоном, будто была директором школы, а Катя — нашкодившей ученицей. — Нам нужно обсудить ваш финансовый вклад в хозяйство.
— Что вы имеете в виду? — Катя напряглась, предчувствуя неладное.
— Ну как же, — улыбнулась Надежда Михайловна, но глаза её оставались холодными. — Вы живёте здесь уже месяц. Пользуетесь электричеством, водой, газом. Я тут всё подсчитала. Выходит, что вы должны вносить минимум пятнадцать тысяч в месяц на коммунальные расходы. Но вообще, вы тратите намного больше, но я тебе скидочку сделала.
Катя замерла, не веря своим ушам. О каких платежах могла идти речь, если изначально договаривались совсем о другом?
Катя ошеломлённо смотрела на разложенные перед ней бумаги. Надежда Михайловна с деловым видом показывала на колонки цифр, выписанные аккуратным почерком.
— Вот, смотри, — свекровь постучала пальцем по листу. — Вода горячая — пять тысяч, холодная — три, электричество — четыре тысячи. Еда, которую вы едите, — десять тысяч минимум. Плюс износ мебели, техники… В итоге получается больше пятнадцати тысяч.
— Надежда Михайловна, — Катя старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело, — мы с Олегом переехали к вам именно потому, что вы сами предложили пожить бесплатно, чтобы мы могли накопить на квартиру.
Свекровь поджала губы:
— Бесплатно, конечно. Но я не думала, что вы будете так расточительно пользоваться ресурсами. Ты каждый день принимаешь душ! А стиральную машину запускаешь дважды в неделю!
— Это нормально — мыться каждый день, — Катя не могла поверить, что ей приходится объяснять такие очевидные вещи. — И стирать одежду тоже нормально.
— Ну и избаловали тебя, — отрезала Надежда Михайловна. — В любом случае, я жду вашего вклада в семейный бюджет. Пятнадцать тысяч — это ещё по-божески.
Катя встала из-за стола:
— Мне нужно поговорить с Олегом. Это совершенно не то, о чём мы договаривались.
— Обязательно поговори, — свекровь тоже поднялась. — И напомни ему, что он мой сын, и должен уважать свою мать.
Дождавшись прихода мужа с работы, Катя сразу затащила его в их комнату. Она рассказала о требованиях его матери, ожидая поддержки, но реакция Олега её обескуражила.
— Ну, может, мама и права, — неуверенно протянул он. — Мы действительно пользуемся коммунальными услугами, едим… Наверное, справедливо будет заплатить.
— Олег, ты серьёзно? — Катя не верила своим ушам. — Мы переехали сюда, чтобы экономить! Если будем платить пятнадцать тысяч, какой смысл был вообще сюда переезжать? Мы могли бы снимать отдельную квартиру за эти деньги!
— Не за пятнадцать тысяч, а за двадцать пять, — возразил Олег. — Мы всё равно экономим десять тысяч в месяц.
— А как же наш уговор? Твоя мать сама предложила нам жить здесь бесплатно! Тем более, что продукты нам я покупаю сама! — Катя чувствовала, как от обиды и разочарования сжимается горло.
Олег потёр переносицу:
— Послушай, давай не будем ссориться. Может, я поговорю с мамой, попрошу уменьшить сумму до десяти тысяч. Это будет компромисс.
Катя покачала головой:
— Дело не в сумме, Олег. Дело в принципе. Сначала нас пригласили жить бесплатно, а теперь выставляют счёт. Это нечестно.
— Ладно, я поговорю с ней, — Олег явно хотел закончить неприятный разговор.
На следующий день, когда они собрались за ужином, Надежда Михайловна снова подняла тему оплаты.
— Ну что, вы обсудили мое предложение? — спросила она, накладывая Олегу добавку картофельного пюре.
Олег неуверенно посмотрел на Катю, потом на мать:
— Мам, мы бы хотели напомнить, что переехали к тебе, потому что ты сама предложила нам пожить бесплатно, пока мы копим на квартиру.
Надежда Михайловна фыркнула:
— Я не думала, что вы будете так активно всем пользоваться, милый! Катя постоянно стирает, готовит, моется… Я вынуждена оплачивать всё это. Почему я должна нести дополнительные расходы?
— Потому что вы сами нас пригласили! — не выдержала Катя. — Если бы мы знали, что вы будете требовать деньги, мы бы никогда не согласились на переезд!
— Не смей повышать на меня голос в моём доме! — Надежда Михайловна стукнула ладонью по столу. — Неблагодарная! Я пустила вас жить, а ты ещё и недовольна!
— Мама, пожалуйста, — попытался успокоить её Олег. — Давай обсудим это спокойно.
— Что тут обсуждать? — Надежда Михайловна перевела гневный взгляд на сына. — Я всё сказала. Либо вы платите, либо съезжаете. Содержать взрослых людей я не обязана.
Катя вскочила из-за стола, больше она не могла сдерживаться:
— А я вам ничего не должна, и никаких денег я вам давать не собираюсь! Все вопросы решайте со своим сыном! Это была его идея к вам переехать!
— Кать, погоди… — начал было он, но Катя его перебила:
— Олег, я с тобой потом поговорю. Наедине.
Она вышла из кухни, оставив мужа разбираться с его матерью. В комнате Катя упала на кровать, чувствуя, как внутри клокочет гнев. Ситуация становилась невыносимой. Если Олег и сейчас встанет на сторону матери… Катя не знала, что будет делать, но точно не собиралась мириться с таким отношением.
Катя лежала на кровати, глядя в потолок, когда дверь в комнату открылась. Олег вошёл с виноватым выражением лица. Он присел на край кровати и некоторое время молчал.
— Кать, я поговорил с мамой, — наконец произнёс он. — Она не уступает. Говорит, что мы должны платить, иначе нам придётся съехать.
Катя медленно села, внимательно вглядываясь в лицо мужа:
— И что ты ей ответил?
Олег отвёл взгляд:
— Я сказал, что мы подумаем. Может быть, мы могли бы…
— Нет, — твёрдо прервала его Катя. — Нет, Олег. Я не буду платить. Мы переехали сюда именно потому, что хотели сэкономить. Мы с самого начала договорились, что живём здесь бесплатно. Твоя мать нарушила наш уговор.
— Но ты же слышала её аргументы…
— Какие аргументы? — Катя не могла поверить, что снова вынуждена объяснять очевидные вещи. — Мы используем воду? Конечно! Мы пользуемся электричеством? Разумеется! Но твоя мать сама предложила нам жить здесь без оплаты. Если бы изначально речь шла о деньгах, мы бы остались в съёмной квартире.
Олег потёр лицо руками:
— Я понимаю, но она моя мать, и я не могу просто…
— А я твоя жена, — Катя смотрела на него, чувствуя, как внутри растёт не только гнев, но и разочарование. — И ты должен определиться, на чьей ты стороне.
В этот момент дверь комнаты распахнулась без стука. На пороге стояла Надежда Михайловна, лицо которой исказилось от гнева:
— Я всё слышала! Ты настраиваешь моего сына против меня! — она ткнула пальцем в сторону Кати. — Неблагодарная! Я пустила вас в свой дом, а вы не хотите даже копейкой помочь!
— Мама, пожалуйста, — Олег встал между матерью и женой.
— Ты ещё и защищаешь её? — Надежда Михайловна перевела взгляд на сына. — Я тебя растила, ночей не спала, всё для тебя делала! А ты позволяешь какой-то девчонке, которая и двух яиц сварить не может, указывать тебе, что делать?
Катя почувствовала, как у неё задрожали руки от ярости. Всё накопившееся за это время напряжение требовало выхода:
— Как вы смеете так говорить! Я отличная жена для вашего сына, и готовлю я прекрасно. Это вы постоянно вмешиваетесь в нашу жизнь, критикуете всё, что я делаю, и теперь ещё и деньги требуете!
— Это мой дом! — рявкнула Надежда Михайловна. — И я здесь устанавливаю правила!
— Хватит! — неожиданно для всех закричал Олег. Он редко повышал голос, и сейчас обе женщины замолчали от удивления. — Хватит, мама. Я всю жизнь слушал тебя, делал всё, как ты хотела. Но сейчас ты откровенно наглеешь.
Надежда Михайловна отступила на шаг, не веря своим ушам:
— Что ты такое говоришь, сынок? Это она тебя настроила против меня!
— Нет, мама, — Олег покачал головой. — Это ты заставляешь меня выбирать между вами. И я выбираю свою жену.
— Ты не можешь так поступить со мной! — глаза Надежды Михайловны наполнились слезами, но Олег оставался непреклонным.
— Мы переезжаем, мама, — твёрдо сказал он. — Завтра же. Ты нарушила наш уговор, а я не позволю тебе так обращаться с моей женой.
Надежда Михайловна перевела взгляд с сына на невестку:
— Это всё ты! Ты забрала у меня сына!
— Нет, Надежда Михайловна, — спокойно ответила Катя. — Вы сами его оттолкнули своим поведением.
Свекровь развернулась и выбежала из комнаты. Олег тяжело опустился на кровать рядом с женой.
— Прости меня, Кать, — сказал он, взяв её за руку. — Я должен был раньше вступиться за тебя. Я просто… Не хотел портить отношения с мамой. Думал, что мы сможем как-то ужиться вместе.
Катя сжала его руку:
— Лучше поздно, чем никогда. Ты правильно поступил сейчас.
На следующее утро они собрали вещи. Надежда Михайловна не выходила из своей комнаты, когда они покидали квартиру. Олег постучал в её дверь перед уходом:
— Мама, мы уезжаем. Я позвоню тебе через несколько дней, когда всё уляжется.
Ответа не последовало.
Уже в такси Катя спросила:
— Не жалеешь?
Олег посмотрел на жену:
— Жалею только о том, что не сделал этого раньше. Знаешь, я так долго пытался угодить маме, что почти забыл, что мы с тобой — семья. И наше будущее важнее всего.
— Где мы теперь будем жить? — спросила Катя. — Снова снимать квартиру?
— Да, — Олег обнял её. — Это будет сложнее, но мы справимся. Главное — мы вместе. А с мамой… Я надеюсь, что когда-нибудь она поймёт и примет мой выбор. Но если нет — это её решение.
Такси тронулось, оставляя позади дом Надежды Михайловны и целый месяц невыносимой жизни. Впереди была неизвестность, но Катя чувствовала странное облегчение. Они с Олегом прошли первое серьёзное испытание их брака, и, несмотря на все трудности, вышли из него вместе…
